Проект "Диалог".

Женщин-физиков в академии насчитывалось не больше двух десятков. Из них под описание попадали только трое из сидевших в зале: Интегра, Айрин и Алия. Все трое были слушателями курса Тарлоу, активно интересовались наукой... Фамилий их он не знал и теперь ждал, кто же поднимется к трибуне.

Его соседка поднялась со своего места, сжимая киберблокнот в руках. Осмотрела зал, царственно кивнула головой. При свете ламп стало видно, что она гораздо старше, чем казалось в тенистом сумраке за столом.

Зал аплодировал. Непонятная девчонка опять углубилась в свои записи.

Тарлоу загадочно улыбался, потирая ободок обручального кольца на пухлом пальце.

Алекс мрачной тучей сидел на месте и не мог понять, как такое событие, как новый кандидат в Ассоциацию, прошло мимо него. И с чего профессор называет ее госпожой?!

Глава 2.

Штормовое предупреждение обернулось ошибкой метеорологов. По крайней мере, до испытательного полигона ни ветер, ни прочие элементы шторма не добрались: начищенный пятак солнца висел в полуденном сиреневом небе, придорожная трава была теплой и бархатной от пыли. Деловито жужжали пчелы, где-то за углом стрекотал мотоцикл, громыхал раскатистым басом профессор Чабби — кто-то из группы стажеров собирался в город за очередной порцией препаратов.

— Знаешь...Я бы все отдала, если бы эту ночь ты провел рядом. Хотя бы просто говорил. — Рыжеволосая Ирка смотрела на солнце, не отрываясь. По видавшей виды серой униформе прокладывали дорожку муравьи. — О чем угодно, лишь бы не оставаться одной в тишине.

Алекс со скучающим видом отломил травинку, скрутил ее в кольцо. Пекло нестерпимо. День явно не для человека в штормовке.

— У меня просто руки опускаются после такого! Они же нас унизили, понимаешь? Алекс, чтобы что-то изменить, нужны тысячи! Тысячи ученых и бизнесменов, которые поддержат нашу идею. Где нам их взять?!

Девушка всхлипнула. По дороге, поднимая столбы пыли и прыгая на ухабах, гремел грузовик. Привезли очередную партию стажеров. Интересно — кого? М-теоретиков или физиков-классиков?

— Эй, скажи хоть что-нибудь! — Ирка дернула парня за рукав.

Алекс Ли, всего неделю назад получивший диплом магистра в университете Новых Технологий, громко зевнул. Черт бы побрал этих функционеров! Требуют результатов, решают судьбы мира, а сами не могут даже допотопную автобусную линию внутри полигона выделить!

Полигон "Звезда" занимал около десяти гектаров на территории Норвежского научного округа. Именно здесь проводились презентации проектов, жаждущих получить дополнительного финансирования от Министерства науки и образования. Шикарный Инвестиционный центр построили в самом сердце полигона. А вот транспорт для гражданских лиц и самих ученых не предусмотрели.

Они шли по пустынному полигону уже сутки, проклиная всех метеорологов, дорожников и тех, кто шил униформу "по фигуре". Униформа скрипела, шуршала и мозолила все, к чему прикасалась. Сейчас, в полдень, они все же решили сделать привал. Группа выпускников ИНТ, состоящая из трех человек, развалилась на траве прямо за обочиной разбитой, занесенной песком трассы. Настроение было на редкость отвратное. Стоило только вспомнить землистые лица членов Экспертной комиссии, зачитывающих отказ в финансировании — по сути, смертный приговор — проекта "Диалог" — и становилось тошно, кисло и по-волчьи тоскливо.

— Ир, оставаться наедине с собой всегда трудно. — Харза с детства хромала на левую ногу, потому сейчас, развалившись в траве, пыталась размять забитые мышцы. Выданные университетом резиновые сапоги валялись в зарослях донника, присыпанные желтоватой пыльцой вперемешку с пылью.

Алекс вздохнул, стянул форменную куртку, улегся на нее животом. Сладко пахло разогретыми травами и землей. Ирка зажмурилась, что-то пробормотала сквозь зубы и легла рядом.

Харза усмехнулась, услышав тонкий всхлип:

— Развитие через напряжение, помнишь, как говорил профессор Чабби?

Всхлипы стали громче. Алекс фыркнул, переворачиваясь на спину:

— Перестань ее донимать, Хар. Вырастет у нас милый рыжий кактус, сплавим потом в лаборанты к Чабби. Будет знать, как молодым магистрам мозги пудрить.

Ирка сердито зыркнула в его сторону и надулась. Харза прыснула в кулак.

— Ир, что ж ты такая эмоциональная? Нам еще полдня идти. Не получилось в первый раз деньги выбить — получим во второй. От струнной теории все равно в ближайшее десятилетие не уйдут, существование параллельных миров уже доказано, новость облетела всю планету.

— Артапову повезло, что журналисты добрались до его группы раньше, чем спецслужбы. — Алекс приподнялся на локте. — Подумать только, опоздай они хотя бы на двадцать минут — и человечество никогда бы не узнало, что все фантастические сказки писателей оказались реальностью!

Вставать и снова идти не хотелось совершенно. Парень обреченно вздохнул, взглянув на дорогу. Трасса была пуста — кроме двух грузовиков с "новичками", они так никого и не встретили.

— Об этом все религии говорят. Мне кажется, то, что мы по недоразумению считаем Богом, это и есть проявление струнной теории. Бог, вселенная, весь мир — как слуховая мембрана. Тронь в одном месте — и колебания разойдутся по всей поверхности. Она слышит, чувствует, видит все и вся. И она, наверное, нейтральна. Каждому воздастся по заслугам. Каждая мысль материальна. Каждое событие — одно из звеньев в цепочке. Каждый шаг — ситуация выбора. Зонтик выбора.

— Ну, ты завернула, Харза!

Зонтик выбора. Перед ним сейчас тоже такой зонтик. Вернее, зонт. Огромный, дырявый местами зонт. Девушки не знали, что молодого, подающего надежды ученого-физика встретил в Центре инноваций сам министр по науке. И крайне вежливо, но настойчиво попросил не подавать апелляцию. Отказаться от "Диалога", давней детской мечты попасть в другой мир хотя бы на недельку. Вместо этого лысый, как бильярдный шар, министр предложил Алексу кресло в Экспертной комиссии и особняк в зеленой зоне Карграда. Конечно же, он отказался. Сейчас накатило ощущение гадливости и горечи. Выхода не было.

Ирка что-то втолковывала подруге, яростно размахивая руками. Милая девочка, такая открытая и наивная. Говорит, что мечтала увидеть живого эльфа. Должны же быть хотя бы в одном из миров эльфы? Из них троих она была самой мелкой — всего-то двадцать лет. Следом по старшинству шел сам Алекс — осенью его ждал двадцать второй день рождения. Харза Гайзин недавно отметила тридцатилетие.

В сумке пропищал таймер. Через четверть часа снова в путь. Ирка сердито листала блокнот.

Уже на закате впереди замаячили ворота КПП. Троица молодых людей наконец-то добралась до выхода с полигона.

— Я закажу машину! — крикнула Ирка и убежала вперед, вздымая пыльные облачка за спиной. Замерла перед воротами, такая хрупкая в последних солнечных лучах.

Ворота медленно открывались. Ирика Лано, магистр журналистики, одна из создателей и идейных вдохновителей проекта "Диалог", спокойно показывала документы группы часовым, попутно успокаивая практикантов, ждущих последний автобус до Карграда, который, как обычно, запаздывал. Наверное, стоит пригласить ее на свидание завтра. Красивая, фигура ничего так. И курса с первого по нему сохнет, невооруженным глазом видно.

— Пойду, помогу ей, — улыбнулась Харза, прибавив шаг. Через минуту она уже присоединилась к девушке, широко улыбаясь краснеющим часовым.

Алекс отвлекся на пробегавшего мимо мужчину, который обронил бумажный пакет. Пока догнал, пока вручил потерю, солнце скрылось за горизонтом. Ворота стояли открытыми, автобус дразнил желтым огнем включенных фар. Ирика влезла в салон потрепанного жизнью транспорта первой, Харза встала на ступеньку следом. Сумерки разрезала ярко-желтая вспышка.

— НЕТ!!!

* * *

Алекс проснулся от собственного крика. Весь мокрый от пота, запутавшийся в собственном одеяле. Часы на тумбочке показывали пять утра.

— Да сколько можно...

Говорят, что погибшие в эпицентре взрыва не успевают почувствовать боль. Два года Алекс успокаивал себя только этим, не считая алкоголя и постоянной, изматывающей работы в лабораториях. Он даже не стал узнавать, что назовут официальной причиной взрыва. В произошедшем винил только себя. Что ему стоило сделать вид, что он согласен с министром, и вести разработки в тайне? Гордыня взыграла? Кодекс ученого вспомнился?! Если бы не его юношеский максимализм, девчонки были бы живы! Вышли бы замуж, нарожали жутко одарённых детей, как мечтали. Если бы...

Потом он, повинуясь пьяному порыву, ушел на год в армию. Оброс мышцами и — самое ценное приобретение — стальной выдержкой, укрывшей его лучше всякого панциря. Вернулся в столицу, за год написал и блестяще защитил диссертацию, получив Доктора философии. Еще через год запатентовал с десяток мелких околовоенных изобретений, основанных на принципах М-физики, и стал Доктором естественных наук. Тут же пришел заказ сверху на развитие перспективного направления. М-физика окончательно вошла в список уважаемых наук планеты, потеснив зашедшую в тупик кибернетику. Алексу предложили место руководителя квадрата исследований в Академии отсроченной выгоды. Мало кто знал, что именно в подвалах этого обшарпанного здания велись разработки новейших технологий. От лучевого оружия до... самых настоящих телепортов. В двадцать первом веке это считалось выдумкой. В двадцать третьем стало реальностью.

Подумать только, ему даже выделили деньги под разработку "Диалога". С условием, что посещение параллельных Солнечной системе мембран будет проходить исключительно в виде туристического полета над территорией. Без погружения в реальность. Посмотрели сквозь стекло, как в зоопарке — и домой. Хотя с учетом настроений правящей верхушки Альянса, подобное можно расценивать как небывалый подарок. Никто не знал, что внешне смирившийся Алекс (как же ему осточертело пятилетнее наблюдение спецов!) в тайне от большинства коллег разрабатывал начальную версию проекта. Ту, о которой мечтала смешливая рыжая Ирка.

Осталось проверить на симпатию к властям и доктрине Тария всех задействованных сотрудников, завершить проект, уведя его в подполье и, подобно профессору Артапову, успеть презентовать прессе результаты. Эльфа им живого показать или, там, дракона в момент спаривания. Чтоб была перчинка, как говорится.

Алекс поднялся с кровати, прошлепал босыми ногами в гигиенический блок, сполоснулся холодной водой, выпрямился. Из зеркала на него посмотрел крепкий темноволосый мужчина с крупноватыми, четко оформленными чертами лица. Небрежная щетина, белая нитка шрама на правой скуле и лихорадочный блеск серых глаз ничуть его не портили. Приятный внешне мужчина, с хорошо развитой мускулатурой и натуральным загаром. Только мимика подкачала, вместо подвижного разнообразия выражений замерев в ленивой, циничной ухмылке.

Глава 3.

Алекс плюнул на месяцами внедряемый распорядок дня — старый кошмар, вернувшись после полугодичного отсутствия, оглушил и выбил из привычного образа. Зарядку в спортзале мужчина пропустил. На завтрак вместо рекомендованных диетой фруктов и зеленого чая сварил обжигающе острый кофе со специями. От вида еды мутило. В лабораторию он спустился ближе к одиннадцати утра, немыслимо поздно для руководителя. Уселся в кресло с жесткой спинкой, поморщился, выпросил у ассистента мягкую подушку, сунул за спину, откинулся, поерзал, счастливо выдохнул и... уставился безразличным взглядом на древнюю, двухсотлетней давности, карту мира, неизвестно кем и когда повешенную на стену.

В начале двадцать первого века, судя по данным историков, над Землей нависла угроза Третьей мировой войны. Был зарегистрирован один особо напряженный момент в конце 2014 года, когда хрупкое равновесие болталось на волоске. Как будто все страны планеты вдруг получили неведомый прежде адреналиновый удар вкупе с паническим кризом, напрочь отключивший инстинкт самосохранения гомо сапиенсов. Среди ученых до сих пор гуляет байка о том, как на интернет-совещание правителей всех государств совершенно случайно вклинился механик-кибернетик из российской глубинки, в похмельном бреду собравший устройство, избавляющее не только от головной боли, но и включающее рациональное мышление. Уж он-то, опробовав приборчик сперва на себе, всем президентам-королям-коменданте, не стесняясь, такого наговорил... Кто ему помог хакнуть защищенный канал, неизвестно до сих пор. Факт в том, что война не состоялась, а ученого отловили, привели в чувство и поставили руководить развитием кибернетики по всей планете.

Сейчас, в 2214, политическая карта мира выглядит совершенно иначе. Вместо стран СНГ и Российской Федерации выросла Гардария, объединившая все славянские народы и ближайших к ним соседей. На месте Индии, Китая и Японии протянулась длинным шлейфом империя Чиянди, знаменитая на всю планету своими кибернетическими разработками и товарами. Европа объединилась в Восточно-Европейский Альянс, окончательно стерев внутренние границы и превратившись в огромную научно-испытательную площадку. Америки в ходе долгих катаклизмов слиплись в один материк, сохранив одно общее название. Австралия превратилась в дрейфующий курортный остров, сплошь покрытый зеленью. Африку поглотила пустыня, вынудив заметно продвинувшихся в развитии жителей скрыться в подземных городах. На страже порядка и развития всей планеты стоял Планетарный Совет, куда вошли заслуженные деятели от всех областей человеческой жизни. Ходили слухи, что последнее слово в любом обсуждении остается за единственным в своем роде искином, но... Кто поверит, что человечеством управляет машина? Члены Совета в ответ на все вопросы и нападки журналистов о личности всегда скрывающего свое лицо Председателя только отмалчивались.

Наука, бизнес, религия и экология тесно переплелись за два века, породив традицию строительства Академий во всех крупных городах. Бизнес давал деньги на исследования, скидывая заказы на разработку того или иного предмета. Наука шла семимильными шагами, привлекая к себе все больше и больше молодежи. Быть ученым, инженером снова стало почетно. Экология слилась с религиями мира, дав жизнь доктрине Тария, упорядочив тем самым бурлящее в хаосе изменений общество. Человек — венец творения, которому этот мир отдан в дар. Человек обязан заботиться о своем космическом Доме как его Хозяин. Дом человеческой расы есть закрытая экосистема, для которой вмешательство извне губительно и грозит нарушением мирового баланса и равновесия.

Откуда выплыл последний пункт, начисто обрезавший все поиски других разумных во вселенной, Алекс не знал. Но смотреть на заброшенные космопорты, превращенные в парки развлечений, ему было обидно до чертиков. Человечество столько сил приложило, чтобы выйти в открытый космос! И так бесславно отказалось от своих достижений, сложив лапки и уверовав в доктрину всеобщего блага.

Все-таки, как ни крути, девчонка была права. Ученые относятся к доктрине с гораздо меньшим пиететом, чем другие слои общества. И если уж в мыслях он дошел до вчерашнего инцидента...

— Стас, пригласи ко мне в кабинет профессора Тарлоу. — Обратился он к своему ассистенту. — По важному делу.