Заветы предков. Воля и Разум. Общий файл

Отец очень сильный медицинский маг, его дар уникален. Ему удается лечить безнадежно больных. Обычная наука еще не нашла способов победить болезнь Дауна, синдромы Альцгеймера, не операбельные раковые опухоли, а папа может. Увы, но всем помочь он физически не успевает, как бы не старался. Наверное, именно поэтому, я его так редко видела, и все вопросы моего воспитания легли на мать.

А вагон все так же раздражающе стучал. Я решила действовать крайним способом ‒ только доза сонной магии поможет мне выспаться перед сложным завтрашним днем. Нужно только достать из дорожной сумки зеркало, и смотреть на себя любимую, не дёргая руками. А то не дай бог отразятся заклинания куда попало.

В полумраке купе свое лицо в зеркале я различала хорошо. Длинные слегка вьющиеся черные волосы собраны в два хвоста, бледное лицо, чуть вздернутый прямой нос, четко очерченные губы и огромные жёлто-карие глаза, отголосок предков оборотней, нехорошо блеснувшие в темноте. И если я сейчас не усну, завтра к этому милому образу добавятся огромные серые мешки вместо век. Сосредоточившись, начала сплетать в голове мыслеобраз для крепкого, спокойного сна: вот расслабляющая нега, теплом разливается по телу, сердце успокаиваясь замедляет свой бег, руки и ноги наливаются приятной истомой, полушёпотом произношу:

‒ Сон мне в руку, тело в негу, ашфарантр вегу, ‒ последнее было формулой активатором, которое должно запустить действие заклинания. Сознание плавно погружалось в долгожданный сон, а глаза закрывались. 'Главное не разбить зеркало', ‒ подумала я и отключилась.

* * *

‒ Девушка, вставайте! ‒ голосил кто-то над моим ухом, ‒ Вам через час на выход.

‒ Как через час? ‒ подорвалась я с казенной подушки.

‒ А вот так, ‒ рявкнула на меня раздраженная проводница, направляясь в следующее купе, ‒ я вас третий раз будить подхожу. Подымайтесь, а то белье сдать не успеете.

‒ Я успею всё, ‒ гордо заявляю и встаю с полки.

Зеркало, слава богу, лежало под подушкой. Я бы очень расстроилась, если б разбила. Уж очень хороший экземпляр, с отличным коэффициентом отражения магической волны. Не каждый подобный аксессуар женской косметички подошёл бы для моих вчерашних манипуляций, а оно справилось.

Уже через час я стояла на перроне полупустой станции. Вместе со мной из остальных вагонов поезда вышло не более десятка человек.

Город, в который я прибыла, казался лилипутом по меркам столицы, всего-то пятьдесят тысяч человек. Серый, туманный, и очень печальный.

За свою короткую жизнь я успела заметить, что у каждого дома, города есть свои неповторимые ауры. И этот представитель Родины был Грустным и Скучным.

Но задерживаться тут я не собиралась, моя задача здесь была легка и коротка ‒ найти автобус или маршрутку, чтобы добраться, до Шкрябинки.

Как это часто бывает в маленьких городах, автовокзал оказался рядом со ЖД-станцией, даже дорогу переходить не пришлось. Сложнее оказалось с самим транспортом.

‒ Сердце и Вера, ‒ поприветствовала я кассиршу, ‒ подскажите, а когда на Шкрябинку ближайший автобус?

Из окошка, на меня недобро взирала тетенька бульдожьего вида, но внутренняя вежливость не позволяла даже мысленно называть ее какими‒ то нехорошими словами.

‒ Воля и разум, ‒ заучено ответила та, ‒ Шкрябинка? А это где такая?

‒ Эээ, если честно, то я сама не знаю, мне на практику туда нужно.

Тетенька в окошке завозилась в каких-то распечатках в поисках неведомой деревни.

‒ А вот она, ‒ радостно сообщили мне, ‒ только туда автобусы раз в неделю ходят. Пятьсот километров от города. Следующий будет только послезавтра.

Сказать, что в тот момент я расстроилась, ничего не сказать. Но мой внутренний оптимизм, почему-то настаивал.

‒ А может, вы подскажете, как до нее добраться если не автобусом, то может есть другие варианты?

‒ А вы к частникам подойдите, вон они у дверей вокзала толкутся, может из них кто подвезет.

Поблагодарив тетеньку, я отошла от окошка кассы. Вот ведь и не скажешь, что добрая такая, на вид жуткая бульдожка. Все-таки правильно мама учила, нельзя по внешности людей судить.

Частники оказались людьми очень сговорчивыми, пообщавшись с ними, я выяснила, что мне невероятно повезло. В Шкрябинку как раз сейчас отправляется машина. Обговорив с водителем цену, он проводил меня до внушительного внедорожника, мол, на нем и поедем.

Закинув сумку в багажник, водила вежливо открыл передо мной дверь, и ушел, как сам сказал: 'До магазину за водичкой и обратно'. Какие все же здесь вежливые люди, не то, что в столице.

Кроме меня в машине сидела еще одна девушка, ее лицо сразу показа‒ лось мне смутно знакомым.

‒ Воля и разум, ‒ явно узнавая меня, сказала она, ‒ а что ты здесь делаешь?

Ясно, человек без магии, стандартное приветствие. Но меня, то она откуда знает? И не спросишь даже. Не вежливо как-то, она же меня узнала.

‒ Сердце и Вера. На практику приехала.

‒ Что и ты тоже??? В Шкрябинку?

‒ Да! ‒ если честно, в этот момент, я уже начала подозревать что-то не ладное, ‒ секретарем.

‒ И тебя? Так ты же маг, зачем магиню секретарем брать? ‒ искренне удивилась девушка, у нее даже глаза округлились.

И тут я вспомнила, где ее видела. В университете. Там ведь не только маги обучаются, есть еще куча разных отделений, кафедр, специальностей. Его потому так и называли 'Энергий и технологий', мол, и обычным людям, и магам под сенью альма-матер найдется место...

Девчонку эту первый раз я в университетской библиотеке заметила, она видимо там подрабатывала после учебы, все в картотеке сидела, формуляры разные перебирала.

‒ Прости, а как тебя зовут? ‒ спросила я, ‒ если честно, то я не помню, твоего имени.

‒ Дарья Зубова! Ой, моя вина, не представилась сразу, просто помню тебя. У меня же абсолютная память, а я формуляр твой заполняла в библиотеке. Ты ‒ Василиса Ласова, магиня из общего направления.

Я поморщилась, в голосе девушки было столько восторга и обожания, по поводу моих способностей, аж тошно стало. На самом деле ничего удивительного, магов с каждым поколением все меньше становится, вырождается раса, уменьшается сила, людей напротив все больше и больше. И уже сейчас только каждый десятый человек на Земле обладает магическим даром. А дальше все будет только хуже и хуже. Грустно себя чествовать вымирающим видом. Генетики даже искусственно пытались выделить ген 'магии', но ничего не получилось. Вот и вышло, что обычные люди стали к нам относиться как к чуду природы, скоро в красную книгу занесут.

‒ Приятно познакомится, ‒ улыбнулась я, ‒ Можно просто Лисса. А что значит и тебя тоже секретарем?

‒ Ну, понимаешь, меня сюда распределили в архив. Я ведь на 'Документоведении' учусь, а тут в запросе, прямым текстом сказано было ‒ много бумаг старых, архивных и их надо систематизировать, каталог составить. В деканате так сказали, что здесь будет самое идеальное место практики по нашей специальности. Я поэтому сама на заявку откликнулась, когда предложили. ‒ Даша аж светилась вся, рассказывая мне эту чушь, ‒ ты только представь....

Дальше я уже не слушала, моя практика, судя по всему, будет незабываема. Делать каталоги и систематизировать тонны пыльных бумаг. Ради этого, стоило пять лет назад отказаться от своей мечты петь, и поступить на 'Общие магические дисциплины'. Захотелось громко взвыть, так что бы весь вокзал услышал. Но в этот момент пришел водитель, и, заводя машину, радостно заявил:

‒ Ну что девчонки? Я смотрю, подружились. Поехали в вашу Шкрябинку.

* * *

Из рассказа шофера стало ясно, деревня Шкрябинка не такая редкостная дыра, как представлялось в начале. Само поселение располагалось очень удачно, с одной стороны — горы, река, впадающая в озеро, пара горячих источников в часе ходьбы, а с другой — леса и плодородные поля. Ну не деревня, а курорт. Местный народ в основном потомки горных гномов и лесных друидов, кое-где и эльфийская кровь проглядывала, но, когда пару веков назад в село пришли обычные люди, через пару поколений кровь окончательно смешалась, традиции потерялись, вот и вышло что в селе Шкрябинка проживает очень интермагический коллектив.

Народ трудолюбивый, кто сельским хозяйством занимается, кто охотой промышляет, кто в горы ходит. Хотя с последним не так активно, как раньше, всё же цивилизация дошла и до этой глухомани. Пропала необходимость топить дома углем, искать в горах самоцветы, ковать из железной руды мечи, кинжалы и другие предметы обихода. Молодежь, из-за отсутствия перспектив, вообще разъехалась по крупным городам. Некоторые, правда, возвращались, но таких можно по пальцам пересчитать. Вот и стояла, в деревне на пятьсот домов, удивительная тишина и покой. Из должностных лиц только председатель да участковый остались. Раньше почтальон еще был, но по старости лет ушел на пенсию, а желающих занять должность в деревне не нашлось.

Ну не чудо ли, почтальона нет, зато теперь два секретаря будет. Даша мирно дремала, и ухабистая дорога ее ничуть не смущала, складывалось ощущение, что она вот-вот еще и захрапит. Девушка мне определенно не нравилась, подозрительно это ‒ с абсолютной памятью иметь пределом мечтаний работу в должности секретаря. С такими талантами в спецслужбах работать надо.

За окном автомобиля тем временем началась смена пейзажа, появились первые очертания гор. Не Альпы конечно, но впечатление внушали. На их фоне деревья огромного векового леса, стушевались, как кучка детсадовской малышни перед дородной теткой воспитательницей, того и гляди, наорет и в угол поставит. Особенно дополнила атмосферу огромная сизая туча, которая настолько плотно окутала вершины, что казалось, будто горы сейчас просто вожмутся в землю, лишь бы не контактировать с неприятным сгустком пара. Заметно похолодало.

‒ Включите печку, пожалуйста, ‒ попросила я водителя.

‒ Эх, тяжело вам столичным будет, ‒ посетовал дядька, ‒ там, в Шкрябинке даже летом всегда прохладно, горы, речка холодная. Ты хотя бы магиня, придумаешь, как себя согреть, а человечке тяжело будет.

‒ Человечке? А вы не человек разве? ‒ точно помню, как здоровались с ним 'Воля и разум', стандартное не магическое приветствие.

‒ Не совсем, нет во мне человеческой крови, и магии тоже нет, ‒ разоткровенничался водила, ‒ папа из гномов был, а мама — эльфийка. Редкий союз, вот и вышло, что выгляжу как человек, а магия, ‒ в голосе послышалась горечь, ‒ ну там мутная история... Как папа рассказывал, дар и у него и у мамы был, и мне передаться обязан по всем правилам, но только бабка по материнской линии против брака была, вот и прокляла дочку в сердцах. А родственные проклятия они странные, вот магия от мамы и пропала в тот же момент. Так и вышло, что я родился без дара. Попал в семьдесят пять процентов обыкновенных людей.

‒ А дети у вас есть?

‒ Жена у меня из людей, а в таком случае во втором поколении вообще без шансов. Мне от отца-гнома зрение в темноте досталось, а от матери слух эльфийский, но моим деткам вообще ничего из этого не передалось.

‒ Вы жалеете? ‒ чувствовала я, что давлю на живое, но продолжала уточнять.

‒ Сердцу не прикажешь, люблю я жену, и детей люблю. А дар предков жалко. Столько поколений хранили, а я окончательно растерял, ‒ еще один горький вздох, ‒ Ладно, чагой-то я разговорился, ишь ты, тайны семейные выпытываешь. Давай я лучше музыку включу, ее слушай.

Этим водитель четко дал понять, что дальше разговор продолжать, не намерен. Ну, на нет и суда нет. Хотя вообще интересная история, есть в ней что-то.

Остаток пути мы провели в молчании. Шесть часов в дороге утомили, спина и ноги затекли окончательно, а еще стало откровенно скучно от однообразия происходящего. Если весь следующий месяц практики пройдет в таком же ритме, то по приезду в столицу честное слово напьюсь от счастья. Изменю всем принципам и напьюсь.

На самом деле я девушка приличная, с правильным воспитанием ‒ по кабакам и клубам не бегаю, наркотики не принимаю, водку по подъездам не глушу. Толпы парней за мной не бегают, хотя симпатичной внешностью природа, слава богу, не обделила. Не топ-модель, но и не крокодил. Темноволосая, хотя и не жгучая брюнетка, огромные карие глаза, слегка желтеющие ночью, а в остальном все обычное, две руки, две ноги, худощавое телосложение. Такая милая миниатюрная барышня, в меру скромная, в меру наглая.

Тем временем на горизонте стали появляться первые признаки великого поселения Шкрябинка.

‒ Даша, подъем! Сколько можно спать, ‒ расталкиваю соседку, ‒ Шкрябинка на горизонте, твои архивы ждут тебя!

‒ Ммм, еще чуть-чуть, ‒ новоиспеченный секретарь попытается прикрыть глаза руками.

‒ Нет уж, давай просыпайся, ‒ я неумолима, ‒ шесть часов спишь, ты чем ночью вообще занималась?

‒ В поезде ехала, ‒ огрызнулась Даша, ‒ он дико шумел. Не могла уснуть всю ночь.

Тут я себя последней сволочью ощутила, ясно же с самого начала было, что, скорее всего мы с ней на одном железнодорожном транспорте сюда добирались, и ночь бессонная явно была у всего состава. Громыхало же знатно. И если проблему своего сна я решила силой магического дара, то обычные люди видимо безуспешно пытались уснуть другими способами.

‒ Прости, ‒ извинилась я, ‒ виновата, не подумала. Но мы же все равно почти приехали.

Что верно, то верно. Машина уже въехала в ненавистное мне поселение, и водитель явно готовился побыстрее от нас избавится:

‒ Ну что, барышни, я вас тогда к дому председателя докину, а дальше сами разбирайтесь куда вам надо.

‒ Спасибо, большое, ‒ поблагодарила Даша, ‒ мы будем вам очень признательны.

‒ Признательность в карман не положишь, ‒ усмехнулся водила, ‒ оплата согласно купленным билетам.

Теперь про себя усмехалась уже я, с магов редко берут деньги в качестве оплаты за такие услуги, чаще всего с нами пытаются договориться. Деньги ‒ это официальная человеческая валюта. За деньги можно купить одежду, еду, но есть вещи, которые деньгами приобрести сложно, либо очень дорого. Мы с водителем сошлись, что платой за мой билет до деревни, послужит наведение на его автомобиль чар нерушимости на месяц. То есть целый месяц после этого, даже если с разгона на машине бетонную стену таранить, с ней ничего не случится. Это лучше, чем страховка, правда, сил такое вмешательство требует много. В официальной магической конторе с водилы за такие чары потребуют сотни две золотых орлов, а это очень дорого. Жаль фокус этот срабатывал только с легковыми или внедорожными автомобилями, самолеты и поезда в силу своих габаритов по-прежнему оставались подверженными риску упасть или сойти с рельсов.