Не дожидаясь его реплик, я направилась к ручейку. Правда, я опасалась коня — ну не задались у меня отношения с этими животными. Откровенно говоря, я их боюсь: они слишком большие, слишком страшные и слишком хитрые, а главное злопамятные. К тому же животные отлично чувствуют, что я не полностью человек: домашние лошади, когда папа взялся меня обучать верховой езде, буквально шарахались либо сбрасывали меня. После нескольких таких полетов, маман высказала всё, что она об этом думает, и мои мучения, а заодно и лошадок, закончились. Милая перспектива...
-Лойрит, ну, пожалуйста, пусти меня. Я, между прочим, за водой и для твоего хозяина пришла...
Вот уже десять минут стою и уговариваю этого гада дать мне пройти к ручью. А он ни в какую. Фларимон если и видит, что происходит, не спешит мне на помощь. Ну не хотите по-хорошему, будет по-моему!
Всего лишь небольшое усилие и мои глаза приобретают больший размер, причем радужная оболочка и зрачок сливаются в единое целое, передние зубы слегка удлиняются и заостряются (а что вы думали: пиктоли не всегда были травоядными, точнее никогда ими и не были!), с губ срывается полурык-полувой... Коня будто овод укусил, так он подпрыгнул и тут же подвинулся, точнее, полностью освободил проход к ручью. Так-то вот!
С "котелком" полным воды — немного туда поместилось — идти было не очень весело: вода то и дело пыталась выплеснуться из тесного для нее сосуда, причем именно на мои ноги. Так что несколько шагов до места стоянки превратились едва ли не в лигу. К моему — хотела бы сказать победному, да не выйдет — возвращению Фларимон таки собрал хворост, правда столько, что хватило бы для костра в Русалочью ночь, когда парочки со всей дури прыгают через огонь.
-Хватит? — несколько насуплено пробубнил парень.
-Угу, на всю ночь, — радостно сообщаю, показывая, мол, оценила.
Он же обиженно засопел, будто оскорбила в лучших чувствах.
-А что ты готовить будешь все-таки?
Ага, есть хочется сильно, даже заговорил!
-Попробую сделать похлебку, вот только воды надо бы побольше, а котелок один и то в загадочном состоянии.
-Почему загадочном?
-Потому что... Ну где ты видел, чтобы котелок был такой формы? Лично я нигде! Это ж как надо было постараться, чтобы превратить его в подобие лепешки! — имею я право повозмущаться или нет?
-Это не я, — замахал руками Фларимон. — И не Лойрит тоже! — добавил он на всякий случай.
-А кто? Дракон? — ехидство так и прорывается наружу.
-Да нет, тролли. Я тогда в Тилесси был. У местных троллей произошел какой-то спор: то ли кому корчма принадлежит, то ли чье вино лучше. Мне удалось их примирить, мы тогда хорошо напи... то есть напробовались вина. Видимо все-таки из-за вина спорили. Короче, чтобы разрешить спор решили сыграть в ногань. Стали искать чем играть, мяч не нашли, а котелок попался под руку... Кто выиграл, не помню, но все были счастливы...
-Еще бы, столько выпить... — хмыкнула я, пытаясь установить некое подобие треноги, чтобы подвесить котелок.
-Да нет, просто потом причина спора потеряла смысл, — возразил парень, но и сам понял, что это лишнее.
-У тебя соль есть? — не особо надеясь на удачу, поинтересовалась я.
-Где-то была...
Мда, "где-то была" означает в его случае "когда-то была". Что ж, придется есть все несоленым. Надо будет травки поискать, может чуть поможет.
Установив котелок и запалив костер, бросила мясо в воду (которое, между прочим, руками рвать пришлось, поскольку предоставленный Фларимоном нож понятие о заточке имел весьма поверхностное, а орудовать боевым кинжалом не с руки, да и грешно — я же все-таки дочь рыцаря!) и отправилась на поиски приправ.
-Мясо не трогать, иногда помешивать, — с такими личностями как Фларимон и Лойрит нужно все сразу расписывать.
-А ты?.. — от удивления парень даже фразу не закончил.
-А я на поиски того, что соль может заменить...
-Но...
-Леса не боюсь, точнее, боюсь, но далеко уходить не буду.
-А...
-А мясо и без меня сварится, крупу не бросать, приду, сама сделаю.
-И...
-Искать чего-нибудь сладкого не буду: некогда, а рядом вряд ли растет. Все, я ушла.
Эх, вот все им рассказывай, все объясняй и все равно ничего не поймут!
Мои шатания по лесу ("поиском" пока язык не поворачивается назвать) успеха не дали. Если есть трава, то обычная, несъедобная. Нет, для коров, лошадок и прочей живности очень даже может быть, но для людей не совсем. В том, что ничего найти не могу виновато мое блуждание по кругу — страшно далеко отходить, еще заблужусь. Эх, была, не была, а то там уже мясо, наверное, сварилось, а я тут шастаю...
Ну надо же... Стоило зайти за "оградку" из молоденьких елочек, как я набрела на целую полянку звени-горошка. Это такая хорошая травка: она немножко кислая, но и соленая, с ней отвар, будто рассол из-под огурчиков. То, что нужно! Ой, а еще кислица — для чая самое то! А тут... а вот...
Стоп! Что-то здесь не так! Будто кто заманивает непонятно куда. Уж не леший ли решил подшутить? Так и есть: полянки той не видно, молодых елочек тоже. Да не на ту напал...
-Дедко Леший, отпусти, — стараюсь быть вежливой и милой.
-Хе... А чаво сразу "дедко"? Может я молодец пригожий? — обиделся кто-то за спиной.
-А был бы молодцем пригожим, так не прятался, да морок не наводил! Боишься показаться?
Ну-ну... какие люди... то есть нелюди... И кто здесь молодец пригожий? Эта копна опавших листьев?
-За оскорбление и неуважение я тебя съем! — решил попугать леший.
-Я диетическая! Заработаешь сплошное несварение.
-А я с соусом заморским! Томат называется! — выпендрился леший в ответ.
-Ой, напугал до колик... Между прочим томат — протертые сваренные помидоры... наши... местные... — вроде бы мстительность, как черта характера, мне не присуща, но приятно...
-Как это? — опешил леший. — Че правда?.. Ну, Болотник, ну я тебе еще припомню!!!
-Гм... Я не против ваших личных разборок, но мне пора, — опять-таки пытаюсь быть вежливой.
-Э, нет... Я все равно тебя съем, — заклинило дедка. — А не съем, так на потеху оставлю.
-А в лоб? — мило улыбаюсь во всю челюсть слегка заострившимися зубами (так и смениться недолго, прости прощай одежда...).
-О? Эт еще что за диво? — нахмурился леший, а разглядев меня, уже радостно захлопал в ладоши. — Так ты пиктоли! Ну, держись. Без откупа не уйдешь! Золотишком раскошелиться придется...
И мерзко так захихикал.
-Ой, Лес-Хаинэ... не бери грех на душу! — вот и вспомнила полное обращение.
Леший тут же засмущался, забормотал, что он, дескать, пошутил и прочее. Так я и поверила. Если бы не Закон, кто знает, сколько золота он с меня стребовал. Не знаете о Законе? Вообще-то Закон не говорит о золоте или еще чем-то подобном. Здесь дело в другом. На самом деле это даже не закон как таковой. Просто одно магическое существо не имеет права насильно управлять другим магическим существом без последствий для своей души.ло в другом. ще чем-то подобном. еня стребовал. тился...аки пытаюсь быть вежливой. и лошадок закончились_____________________ Только добровольное сотрудничество, так сказать, что сам пожелает дать. Конечно, можно и наплевать на это, вот только рано или поздно все равно придется расплачиваться. Некоторые злые маги (все-таки люди более жадные, чем животные или магические существа) так и делают. Раньше было больше подобных случаев, но со временем стали понимать, лучше добровольно — дешевле и безболезненней.
-Не серчай, деточка, я ж так... по старости... Как в картишки с Болотником да кикиморами засядем, так вечно не знаем что ставить, — продолжал оправдываться леший.
-А на щелбаны?
-Не солидно... — горестно вздохнул дедок. — Ты того, ступай за эту березку, к своей полянке скоренько выйдешь, — махнул он рукой.
-Спасибо, — вежливость, прежде всего, тем более, сейчас.
Между прочим, леший постарался загладить вину не только словами: на самом краю полянки с звени-горошком обнаружилась земляника. Да крупная и душистая! Жаль, лукошка нет, придется в ладони собирать, а в руках еще и травы.
-Э-р-е-д-е-т!!! — разнеслось по полянке, и вслед за эхо из-за елей показался Фларимон. — Эредет, с ума сошла! Я тебя полчаса ищу, если не больше! Сама же сказала, что далеко уходить не будешь. А вон, в какую глухомань забралась!
Похоже, он всерьез за меня беспокоился. Мне даже неловко стало...
-Я... случайно... — и сказать-то ничего связного не получается. — Вот!..
Протянула ему ладонь, полную земляники.
-Ты же сладкого хотел...
Фларимон ошарашено переводил взгляд с меня на землянику.
-Ох, да что ты?.. Я же пошутил... Ну зачем?.. — теперь уже он смущенно пробормотал. — Пойдем, а то я там Лойрита оставил за мясом приглядывать. Но из него повар... — улыбнулся парень.
Мои губы в ответ тоже расползлись в улыбке. Хороший он, беспокоился за меня... Ну, не рассказывать же ему о лешем? Ни в коем случае, а то еще неправильно поймет и пойдет страшно мстить.
Я отсутствовала намного дольше, чем планировала: мясо было почти готово, воды много выкипело — похлебка не получится. Остается одно: бросить к мясу звени-горошек и засыпать крупу, чтобы вышло некое подобие каши с мясом. Вот тут сыр как раз пригодится: когда будет готово, сверху положу, он растает и будет вкусно... Так, что-то я размечталась о еде. Видимо проголодалась, что вполне естественно, поскольку последний раз я ела, не помню когда, а уже вечереет. Вообще-то в лесу всегда сложней определить время, но сейчас я уверена, день уже на исходе.
-Еще долго? — Фларимон нетерпеливо заглядывал в котелок.
-Еще... часа два.
-Что?
-Шучу, шучу... Еще немного и будет готово, — позволю себе маленькую улыбку.
-Это хорошо, — довольно заулыбался парень. — И вообще, горячо сыро не бывает!
-Кому как...
-Вообще-то да. Знал я одного гнома, так он ел только трижды переваренное мясо, да и ко всей еде так относился, — ударился в воспоминания Фларимон.
Я не смогла удержаться и ехидно поинтересовалась:
-С ним вы тоже пили?
-Нет, — покачала головой парень. — Плюглик вообще не пил, даже воду, только молоко — ел, квашенное. Это было в деревушке Скильд на склоне горы Ахвида.
-Ахвида? Что в Корольском крае? — я не то чтобы хорошо знаю географию, но обстоятельства вынуждают.
-Да, только местные жители говорят не Корольский край, а Корольское королевство. Забавно получается, — улыбнулся Фларимон. — Это было целое поселение кузнецов, что для гномов почти характерно. Почти, поскольку "характерно" для них в горах камни да металлы добывать.
На самом деле "добывать" гномы ничего не добывают, в том смысле, что они разрабатывают только те месторождения, где "добыча" на поверхности лежит. Пусть не прям на земле, но допустим в пещере, где есть наросты драгоценных камней. Рыть, долбить и прочее им неинтересно. Правда, чтобы найти такие "открытые" места порою нужно прорыть тоннель или лаз. Вот поэтому и создается такое впечатление.
-И? — мне не терпелось узнать, что за история там приключилась.
-Если тебе интересно... В принципе кузнецы — не воины, а на их деревеньку стали постоянно нападать наемники, хотелось бы сказать тролли, но увы люди. Они почему-то считали, что имеют право отбирать все, что им понравится. Мне тогда кольчуга нужна была: таскать тяжеленные доспехи — я не псих, да и не всякий конь выдержит; Лойрит, конечно, выдержит, но зачем ему такая тяжесть? — а защита нужна. Один из торговцев на Сивилской ярмарке посоветовал обратиться к гномам в Скильд, дескать, лучших мастеров не встретить. Они раньше часто привозили добро на ярмарку, да видимо покупатели сами стали ездить за товаром. Так я там и оказался. Меня сначала не хотели принимать, памятуя о наемниках. Но мне повезло, что Плюглик тогда убегал от коровы и я вроде как его спас — в благодарность он пригласил меня к себе. И от него же я узнал всю эту историю. Долго, да и скучно рассказывать как, но вместе нам удалось проучить наглецов. Плюглик выковал кольчугу, ту самую, что ты видела, не взяв за работу ничего, что согласись для гномов нехарактерно... Вот собственно и все.
-Да? Тогда... Добро пожаловать к столу!
-Ох, здорово!!! — почти облизнулся парень.
-Э... Фларимон, я, конечно, понимаю: походы, переезды и все такое, но... ложки у тебя нет?
-Есть! И даже две! — ухмыльнулся он в ответ, но не поспешил извлечь на свет такую драгоценность. — А что мне за это будет?
Ну нахал! Я приготовила, насобирала ему земляники, а он еще чего-то хочет.
-Будет! В лоб или зубы... — мрачно пообещала я.
-Да ладно, не сердись, я пошутить хотел, — обезоруживающе улыбнулся Фларимон и, подтянув одну из сумок, откуда-то со дна достал две ложки. Одна была простая деревянная, зато вторая... Изящная серебряная вещица, больше похожая на украшение, с золотым напылением на ручке, вензелем на оборотной стороне... И откуда она у него? За очередные заслуги?
-Держи, — протянул он мне серебряную.
-А может деревянную? Неудобно как-то...
-Не переживай... Просто у нас в роду принято если родился мальчик, дарить ему ложку. И эту самую ложку он должен все время носить с собой.
-А если девочка?
-Вилку, — охотно ответил Фларимон и потянулся к котелку. — Приступим?
Возражений не последовало...
Ночь мы решили провести на этой полянке: хворост уже есть, подножного корма для Лойрита через глаза, вода рядом... Фларимон оказался бесподобным рассказчиком: постепенно разговорившись, он поведал несколько историй о своих приключениях, и всегда с юмором и какой-то несерьезностью. То есть если его послушать, так ничего страшного не происходило. Но быть может, он специально выбирал подобные истории, чтобы не пугать, на ночь глядя. Не знаю... Знаю только то, что мне он нравится все больше и больше, и дело тут не во внешности: он ни слова не сказал, позволив мне слопать все кусочки сыра, старался и мясо оставить мне, сам сходил к ручью вымыть котелок, да воды набрал заодно, поделился единственным одеялом... И радостно, и обидно: он все делает хорошо, но так бы он поступил с любым бедолагой, попавшим в неприятности. Ладно, нечего обижаться на то, чего в принципе и нет. Завтра будет день, завтра и буду думать, как поступить: возвращаться в Липово, хоть там и хорошо, не хочется, домой тоже не тянет. Может к Фларимону в попутчики напроситься? Завтра, все завтра...
Глава 2
Хорошо в летнем лесу, красиво... Темно-зеленая листва перешептывается о чем-то важном, вечном. Ручейки, прячущиеся в корнях деревьев, журчат о прохладе, что скрывается в их водах. Средь больших старых деревьев, словно малое дитя, прячущееся за взрослыми, высунув наружу только макушку или край рукава рубашонки, притаились молодые зеленые побеги. Пройдет немало лет, не единожды сменится листва, прежде чем нынешние деревца займут круг степенных старожил леса, а между ними будут прятаться новые с такими же, как и у них когда-то, зелеными листочками побеги. Птицы звонко переговариваются, каждая на свой лад восхваляя красу и благодать, царящую в прохладе леса: там, за его кромкой солнце так нещадно палит, что не хочется петь, не хочется летать, не хочется жить, а здесь легко, прохладно, благообразно. Поворачивая головки, лесные цветы играют в догонялки с солнечными зайчиками, скачущими по лапам пушистых елей, узловатым ветвям старых вязов и дубов, широким листам разросшихся лопухов. И даже ночью природа шепотом воздает хвалу самой себе: переливчатыми трелями заливается соловей, ночные мотыльки свободно порхают меж листвы, даже звери спокойно смотрят друг на друга, не думая, что может быть уже завтра, один попадет на обед к другому. Романтика, одним словом...
