Ролевик-Алкоголик. За чистый огонь!

Светлость сидел с умеренной мрачностью. Симерий зевал т советовал бросить это гнилое занятие. Меня злила наглость доморощенных кидал имевших наглость выдвать себя за природных рудокопов. Светлость тренировался писать цифры протезом. Я удивился. Вообще впервые видел, чтобы он, да и вообще дворянин, что-то писал. Даже величество вроде как читал сам, но писать — только подпись ставил. А Лёня сейчас не только писал циферки местной бессистемной арифметики, но и фигурки рисовал. Арбалетчиков и пикинёров. Довольно натурально. Многовато получалось. В принципе таже с той толпой, что мы разогнали у засады, "в лоб" не стали бы связываться. Поставь таких за щитами, половине в корявые лапки, хоть колья заострённые и захекаешься выковыривать. А у Кавдия нашего прикормленных уродов было три дюжины. Даже если оптимистичненько предположить, что мы их уполовинили, то оставшихся, предупреждённых о нашествии, знающих каждый закоулок в местных кустиках, достаточно для устройства весёлой жизни заезжим искателям приключений. Жаль недолгой.

— Утром.

— Чо?

Светлость потянулся как кот.

— Утром попрут в нашу сторону разведку. И выдвинут отряды на перехват.

— Им нас живыми отпускать не след. Король такого не простит.

— Мдя, — я пожевал губы, — пожалуй банальной дыбой организаторы тут не отделаются.

— Если попадутся.

— Попадутся рано или поздно, но...

— ...но если попадёмся мы, то нам будет уже без разницы.

— Надо валить прямо сейчас, — хлопнул я ладонью по неразобранному мешку с барахлом. По птичьему полёту оторвёмся.

— Не пойдёт, — покачал головой Симерий.

— Почему?

— Потому, что без покровителя такое не городят, — ответил за него светлость.

Я задумался.

— А не крутовато? Ну, сколько там из пары деревенек выдавить можно? Чтоб крышу кормить да ещё себе оставалось?

— Кого кормить?

— Значит здесь ещё что-то.

— Крышу. Ну, чтоб король на голову не капал. Опять же что такого можно выдавить из пары деревенек?

— Кто капал? — нет, Лёня определённо перезанимался.

— Ну, смотри, ловят главаря, и рубят голову, с него капает кровушка и прямо на всю банду, вот чтоб не капало надо, чтоб не рубили...

Светлость потряс головой, — ну ты и нагородил, ладно я понял в общих чертах.

— Короче, — поднял руку Симерий, — есть у нас две стороны...

— Может быть и три, — промрачнил я.

— Откуда?

— При таком размахе, ещё и в городке кто-нить сидеть должен. А то мало-ли пошлют внезапную проверку.

— Две с половиной. И хотя бы одну надо сграбастать. Нам. Тогда будет за что тянуть.

— Я нихрена не понял из вашей зауми, — зло вклинился светлость, — но так полагаю, что надо подмять местных. Тогда будет о чём разговор.

— Упрощённо, но я согласен.

— Тогда и говорить закругляем, — я поправил ремешок и толчком проверил глубину состояния Паритуса.

— А этих что? — Симерий скривившись чиркнул себя ногтем по горлу, универсальный жест.

— С одной стороны, — поморщился я, — надо бы, да и заслужили. С другой.

— Это неблагородно.

От это Лёня сказал. Он вообще с этим своим блаааародством иногда как вкатит, хоть стой хоть падай. Мы с Симерием переглянулись. Он смотрел на меня сочуственно. Жалостно даже где-то. Наверное, у меня был похожий взгляд. Если его можно было бы рассмотреть сквозь усобородные заросли.

— Пусть живут.

— Всё что они могут рассказать этот Кавдий и так знает или узнает. А тут пусть голову поломает нафига мы их в живых оставили.

— Да ещё напоили, — ухмыльнулся Симерий.

Я тяжко вздохнул. Не задался юбилей. Хоть и не круглый. Подумать только. Два месяца всего...

* * *

Отступление всегда выглядит непристойно. А отступление в осенние поля, перемежающиеся какими-то драными кустиками и облезлыми рощицам, так ещё и неэстетично. Грязь в средневековых городах? Ха! Попробуйте по осенней пахоте побродить! Ну ладно. Вру. Во-первых, пахота все же почище городских улиц, буэ. Во-вторых, там той пахоты-то. Метров сто. Это вам не нашенские бескрайние нивы. Много тощие крестьяне напашут на убогоньких лошадёнках. Это ещё у кого есть. А то на коровах или вообще на себе. Но вот болота... Хорошо хоть их тут чуть-чуть. И так. Не столько болота, сколько заболоченные пруды. Правда между прудами протоки, в ледяной воде, которых, приходится купаться. Верзилам пофик, а мне вот мдя-с... тяжеленько бывает. Отступали мы не так просто. А со стратегическим злоумыслом. Деревенек, как я уже говорил, к несуществующему руднику приписано две. Причем в строгом соответствии с идеологией "разделяй и властвуй", в деревеньке поменьше, набирали "преторианцев" откормленных получше. А из деревеньки побольше, гнали народ на трудовую деятельность. Я откровенно недоумевал с такого бардака, но светлость снисходительно разъяснил, что в принципе, у жуликов, были неплохие шансы вообще превратить местность в практически суверенное баронство. Тем или иным путём. А поскольку, дальше в сторону гор лежала местность малообитаемая, то при особой удаче можно было бы и графство развернуть. Хотя и не за одно поколение. Феодализм — строй прогрессивный. В общем Лёня решил (и нас о том просовещал не ожидая возражений), выкинуть старый трюк — подмять под себя обиженных и поменять их местами с нынешними буграми. А там и того... Барон без баронства — оно как-то не смотрится. * * *

Выход на местный угнетённый пролетариат был затруднён. Мною. Вернее сказать слегка замедлен. Потому, как ковыряться в грязюке, в правильной грязюке, есть удовольстве сопоставимое разве, что с перебиранием сундука брюликов. Знаете, так вот запускаете загребущую ручонку в кучу переливающихся сокровищ, вытаскиваете сколько ухватилось, а потом с медитативной сосредоточенностью взираете на тонкие ручейки света текущие сквозь пальцы обратно в сундук. А я вот так над кучей грязюки. Очень правильной грязюки. Поражающей потрясающей белоснежностью, на фоне унылого бытия вокруг. И не думайте плохого! Ха! Уж как меня светлость на перегонки с жуликом за шкворник тянули. Но разве можно оторвать истинного тангара от груды настоящего... эх, ну не каолина, но чудной шамотной глины. Думаете хитрость в руде? Заклинания какие? Ха! Три раза. Главная хитрость нашей Великой Расы — в трудолюбивом отношении к обыденным вещам. Огнеупорные печи и тигли. А с помощью некрупного жульничества из банальной глины получается тот самый Картульский фарфор. За залежи шамота, вообще-то войн вроде не велось. Между своими понятно. Только юридического плана разборки. Но стратегичность сего весьма полезного ископаемого, всегда учитывалось, всеми заинтересованными лицами.

Так что, как не крыли меня подельники, а пару кило материальной ценности я с собой прихватил. Попыхчу малость. Не сдохну. Уходил я от выпертого вверх белёсого горба с сожалением, и постоянно оглядываясь. Впрочем спустя сотню метров обнаружил ещё один такой же. А потом следы начали попадаться непрерывно. Золотое местечко. Кто понимает, конечно.

Помимо моих личных закидонов, были у нас и вихляния общих соображений. То есть в смысле заметания следов. Не знаю, как но Лёня похоже осторожную погоню нюхом чуял. Пару раз приказывал затихариться в очередном овражке и неотсвечивать. Мы с Симерием только переглядывались недоумённо. Но слушались. Паранойя она того, вообще полезна для здоровья бывает.

Все эти полезные для здоровья и бюджета мероприятия затянулись до глубокой ночи. А разжигать костёр светлость запретил категорически. Нашёл дураков. Ясен пень, что запах дыма придавленный осенним-то дождичком, будет ощущаться на несколько километров. Но настроения подобные соображения не улучшали. Тем более, что эти бараны опять забыли захватить выпивки! Ну ладно, я. Я завязал. На какое-то время. Но о себе могли подумать? Теперь мы дружно сопели текущими носами и пытались согреть хотя бы спины.

— ...а ещё такого долбанутого мудака свет не видывал...

— ...мой умственный дебилизм сравним только с...

— Ты чего бормочешь? — поинтересовался Симерий, когда я достал его полувнутренним самобичеванием.

— Я идиот!

— Я знаю, — с готовностью кивнул тот.

Лёня с заинтересованно подобрался.

— Дурак!

— Чего ругаешься? — деланно обиделся Симерий, — я тебе поддакиваю, а ты неблагодарная с... существо...

— Помолчи!

— Тошно?

— Готтсподи!

— Кто??

— Мало того, что один идиот забыл слепить каталитическую грелку...

— ...грелка — дело полезное.

— ...так другой бестактный олух ему об этом напоминает!

— А почему не слепил? Тяжёлая небось?

— Забыл! — огрызнулся я, — вот забыл! Любого она веса. Трёх фунтов на всю ночь бы хватило...

— Типа твоих утюгов? — заинтересовался светлость.

Я замер с открытой пастью.

— Дебил! — с треском выдернул небольшой клок волос из бороды и в ужасе уставился на дело стресса своего.

— Я?

— Я! Я! Я — дебил. Идиотский дебильный дебил! Ведь утюг тоже можно было так сделать! На сменных картриджах.

Лёня потряс головой. Даже в темноте было ощутимо, как они с Симерием понимающе переглянулись.

— Я не сумасшедший!

— Конечно-конечно, — поторопился заверить меня Симерий.

Мне оставалось насупиться и засопеть с удвоенной суровостью.

— Так совсем ничем не воняет? — ласково спросил Лёня

Я немного посопел и кивнул, — ни чем.

— А магия как?

— Нету ни какой магии...

— Ну ты и дурак, братец... — после паузы резюмировал он.

Мне только оставалось молча согласиться. Хотя тоже вопрос. На себе-то переть, так каждый килограммчик чуствуешь. Но вот так холодину терпеть? Я начал фантазировать на тему совмещения доспеха и грелки, которая по мере употребления становиться всё менее и менее доспехом плавно превращаясь в ржавый порошок. Который сам по себе, между прочим, немалая химическая ценность. К утру меня от тоски по тёплой мастерской и крепкому сну на добром каменном полу под верстаком, изрядно развезло безо всякой выпивки. И слава богам, что до деревни мы брели ещё почти пол-дня. Хоть расходился и согрелся. Замечу сразу. Оно пригодилось. Я в смысле.

* * *

— Короче! — налитый красным, что твой помидор, светлость уже начал жест "стукнул кулаком по столу". Я положил ему на плечо руку.

— Погодь братишка...

Сидящий напротив староста. Вернее сказать неофициальный староста, ибо официальный сейчас тихо вращая глазами лежал и боялся Симерия. Наш жулик, как водится, чистил ногти "иголкой".

Вообще снисхождение Посланников Истинного Короля немного незадалось. Во-первых, тут оказалась пятёрка "гвардейцев", и их пришлось бить больно. Самого шустрого даже пришлось зарезать. Правда Симерий промазал и получилось не насмерть. Ну и ладненько. Мы сюда не за трупами припёрлись. Во-вторых, шустрый оказался назначенным старостой и это было уже хуже. Ибо явно говорило об устойчивой административной системе выстроенной Кавдием или кто он там со товарищи. В-третьих, и это пожалуй самое неприятное, местные пейзане оказались не совсем пейзанами, радости от "освобождения" не проявляли. Но это пол-беды. А бяда, что проявляли довольно активное нежелание общаться. Как это бывает с откровенными париями, собравшись в кучку и став незаменимыми специалистами, тутошние ряженные "шахтёры" обрели определённую нишу и с без особого удовольствия, но её заняли. Я заподозрил, что мы влипли. Ну ни как не хотели ребятишки с мозолистыми кулачками и истёртыми лопатами за спиной идти на улучшение своего положения. Особенно путём его ухудшения. Да и Лёнины способности строить крестьян малость засбоили. Эти — уже не крестьяне. Потому...

— Погодь братишка...

— Умм?...

Я утешительно похлопал его по плечу и снова повернулся к недопрофоргу.

— Пошли при обществе потрендим. А то некрасиво, что мы вот так...

На самом деле пофик. Но жест красивый, а работяги ещё не испорчены тред-юнионскими практиками. И слишком злы, чтобы сообразить — договориться в тихую обычно выгоднее. Правда вышли во двор, присели на пенёчки, только что водочку не разлили.

— Начнём с простого... — обвёл я взглядом нависших бородачей, хорошо, может со временим мы научим этих диких верзил бороды не только отращивать, но и за ними ухаживать. Ткнул пальцем в сторону теоретического местонахождения злыдней — ...там. Там находятся бунтовщики, которые пошли против короля.

Дал ребятишкам осмыслить, но не доводя до мысли, прикопать по быстрому свидетелей. Государственная изменя — дело такое. Во все времена вонючее. Причём даже не само по себе.

— Следовательно. Всё их имущество... — народец как-то напрягся, — обнаруженное официальными лицами, принадлежит королю же.

Пауза несколько затянулась, а потом из рядов выпихнули типичного шестёрку-провокатора.

— А... необнаруженное?

— А как же его конфискуешь? — развёл я руками, — Если оно не обнаруженное.

В задних рядах занялся некоторый шум. Впрочем быстро остуженный головами потрезвей.

— А как же мы их того? — снова вопросил делегированный на съедение.

— Ну... Тут уж прийдётся...

— Потрудиться? — раздался ехидный голос откуда-то из глубин.

— Ну щас! — рявкнул я, — кто ж вас к труду допустит?

— А...

— А вот немного помочь мне, — я постучал себя кулаком по нагруднику, — сделать совсем немножко, гномской ковки оружия... Или вы тут собирались имуществ... эээ... восстанавливать Законную Королевскую Власть голыми ручонками?

Толпа зашумела, что-то шутливо-одобрительное. Некоторые сомнения явно витали, но судя по распавшейся на много небольших компаний толпе, народец уже решил, что "необнаруженное" имущество — это хорошо. А собственных жизней в средневековье не ценят. Постоянно в этом убеждаюсь. Даже местные, как бы лидеры, похоже больше обсуждали тактику, а не тот вопрос, участвовать ли в грабеже вообще... Сквозь разредившуюся толпу я наткнулся на взгляд светлости. Его Светлость смотрел на меня с отвращением.

*ГГ имеет в виду банальные железные опилки смешанные с водой. Насчёт утюга всё же вряд ли. Да и называть такую грелку "каталитической" не верно.

* * *

Лепка из пластилина в детстве была одним из любимых моих занятий. Как щас помню, что первым осмысленным объектом был арбуз. Внутри красный, снаружи — зелёный. А чо? Но такого прикола ни как не ждал. Конвейер подтащил ко мне новый бесформенный комок. Не ожидая окрика надсмотрщика, я втянул в плечи голову и принялся быстро-быстро придавать сырью форму игрушечного автомобильчика. Кандалы, фиксирующие работников звенели, мешая сосредоточиться на действе. Еле успел! Лента подтащила пустой контейнер, в который я опустил своё изделие. Дальше он потащит его в формовочный цех, там зальют гипсом и через два дня получат форму для шликерной керамики... Снова зазвенели кандалы, я удивлённо посмотрел вниз, вроде не шевелился? Что?

— Ауф! Твоюматьтвоюмать!

Спросонья подскочил и опрокинул ковшик с водой, бесполезно поймал уже пустую ёмкость и обречённо уставился на мокрые штаны.

— Твоюмать...

Давненько мне кошмарные сны не снились. Напротив, сидя по-турецки, Лёня шваркал точилом по мечу. И чо он на меня взъелся-то? Появился Симерий, сияющий, как кот обожратый сметаной. Плюхнул на стол нечто пахнущее сыром. Нечто я сгрёб и надкусил. Простил жулику его сияющий вид. Сыр был козий, малость плеснявый, но к счастью сухой и явно чуть подкопчёный, а главное по настоящему солёный.