Интересно, как у него дела? Свадьба уже состоялась? Признаться честно, мысль о встрече с женщиной, заставившей глаза вечно сурового эльфа восторженно сиять, пугала меня даже чуть больше, чем перспектива сражения с демоном. В конце концов, демонов мы уже побеждали, справимся и с этим.

Примерно так я и думала в тот момент, когда шагала по лесу, оставив по совету Тиэна голема за его пределами. Так я продолжала думать и когда практически неслышный шорох и тень за спиной сформировались во вполне осязаемого мужчину и холодный клинок у моего горла.

— Ты ещё что такое? — пожалуй, этот голос мог бы звучать гораздо привлекательнее, не будь в нём столько холодного презрения.

Он говорил на пасциме — языке западных человеческих королевств, но я ответила ему на эльфийском:

— Друг. Если ты немного уберёшь своё оружие и взглянешь на мой кинжал, сможешь в этом убедиться. Я ищу Каомхина Меченного Ветром.

— У тебя отвратительный акцент, — уже гораздо более дружелюбно отозвался эльф, убирая оружие. — Меня зовут Лорккан Владеющий Огнём. Приветствую дома, дочь истинного рода.

* * *

Город эльфов оказался совсем не таким, как я его себе представляла. В нём практически не было ни камня, ни метала. Здания высокие и прекрасные, оказались созданы из дерева, но дерева живого. Следуя за своим юным провожатым, которому меня сдал с рук на руки Лорккан, я мимоходом коснулась стены одного из строений, убеждаясь, что она действительно странно тепла на ощупь.

А ещё на улицах эльфийского города было очень, очень неуютно: вокруг безумно много невероятно привлекательных мужчин и совсем, совсем нет женщин. От такого положения дел нэко во мне сначала впала в неуёмный восторг, а потом в параноидальную подозрительность.

— Ты отведёшь меня к Каомхину?

— Да, сестра эльфов. Тебе повезло: он лишь несколько дней назад возродился.

— Возродился? Что это значит? Кажется, я ещё недостаточно хорошо знаю ваш язык.

Эльф, так и не пожелавший представиться, использовал странное слово, которое я перевела для себя как "возрождение" просто потому, что оно состояло из двух корней: "аэфи", означающего жизнь, рождение и, как ни странно, естественную смерть в некоторых случаях, а также "наа", который можно перевести как "новый". Иногда.

— Твоя речь не так уж плоха, — со снисходительностью, странной для ребёнка, которым он выглядел, отозвался мой спутник. — Дело в том, что ты не знаешь нас. Каомхин тебе всё объяснит, входи.

— Погоди, что ты?.. — я замолчала, осознав, что задавать вопрос уже некому: мой юный сопровождающий уже исчез. — Очень хорошо. Всё же эти эльфы странные.

Резко выдохнув, я решительно отодвинула мягкие зелёные ветви, закрывающие вход в дом и шагнула внутрь:

— Каомхин?

В доме было очень солнечно, хотя окон в привычном понимании я не увидела. Свет шёл сразу со всех сторон, проникая сквозь стены, зеленоватыми отблесками ложился на пол, проходя сквозь потолок, изумительно похожий на крону дерева.

— Эйлинарра? Не ожидал увидеть тебя столь рано. Твой поиск привёл тебя сюда или ты решила просто заглянуть по пути?

— Ну, всего понемногу, — нерешительно отозвалась я, поворачиваясь на голос, и замерла в недоумении.

Ожидания сыграли злую шутку: я знала, что увижу здесь Каомхина, и когда кто-то заговорил со мной как со старой знакомой, я ни на секунду не усомнилась, что это он — мой самоназванный брат. Даже не обратила внимания на совершенной иной, абсолютно незнакомый голос.

— Ты ещё кто такой?!

Стоящий передо мной мальчик... Нет, он был очень похож на Меченного Ветром. Такого, каким тот мог быть лет двести-триста или даже больше назад.

— Не узнаёшь? Мы познакомились с тобой на корабле старого пройдохи Варблэна. Ты бежала от десятков преследователей в компании демона и раба с примесью драконьей крови. Кстати, а где сами Тиэн и Аксандр? Я не ожидал, что ты решишься отправиться в путь без них.

— Считаешь меня трусихой? — я выдохнула со всхлипом и опустилась прямо на пол. Так хотя бы мои глаза находились на уровне глаз собеседника.

То что говорил этот мальчик вполне мог сказать и сам Каомхин... Из его уст эти слова звучали бы очень органично. А вот из уст малыша лет шести на вид...

— Ты ещё совсем котёнок. Это правильно для тебя — находиться под присмотром. Так где они?

— Неподалёку. Город... Тиэн сказал, что вы называете его Келлах, — я дождалась утвердительного кивка собеседника и продолжила: — оказался заражён Илун. Это демон, и мы не знаем как с ним бороться. Я прошу эльфов о помощи. Мы боимся, что те, кто призвал Илун в этот мир, могут попытаться...

Я осеклась, увидев выражение лица крохи, стоящего передо мной. Такое выражение пристало скорее воину, прошедшему тысячи схваток и встретившему смертельного врага, а не очаровательному ангелу с изумрудными глазами и платиновыми локонами. Пожалуй, именно в этот момент я впервые допустила мысль, что всё это не какой-то дурацкий розыгрыш и что мой собеседник может иметь какое-то отношение к тому Каомхину, которого я знала.

— Илун... призвали в этот мир? Вы знаете, кто это сделал? — он говорил отрывисто, тоном, не предполагающим сомнений или возражений.

— Если бы... — я удручённо вздохнула. — Ксан сказал, что если печати останутся нетронуты, демон сам умрёт в течение нескольких лет, но мы опасаемся, что тот, кто его вызвал, может захотеть выпустить тварь.

Задумавшись на секунду над тем, чтобы предложить малышу позвать кого-то из взрослых эльфов, я упустила момент, когда он оказался совсем рядом со мной.

— Идём. Мы должны обратиться к Господину и Госпоже Леса.

Малыш напористо дёрнул меня за руку, заставляя встать и пойти к выходу.

— Эй, эй. Стой! Слушай, наверно, это немного не вовремя, но я не ела уже почти сутки. Нельзя ли как-то исправить этот печальный факт? И ещё, как мне к тебе обращаться?

— У тебя такие проблемы с памятью, сестра? Меня зовут Каомхин Меченный Ветром.

— Прости, но я не могу в это поверить, — я коснулась его макушки и повела рукой в сторону так, что ладонь сместилась, прижавшись ребром к моей талии. — Каомхин был выше меня на полторы головы...

— Я — эльф, Эйлинарра. Раз в двести, триста лет мы перерождаемся, — он усмехнулся. — Пойдём, ты всё равно не поверишь, пока не увидишь.

Мальчишка, столь упорно называющийся Каомхином, быстро вёл меня по улицам города и дальше, в девственно чистый лес. На печальный писк о том, что я всё ещё голодна, он сорвал с одного из деревьев странный фрукт в форме сердца (и я имею в виду не стилизованную картинку, которой в подростковом возрасте каждый испещрял тетради). Впрочем, несмотря на пугающий вид, вкус у этой штуки был просто потрясающий: нежная, ароматная мякоть, напоминающая что-то среднее между персиком и земляникой, так и таяла во рту. И к тому моменту, когда мы выбрели к поляне, посреди которой росло одинокое деревце, украшенное лентами и золотыми игрушками, я доедала уже пятый фрукт. Хотя предпочла бы, на самом деле, кусок мяса. Можно даже сырого.

— Стой, — малыш придержал меня за рукав, не позволяя ступить на мягкую траву поляны. — Смотри.

Там, совсем недалеко от нас стоял мужчина. Я спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как заливает его краска. Эльф был прекрасен. И нагота его была прикрыта лишь плащом распущенных волос. Стараясь скрыть накатившее смущение, я слишком грубо спросила:

— Что за чертовщина здесь происходит?

— По человеческим представлениям это можно назвать свадьбой, — тихо отозвался малыш. — Обычно мы не допускаем присутствия чужаков в такие моменты, но ты должна кое-что понять. А если я просто расскажу, ты не поверишь. Поэтому просто смотри.

— Свадьба, говоришь... И где же счастливая невеста? — чуть язвительно поинтересовалась я, в очередной раз с трудом отводя взгляд от соблазнительных ягодиц и крепкой спины, скрытой ниспадающей гривой платиновых локонов.

— Ты смотришь, но не видишь, — недовольно отозвался спутник, живо напомнив эльфа, именем которого он назывался. — Она перед тобой.

— Что ты?.. — я осеклась, напряжённо вглядываясь в открывшееся зрелище.

Эльф достиг деревца и начал его обходить, в итоге оказавшись к нам лицом. И вот здесь я едва сдержала крик то ли изумления, то ли ужаса. Он шагнул совсем близко к дереву, ветви которого рванулись ему навстречу, будто руки истосковавшейся возлюбленной. Вот только в отличие от них, ветви не обняли прекрасное тело, а пронзили его насквозь. Эльф замер, а потом сломанной куклой рухнул на землю. Я со сдавленным воплем рванулась вперёд, нашаривая в поясе хоть какое-нибудь целительное зелье, но тут же ткнулась лицом в мягкую траву.

— Молчи! Не мешай им! — тридцать килограммов живого веса, только что сбившие меня с ног, расположились прямо на моей спине.

Юный Каомхин одной рукой зажимал мне рот, а другой крепко держал оба уха.

— Это дерево убило его, — попыталась крикнуть, но в итоге тихо прошипела я.

— Смотри в суть вещей, а не на поверхность! И молчи ради всех богов, в которых веришь.

Спасти несчастного уже не было возможности. Я видела, слышала, чувствовала, что жизнь покинула его окончательно. И, смирившись, последовала настоятельному приказу приведшего меня сюда. То есть воспользовалась вторым зрение и взглянула на суть, а не на форму. И увиденное заставило меня забыть даже о боли в ушах, за которые всё ещё держался мелкий паршивец, приведший меня сюда.

То, что казалось деревом, стало лесной нимфой, дриадой, духом. Она напоминала рисунок девушки, очерченный буквально одним движением пера. Никакой конкретики, лишь лёгкость, изящество, безграничная свобода. Над бездыханным телом эльфа соткался призрак. В отличие от нимфы он был воплощением силы, надёжности, земной основательности.

Духи потянулись друг другу навстречу и слились в единое целое. И я отвела взгляд, осознав вдруг, что вторглась в слишком личное пространство. Вломилась с грязными лапами туда, куда и в стерильных бахилах заходить не следовало.

— Всё, можешь смотреть, — насмешливо сказал эльфёныш, слезая с моей спины. — Всё закончилось.

— Что это вообще было? Зачем ты меня сюда привёл?

На месте бывшего деревца сейчас расположился странный кокон с непроницаемой ни для обычного, ни для второго зрения оболочкой.

— Чтобы ты поняла, мы другие. Мы похожи на людей лишь внешне, да и то не всегда. Нашим мужчинам материальный облик нужен лишь затем, чтобы контактировать с другими расами. Это маскировка, причём не слишком приятная. Раз в несколько сотен лет мы сбрасываем эту маскировку, чтобы объединиться с возлюбленными и обновить тела и, иногда, породить новое поколение эльфов. Когда оболочка раскроется, внутри окажется эльфийка-жена и эльф... Выглядящий, как я сейчас, — он очень по-взрослому усмехнулся. — Дитя будет обладать всеми воспоминаниями своего прародителя. А в одном из нескольких десятков случаев, помимо них двоих там же окажется ещё одна эльфочка и юный эльф, не обладающий никакими воспоминаниями. Их будет воспитывать община. Таковы наши традиции.

Всё это мой спутник рассказывал уже на ходу, ведя меня куда-то дальше в лес.

— Значит, ты — тот самый Каомхин, которого я знала, но в новом теле? — вяло уточнила я, ещё не осознав происходящее разумом.

— Ты правильно понимаешь.

— Но зачем вам вообще нужно контактировать с другими расами? Жили бы всё время в этом... призрачном состоянии, раз уж тела причиняют страдания.

— Лес беззащитен перед людьми, драконами. Раньше, когда людей было мало, они не претендовали на нашу территорию. Но сейчас, стоит нам дрогнуть и всех наших женщин убьют, а нашу землю выжгут под пашни. Поэтому мы учимся быть лучшими в мире воинами, мы проводим года вдали от леса, изучая людей, их привычки и слабые места. Нам не нужны человеческие города, но и Лес мы не отдадим! Другого выхода мы не видим.

— Понимаю. Куда мы идём сейчас?

— Тебе нужна помощь в борьбе с демоном, если ты не забыла. И здесь нужны силы, превосходящие мои во много раз. Особенно в нынешнем моём состоянии.

— И кого же мы ищем?

— Неужели непонятно? Госпожу и Господина Леса. Богов моего народа.

Глава 2.

Богиней эльфийского народа оказалось гигантское дерево, напоминающее земную секвойю. Рядом с ним я почувствовала себя жалкой букашкой-однодневкой, и это чувство мне совсем не понравилось.

Каомхин всем телом прижался к коре матриарха Леса и замер на несколько минут. А из чащи тем временем вышел большой пятнистый кот. Ростом с приличную лошадь, он щеголял ярким трёхцветным окрасом, похожим на пятна леопардов. Под шелковистой шкурой перекатывались великолепные мышцы, длинный гибкий хвост сердито хлестал по бокам. Тяжёлые лапы ступали по зелёной траве совершенно бесшумно. Уши зверя были украшены кисточками вроде рысьих, но, даже несмотря на это, выражение морды казалось очень суровым.

Кот оскалился и коротко взрыкнул, не сводя с меня напряжённого взгляда. По-хорошему, следовало бы испугаться, но я не сумела этого сделать: слишком уж красивым было благородное животное. Решив попробовать подружиться с ним, я протянула раскрытую ладонь, бормоча что-то успокоительное, но тут из-за спины раздался холодный голос:

— Не советую.

Каомхин обошёл меня и коснулся ладонью подставленной головы кота, что-то тихо прошептав. Затем будто выслушал ответ, согласно кивнул и посмотрел на меня взглядом, слишком тяжёлым для его нынешней внешности.

— Госпожа Леса хочет поговорить с тобой. Коснись её и открой разум, — он задумчиво хмыкнул, глядя, как я устраиваюсь возле дерева, и заговорческим шёпотом добавил: — И умоляю тебя, перестань смотреть на её супруга так, будто хочешь присвоить его себе.

— Что? — я изумлённо уставилась на эльфа, перевела взгляд на кота, сидящего неподалёку с выражением истинно кошачьего высокомерия на морде, но сказать ничего не успела: один из тонких корешков "секвойи", лежавших на поверхности земли, обвился вокруг моего запястья, увлекая сознание в глубины чужого разума. Разума настолько чуждого человеку, что я вряд ли сумела бы выдержать это воздействие сколь-нибудь долго, оставаясь в здравом рассудке. К счастью, Госпожа Леса приняла решение за время, недостаточное и для пяти ударов сердца. За время, показавшееся мне вечностью.

И пока я сидела, пытаясь прийти в себя, Каомхин взмахом ножа, когда-то подаренного ему мною, отсёк одну из молодых ветвей древа.

— Держи. Ты должна посадить её в пределах городской стены Келлаха. Дальше всё сделает сила Леса.

— В пределах?.. Ты в курсе, что любой человек, вошедший в этот город, обязательно умрёт?

Кот, оказавшийся эльфийским божеством, насмешливо фыркнул и нервно дёрнул хвостом. Мой названный брат пытливо взглянул на него и серьёзно кивнул:

— Господин Леса считает, что ты найдёшь выход. Иначе и быть не может. А теперь иди: если ветвь засохнет, будете сражаться с Илун сами.

Я встала, чуть пошатываясь. В голове после общения с Госпожой Леса осталась какая-то звенящая, мучительная ясность осознания. Я точно знала, что ни эльфы в целом, ни мой знакомый в частности не будут помогать мне каким-либо иным образом. Что их, на самом деле, абсолютно не волнует моя судьба, как и судьба человечества в целом. Их драгоценный Лес — единственный объект заботы и любви. И я их понимала.