Со службой Михаила Коронатовича на "Рюрике" связан один комичный эпизод. Однажды, когда к ним на "Рюрик", которым он командовал, привезли институток, из института благородных девиц, мичмана и лейтенанты разобрали всех и повели показывать корабль, осталась их смотрительница, Коронат ходил по каюте, тёр руки, смотрел в иллюминатор, и вдруг произнёс: "Мадам! Может, начнем с пивка и закончим приятное знакомство в недурной постели?!". Это вероятно анекдот, как вспоминали сослуживцы, но анекдот похожий на Короната.
За кормой "Петропавловска" на Гельсингфорсском рейде в каких-нибудь двух кабельтовых находился остров Брэнд-Эри с хорошим рестораном. Бахирев любил иногда там завтракать. Но ему непременно нужен был компаньон. Флаг-капитану, как он меня именовал на английский манер, выпадала обязанность его сопровождать. "К началу занятий будем дома", — обещал он. Так обыкновенно и бывало, правда, иногда к нашему столику подсаживалась бойкая, веселая, остроумная эстонка, очень недурная собой.
"Иоганна, — говорил ей Бахирев, — ты сегодня прехорошенькая, глаза у тебя сегодня, как два сапфира. И можно было с тобой посидеть в будуаре, но я сегодня занят сильно". Она хохотала и отшучивалась.
Бахирев пользовался огромной популярностью на флоте, ему доверяли, к его мнению прислушивались. Представителем старых морских традиций, он двадцать лет провел на корабле. Высшему начальству не импонировали некоторые его качества, возможно, поэтому, несмотря на достоинства, его кандидатура в качестве командующего флотом не рассматривалась. После революции, команды на митингах выбирали себе начальников. Посудили-порядили и выбрали себе Бахирева. Михаил Коронатович вышел на палубу и спросил: "Вы мне доверяете?". В ответ галдят: "Доверяем! Доверяем!". "А я вам не доверяю, — заявил Бахирев, — до чего себя довели, царь от вас отрекся". И спустился в каюту. Команда постановила: лучшего не найдешь, и другого не выбрала.
"Управляют Россией Советы рабочих и солдатских депутатов, — говорил Михаил Коронатович, — а следовало это дело поручить Совету флагманов и капитанов".
Возможно, действительно так было бы лучше.
ВТОРОЙ ШАНС АДМИРАЛА БАХИРЕВА.
Глава первая. Во попал!
I
Думы о былом. Или как я докатился до жизни такой.
Не знаю почему, но последнюю неделю я сам не свой, по отделу хожу как пришибленный мешком. Особенно доконали меня последние два дня. Видя это, сотрудники отдела предлагали посетить врача. Пришлось пообещать, что если после выходных самочувствие не улучшится, то обязательно обращусь в поликлинику. Но как я сам предполагал, моё плохое самочувствие к какому-либо заболеванию не относится и медицина мне не поможет. Так как у меня было просто очень гнетущее состояние, ещё по этому поводу говорят, душа болит. Я надеялся, что за два-то выходных дня проведённые подальше от работы мой душевный недуг прекратится.
И так наконец-то рабочий день закончился, и я по дороге к дому начал строить планы на выходные. В первую очередь подумал о Светлане. Она у меня очень хорошо умеет залечивать всякие душевные расстройства. Я даже не сомневался, что сегодня на сон грядущий Светик обязательно поможет мне отвлечься от душевных мук, да и утречком на продолжение лечения тоже рассчитывал. Но тут же вспомнил, что завтра с утра она уходит на работу — жаль, но это значит, что утренних лечебных процедур не будет. Из этого следует, будем отсыпаться. А если и сон, и секс не поможет, то напьюсь до чертиков, глядишь всё и устаканиться в моей душе — подвёл я черту под свои планы подъезжая к дому.
Хотя у меня некогда не было привычки что-то планировать на выходные, так как такие дни обычно проходят, как всегда, по одному и тому же устоявшемуся сценарию. Первый день я всегда сплю до обеда, а дальше, по обстоятельствам. Во второй день всё зависит от планов и возможностей, это и посещение родных, и посиделки с друзьями или культурный отдых на природе. А вот эти мои выходные выпали на середину рабочей недели. И в такие дни я дома с утра и до вечера один, а мой Светик на работе, — и как только я представил что Светланы не будет тут же снова посетовал на такое обстоятельство. А вот если когда она под боком, такого непотребства она точно не допустила. Покувыркаемся мы с нею до обеда на славу. А я что, был когда-нибудь против? Да это даже не обсуждается. Но и то, это бывает только в одном случае, когда подобные выходные у нас совпали бы, и, как я говорил выше, если у нас на этот день ничего не запланировано. Типа пойти в гости, или гости заявятся сами.
Планы планами, но иногда на эти планы гадит птица обломинго. А я ведь на сегодня ни чего такого грандиозного и не планировал. Немного секса и оздоровительного сна с красивой женщиной и всё. И первый облом преподнесла мне именно Светик после того как я в предвкушении любовных утех стал проявлять повышенный интерес — а что там у моей подруги скрывается под халатиком. Первым моим недоумением было — и почему она в трусиках? если она дома, то всегда ходит в халатике на голое тело. Во вторых, моим загребущим ручкам было дозволено обследовать не весь комплект притягательных мест женского тела, кое-куда доступ был под строгим табу. Светик прибывала не в форме, а это значит что я не получу на ночь сладенького. Хотя, как и я, она была не восторге от этого, но с природой не поспоришь. И так, чтоб не перевозбуждаться и ещё сильней не портить и без того паршивое настроение я прекратил всякое поползновение к интиму, так как понимал что в данный момент секс не мне ни ей удовольствия не принесёт. И чтоб Светлана не подумала, что я обижаюсь из-за этой маленькой проблемки, я типа проявил заботу, так как ей с утра на работу, а из-за меня бы она определённо не выспалась, так что эта проблемка случилась весьма кстати. Так что спи спокойно, но смотри не расслабляйся, мы в ближайшее время наверстаем упущенное — пошутил я. После этого почувствовал себя чуть-чуть лучше, да и спать мне что-то расхотелось. А раз так, то пожелав Светику ещё раз спокойной ночь, я отправился в другую комнату поближе к компу. Решил поболтать с друзьями по скайпу. Друзей у меня немало, но вот только разбросало их по всей нашей необъятной стране. Поболтав с друзьями меня, отчего-то потянуло почитать на военно-морскую тематику, а именно о действиях флотов в Первую мировую войну. А так как рано поутру поднимать свою тушку с постели по случаю выходных дней мне было ненужно, то и засиделся я почти до утра.
Однако проснулся я из-за того что после ухода Светланы отчего-то громко щелкнул замок на входной двери. С раздражением взглянул на настенные часы, показывающие 7.50. и тут же испытал досаду от того, что поспать удалось мне менее трех часов. Я даже буркнул что-то колкое в адрес ушедшей. Но тут же признав свою неправоту в отношении Светы и извинившись в душе, укорив себя за вспыльчивость, обозвавшись какими-то домашними животными. Осознав, что нечего страшного ни произошло — ну проснулся от резкого звука и что? В квартире я сейчас один, никто не мешает, так что высплюсь на славу — промелькнуло в голове. Закрыл глаза и попытался уснуть вновь — однако не вышло. Поёрзал по кровати, устраиваясь поудобнее в надежде уснуть — большой фигвам, а не сон. Но, тем не менее, вставать со своего лежбища я не торопился — у меня же по плану сон до обеда.
Перевернувшись на спину, я несколько минут лежал в таком положении и бездумно смотрел в потолок. Между тем в моей голове начался мысленный процесс по поводу моего душевного состояния, отчего в последнее время у меня так неспокойно на душе, и такое чувство, что что-то должно случиться, что повлияет на мою судьбу. А вот что именно, я даже предположить не могу. Недаром мне всю прошедшую неделю было так фигово на работе, хоть стреляйся. Или это хандра ко мне возвращается, а ведь более двенадцати лет назад что-то подобное со мной уже было, это когда моя жизнь понеслась под откос. Да и эти несколько часов сна, что мне удалось урвать, до этого незапланированного пробуждения, были какими-то беспокойными. Что мне снилось, — а может и не снилось, я не помню, но в черепушке, определённо что-то происходило, так как после того как открыл глаза, сразу напрочь всё забыл. Но, хотя я всё и забыл, видимо, ночные кошмары отложились где-то в подсознании, так как осталось какое-то гнетущее ощущение. Что именно в последнее время меня тяготило, я так и не понял. Лет пять назад у меня было почти такое же гнетущее ощущение рвущие из груди, как бы предупреждая о том, что что-то должно произойти. И произошло — умер мой дед. Хотя и до деда были смерти, дед-то умер самым последним из старшего поколения но такой тоски и душевной боли перед их кончиной я почему-то не испытывал возможно это из-за того что у меня самого в то время были по жизни проблемы. И вот опять подобные чувства, неужели опять кто-то из моих родных последует... Да нет, не дай Бог. Да и по возрасту как бы кому-то из них ещё рано. Если только, кто-то серьёзно не заболел, но тогда бы меня обязательно об этом предупредили. Даже не помню, чтоб кто-то из них, когда-либо жаловался на здоровье. Да к тому же в нашем роду все обладали отменным здоровьем и долголетием. Вот и мой дед, что по отцовской линии, умер в преклонном возрасте, перевалив за девяностолетнею отметку. Он был военным, если точнее, то военным моряком. В отставку вышел капитаном первого ранга. Это глядя на него, я решил стать военным моряком и всегда говорил ему об этом. А он меня в этом стремлении поддерживал, несмотря на то, что родители были не в восторге от моего желания. Дед для меня был самым дорогим человеком, товарищем в моём детстве, другом в отрочестве и наставником в юности. И в 92-м после окончании десятилетки, несмотря на попытки мамы меня отговорить, я всё же поступил на штурманский факультет в Высшее военно-морское училище имени Фрунзе, которое в 97-м году закончил с отличием. И вот новоиспеченный штурман, лейтенант Михаил Николаевич Мосунов с горящим взором и мечтами о дальних походах получил назначение на Северный флот.... Вот только погоны на моих плечах долго не продержались. Судьба-злодейка, со мной сыграла злую шутку. И меня захлестнули воспоминания недавнего прошлого о том, как я докатился до жизни такой. А было это так.
К месту службы мы решили добираться на поезде. Можно было и самолетом, как на этом настаивал дед, что позволило бы мне провести дома ещё лишнюю пару дней. Будь я один, то, возможно, так бы и поступил. Но я-то был не один, а с другом и однокашником Павлом Смирновым. С Пашкой мы знакомы ещё с детской песочницы, так как выросли в одном дворе. Учились в одной школе, сидели за одной партой целых десять лет, и ещё пять лет в училище. До училища Пашка рос спокойным неконфликтным пацаном. Это я был главным заводилой двора с шилом в заднице и без страха в глазах. А раз я был такой сорви-голова, то и Пашку именно мне приходилось постоянно оберегать и защищать от всяких неприятностей, а уж про школьные времена и вспоминать ни будем. Может именно из-за того что он был таким тихоней он больше общался с животными чем со сверстниками не считая двух-трех товарищей не исключаю и себя. Вечно за ним свора собак и кашаков увязывалась, когда он выходил на улицу погулять. А дома целый зверинец содержал. Хомячки, попугайчики, рыбки и даже одна заморская игуана жила. Мечтал о том, как выучится на ветеринара, будет лечить животных и не только домашних, типа кошек собак, но и представителей дикой природы, включая тигров и львов. Мы конечно поддакивали ему, мол хорошее это дело лечить животных и даже опасное, если это будут дикие звери. Ведь и у нас были свои мечты, куда пойти учится и кем стать. Вот я мечтал стать офицером военно-морского флота. И однажды, классе в седьмом меня посетила одно мысль — с Пашкой мы как два брата, всегда вместе, так может и в военно-морское училище пойдем вместе. И так флот и только флот. Да с его-то характером тигров и львов ему вряд-ли удастся полечить. Какое нафиг лечение зверей — тоже мне Айболит. Он же домашний мальчик, спокойный, покладистый. Если честно, я бы ни сказал что он совсем уж маменькин сынок, так как он ещё и умный и рассудительный. И воплощая свой план, я стал ненавязчиво так заражать его морской романтикой. И мне это удалось. Зная, что я брежу морем, и он понемногу начал увлекаться морской тематикой. А начиная со второго полугодья выпускного класса, я начал активно его агитировать пойти вместе со мной учиться в морское училище. Однако поначалу он начал отказываться, говоря, что поступить в ветеринарный институт это его мечта с детства. Лечить животных это именно для него, а вот море это не для него. Пришлось его немного постращать — а кто его будет, такого домашнего, в ветинституте оберегать от всякой шантрапы. После некоторого раздумья он высказался, что как-нибудь он и сам за себя постоит. Пришлось его долго убеждать в том, что именно море из него сделает мужественного, смелого, сильного, короче настоящего человека, а не работа в какой-то звероклинике. Но и это его не убедило. И тут я ему озвучил одну перспективу. Представь — ты выходишь в город на тебе курсантская форма ты сам из себя такой неотразимый мачо-сердцеед, да девки сами будут на тебя вешаться. Знай, они любят красивую форму и мужественных мужчин. А в училище из тебя обязательно сделают мужчину. Если будешь ветеринаром, да от постоянного нахождения на одном месте ты просто разжиреешь, что ни одна девка на тебя не посмотрит. Это я к тому, что Пашка несмотря на привлекательную внешность был слишком робким с женским полом и всегда тушевался перед девчатами. Просчитав все варианты за и против, он согласился на мой вариант. Я конечно в душе немного себя пожурил — такой-сякой взял и порушил пацану всю мечту стать Айболитом. Но как оказалось, это был ещё ни конец. Когда мы собрались ехать в училище сдавать документы он опять начал сомневаться в том, а правильно ли что он поступает и не будет ли он в дальнейшем сожалеть о своём выборе. Несмотря на его протесты и неуверенность в том что его примут, я, давя своим авторитетом и мускулами потащил его на набережную Лейтенанта Шмидта подавать документы во "Фрунзенку". И пока мы добирались до училища, мне приходилось настраивать его на позитивный лад, что всё будет хорошо и нечего мандражировать. А вот если что, хотя этого по моим заверениям не случиться, он не пройдет медкомиссию или он не сдаст экзамены, то может ехать в свою "Богадельню" туда-то его обязательно примут. Это так в шутку называли ЛВИ "Ленинградский ветеринарный институт" что располагался в бывшем комплексе зданий Благотворительных учреждений Ремесленного общества, в этот же комплекс входило и здание богадельни.
Что интересно, насчёт себя, я был абсолютно спокоен и был уверен, что поступлю. Так ведь и Пашка, несмотря на мандраж, и на мой взгляд жилое телосложение без всяких проблем поступил и на отлично закончил училище. И сейчас глядя на него такого статного и мужественного парня я осознал, что не зря я так старался и всегда и везде тянул его за собой. Из тихони и домашнего ребёнка он стал настоящим человеком, и к тому же морским офицером. И вот два таких морских офицера решили напоследок, перед тем как они окончательно поменяют сушу на водное пространство морей, запастись впечатлениями за те два дня, что будут добираться до места службы на поезде. И набрались "по самое не могу", особенно я. Надо было послушать деда, как я всегда до этого делал. А он плохого никому и никогда не советовал. Возможно, моя жизнь пошла бы по-иному руслу. Однако вышло то, что вышло. Это путешествие на поезде для меня закончилось весьма печально.
