Страсти по Матвееву

-О Дворцовом коменданте? — уточнил "кепка".

-О нем. Генерал, свежий, молодцеватый бодряк, старинного роду — племени, любитель коньяку, который, и это знают все, ему привозят из Армении, целый Дворцовый комендант...Генерал Матвеев встрял в чертовски грязную и большую аферу. В этом я убежден. Человек, близкий к особе государя и вдруг — бац, оказывается скомпрометированным.

-Дивлюсь я на державу нашу, священную корову, Третий Рим... — сказал "кепка". — То явит похвальную вездерукость, то под самым носом не видит смрадного копошения.

-Матвеев сумел стать человеком незаменимым, неприступным хранителем высших государственных тайн, стоящим как бы над людскими страстями и борьбой партий. Одновременно он ловок и, как говорят в подобных случаях, "пронырлив", может найти общий язык с разными людьми. Перед ним разворачивается все "грязное белье" царской династии и все ее грязные закулисные дела. А ежели генерала за ноздри схватят? Это серьезная угроза, вы согласны? Любая акция, я имею в виду акцию по компрометации столь высокопоставленного лица, играет на руку нашим внутренним и внешним врагам.

-Подоплека дела слишком омерзительна?

-Не то, чтобы...Начну с частностей...Генерал Матвеев, несмотря на высокую должность и близость к государю, получает всего шестьдесят тысяч жалованья в год, но тратятся им тысячи. Супруга генерала никогда не спрашивала, откуда эти деньги приходят, они для нее текут самотеком. Мужа своего она считает простым и добрым, идеалом денежной корректности, и человеком недюжинных дарований. Судя по тому, как без счета даются ей деньги в руки, она приписывает своему мужу некоторую наивность в денежных вопросах.

-Пять тысяч рублей жалованья в месяц не так уж и мало...

-Пойдем дальше...Мысль заняться крупными делами пришла к генералу Матвееву вместе с неожиданным наследством. Старая тетушка, одиноко живущая в Твери, сделала Матвеева своим единственным наследником. Этот необыкновенный подарок вместе с тем создал для Дворцового коменданта большие проблемы. Он обратился к весьма странным консультантам по финансовым вопросам и маклерам с темным прошлым и сомнительными методами. Удивительно, но генерала Матвеева привлекают люди с сомнительной репутацией. Ему всегда нравилось якшаться со сбродом. Матвеев вообще отличается склонностью к общению с живописной, но не внушающей доверия публикой. Вся эта история, — продолжал "неброский костюм", — выглядела очень серьезно и могла привести к нежелательным последствиям. Повсюду могли зашептаться, что генерал Матвеев нуждается в деньгах, что он связался с подозрительными дельцами. Ничего конкретного, но...Разве это совместимо со положением "ближнего человека" государя? Следует сохранить хоть сколько — нибудь добропорядочного. Поэтому мой шеф, не имея привычки позволять ходить себе по ногам, негласно обратился к министру финансов графу Воронцову и просил разрешить провести расследование налогового положения генерала Матвеева, чтобы умерить его пыл. Решено было спустить на генерала фискалов, которым поручили проверить бухгалтерию Матвеева, столь же запутанную, как и его взаимоотношения с миром финансов.

-Что же дала проверка фискалов? То, что они обнаружили, поразит нас всех?

-Кем — то предупрежденный, Матвеев, не моргнув глазом, выплатил дополнительные налоги, и через особый, с согласия государя, погасил задолженность.

-И что же? На этом все?

-Генерал Матвеев оказался замешан в различных незаконных сделках. В частности, в подделке векселей и торговле лесом, на который по суду наложен арест. — вздохнул "неброский костюм". — Одно потянуло и продолжает тянуть другое. Постепенно убеждаясь, что государь постепенно отворачивается от него, и он не может занимать прежнее, достойное его способностей место, генерал Матвеев обратил свои взоры к бизнесу, как говорят американцы...Это стезя, для которой он попросту не создан, в конце концов когда — нибудь погубит его карьеру и ускорит падение. Преследуемый банками и кредиторами Матвеев возомнил себя "лесным королем" и воспарил в мечтах о гигантских по масштабам сделках в лесном деле. Пребывая постоянно в возбуждении, погруженный в поиски ускользающего богатства, Матвеев увлекся разнообразными проектами. Некоторые из них он обсуждал со своими сомнительными компаньонами, друзьями, даже любовницами. Одной из своих подруг он, по доброте душевной, поведал о крупной операции, имеющей целью установление монополии на дешевый древесный материал по всей Кубани и предгорьям Северного Кавказа. Речь шла об изготовлении досок из камыша — несколько заводиков, производящих "камышит" можно было без труда расставить в станицах и близ железнодорожных станций.

-Эта любовница...э, она часом не ваша протеже?

-Как вам сказать...

-Ну, не говорите. После узнаю.

-Он присвоил себе часть выручки с продажи леса из государевых лесных дач. Он арендовал ресторан, в котором имел бесплатный стол. Он снимал для любовниц роскошные апартаменты в гостинице "Медведь" на Кузнецком мосту. Он дошел до того, что для украшения стен в своем кабинете, продал самому себе написанные им самим картины, по цене в три тысячи рублей за каждую. Деньги, разумеется, генерал позаимствовал казенные, из особого рептильного фонда. Кое — что достигло ушей государя. Его величество беседовал с Матвеевым. Целый час, конфиденциально. В конце концов, государь предпочел не выносить "сор из избы" и дело замято. В качестве искупительной жертвы Дворцовый комендант возместил компаньонам какие — то финансовые пустяки.

-Вы приняли меры, чтобы держать эту историю под контролем?

-Дело, хоть и замято, может принять самый неожиданный оборот и у меня нет никакой уверенности в том, что оно будет развиваться в благоприятном направлении. — сказал "неброский костюм". — Могут возникнуть осложнения и препятствия, и у нас не будет никакой возможности разглядеть все поле, просто ничего не успеем увидеть, чтобы предотвратить.

-Могут или возникли?

-Могут возникнуть.

-Москва слухами не полнится, стало быть, вам удается пока пресекать...

-Кое — кто намерен сунуться в это дело, которые ему не подведомственно.

-Простите, не улавливаю...

-Просто давайте вернемся к тому простому факту, что у некоего лица имеется компрометирующая информация против Матвеева. Какая — пока не ясно. Неизвестно. Но известно, что подкоп ведется под генерала Матвеева. У нас на руках подозрения, неясные намеки. В какой момент компромат выстрелит? Непонятно. Смотреть во все глаза, — вот все, что мы можем предпринять в настоящее время. И надеяться, что рано или поздно вскроется истина. Но одно могу сказать — этот кое — кто слишком зарвался. Как бы шею не сломал...

-Знаете, а ведь за все это Матвеева могли бы убрать. — пробормотал, будто бы про себя, "кепка".

-Одним словом...— "неброский костюм" изо всех сил сделал вид, что пропустил реплику собеседника мимо ушей.

-Одним словом, генерал Матвеев идиот. — сказал "кепка". — Это понятно. Дурак. Не понимает последствий надвигающегося скандала.

-Это будет самый большой скандал за последние годы. — кивнул головой "неброский костюм". — Его фотографии попадут во все газеты, его имя будут мусолить везде и всюду, на каждом углу.

-Задача минимум, как я понимаю, — скандала не допустить?

-Да.

-А задача максимум — это развернуть из всего этого порядочную политическую комбинацию? — спросил "кепка". — Итак...Нужна какая — то комбинация. Какая? Нужно мыслить логично. Что такое комбинация вообще? Комбинация сводит к одному знаменателю различные, часто противоположные интересы людей. Надо так их свести, чтобы было для нас приемлемо. Поставить себя на место каждого участника комбинации и заранее все проговорить, продумать, обсудить. Комбинация невозможна, если со всеми говорить вместе и сразу: надо с каждым порознь провернуть, с одним одно. С другим — другое. Когда же соберутся все вместе, воедино, надо говорить еще и третье, новое, совсем не то, что прежде делалось. И каждый участник комбинации будет понимать по — своему, думая, что он только знает настоящую, закулисную сторону дела.

-Именно.

-Убить, извините, свести счеты, но не посредством апоплексического удара или скоропостижной смерти от ветрянки, от этого только ненужные разговоры пойдут, а устранить одиозную фигуру, совершив громкий террористический акт. В самом деле, очень удобно и правдоподобно. И мотив подходящий...

-В каком смысле? — насторожился "неброский костюм".

-Мотивом совершения террористических актов, которые свидетельствуют о противоправительственной цели, бывает политическая месть отдельным государственным деятелям, политикам, высокопоставленным чиновникам за их службу. Террористический акт лежит в основе любой культурной традиции. Мифологический пласт идеологии подразумевает создание сакрализованного пантеона мучеников и героев. Идеология, дорогой мой, одна из возможных точек зрения на мир, которая претендует, чтобы ее воспринимали как единственно верную.

"Неброский костюм" засопел.

-Вы готовы зайти достаточно далеко? Учтите, я не собираюсь тут заниматься утешением вдов и тому подобным. — "кепка" нервно кашлянул.

-Мне известно, что в делах вы человек осторожный и предусмотрительный. — уклончиво ответил "неброский костюм". — Одно дело страхуете другим: одно провалится, другое выйдет.

-Знаете, очень хорошо, что генерал Матвеев решился сделать лесным дельцом.

-Почему?

-У меня есть заготовка, буквально просящаяся в комбинацию.

-Понимаю, что вы зададите мне сейчас резонный вопрос. — сказал "неброский костюм". — Задавайте.

-Задам два резонных вопроса.

-Задавайте два.

-Вы и сами прекрасно знаете, сколько в нашей богом спасаемой державе соответствующих служб? Отчего же сим заниматься приходится вам?

-Нам. Заниматься приходится нам. Это во — первых. А во — вторых, совершенно соглашусь с вами, что для этого необходим труд целого коллектива! В наше время подобные деяния ни в коей мере не являются успехом одиночек, а всегда плодом коллективных исследований. Но вы учтите нынешнее положение вещей. Со дня на день пойдет в Кремле такая драчка, ого — го! Кисель получится!

-Не уверен, что кисель...

-А что же?

-Поскольку живем мы с вами в России, получится вернее всего — водка, бабы, патефон...

-Опять шутите? Ну — ну.

-Нам могут запросто свернуть голову...

-Не исключено.

-Из — за наших комбинаций переполох на Москве может учиниться.

-Переполоха и так хватает.

-Теперь второй резонный вопрос...Кто вас подрядил на это? Ваш патрон? Министр внутренних дел Ромодановский — большая величина. Но он изучен вдоль и поперек. Он на такое не пошел бы.

-Этого я сказать не могу. — произнес "неброский костюм" после паузы.

-Министр не любит, когда ему говорят о неприятном, и я начинаю его понимать. Глубокая философия. Одна из тайн жизни. Ромодановский не может организовать устранение Матвеева по той простой причине, что нет у него людей, способных осуществить такую акцию. Да, ему подчиняется весь аппарат министерства внутренних дел, но довериться было некому. Не государственные мужи составляют руководящее ядро самого ответственного ведомства, не лично преданные Ромодановскому соратники, умеющие хранить тайну, а — талантливые авантюристы, снисходительно взиравшие на шалости подчиненных. Ядро — то существует, и крепкое, но цементируется оно личными связями, взаимными поблажками и обоюдной зависимостью. И, что немаловажно, каждый из "верхов" имеет своего, преданного только ему человека среди начальников секретных служб. Поэтому министр не желает устранения Дворцового коменданта. Да и мужская дружба связывает их, разве нет?

-Матвеев — единственный человек, с которым он общается честно и тепло, не выставляя колючек своего скверного характера. — подтвердил "неброский костюм". — Устранение Матвеева Ромодановскому было бы невыгодно. Оно никак не устраивает Ромодановского — политика. Любой политический эксцесс нависает угрозою над самим Ромодановским, неизвестно ведь, в какую сторону качнется маятник от возможного взрыва страстей в царском дворце.

-Из государевой "Тайной канцелярии"*? Нет? Тогда кто? Лопухин? Знаете, мне не внушают доверия государственные мужи, у которых слишком румяные щеки.

-Это вы верно сейчас подметили. Румяные щеки. Слишком румяные щеки. Чересчур деловит.

-Значит, фон Эккервальде занимается делом Матвеева? — кажется, "кепка" был ошарашен своим собственным предположением. — Понятно, что никто не знает про это.

-Сейчас нам выгодно, чтобы в этом деле было поменьше официоза. И пафоса, навроде того, что мол "у нас длинные руки". Некоторые тайны не сохраняются. Даже у нас.

-Я прошу не забывать, что нынче я всего — навсего маленький человек, а не государственный концерн по извлечению скверны и изводу воровской измены, который имеет возможность ассигновать миллионы на свои нужды.

-Коль к делу государеву пристали, да прикипели, почему бы и дальше не послужить? — примирительно — елейным голосом ответил "неброский костюм". — Можно и без мундира быть на службе. А вам и подавно можно. Вы человек тройной цены.

-Я такие точно речи слыхивал не раз и был к ним глух. Чего ради я теперь должен свое мнение переменить? Что изменилось?

-Только тем и красна жизнь, что стоишь на своем посту.

-Ну, пожалуй, что так...

-Вам карты в руки, как говорится...Всю будущую комбинацию взять под плотную опеку и вести, вести. Вести, вплоть до... — "неброский костюм" оборвал себя на полуслове.

-Вопрос — с кем?

-Подбирать людей всегда трудно. Да, и...нельзя предугадать сопротивление, которое могут вызвать эти инициативы.

-Много людей, вам, полагаю, не понадобится. Один — два надежных человека, не более. Исключительно для технической работы как там у классика? "Итак, нужен мне работник"...

-Повар, конюх, плотник... — насмешливо продолжил "кепка". — Один или два. Не отставники, но, скажем так, не в активной службе, уже или почти отошедшие от дел. Способные. Желательно. Служившие по линии контршпионажа. Желательно, соприкасавшиеся с делами "английского стола", имеющие связи, кое — какие знакомства в околодипломатическом мире. Словом, такие, за кем не было бы никаких больших грехов, и на первый, да и на второй тоже, взгляд, не имели бы ничего общего с рыцарями плаща и кинжала.

-С ответом не тороплю, но было бы желательно, ежели скорее...

-Хорошо. — резко оборвал "кепка". — Хотя я считаю, что спешка может только повредить.

========================

раннее сентябрьское утро 192...* — некоторые иностранные критики заметили в свое время, что хотя многие романы, например, все немецкие, начинаются с даты, только русские авторы, в силу оригинальной честности отечественной литературы — время от времени не договаривают единиц.

Да еще попросили по третьему пункту*. Без пенсиона. — увольнение по решению вышестоящей инстанции без прошения и без пенсии. На такое распоряжение уволенные не могут жаловаться, и все их жалобы, а также "просьбы о возвращении к прежним должностям не должны быть вовсе принимаемы к рассмотрению, но оставлены без всякого действия и движения". Увольнение по третьему пункту обратилось в выдачу чиновнику "волчьего паспорта". Мера применялась только к чиновникам неспособным или неблагонадежным и не могла быть применяема к чиновникам способным и нравственно безупречным, если они почему — либо неугодны начальству или если именно их нравственная порядочность служит помехою каким — либо неблаговидным расчетам начальства. На деле третий пункт применялся сравнительно редко.