| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Совершив карательный рейд по африканскому побережью и наказав непокорных правителей, португальский флот взял курс на Сокотру. Этот остров, находившийся перед мысом Гвардафуй, и местоположение которого позволяло держать под контролем Аденский залив, был открыт Диогу Фернандишем Перейрой за два года до описываемых событий; на него также совершил заход Антонио де Салданья. Они поведали о том, что на острове живут христиане, которые хотят отдать себя под покровительство короля Португалии. По этой причине, а также из-за того, что Сокотра являлась ключом к Аденскому заливу, король Мануэл приказал построить на этом острове крепость и заранее назначил ее губернатором племянника Албукерки, Афонсу де Норонью. Португальцы обнаружили на острове сильно укрепленный форт, который защищал мусульманский гарнизон в составе 150 человек. Форт был взят штурмом после ожесточенного сражения, продолжавшегося семь часов, в ходе которого сам Албукерки получил ранение. На его месте была затем воздвигнута мощная крепость, которой было дано имя Св.Михаила, а также францисканский монастырь; проживавшие на острове христиане, которых Марко Поло описывал как принадлежавших к греческой церкви, но к моменту прибытия португальцев почти утратившие всякое представление о догматах и обрядах, были в большинстве своем крещены в католическую веру. 1 августа 1507 г. Триштан да Кунья, выполнив первую возложенную на него задачу, отплыл в Индию, чтобы забрать груз, и оставил Афонсу де Албукерки позади себя с шестью кораблями. Во время своего возвращения в Португалию этот великий исследователь, который больше уже не бывал на Востоке, обнаружил группу одиноких островов в Атлантическом океане, носящих ныне его имя. На родине он удостоился очень торжественного приема и получил назначение в качестве португальского посла к папе Римскому Льву Х. Его слава была столь громкой, что Папа попросил его возгласить экспедицию против турок. Но исследователь придерживался довольно скромного мнения о своих военных способностях и отклонил столь лестное предложение. В конечном счете он вернулся в Португалию и скончался, будучи одним из членов королевского Тайного совета, в 1540 г.
После отплытия да Кунья Албукерки занялся организацией управления островом Сокотра. Он разделил пальмовые рощи, которые принадлежали мусульманам, среди местных христиан, а те, которые принадлежали мечетям, отдал христианским церквям. Затем он отремонтировал свои корабли и отплыл с Сокотры с намерением перехватить в море мусульманские торговые суда, идущие из Индии в Египет. Вскоре у него начались трения с капитанами главных кораблей его эскадры. Его флагман, "Cirne", всецело находился под его контролем, и Албукерки во всех трудностях всегда мог рассчитывать на самоотверженную поддержку своего отважного молодого племянника, Антониу де Нороньи. Но капитаны других кораблей, которые сопровождали его из Португалии, — Франсишку де Тавора, Антониу ду Кампо, Афонсу Лопиш де Кастро и Мануэль Теллеш — восстали против его власти и стали возражать против крейсирования вдоль пустынного побережья Аравии вместо того, чтобы направиться в Индию, где можно было нагрузить трюмы кораблей ценными товарами. Их подстрекал на сопротивление действиям Албукерки знаменитый капитан Жуан да Нова, первооткрыватель острова Святой Елены, который прибыл на Восток вместе с Франсишку де Алмейдой и на протяжении свой карьеры в Азии показал себя самым непримиримым врагом Албукерки. Он присоединился к флоту на Сокотре, командуя одним из лучших португальских кораблей, когда-либо выходивших в море, "Флор дель Мар", и повинуясь приказам Триштана да Кунья, был вынужден остаться с Албукерки — к своему сильному огорчению.
Поставленный перед необходимостью пополнения съестных припасов на борту эскадры, Албукерки решил взять курс на Персидский залив. Сначала он предполагал проникнуть в Красное море, но затем, когда к нему в руки попала карта Персидского залива, начерченная одним мусульманским лоцманом, решил вместо этого направиться туда. Город Ормуз, расположенный на острове у входа в Персидский залив, был в то время одним из крупнейших торговых центров Востока. Через него проходила одна из крупнейших торговых артерий, связывавших Индию не только с Европой, но также и с Персией. Богатство и процветание Ормуза восторженно описывали все ранние путешественники, побывавшие в Азии, а в старинных книгах он назван "прекраснейшим драгоценным камнем, вставленным в оправу всего мира". Албукерки быстро осознал, какие выгоды принесет ему захват Ормуза; он видел, что благодаря владению этим городом он не только мог перехватить торговлю с Индией, которая шла этим путем, но также установить прямые торговые связи между Персией и Европой. Персидские товары, также как индийские, очень высоко ценились в Европе. До сих пор они обычно проходили через руки левантийских купцов, но Албукерки сразу понял, что доставка этих товаров в Европу прямым морским путем вокруг Африки значительно удешевит их стоимость.
Первым местом, куда совершил заход Албукерки на пути в Ормуз, был Калайят (Калхат), который жители называли "вратами Ормуза". Здесь была большая корабельная стоянка, и отсюда во множестве вывозились в Индию кони и финики. Албукерки встретил в Калхате дружественный прием и пополнил запасы продовольствия. Следуя вдоль берега, португальцы подвергли бомбардировке Куриат и Маскат, где их встретили довольно-таки нелюбезно, и Албукерки со зверской жестокостью приказал отрезать носы и уши у захваченных в плен мусульман прежде, чем отпустить их на свободу. 10 октября 1507 г. он подошел к Ормузу и вступил в переговоры с Когеатаром (Ходжа Атар), визирем короля Ормуза. Португальский командующий сначала потребовал, чтобы местный правитель признал себя вассалом короля Португалии и пообещал платить ему дань. В этом он добился успеха. Затем он потребовал выделить ему место под постройку крепости, чтобы в последующем разместить в ней португальский гарнизон. Основания этой крепости были заложены 24 октября 1507 г.; ее строительство велось руками местных жителей под надзором португальцев. Тем временем среди португальских капитанов назревал бунт; они роптали против действий Албукерки и не скрывали, что собираются покинуть его и самостоятельно направиться в Индию. Вследствие этого Албукерки отстранил Франсишку де Тавора от командования его кораблем. Среди матросов также началось волнение; четверо из них бежали с кораблей на сушу к Ходже Атару и рассказали ему о все более и более нараставшем разладе в португальской флотилии. Албукерки надменно потребовал немедленно выдать дезертиров, и пригрозил в случае отказа атаковать Ормуз.
Узнав о готовящемся нападении, мятежные капитаны 5 января 1508 г. представили своему командиру манифест, так ярко характеризующий трудности, со всех сторон окружавшие Албукерки, и столь наглядно иллюстрирующий впечатление, которое производил на подчиненных его характер, что есть смысл привести его текст полностью:
"Сир,— мы обращаемся к вам в письменной форме, поскольку слова, что находятся у нас на устах, мы не осмеливаемся произнести, ибо вы отвечаете на них крайне резко; и несмотря на то, что вы часто говорили нам, что король не давал вам приказов советоваться с нами, делА, о которых пойдет речь, обладают столь большой важностью, что мы считаем своим долгом дать вам совет; если мы этого не сделаем, мы будем достойны наказания. Итак, поскольку эта война, в которую вы теперь желаете нас вовлечь, ни в коей мере не отвечает интересам короля, нашего сеньора, то мы полагаем, что Вашему Превосходительству следует хорошо взвесить, прежде чем начать ее, как мало вины Когеатара в его отказе выплачивать, вопреки всякому здравому смыслу, 15000 крузадо подати в наличных деньгах каждый год, вопреки достоинству такого большого города и королевства; если же, несмотря на все наши увещевания, Ваше Превосходительство все же намеревается развязать войну и нарушить мир и согласие, заключенное с ним, то наше мнение состоит в том, что не следует этого сделать; поскольку мы окажем гораздо большую услугу королю, нашему сеньору, если покинем теперь этот город и на время оставим в покое Когеатара, а в течение года вернемся с достаточными силами, чтобы подчинить этот город и утвердить наше господство над ним, чем если навсегда уничтожим его. И если, несмотря на все сказанное нами, Ваше Превосходительство решительно настроены вступить в эту войну, то проследите за тем, чтобы это произошло со всей осмотрительностью и уверенностью, на какие только способен флот, поскольку в интересах нашего вышеупомянутого сеньора, (короля), больше будет вступить во владение городом, а не уничтожать его сейчас, так как город можно будет уничтожить в любое время, когда нам только заблагорассудится; поэтому, если Ваше Превосходительство совершит высадку в Ормузе или у города, то мы объявляем, что не намерены ни следовать за вами, ни вступать в такую войну, ни поддерживать такие замыслы, раз уже мы не можем запретить Вам сделать это. В доказательство чего мы все подписываемся здесь: в 5-й день января месяца, 1508 г.
Жуан да Нова
Антониу ду Кампу
Афонсу Лопиш де Кастро
Мануэл Теллеш" (2)
Едва ли нужно упоминать о том, что Албукерки отказался выслушивать эти увещания. Франсишку де Тавора, которого он простил и восстановил в правах капитана, объявил себя на стороне Албукерки, и через несколько часов все капитаны "очень сильно раскаялись и пришли просить оказать им милость и забыть все случившееся, поскольку они действовали в ослеплении страсти, и все они готовы служить ему на войне и выполнять всё, что он только потребует от них" (3).
Соответственно, Албукерки напал на Ормуз и разгромил войска, которые собрались на берегу, чтобы помешать его высадке; но Когеатар знал о недовольстве капитанов и наотрез отказался выдать дезертиров. Отношения Албукерки с Жуаном да Нова тем временем еще более испортились. Этот капитан, несомненно, был вожаком недовольных, и наконец, после недостойной сцены, Албукерки приказал арестовать его. Было проведено расследование относительно поведения как его самого, так и команды его корабля, и, по словам "Комментариев":
"капитан и все люди были признаны виновными, но, в сложившихся обстоятельствах, и учитывая существующую в них потребность, было сочтено за лучшее простить их, а не подвергать заслуженному наказанию; ...и он (Албукерки) приказал им вернуться на корабль, освободил Жуана де Нову из-под стражи и вернул ему капитанский пост, отказавшись слушать дальше о его виновности, но оставив за королем право наказать его, хотя он обладал, согласно данным ему инструкциям, всей полнотой власти казнить и миловать" (4).
Возникшие на флоте проблемы сразу вынудили Албукерки оставить свой проект возведения крепости в Ормузе, и он отплыл в апреле 1508 г., чтобы заняться перехватом мусульманских торговых судов, следовавших из Индии. Разногласия с капитанами все еще не утихли, и трое из них — Антониу ду Кампу, Афонсу Лопиш де Кастро и Мануэл Теллеш, — покинули его и самостоятельно отправились в Индию. Вслед за ними дезертировал и Жуан да Нова, тем самым оставив Албукерки без самого лучшего корабля в его эскадре. С оставшимися двумя кораблями Албукерки отплыл на Сокотру, где обнаружил, что находившийся на острове гарнизон страдает от нехватки продовольствия и вынужден питаться только пальмовыми листьями и дикорастущими плодами. В течение некоторого времени Албукерки крейсировал по Аденскому заливу и в конечном счете он обрушил свой гнев на Франсишку де Тавору, единственного капитана, оставшегося у него в подчинении, который своими бунтарскими действиями вывел его из себя.
После четырехмесячного крейсирования по Аденскому заливу, во время которого он захватил только один "приз", Албукерки снова вернулся к Калайяту (Калхату). Губернатор этого города был близким другом Когеатара и встретил португальцев далеко не так радушно, как в прошлом году. Стремясь подавить в зародыше растущее сопротивление, Албукерки без колебаний атаковал город и после ожесточенной схватки, в которой особенно отличился Антонио де Норонья, Калайят был захвачен и сожжен. Стоявшие в гавани суда также были уничтожены, и португальцы снова продемонстрировали свое варварство, отрубив носы и уши всем взятым в плен мусульманам. Затем Албукерки повернул к Ормузу, где услышал новости о морском сражении при Чауле, в котором был убит Лореншу д`Алмейда. Когеатар также переслал Албукерки письмо, полученное им от португальского вице-короля, дона Франсишку де Алмейды. В нем вице-король вовсю порицал Албукерки за действия, совершенные в прошлом году, и объявлял о своем намерении наказать его "чтобы он знал, что где бы он не принимал почести и не заключал соглашения от имени короля (Португалии), он не должен нарушать их, поскольку король Португалии — не лжец, и необходимо, чтобы его капитан не проявлял самоволия". (5) В заключительным строках своего письма к Албукерки Когеатар уведомил его о своем намерении сообщить вице-королю, что Албукерки был изменником короля Португалию. В ответ на эти обвинения Албукерки отправил надменное письмо, в котором защищал свое поведение в прошлом году:
"Я уже неоднократно говорил тебе, — писал он Когетару, — что я являюсь не пиратом, но капитан-генералом короля Португалии, человеком пожилым и миролюбивым. Если вы утверждаете, что в персидском письме (т.е. от вице-короля) говорилось, что я не осмелился предстать перед ним и лишь по этой причине отплыл на Сокотру (, а не в Индию), то знайте наверняка, что я не боюсь никого, кроме короля, но напротив, что капитан, который знает, как завладеть этим королевством (т.е. Ормузом) и как сделать его короля вассалом короля Португалии, — этот капитан всюду, куда бы он не пожелал направиться, будет принят с большими почестями, и вице-король знает, что я всего лишь выполнил свой долг, придя на помощь (гарнизону) крепости на Сокотре, как приказал мне мой король, и что теперь я не бежал, а пустился на поиски продовольствия, которое увезли у меня капитаны, когда они дезертировали, оставив меня одного перед лицом твоего флота, насчитывающего 70 парусников, хотя я приказал им уничтожить его; но они не сделали этого, и хорошо, что обстоятельства сложились таким образом, раз между тобой и ими было такое единодушие" (6).
Албукерки затем пообещал, что когда-нибудь впоследствии строго взыщет с Когеатара за его поведение; он поклялся, что не будет стричь свою бороду до тех пор, пока не завершит постройку крепости в Ормузе, и, после захвата богатого торгового судна, отплыл в Индию. Он провел в море два года и восемь месяцев, и теперь ему представилась возможность проявить свои таланты на более широком поприще.
Пока Албукерки утверждал власть Португалии на побережье Аравии и Персидского залива, у Алмейды уже сложилось предубеждение против него. Мятежные капитаны, дезертировавшие от Албукерки, нашли благожелательный прием у вице-короля. Они охарактеризовали ему Албукерки как человека "очень жесткого и вспыльчивого, совершенного не считающегося с честью своих людей" (7), и заявили, что он вышел за пределы своих полномочий в попытке построить крепость в Ормузе. Это, с точки зрения Алмейды, было тягчайшим проступком Албукерки. Утверждается, что Алмейда был против строительства многочисленных крепостей на Востоке на том основании, что невозможно было снабдить их гарнизонами. Он боялся далеко идущих планов Албукерки и написал королю, что действия Албукерки в Ормузе следует расценивать как самоуправство. Противодействие Алмейды политике Албукерки еще больше возросло вследствие полученных в 1508 г. новостей, что именно Албукерки станет его заранее намеченным преемником по истечении трехлетнего срока его полномочий. Поэтому, когда Албукерки в декабре 1508 г. прибыл в Каннанор, он обнаружил, что вице-король предубежден против него и, наоборот, с почестями встретил взбунтовавшихся капитанов, а на требование Албукерки передать ему полномочия Алмейда отвечал, что его срок пребывания у власти подойдет к концу только в январе 1509 г., и что он желает разгромить египетский флот эмира Хусейна и отмстить за гибель сына, Лореншу. Албукерки признал справедливость его доводов и вернулся в Кочин, где он жил в вынужденной бездеятельности вплоть до возвращения Алмейды в марте 1509 г. после триумфальной победы при Диу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
