Албукерки. Перевод книги Г.Морса Стивенса. Глава 5. Правление Албукерки (продолжение). Экспедиция в Красное море и завоевание Ормуза

Албукерки намеревался положить конец в равной степени движению как торговцев, так и паломников. Арабский вождь, правивший в Адене, был фактически независимым, но считался в некотором роде вассалом султана Египта. Он обладал сильной армией, а стены его города были хорошо защищены артиллерией. Тем не менее Албукерки решил взять город приступом. Португальцы почти добились успеха, но их излишняя опрометчивость привела к тому, что штурмовые лестницы сломались, не выдержав тяжести солдат, которые пытались все сразу подняться по ним на городские стены. Только небольшому отряду удалось ворваться в город, но поскольку из-за поломки лестниц они оказались отрезаны от поддержки со стороны своих, то жители Адена изрубили в куски почти всех находившихся в нем португальских солдат. В этой схватке погибли также несколько офицеров, среди которых были Жорже де Силвейра и Гарсиа де Соуза, которые оба отличались дерзкой отвагой. Албукерки, поняв, что проделать бреши в городских стенах со стороны моря невозможно, решил отступить от Адена и заняться исследованием берегов Аравии и Абиссинии.

Последняя, в качестве христианской империи и владения полумифического монарха, "Пресвитера Иоанна", представляла собой особый интерес для христиан Европы. Утверждается, что Жуан II Португальский отправил одного из своих эмиссаров, Перо (у Стивенса ошибочно написано "Жуана". — Aspar) да Ковильяна в Абиссинию, где он приобрел влияние при дворе тамошнего монарха и в конечном счете скончался. Во время своего второго путешествия на Восток Васко да Гама попытался установить связь с этой страной, отправив туда послов через Малинди, которые были благосклонно приняты правившим тогда в Эфиопии императором Давидом.

Существование этой христианской империи возбуждало интерес большинства европейцев только из-за того, что ее населяли собраться по вере, но Албукерки рассчитывал на нее также в политическом аспекте. Он надеялся использовать помощь абиссинцев для того, чтобы атаковать Египет с юга и свергнуть царствовавшую там мусульманскую династию. В случае, если бы это оказалось невозможным, он составил другой план, по которому намеревался перекрыть течение Нила и направить воды этой реки через Абиссинию в Красное море, тем самым лишив Египет источника его плодородия. Он зашел в выполнении своей идеи так далеко, что даже просил короля Португалии прислать ему опытных рудокопов с острова Мадейра, которые умели пробивать дорогу через скалы. Еще один замысел Албукерки состоял в том, чтобы отправить отряд португальцев в Медину и увезти оттуда останки пророка Мухаммеда. Но он понимал, что настоящее плавание носит скорее исследовательский характер, и потому, пробыв в водах Красного моря в течение всего лета 1513 г., в августе месяце направился обратно в Индию. Рейд в Красное море был одним из весьма важных исследовательских путешествий для португальцев, и полученные сведения о линии побережья и условиях навигации в Красном море в последующие годы оказались весьма полезными. Перед тем, как уйти из Красного моря, Албукерки сжег большое количество судов, стоявших в гавани Адена, и пообещал, что в скором времени вернется и захватит город.

Оставив берега Аравии, Албукерки отплыл в направлении Диу. Положение дел в Гуджарате за время его отсутствия отчасти изменилось. Махмуд-шах Бегарна всегда выражал готовность дать согласие португальцам на постройку крепости в Диу, и его уступчивость можно объяснить тем, что Малик Айяз, наваб Диу, стал практически независимым от него. Этот мусульманский правитель был непримирим врагом португальцев еще со времен первого вице-короля Франсишку де Алмейды. Он оказал помощь эмиру Хусейну в морских сражениях при Чауле и Диу, и отчетливо сознавал, насколько велико могущество португальцев. Теперь же он изъявил покорность Музаффар-шаху II, вступившему на трон Гуджерата после смерти Махмуда Бегарны, и умолял его ни в коем случае не давать разрешения христианам на постройку крепости в Диу. Он согласился, однако, с тем, чтобы в Диу была учреждена португальская фактория, в связи с чем Албукерки, когда он отплывал на юг, оставил там одно судно вместе с Фернаном Мартиншем Эвангельо в виде фактора. По пути в Гоа португальцы захватывали все мусульманские торговые суда, которые в этом году вышли в море из Каликута, но не успели пересечь Индийский океан из-за муссона, и тем самым, как утверждалось, довели до полного разорения моплахских торговцев из Каликута. Албукерки также оставил эскадру под командованием Лопо Ваш де Сампайо для блокады порта Дабхол, после чего благополучно вернулся в Диу.

1514 год был, пожалуй, самым мирным за все время правления Албукерки. В этом году он занимался главным образом вопросами внутренней политики и укреплением связей с местными правителями. Наиболее важным событием года стала постройка крепости в Каликуте, и хотя для достижения этой цели португальский губернатор прибег к довольно грязным методам, конечный результат стал замечательным завершением его действий на Малабарском побережье. Длительное и последовательное сопротивление мусульман Каликута установлению португальского господства красной нитью проходит сквозь всю историю этого периода. Со времени первого путешествия Васко да Гамы и убийства португальского фактора в Каликуте в 1500 г., Каликут был штаб-квартирой врагов Португалии. Король Мануэл раз за разом повторял в своих приказах, что Каликут должен быть завоеван во что бы то ни стало; он объявил, что уничтожение могущества саморина является для него вопросом чести; и поражение и смерть Фернана Коутиньо очень сильно его огорчили.

С флотом, которым командовал Гарсиа де Норонья, король Португалии отправил самые недвусмысленные приказы, повелевавшие построить крепость в Каликуте, и Франсишку Ногейра привез с собой королевский патент, назначавший его ее капитаном. Саморин, пораженный до глубины души португальским завоеванием Гоа, теперь заявил о своей готовности выделить место под крепость в Каликуте, но он не желал предоставить для этого то единственное место, которого домогался Албукерки, потому что оно позволило бы португальцам полностью держать под контролем гавань. Вернувшись из Красного моря, Албукерки узнал от Ногейры, что саморин попросту тянет время, и было решено безотлагательно выполнить приказы короля. Албукерки столкнулся со значительным противодействием, особенно со стороны раджи Кочина, который опасался, что выгодная торговля перцем, приносившая ему немалые доходы благодаря существованию фактории и крепости в его столице, теперь переместится в Каликут, и его точку зрения разделяли все гражданские чиновники, заведовавшие торговлей, а также все приверженцы политики Алмейды. Но Албукерки был непреклонен, и поскольку от царствующего саморина невозможно было добиться никаких уступок, он посоветовал его наследнику ускорить кончину первого при помощи яда.

Совет был принят: саморин отравлен, а его убийца и преемник позволил Албукерки построить крепость на выбранном им месте. Это был лучший из всех укрепленных замков, возведенных в Индии; водные ворота, посредством которых подкрепления и боеприпасы можно было доставлять внутрь крепости прямо с моря, достойны особенного восхищения. Новый саморин предложил выплатить португальцам полную компенсацию за весь ущерб, причиненный им со времени убийства первого фактора, и отправил двух посланников из числа уроженцев Индии в Лиссабон, чтобы засвидетельствовать свое искреннее подчинение королю Мануэлу. Возведение крепости в Каликуте привело к тому, что португальцы полностью подчинили своей власти все Малабарское побережье; торговцы-моплахи были изгнаны из своей штаб-квартиры, и, по утверждению "Комментариев", райя Нарсинги или Виджаянагара

"объявил, когда он услышал об этом, что поскольку новый саморин Каликута согласился на то, чтобы португальцы построили крепость на его земле, то капитан-генерал Индии может также построить еще одну в Биснагаре (Виджаянагаре), если пожелает" (3).

Хотя строительство крепости в Каликуте стало наиболее важным событием правления Албукерки в 1514 г., следует уделить некоторое внимание его отношениям с Гуджаратом и экспедициям, отправленным им в Ормуз и в Малакку.

От фактора, которого Албукерки оставил в Диу, он узнал, что наваб этого города уехал в Ахмадабад, чтобы побудить султана Гуджарата запретить португальцам вести всякое строительство на острове, а также что Исмаил, шах Персии, отправил специальное посольство в Ахмадабад, чтобы склонить султана к обращению в шиизм. На основе полученных известий Албукерки принял решение оправить ко двору Музаффар-шаха II более пышное посольство, чем прежде. Он выбрал двух фидалгу, которым мог доверять, Диогу Франсишку де Бежа (бывшего капитаном его флагмана в Красном море) и Жайме Тершейру. Послы благополучно добрались до Сурата, но в Ахмадабад сумели попасть только после длительных проволочек. Они сразу обратились к визирю за разрешением на строительство португальской крепости в Диу, но получили ответ, что одно лишь упоминание о крепости вызывает раздражение у султана. Послы возразили:

"люди и имущество короля Португалии могут находиться в безопасности только в очень сильно укрепленной крепости; в противном случае имущество будет разграблено, а люди — перебиты, что, как известно, произошло в Каликуте, Куилоне и Малакке" (4).

Султан тогда дал знать, что в знак особого расположения к Албукерки он готов предоставить ему место для крепости в Броче, Сурате, Махиме, Думбесе или Буккуре, но не в Диу. От этого предложения отказались, и тогда султан спросил, могут ли португальцы беспрепятственно пропускать в Аден гуджаратские суда, если они не будут перевозить пряности. Диогу Фернандиш отвечал, что они не могут этого позволить, и гуджаратцы должны довольствоваться ведением торговли с Малаккой, Бирмой, Бенгалией и Персией, которые поддерживают дружеские отношения с королем Португалии, и не пытаться совершать плаваний в Аравию, с которой он находится в состоянии войны. После подробного обсуждения этих вопросов португальские послы вернулись в Гоа, и только несколько лет спустя, во время губернаторства Нуньо да Кунья, португальцы получили разрешение на создание крепости в Диу. Албукерки был весьма доволен благоразумием своих послов и тем хорошим впечатлением, которое они оставили от своего пребывания в Ахмадабаде, что выгодно контрастировало с вызывающим поведением посла Исмаил-шаха. Стоит добавить, что султан Гуджерата отклонил предложение стать шиитом.

Из Малакки Албукерки получил очень плохие известия. Хотя король Сиама и другие соседние правители доброжелательно относились к поселившимся там португальцам, они подверглись яростной атаке яванской армии и флота под командованием бывшего слуги Утимутираджи. Капитаны крепости и флота, Руи де Бриту и Фернан Пиреш де Андраде, поссорились между собой из-за старшинства, и их раздоры едва не привели к полному краху португальского господства в Малакке. Последний, тем не менее, одержал крупную победу в морском сражении, и Албукерки принял его сторону в конфликте. Он сразу отправил три корабля в Малакку, с помощью которых была одержана еще одна победа на море, и в конечном счете назначил капитаном Малакки своего кузена, Жорже де Албукерки. Этот офицер сполна оправдал оказанное ему доверие: он разгромил некоторых повстанцев, которые подняли восстание против короля Пасема, туземного монарха на острове Суматра, и эта победа позволила португальцам вовлечь Пасем в орбиту своего влияния. Руи де Бриту вернулся в Индию и во время правления Жорже де Албукерки португальское поселение на Малайском полуострове оставалось в мире и спокойствии в течение ряда лет.

Сам же Албукерки в тот период уделял большое внимание установлению португальской власти в Ормузе. Он не забыл и не простил оскорбления, нанесенного ему в 1508 г., и не оставил намерений завершить постройку крепости, основания которой он заложил, и сдержать свою клятву мести. Положение дел в Персии побуждало его действовать особенно энергично. После своего возвращения из Красного моря Албукерки узнал, что старый король Ормуза и его хитрый министр Когеатар (Ходжа Атар) умерли, а новый король обратился в шиизм и формально признал себя вассалом шаха Исмаила. Было очевидным, что если португальцы не нанесут быстрый удар, им придется вступать за владение Ормузом в борьбу с могущественным шахом Персии, что было им явно не под силу. Вернувшись в Индию, Албукерки обнаружил там посла от Исмаила, дожидавшегося его прибытия, которому он продемонстрировал богатство и силу португальских крепостей, прежде чем отправить обратно в Персию в сопровождении собственного посланника. Уже упоминалось, что в 1510 г. он назначил послом Руи Гомеса, и этот дворянин был отравлен в Ормузе по дороге. Теперь же он избрал на эту должность Мигеля Феррейру, вручив ему инструкции, аналогичные данным Гомесу. Сам губернатор произвел сильное впечатление на посла шаха, и утверждается,

"что он был так поражен личным величием Афонсу де Албукерки, что приказал написать его портрет в натуральную величину, дабы увезти с собой и преподнести шаху Исмаилу" (5).

Феррейра оказался более удачлив, чем Руи Гомес, и благополучно добрался до двора персидского шаха. Его приняли с величайшими почестями, простиравшимися до такой степени, что посол султана Биджапура был значительно обижен тем, что португальский посланник удостоился лучшего приема, чем он сам. Исмаил-шах много раз беседовал с Феррейрой и объявил, "что его величайшим желанием является сокрушить Великого Султана и дом Мекки" (6).

Вслед за отправкой посла к шаху Албукерки послал сына своего кузена, Жорже де Албукерки, многообещающего молодого человека по имени Педру, во главе эскадры из четырех судов с инструкциями совершить заход в Аден, перезимовать в Ормузе и исследовать Персидский залив. Молодой командир по прибытии в Ормуз узнал, что новый король всецело находится под влиянием молодого перса по имени Раис Ахмад, который завладел имуществом Когеатара и пытался теперь занять его место. Педро де Албукерки первым делом потребовал, чтобы недостроенная крепость, заложенная губернатором, была передана португальцам. Когда ему с извинениями ответили, что не могут этого сделать, он перестал настаивать на этом из-за слабости своей эскадры, ограничившись требованием уплаты дани, причитавшейся за последние два года королю Португалии. Он получил 10000 шерафинов (менее 750 фунтов стерлингов), и после исследования Персидского залива вернулся в Индию. Ознакомившись с его отчетом, Албукерки принял решение на следующий год лично явиться в Ормуз.

20 февраля 1515 г. Албукерки, назначив Педро де Маскареньяша капитаном Кочина, а Жуана де Эса капитаном Гоа, отплыл из Гоа с 26 кораблями. Это была его последняя кампания, и интересно отметит, что она происходила в тех же краях, что и его первые действия в Азии. Но Афонсу де Албукерки, великий капитан-генерал Индии, завоеватель Гоа и Малакки, был совсем другим человеком, чем Афонсу де Албукерки семь лет назад, командир небольшой эскадры, занимавший сомнительное положение и находившийся в ссоре с вице-королем и собственными капитанами. Ужас, который наводило его имя, теперь распространялся далеко за пределы Индии, и его капитаны больше не осмеливались сопротивляться его воле. В марте 1515 г. он стал на якорь у острова Ормуз и сразу потребовал передать ему недостроенную крепость. После продолжительных переговоров король Ормуза уступил и португальцы высадились на берег, чтобы довести до конца строительные работы. Но Албукерки не чувствовал себя в безопасности, пока Раис Ахмад сохранял свое влияние при дворе, поэтому он приказал убить молодого человека прямо на глазах у короля. Это убийство ужаснуло правителя Ормуза, и он после этого во всем подчинялся требованиям Албукерки.