Албукерки. Перевод книги Г.Морса Стивенса. Глава 7. Преемники Албукерки. Нуньо да Кунья и дон Жуан де Кастро

Важные события, которое помешали Нуньо да Кунье посетить Бенгалию, были тесно связаны с угрозой приближения флота Сулеймана Великолепного из Красного моря. Не составляло труда догадаться, что флот направится напрямую к побережью Гуджарата, как это сделал флот эмира Хусейна 30 годами раньше. Именно по этой причине Нуньо да Кунья придавал такое большое значение тому, чтобы утвердить португальское господство на берегах северо-западной Индии. До сих пор их основным опорным пунктом в этом регионе являлся порт Чаул, где у них имелась фактория и небольшая крепость. Португальские агенты уже успели обосноваться в портах Гуджарата, но они не владели ни в одном месте сильной укрепленной позицией.

Главная цель политики Нуньо да Куньи состояла в том, чтобы получить место для постройки крепости в Гуджерате, — не только для защиты от индийских мусульман, но и в качестве бастиона против ожидаемого турецкого флота. Обстоятельства складывались в его пользу. Могольский император Хумаюн вел войну с Бахадур-шахом, султаном Ахмадабада, или Гуджарата. Находясь в отчаянном положении, Бахадур-шах стремился к тому, чтобы заключить союз с португальцами, и с этой целью предоставил им остров Бассейн, который тогда отделяла от материка узкая протока. Бассейн лежит в 28 милях к северу от Бомбея и впоследствии стал северной столицей Португальской Индии, почти сравнявшись с Гоа по своему великолепию и процветанию. В Бассейне португальцы построили форт, но это место не обладало естественными укреплениями, и самое заветное желание Нуньо да Куньи заключалось в том, чтобы завладеть скалистым островом Диу, который был одним из пунктов, намеченных Албукерки для возведения там португальской цитадели.

Наконец, в 1535 г., теснимый вторгшимися в Гуджарат армиями Хумаюна, Бахадур-шах позволил португальцам построить крепость в Диу и разместить в ней гарнизон. Крепость была возведена в кратчайшие сроки, и Бахадур-шах и Нуньо да Кунья подписали договор о союзе. Такой союз едва ли мог быть прочным, и убийство Бахадур-шаха, произошедшее, когда он возвращался после нанесения визита Нуньо да Кунье на борту его судна, привело к тому, что португальцы навлекли на себя многочисленные обвинения в предательстве. Кажется вполне очевидным, что смерть султана Гуджарата явилась результатом досадного недоразумения, но, тем не менее, из-за него былая дружба сменилась яростной враждой. Едва только португальцы успели окончить постройку крепости, как в 1538 г. турецкий флот под началом Сулеймана-паши, захватив по пути при помощи обманной уловки Аден, блокировал Диу с моря. Мухаммед III, племянник и преемник Бахадур-шаха, после этого осадил город с суши. Антониу да Силвейра, назначенный Нуньо да Куньей капитаном крепости, доблестно защищал ее. Португальские хронисты засвидетельствовали блестящие проявления воинской доблести со стороны не только солдат, но и стариков, женщин и детей. Осада продолжалась в течение многих месяцев, и за это время Нуньо да Кунью сменил в сентябре 1538 г. Гарсиа де Норонья, племянник Албукерки, который был отправлен из Португалии на Восток в сане вице-короля. Этому опытному офицеру удалось доставить в крепость подкрепления на небольших лодках, проскользнувших между массивными турецкими галерами. Все атаки были отбиты, и в ноябре 1538 г. Сулейман-паша и Мухаммед III сняли осаду. Тот факт, что окончательный успех португальцев был обусловлен в основном разногласиями среди осаждающих, не умаляет славы Силвейры, героически руководившего обороной Диу. Каждый из мусульманских командующих обвинял друг друга в крахе осады; султан Гуджарата опасался, что турецкий адмирал намеревается завоевать его владения, и как он, так и португальцы с чувством облегчения провожали взглядами отплытие Сулеймана-паши обратно в Аравию.

К сожалению, сам Нуньо да Кунья оказался не в состоянии порадоваться успеху своего зятя Силвейры. Несмотря на его выдающуюся службу, он, подобно своему родственник Афонсу де Албукерки, на которого походил своим широким кругозором и личным бескорыстием, был оклеветан при Лиссабонском дворе. Он принимал жесткие меры против чиновников-казнокрадов и своевольных капитанов, и за девять лет своего правления нажил себе многочисленных врагов. Эти люди убедили короля, что Нуньо да Кунья сколотил себе большое состояние, тогда как в действительности он расходовал свои личные средства на общее благо; и несмотря на заступничество старого Триштана да Куньи, Гарсиа де Норонья получил приказ отправить величайшего португальского губернатора Индии со времен Албукерки на родину под арестом. По пути домой Нуньо да Кунья скончался в море 5 марта 1539 г., на 53-м году жизни; свою последнюю волю, когда капеллан спросил, что следует сделать с его телом, да Кунья выразил следующим образом: "Поскольку такова воля божья, что я должен буду умереть в море, пусть море и будет моей могилой; поскольку меня отвергли на суше, пусть останки мои будут преданы морю". Вхождение в состав португальских владений Диу, которое произошло при Нуньо да Кунье, было наиболее важным событием со времен завоевания Гоа; по характеру и наружности Нуньо да Кунья был похож на своего великого родственника; подобно Албукерки, ему суждено было испытать черную неблагодарность со стороны короля и закончить свои дни в опале.

Недолгое правление Гарсиа де Нороньи не успело оказать какое-либо влияние на историю Португальской Индии. Он умер в Гоа 3 апреля 1540 г., и новым губернатором (не вице-королем) стал Эштеван да Гама, второй сын знаменитого мореплавателя. Новый губернатор был опытным офицером; он командовал португальской эскадрой, крейсировавшей в индийских водах в течение недолгого правления своего отца в 1524 г.; совершил несколько плаваний в Индию; и в течение пяти лет выполнял обязанности капитана Малакки.

Наиболее заметным событием его губернаторства стала предпринятая им знаменитая экспедиция в Красное море. Сулейман-паша после своего поражения под стенами Диу скончался в Аравии, но Сулейман Великолепный не собирался отказываться от своих замыслов, и приказал оснастить в Суэце новый флот. В 1541 г. Эстебан да Гама вошел в Красное море, чтобы этот флот уничтожить. Турки отразили его нападение на Суэц, но он высадился в окрестностях и совершил паломничество в монастырь на вершине горы Синай, где он посвятил в рыцари некоторых своих офицеров, включая Алваро де Кастро, сына его наиболее выдающегося капитана, Жуана де Кастро. Перед тем, как вернуться в Индию, губернатор высадил на берег своего брата, Криштована да Гаму, для сопровождения прелата, которого Папа назначил главой абиссинской церкви. Но христианская династия в этой стране в то время подвергалась жестокому натиску со стороны мусульман, и Криштован да Гама вместе со своими спутниками был убит (Из этого скомканного описания, разумеется, невозможно составить полное представление об экспедиции Криштована да Гама 1541-43 гг., предпринятой им для спасения эфиопской монархии и христианской веры. Да Гама действительно погиб, но его последователи в союзе с эфиопским императором Гэлаудеосом разгромили войска имама Ахмада Граня и освободили страну от мусульман. См. "Португальская экспедиция в Абиссинию в 1541-43 гг.", под редакцией Уайтуэя, в моем переводе. — Aspar).

В 1542 г. Эштевана да Гаму сменил на посту губернатора Мартин Афонсу де Соуза, который проявил себя способным человеком при исследовании и заселении колонии в Бразилии. Правление де Соузы в Индии было не очень успешным. Наиболее заметным из его достижений были переговоры с Ибрагимом Адил-шахом, султаном Биджапура, который пообещал уступить португальцам провинции Сальсетте и Бардес, примыкавшие к острову Гоа, в обмен на выдачу мусульманского принца Мир-Али-хана (Меалекана). Но Мартин Афонсу де Соуза не имел ни способностей, ни авторитета, необходимых для того, чтобы поддерживать свое влияние среди собственных капитанов, и король Жуан III решил отправить в Индию дворянина, в чьем лице сочетались бы военный опыт, знатное происхождение и сильный характер, чтобы восстановить порядок в его азиатских владениях.

Выбор пал на Жуана де Кастро, который был близким другом брата (ошибка; сына. — Aspar) короля, дона Луиша. Состоя на службе у этого принца, дон Жуан принял участие в экспедиции против Туниса, где благодаря своей незаурядной отваге удостоился восхищения императора Карла V. Он проявил мужество, такт и уверенность в своих силах, как при снятии осады с Диу, так и во время кампании 1541 г. в Красном море. Но основными качествами, обусловившими его выбор, были его безупречная репутация, скромность в личной жизни и абсолютная честность.

В то время на Востоке наживались огромные состояния, и быстрому обогащению сопутствовали непременные злоупотребления. Взяточничество и коррупция в общественной жизни, страсть к азартным играм и распущенность в частной достигли угрожающих масштабов, и хотя в войнах португальцы все еще демонстрировали ту же доблесть и стойкость, что и во времена Албукерки, они все чаще предпочитали личные выгоды благу государства. Жуан де Кастро направился в Индию во главе мощного флота и 2000 солдат, и взял с собой двух молодых сыновей, Алваро и Фернана, слава подвигов которых на Востоке сравнилась со славой юного Лореншу де Алмейды и младшего племянника Албукерки, Антониу де Норонья.

Жуан де Кастро прибыл в Гоа 10 сентября 1545 г. и сразу принял полномочия губернатора. Он оказался лицом к лицу с двумя серьезными опасностями. Ибрагим Адил-шах готов был атаковать Гоа, а Мухаммед III, султан Гуджарата, снова осаждал Диу. Это были грозные признаки того, что все монархи Западной Индии находятся на стадии формирования коалиции, направленной против португальцев. Несмотря на уговоры чиновников, Жуан де Кастро отказался выполнить обязательство, данное султану Биджапура его предшественником. Он объявил, что Мир-Али-хан прибыл в Гоа в поисках убежища, и выдать его врагу было бы самым бесчестным поступком. Султан Биджапура сразу же направил армию, чтобы отвоевать провинции Сальсетте и Бардес, которые он уступил португальцам, но Жуан де Кастро выступил навстречу и нанес силам Биджапура тяжелое поражение.

Ситуация в Диу носила еще более угрожающий характер. Албанец-ренегат, которого португальцы называли Коже Кофар (Ходжа Зуфар) достиг огромного влияния при дворе Мухаммеда III Гуджаратского. Он убедил султана, что ему надо во что бы то ни стало смыть позор поражения предыдущей бесплодной попытки захватить Диу. Он собрал все силы султаната и начал осаду португальской крепости, во всеуслышание объявив, что скорее умрет, чем отступит, не добившись успеха. Капитан Диу, Жуан Маскареньяш, проявил те же стойкость и мужество, что и его предшественник Антониу да Силвейра. Гарнизон состоял почти из тех же самых солдат, что и при прошлой осаде, и женщины снова отличились при обороне. Губернатор приложил все усилия, чтобы оказать помощь крепости. Вначале он послал в Диу одного своего сына, Фернана, который был убит, затем другого, Алвару, и в конечном счете, собрав под свое знамя всех португальцев, кого только смог, направился туда лично. Коже Кофар был убит пушечным ядром, а его преемник, Румекао (Руми-хан), продолжал осаду далеко не так энергично.

Отразив все атаки, Жуан де Кастро перешел во главе своей армии в наступление и наголову разгромил врага в генеральном сражении. Обратившиеся в бегство мусульмане понесли огромные потери, и победа была одной из величайших, которые когда-либо одерживала европейская армия в Индии. После этого Жуан де Кастро решил достойно наказать гуджаратцев. Один из его капитанов, Антониу Мониз Баррето, сжег Камбай, а сын губернатора, Алвару, разграбил Сурат. Эта крупная победа показала туземным князьям, что им предстоит иметь дело с достойным преемником Албукерки, и на Жуана де Кастро со всех сторон посыпались просьбы о заключении союзов. Война продолжалась только с султаном Биджапура, но португальцы везде добились успеха; Дабхол был взят, и мусульмане снова потерпели поражение на суше.

Заслуги во внутренней политике еще больше говорят в пользу Жуана де Кастро, чем его победы. В одном из пунктов его программа действий практически совпадала с той, что проводил Корнваллис в Бенгале; именно, установление фиксированных окладов различных чиновников и стремление положить конец распространенной в то время системе растрат. Эти растраты совершали главным образом чиновники, занимавшиеся торговлей, и сколачивавшие за счет нее огромные личные состояния в то время, как государство несло ущерб. Такое положение вещей возникало отчасти из-за обычая, позволявшего португальским солдатам после окончания девятилетнего срока службы заниматься торговлей. Именно этот стимул привлекал так много солдат из Португалии; и вопреки представлению губернатора португальские власти опасались положить конец этой порочной практике из-за страха остановить поток рекрутов. Реформы, введенные Жуаном де Кастро, действовали недолго, но его пример оказал большой эффект. К его честности испытывали такое большое доверие, что в источниках сохранился рассказ о том, как он собирал деньги в Гоа для оказания помощи Диу, отдав в залог волосы из своей бороды.

Новости о победе Жуана де Кастро в Диу были с большим энтузиазмом встречены Жуаном III, который в 1548 г. послал ему в награду патент на звание вице-короля. Жуан де Кастро обладал этим высоким званием всего лишь в течение 14 дней. Он умер в Гоа 6 июля 1548 г., на руках своего друга, апостола Индии, Франциска Ксаверия. Жуан де Кастро был величайшим среди всех преемников Албукерки; по своему бесстрашию и бескорыстию он был похож на рыцарей средневековья, тогда как его победа в Диу стала последним торжеством португальского оружия в Азии.