Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Занятие шло часа два, учили всего слов: обе пятерни каждый раз этот, тот и другой палец — Варька всё боялась что-нить забыть, ведь накажут! Самое смешное, у этих эльфов чудных слово "я" состояло из двух. А когда спросила наставника, тут же получила тонкой хворостинкой по плечу. И откуда он её вытащил?
Там были ещё слова: господин, госпожа, слушаюсь, будет сделано, сейчас, скоро, пожалуйте, простите, чисто... Что он там делал, пришло ей в голову, у эльфов? Напоследок велел все вызубрить, и не дай Благой перепутать звучание, и ушёл. Сказал, следующее свидание через две недели. И мерзко захихикал.
Варька проводила учителя и бегом метнулась за тряпкой, но на лестнице ей преградил дорогу бугай Тосик.
— К хозяйке вертайся, — кивнул он ей.
Что ещё, работы все равно много, стирку отменили, а толку? Прачка одна не справится. Хм, разве станут знатные клиенты ложиться на грязные простыни? Или девочки после работы не смогут обтереться. Вот!
— Тварь! Эээ, как он там тебя назвал?
— Свежая Роса!
— Дура, по-эльфячьи!
— Ааа, Аийвэул.
— Как же теперь тебя называть? — задумалась Матушка, потирая мясистый подбородок. -Вэя, Вуля, Айва... О! будешь Айве. Элегантно и непонятно! Так, сейчас пойдёшь с Виртой на рынок и купите тебе два платья и обувку. Кожаную. Попроще. Да, и зайдите к Ладме, пусть даст что-нибудь для росту, женского. Ох, тупая... Ты как доска плоская, а должна быть уже перестарком!
Варька сгорбилась — ну и что? Не растёт у неё ничо. Зато, никто не лезет!
— Ещё... скажи, следующий раз рассчитаемся... Платок-то накинь. Ох, расходы какие, — закудахтала хозяйка напоследок.
Варька впервые шла на рынок за покупками, дрожа от нетерпения внутри. Всю жизнь носила деревянные башмаки и застиранные штаны, рубаху, курточку, которые получала от кухарки. Видать, покупала та это богатство за пару медяков на рынке. Вирта же ворчала.
— Нашли няньку. И что можно купить за две серебрушки?
— Так много? — поперхнулась слюной Варька.
— Так мало! — рявкнула Вирта. — Ты столько лет за просто так гнула спину!
— Дак, еда, крыша над головой, одёжка... — протянула Варька.
— Такие, как ты зарабатывают не меньше серебрушки за неделю. Слышишь? За неделю!!!
— ...
— Рот закрой, клыки видно! Идём, знаю я тут одну лавку...
Когда подошли к крепкой двери с затёртой дощечкой сверху с пляшущим человечком, Варька уже давно потеряла след от дома. Слишком далеко! И запутанно! Много разных людей, карет... Вирта взяла ее за руку и втащила в лавку.
— Госпожа, пожалуйте, — из-за незаметной дверцы выскочил старый горбун. — Кому нужна одежда?
— Вот! Её одеть: два платья и обувка.
— Оооо, — выдохнул старичок. — У меня как раз залежался этот размерчик. Присаживайтесь. Юн факу! — и юркнул в дверцу.
— Че-го-о? — обернулась Варька к спутнице.
— Сейчас, значит. Он из Фигалии, наверное... — задумчиво отозвалась она с маленькой кушетки.
Резко открылась дверь и вошёл невысокий тощий мужичок с большим свертком под мышкой. Его бегающие глаза мигом оценили обеих и сделали вывод — он повернулся к Вирте и подарил ей восхищённую улыбку во весь щербатый рот.
— Какая фиалка! Что Вы тут потеряли? У этого мелкого жулика?
Варька замерла на месте — она никогда не видела, как ухаживают мужики. Да ещё так любезно...
— Сам жулик! Что принёс? — отдуваясь от вороха одежды в руках, появился горбун. — Госпожа, смотрите.
Вирта мгновенно оказалась рядом и выхватила охапку тряпок. Меньше минуты ей понадобилось, чтобы выбрать два платья. Варька забыла, как дышать, ведь они могут достаться ей! А вдруг на это не хватит денег?!
— Идем! — рявкнула Вирта, Варька подскочила к ней и оказалась в углу, а горбун палкой толкал занавеску, перегораживал закуток. Откуда появилась-то?
Варька дрожащими руками разгладила мятое платье — ткань теплая, тонкой выработки, нежная на ощупь. А цвет какой! Мятный, со светло серым... И это ей! Осторожно и медленно одела — как на неё сшито!
— Вирт, а, Вирт, — тоненько позвала подругу.
Но та не отозвалась, зато хорошо слышалось громкое шушуканье и тихий смех. Пришлось заняться вторым платьем — оно было чуть проще, из грубого полотна, но все равно не такое жёсткое, как тряпье Варьки. И цвет удобный, кивнула она — коричнево-зелёный, только приятный. Сразу же взгляд упал на кучку ее мышасто-серых тряпок — не хочется обратно тянуть их на себя.
— Долго ты будешь копаться? — раздался совсем рядом голос Вирты и занавеска отлетела в сторону. Варька выпрямилась, разглаживая на себе платье, руки ужасно мешали.
— Ого! — воскликнула Вирта и толкнула её за занавеску, Варька краем глаза поймала изучающий взгляд посетителя. — Платок! Переодевайся.
— Как, госпожа? Подошло? Три серебрушки. И вот, серое платье — очень, очень хорошее. И почти новое.
— Ты сдурел? За такое старье? Одна серебрушка и я промолчу, что все снято с мёртвых.
— Как можно! Мне сдают вещи — живые-с! Две серебрушки и половину медяков. И я дам на вашу жердиночку старые чоботы.
— Две серебрушки и чоботы! Или мы уходим к Вафею, — сердито заявила Вирта.
— Эх, как можно? Даже не поторговались, — сплюнул горбун, а посетитель громко рассмеялся.
— Калоц, не жмись! Гони и третье платье, где ты ещё такую болезную найдёшь? Пользуйся! Лет через десять ещё и у тебя все сгниет.
— Да ты что говоришь? Я и так в убытке! Сгинь!
— Я тебе пяток медяков подкину, давай его сюда!
— И откуда ты здесь появился? — сплюнул горбун и через пару минут кинул в веселого мужика свертком.
Варька обхватила два платья, свёрнутые тугими рулетами, и сверху прижала чоботами к груди. Такого богатства она отродясь не видела, а потому то и дело расплывалась в счастливой улыбке. И получала тычки в бок от Вирты. Третье платье ей почему-то не дали, его держал посетитель. Он вызвался проводить их, и теперь эта парочка весело гомонила сзади. То и дело над мостовой раздавался заливистый хохот. Вот бы у Вирты сладилось!
В лавке Ладмы ухажёр Вирты пошептался с хозяйкой за занавеской. Через минутку та выскочила с горящими щёками, посадила Варьку на деревянную скамейку посередине комнаты, плюхнула вонючую кашу на голову и втерла, потом вытерла мокрой тряпкой, и еще дала флакон — втирать раз в неделю в корни волос. Это было так странно... Зачем мужик начал платить за неё? Или хотел произвести впечатление на Вирту? А если он чего-нить потребует с неё?
Но мужик проводил их до весёлого дома, и остался на крыльце с Виртой. Варька вся извелась, пока дождалась спутницу, но та поднялась наверх совершенно счастливая.
— Чего светишься, орлик нашла? — поднял глаза от книги Фитц. Он был самый грамотный из всех. Даже писать умел. Матушка заставляла его заполнять приглашения на большие праздники.
— Да ну тебя, — отмахнулась Вирта. — Вон, Варьке шмотки купили. Матушка теперь велела ей платье носить.
— Велела? — удивилась Варька, она думала, что это праздничные наряды. Как же работать в них?
— Одевайся в зеленое и пошли к Матушке, — кивнула Вирта, она лучилась светом и сразу помолодела: красивая, хоть и не такая холеная, как вредина Крейна. И мягкая, милая... Варька в детстве мечтала, чтобы она её матерью оказалась, ведь меньше всех накидывалась и била.
— Хм, не так плохо, — одобрила Матушка вид Варьки. — Так, завтра утром на крыльце тебя будет ждать старик. Туда оденешь старую одежду. У Шинды возьмёшь сверток для него — еду. Пойдёшь с ним, он тобой займется, а то молодая, а горбатая. Ты Диго порядок наведёшь, постираешь. К концу завтрака как раз поспеешь обратно. Два раза в неделю ходить будешь. Да, ты горничной теперь работаешь. И смотри, учись, как волосы причесывать, лицо красить, тебе рано ещё, но... И с Фитцем зайдёшь ко мне к тешному часу. Иди. А ты, Вирта, останься.
Вирта после Матушки собралась и убежала в город.
— Ха, вот и выгнали старуху, — заметила Крейна, подпиливая пластинкой ногти. — Воздуха больше будет. Еще бы тебя, Тварь, куда сплавить...
— А её теперь Айве зовут, — зевнул Фитц. — И скоро она будет больше тебя зарабатывать.
— Кто, она?! Ффи, кто на неё позарится? — фыркнула красавица. — Кривоногая, сутулая, плоская. Ничего не забыла? А, страшная! Клиент звериные уши увидит и сбежит, скажет — дикарка, или прирежет. А когда клыки заметит....
— Нет, зря ты. Клиент необычное любит, чудное, вот и будет очередь на Айве стоять. А уж Матушка взвинтит цену, — оживился Фитц. — Спорим, она для особых клиентов её готовит?
Варька села на кровать. Необычное, хмм. Клиенты тут в основном свои, местные. Редко проезжие наведываются. А эльфов все боятся и ненавидят — война-то идёт. Здесь их нету, герцогство ближе к середине королевства. А там, на окраине, то дровосеки выпилят кусок лес для строительства, а их потом находят мертвыми. То эльфы вырежут деревеньку, прилепившуюся недалеко от леса. Так и тянется вражда уже много лет — непонятно чего делят. Кошмары друг про друга рассказывают. Здесь, например, эльфами детишек пугают, что с темнотой они хвать детей из кустов, или младенчикам мор насылают в снах, потому они и орут как оглашенные, а потом мрут... А тут остроухая — в серёдке королевства. Вот и приходится все в платке, да в платке... И как мать ухитрилась от эльфа понести? Где она его нашла, спрашивается? А Вирту — жалко, она — все-таки добрая. Хоть и не показывает этого.
— Тварь! Почини! Постирай, погладь, раз ты горничная. На! — кинула тряпку в Варьку Крейна, прицелилась, зараза — прямо в лицо попала. Ну, почти.
-А я на рынок за новой. А то к клиенту нечего одеть. Фитци, идем со мной? — ласково пропела она последнее.
— Неа, сама. Неохота. И бросай остроухую Тварью звать, Ма разозлится. Её теперь Айве зовут.
— А имя дурацкое! — заявила Крейна уже у дверей.
— Не скажи-и-и, — протянул Фитц. — На юге фрукт такой растёт, говорят, душисты-ы-ый!
— Тьфу, Айве... — послышалось ворчание Крейны за дверью.
— Айка, иди ко мне! Брось ты эту тряпку, — позвал Фитц.
Варька насторожено подняла голову. Этот юный красавчик ох, как не прост.
— Я починю, перешью на себя, носить буду.
— Брось! Крейна если увидит, глаза выцарапает. Иди сюда, смотри, — и парнишка вынул из-за пазухи часы на цепочке.
Варька мгновенно оказалась рядом — такой красоты она не видела. Блестящий серебряный корпус, а на нем по бокам мелкие камушки, как слезки. А на крышечке цветок из них выложили. И серединка у него — голубоватая. И блестит... А стрелочка внутри так и шагает...Чудо!
— Дышать-то не забывай! — ткнул в бок ее Фитц.
— Откуда? — выдохнула она.
— Хм, клиент один попался. Я ему понравился. Вчера — второй раз пришёл. За ним родственник приехал, а сегодня это передали через Ма. Думают, откупились, — Фитц скривил лицо.
— А что, нет?
— Не знаю, — вздохнул парень. — Он такой... нежный. И мне показалось... А, не слушай меня! И вообще, Ма велела к ней зайти. Как раз время! — он бережно щёлкнул крышечкой и опустил за пазуху.
Когда Фитц открывал дверь, в дом просочился гулкий призыв к тешному часу. Ма не обратила внимания на вошедших — заполняла бумагу столбиками знаков, тихо шепча что-то, деревянная дощечка с цветными камешками стояла у нее под рукой. Фитц развалился на кушетке и похлопал ладонью рядом. Варька помотала головой — нехорошее предчувствие шкрябнуло коготком внутри.
— Пришли? — подняла голову Ма. — Фитц, ты ей говорил?
-Я?! — деланно удивился парень.
— Айве, сядь, не мельтеши! — приказала хозяйка и Варька мигом оказалась рядом с Фитцем.
— Я тебя уже слишком долго кормлю, пришла пора отдавать долги. Правда, ты ещё не выросла. По утрам будешь пить отвар, и чтобы до капли! А сейчас идём в пятую. Фитц! — кивнула она ему и парень взял Варьку за руку.
Сопли текли беспрестанно, слезы она давно перестала лить, Варька наклонила голову, чтобы было не так заметно. В жилой комнате оказалась только Вирта, она сидела на кровати и неподвижно смотрела в пустоту. Страх и отвращение душили Варьку: обидно, Фитц и Ма привели ее, а она даже не сопротивлялась. В пятой комнате Варьку неожиданно раздели — содрали хлипкую рубаху, ведь Варька думала, что дадут какую работу и оделась попроще. А ей связали руки, закрепили над головой, уложили на живот, раздвинули ноги. А потом начали объяснять, чего ей предназначили. Ма сказала: потискать лапочку к Варьке не будут приходить. Скорее, отвести душу на твари, ну и руки, и то самое, мужское почесать — тоже. Айве оказалась живучей: ещё в утробе мамки, Тирены, её пытались вытравить, да не получилось. А как болячки и раны на ней быстро заживали, все заметили. Теперь Ма придумала использовать эту способность, а то девочек ей жалко. А ее, значит, нет! Варька начала хлюпать носом. Да и спина болела — розгами всю исполосовали, да не так, как раньше, за проступки, а медленно, с оттягом, и лезли между ног гладить...
— Варька, ты чего? — подала голос Вирта.
Варька отвернулась. Толку-то! Никто ей не поможет, идти некуда, и скоро на ее правой щеке поставят метку блудницы — надгрызенное яблочко. А Варькой её называла только Вирта, как появилась здесь весёлой пятнадцатилетней девчонкой.
— Меня готовить начали! — шмыгнула Варька. — Для особых. Чтобы девочек не калечить, — передразнила она Ма. — И заживает на мне все, как на собаке. Выпороли меня... розгой. Сказали привыкать. И Фитц меня...
— А утром сказала пить взвар? — резко перебила жалобы Вирта.
— Ага...
— Сиди здесь! — кинула почти на бегу Вирта и хлопнула дверью.
Во время обеда, когда опять пришлось прислуживать Ма и девочкам, было невыносимо смотреть на Фитца: она не считала его другом, но стыд обжигал. По большому счету в доме никто бы не поступился своими интересами ради неё. Как всегда. Наоборот, все старались побольнее и пообиднее ее задеть, словно соревновались. Только Вирта иногда бывала чуть сдержаннее. Варька вздохнула: ничего не изменилось, столько лет прошло, а всё то же. Ма сказала, что придется отрабатывать. Получается, большую часть она будет забирать, как Фитц и сказал. А в старости ни один идиот не захочет её пригреть. Так что? Какая разница, когда сдохнуть? Вирта говорила — бежать. Зачем, где спрятаться? Куда деть длинные уши и клыки?
Когда Варька уже устроилась подремать, пользуясь тишиной — все девушки и Фитц спустились в гостиную, принимать клиентов, прибежала Вирта.
— Варька, не спать! Вот, замени! — сунула она ей душистый мешочек. — У Шинды где-то лежит. Найди и замени.
— Имм, зачем? — обернулась Варька.
— Глупая! Тот взвар делает девицу пышнее, женственнее. Грудь увеличивается, талия становится тоньше, бедра тяжелее. А через три месяца станешь бесплодной! Третьи кровушки знаешь, как проходят? С муками, с кровотечением! Я чуть не умерла! А ты чахлая, откуда силы возьмутся — сдохнешь! Бери, пока я добрая!
— Это что? Тоже?
— Нет, грудь расти будет, это да. Волосы блестеть начнут, кожа улучшится. На, бери! Меня сейчас хватятся. Я сказала, что за веером.
Через секунду Вирта упорхнула, оставив после себя сладко-горьковатый аромат. Варька сидела некоторое время, размышляла: с одной стороны, она ничего не теряет, трава у кухарки — точно отрава. А эта... кто его знает? Вдруг Вирта правду сказала? Только зачем это ей? А?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |