Путевые заметки одного попаданца

Что же, однозначно могу сказать только одно — не понимаю, что мне делать. В голове крутится, что надо остановить кровь и вытащить арбалетные болты... или сначала вытащить, а затем остановить?

От тяжких раздумий меня отвлекли многочисленные шаги, лязг металла, и скрежет кожи. Выглянув из-за импровизированного укрытия, я с чувством, смачно выругался. Правда, молча. Привлекать внимание почти пяти десятков бойцов шагающих по мосту и ощетинившихся оружием во все стороны мне показалось глупостью. Последней глупостью, что я совершу в этой жизни.

Посмотрев на Какаши, которого мне скорее всего придется бросить, я наметил путь отхода. И выругался еще раз — приметил на оном пути девчонку, тащившую на себе парня. Сакура и Учиха. И идут они достаточно медленно, чтобы их заметили и пришибли. Ну просто замечательно! Разом избавлюсь от всей команды. Чего мелочиться-то?

-Наруто... беги... -еле-слышный шепот заставил меня обернуться. И я буквально напоролся на взгляд Какаши. Усталый, наполненный болью взгляд. Понимающий.

Я согласно кивнул, будучи в этот момент противен сам себе. Надо бежать. Бежать одному, потому что ни взрослого мужика, ни даже Учиху я на себе волочь не смогу. А Сакура парня не бросит, если то что я помню из аниме — правда. Я о ее любви к Учихе.

Надо бежать... надо. Это будет логично — что вообще может сделать обычный человек против эдакой толпы народу? А пацан, коим я сейчас являюсь? То-то же. Надо бежать. В душе разрастается презрение к самому себе. Презрение переходит в отчаяние. А отчаяние переплавляется в...

Дымка красной чакры почти сошедшая на нет вдруг стала такой яркой, что целый мир окрасился кроваво-красным. В душе стали закипать малознакомые мне чувства. Злоба. Ярость. Гнев. Желание убить. Не просто убить, а повергнуть, растоптать в кровавую пыль. А затем попирать эту пыль. Только так эти ничтожества, эти куски мяса...

Из моей глотки сам собой вырвался рык. Дальнейшее помню урывками. К счастью, наверное. Потому что придя в себя посреди кучи окровавленных тел, весь покрытый мерзкой, начавшей засыхать жидкостью, я при одном только взгляде на окружающее добавил красок в этот однообразно-красный мир с редкими вкраплениями иных цветов. Меня банально стошнило. Потом, когда я отполз подальше, и попытался вспомнить что я творил, меня стошнило еще два раза.

В конце концов отползя от лужи желчи и желудочного сока, и стараясь не попасть в кровавые лужи, натекшие из тел, я навзничь упал на твердый камень, и уставился в небо. Синее-синее небо с редкими облаками. Страшно было думать о произошедшем, и еще страшнее было думать о будущем.

В мозгу крутились десятки прочитанных книг о попаданцах. И ни в одной я почему-то не встречал упоминаний о таком... таком... это ни разу не красивые бои, о которых грезишь! Кровь, дерьмо, куски плоти — да кто о таком вообще мечтать будет?!

-Наруто? Ты в порядке? Наруто? -знакомый голос.

Скосив глаза, я обнаружил рядом с собой Какаши. На удивление живого и бодрого, несмотря на торчащие из груди головки арбалетных болтов. Остатками ускользающих чувств я уловил его страх. Страх Какаши.

И сходу понимаю, чего он боится. Впрочем, трудно не понять, враги то все мертвы. И из условных угроз здесь только я. Он меня боится. Да я бы и сам боялся человека, способного устроить подобную бойню!

-Наруто? Ты в порядке? -как-то очень тревожно переспрашивает джонин. И я отвечаю, готовя почву для будущих изменений:

-А вы... кто, собственно? -равнодушно спросил я.

Эмоции будто выгорели. Тем не менее остатками мозгов я понял одну простую вещь — я не смогу выдать себя за Наруто. За того Наруто, каким я его знаю. Просто сил никаких не хватит душевных.

А значит, стоит попытаться прикинуться потерявшим память. Даже если не прокатит... то в любом случае, лучше так, чем сразу же угодить в застенки местной инквизиции. День-два хоть на свободе побуду. Живым.

-Наруто... -изумленно, с толикой испуга выдыхает джонин, но я снова не даю ему договорить. Мне нужно больше времени, чтобы придумать толковые ответы. Потому я просто улыбаюсь в ответ:

-Потом поговорим, ладно? Я хотел бы еще немного полежать.

-Потом отлежишься. -вдруг голос Какаши меняется, становится приказным. С удивлением смотрю на него, а он, нахмурившись, командует:

-Я скоро отключусь. Найди Харуно и Учиху... розоволосую девушку и черноволосого парня. У них будет такой же протектор. -джонин прикоснулся к налобной металлической пластине с выбитым на ней знаком. Еле заметно поморщившись от боли, джонин продолжил инструктаж:

-Им ты можешь доверять. Харуно умеет оказывать первую помощь. Запретесь в доме, до прихода наших сил АНБУ. Учиха знает, кто это. Всех остальных считать врагами. Передашь Харуно и Учихе — код двенадцать-три. Запомни это, Наруто. -последние слова мужчина почти прошептал, явно превозмогая. А потом просто... отключился.

Вздохнув, я с трудом подавил желание выругаться. А затем — заплакать. Вот просто взять, и заплакать. От всей ситуации в целом, и от своего в ней положения в частности. Тем не менее... хоть какие-то шансы на выживание у меня есть только в том социуме, в котором жил Наруто. В этом я уверен. А значит, сейчас надо в него усиленно вписываться.

Поднявшись на ноги, не без труда — вся моя несчастная тушка то тряслась от озноба, то полыхала огнем, я с сомнением уставился на Какаши. Как я уже говорил, здоровенный он больно — не утащу. Но с другой стороны — хоть какой-то островок спокойствия. В том плане что ни убивать меня ни грабить точно не будет. Чего я не могу сказать об остальном мире. Больно он... своеобразный.

Нагнувшись, и попытавшись приподнять Какаши, я вместе с ношей грохнулся на мостовую. Мышцы отчаянно дрожали, отказываясь подчиняться. Мелкая злость на слабое тело, и вдруг ощущение слабости сменилось пришедшей силой. Той самой, с помощью которой я...

Покосившись в сторону живописно раскиданных неподалеку частей тел, я с трудом удержал рвотный позыв. Отвернувшись от нелицеприятной картины, и уставившись на дрожащую руку, окутанную красной чакрой, я повторил попытку поднять тело мужчины. И как ни странно — вполне в этом преуспел.

Закинув тушку начальника на плечо, я устремился к концу моста. Именно там я почуял знакомые огоньки. И верно, метров через четыреста-пятьсот я наткнулся на Сакуру, упрямо тащившую Учиху прочь от моста. С учетом того что оба они были в лежачем положении зрелище выглядело бы забавным, если б не ситуация в целом. Харуно — молодец, конечно. Так долго эдакую тушу волочь. Упала недавно — это по следам в пыли видно.

-Наруто... -еле слышно прошептала она, с мольбой уставившись на меня. Через мгновение в ее взгляде появился откровенный испуг. И как ни странно, испугались в этот раз не меня с квартирантом, а того, в каком состоянии оказался Какаши.

-Посторонись. Показывай дорогу. -скомандовал я, отодвинув девчонку в сторону, и закинув на второе плечо Учиху.

Путь до дома, в коем команда за номером... забыл. В общем, до дома, в котором команда остановилась, мы добирались целую вечность. Тут сказался и шок от перемещения в этот мир, в тело местного вершителя. И чакра Лиса, изрядно бьющая по мозгам даже в небольших количествах. И то, что мне фактически пришлось тащить на себе двух членов теперь уже моей команды.

Причем, не могу не отметить, что одним из них оказался вполне себе взрослый мужик! Неудивительно, что войдя в дом, я сразу же свалился вместе со своим грузом. И сил подняться с пола в себе искать даже не пытался. Красная чакра исчезла, и оставила после себя вместо тела — руины. Если верить ощущениям.

-Я сейчас, сейчас. -бормотала мечущаяся по дому девчонка.

Тупо глядя на происходящее, я отчаянно желал отключиться, чтобы не страдать так. Но ни потерять сознание ни уснуть у меня не получалось. И потому я просто наблюдал как Сакура, вооружившись здоровенной аптечкой, латает нашего командира.

Руки у нее тряслись, сама она была бледнее Какаши, который был цветом как облачко в ясный день, но помощь девчонка оказывала ему довольно уверенно. И болты все вытащила, чем-то срезав оперение. И перемотала качественно бинтами. А затем еще и влила ему в рот содержимое сразу пяти бутыльков.

Следующей жертвой стал Учиха. Сакура вытащила все иглы — сенбоны. Обработала раны. Затем также влила в него какую-то гадость, но уже из двух флакончиков. И повернулась ко мне. Устало вытерев пот со лба, девчонка, шатаясь от усталости, дошла до меня. И грузно осела на пол.

-Ты как? -спросила она, осматривая мою тушку на предмет повреждений. И явственно бледнея при виде вымоченного в крови комбинезона.

-Ой, я дура! -самокритично заметила она. А затем, вооружившись ножницами, стала срезать с моего тела остатки одежды, несмотря на мое активное сопротивление.

Впрочем, сил оставалось только на яростное шипение, да попытки оттолкнуть руки наглой девчонки, уничтожающей чужую собственность. Ни то ни другое на нее впечатления не произвело.

Осмотрев мое раздетое до трусов тело, и не найдя ран, кроме кучи ожогов, девчушка явно удивилась. Но спрашивать ничего не стала. Уверенно взяв какую-то вонючую мазь из аптечки, и последний моток бинтов, она начала превращать меня в мумию.

Я не сопротивлялся — мазь охлаждала разгоряченное тело, и приносила покой. Пялясь в потолок, и чувствуя как маленькие но крепкие ручки невесомо проходятся по ожогам, я пытался вспомнить где я их, ожоги, умудрился получить. Память молчала как партизан.

-Все. -отодвинувшись от меня, и буквально стекая на пол, объявила Сакура.

-Ты имеешь в виду процедуры, или себя? -хмыкнул я.

-И то и другое. -чуть подумав, ответила девочка. А затем озадаченно уставилась на меня:

-Что с тобой вообще случилось?

-В плане? -похолодев, уточнил я.

-Во всех. Странная красная чакра. Жуть жуткая! А потом ты просто бросил нас с Саске! А после появился с Какаши-сенсеем на плече. Как ты его вообще подняться умудрился? И что там произошло? -зачастила девочка.

-По порядку. Что за красная чакра — знать не знаю. Бросил вас — потому что я вас не знаю. Какаши-сенсей — это вот этот мужик? Ясно. Сенсей, значит... поднять его мне помогла та самая красная чакра. Произошло... мхм... трудно сказать. -покачал я головой.

-Что еще за "знать не знаю"?! -искренне возмутилась Сакура.

-То и значит, что себя я помню с того момента как на мосту оказался окутан красной чакрой. Поэтому никого из вас я не знаю. Хотя вы, вроде, знаете меня... что неплохо. -ответил я.

-Ты и Какаши-сенсея не помнишь? -жалостливо поинтересовалась девочка.

-А почему я должен его помнить, а вас нет? -хмыкнул я.

-Так он же тебе после смерти родителей опекуном стал. -ответила Сакура.

Удивление, даже шок, проступивший на моем лице что-то разъяснил девочке. Во всяком случае спрашивать она перестала, взамен вернувшись к своим пациентам. А я остался переваривать новость. Новость, которая одним ударом впечатала Канон в пол, а затем нагло потопталась на его останках. Во всех произведениях, которые я читал, Наруто был сиротой, живущим на нищенское пособие!

Я внимательно осмотрел свои лохмотья. И изумился. Никаких обносок, или затасканности — комбинезон в местах чистых от крови выглядел очень даже прилично. Ткань явно дорогая. На те же мысли наводила сумка для кунаев, почему-то пустая. Но сама сделана из кожи, с инструктированным символом водоворота. Обувь — та же кожа, и сделана крайне качественно. Тихонько спросив у Сакуры где мой рюкзак лежит, я был послан в комнату наверху. С напутствием — свой рюкзак ты точно узнаешь.

Добравшись до комнаты указанной, я целую минуту пялился на вырвиглазно-оранжевый рюкзак с кучей каких-то цепочек, накладочек, и втиснутым на каждое свободное место символом все того же водоворота. А материал... шелк в несколько слоев, да еще и с пропиткой, кажись. Распахнув клапан, я вытряхнул в беспорядке лежащие вещи прямо на пол.

Шелковое белье. Серебряная ложка. Полный бумажных банкнот кошелек. Новенькие кунаи. Неизвестного назначения свитки, явно новые и на мой взгляд недешевые, добили меня. Как-то мимо сознания прошел тот факт, что местный Наруто таскает с собой сразу три комбинезона, сделанные как под копирку. Натянув один из них, я спустился вниз.

-Вот... нашел запасной. -все еще пребывая под впечатлением, неловко улыбнулся я в ответ на взгляд Сакуры.

-Не запасной, а сменный. Причем старые ты просто выкидывал. -ядовито поправила меня пришедшая в себя девочка. Чем привела меня, бережливого по жизни, в состояние нокаута.

-Наруто, ты чего? -забеспокоилась она, глядя на то, как я смотрю в стену. Просто смотрю в стену. Представляя, как этого зажравшегося мажора шпигуют арбалетными болтами. Полегчало.

-Да ничего, Сакура. Ничего. А что еще я о себе не знаю? -заранее садясь на пол, спросил я у девочки. Глаза ее, и без того хищного зеленого цвета разгорелись ведьминским блеском. И я оказался погребен под кучей информации.

Товарищ Наруто, как оказалось, мажор. Ибо его папенька, Четвертый Хокаге, имел забавную привычку копить деньги. А маменька являлась химе клана Узумаки, ныне почившего, если не считать мою персону. И клан также имел забавную привычку копить деньги. В итоге все деньги, ценные вещи, и предприятия не разворовали, как я ожидал, а старательно переписали, под надзором всех прочих кланов и совета джонинов, и положили в банк.

Клановая земля перешла в аренду, сроком на пятнадцать лет — как раз до момента совершеннолетия товарища Наруто. Все одноклассники об этом знали. Трудно не знать, когда вышеупомянутый товарищ рассказывает об этом в сто-пятисотый раз. Из-за того что ему отказали в покупке очередной бессмысленной вещицы. Но вот когда наследство обретет хозяина, вот тут-то Наруто собирался развернуться! И компенсировать несчастному себе все отказы.

После краткого экскурса в дела вещичные, Сакура перешла на личности. По ее словам, такого самоуверенного, упертого, эгоистичного барана деревня еще не знала. И бедная Хината, помолвленная с этим бараном! И бедные одноклассники, знакомые с этим бараном. Бедный Какаши, пытающийся наставить этого барана на путь истинный. Но что этому барану наставления какого-то джонина, когда ему даже Третий Хокаге не указ?!

Я, сидя на полу, морально обтекал. В душе закипала злоба на золотого мальчика, не ценившего такие плюшки от судьбы. Также правило бал некое чувство удовлетворенности — аннигилировало засранца! Как есть аннигилировало!

Третьим чувством была опаска. Ибо судя по всему недоброжелателей у Узумаки не просто целая деревня, а также все окрестные села. Вместе с крестьянами, собаками и курями. Вполне возможно, что и парочка неместных сел затесалась. В полном составе, вместе с теми же курями.

Когда Сакура начала по третьему кругу перечислять все страдания девочек класса из-за грубияна, невежды, и просто остолопа Узумаки, а также плакаться о несчастной судьбе Хинаты-химе, я хриплым голосом попросил ее остановиться. Для сегодняшнего дня новостей более чем достаточно.

-Это нервное. -с легком оттенком вины пояснила девочка свою красноречивость.