| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Радуется, значит, да? Тогда точно, она что-то натворила. И уже собралась обреченно шагнуть навстречу своему наказанию, неведомо за что, как назойливый торговец, что не унимался, упорно заводя с ней разговор, позабыв о своей матушке, сладко посапывавшей за его рыхлой спиной, схватил ее за широкий рукав. Он тоже видел интерес наглого солдата к этой монашке и не желал уступать послушницу какому-то солдафону.
— Ты такая красавица хоть и из варварской стороны. Зачем тебе жить в унижении и отречении от всех радостей жизни среди унылых монахинь? — торопливо проговорил он, останавливая ее. — Я дам тебе положение, будешь почитаемой дамой и жить в полном достатке, ни в чем не нуждаясь.
— Господин, прошу вас, не мешайте, — вежливо попросила она, чувствуя себя неловко от всеобщего внимания, которое оба успели привлечь к себе. Весело сегодня было в монастыре.
А новоиспеченный кавалер вдруг пришел в полный восторг от ее неуверенного ответа.
— О, так ты говоришь на ханьском! Тем лучше... тем лучше... Значит понимаешь мои желания, а желаю я тебя. Покоя знать не буду... хочешь денег? Смотри, много денег... хочешь?
И вдруг сметая столик со ступкой, любвеобильный торговец кувыркнулся с канна на землю.
— Как ты смеешь?! Сдам тебя властям! На кого поднял руку! Сюда! Хватайте мерзавца! — надрывался торговец, болтая в воздухе короткими ножками с выпученными от натуги глазами, силясь подняться.
— Заткнись! — рявкнул разгневанный солдат, поднимая и встряхивая красного от натуги торговца за шкирку.
Она ошарашено смотрела на скандалистов и бардак, который учинили эти двое. До этого на столе все было расставлено в определенном порядке, теперь же отличить, что от чего было невозможно.
— Эй, люди! — сипло надрывался торговец, не сдаваясь. — Смотрите все, смотрите, они любовники... Какой позор! Крутить шашни прямо в монастыре! Блуд в святом месте! Обоих судить... казнить! — и он толстым пальцем обвел место потасовки: топтавшихся неподалеку солдат и сгрудившихся в стороне женщин, во все глаза смотревших на творившееся на веранде лечебницы.
— Ты изворотливый ублюдок! — вновь встряхнул толстяка солдат. — Кого ты здесь обвиняешь, когда сам при всем честном народе, при своей матушке, посмел приставать к этой женщине.
— Не докажешь! Ничего не докажешь! — визжал тот.
Весь этот шум и гам разбудил саму матушку незадачливого торговца. Старушка с кряхтением, нехотя слезла с кана и, подойдя к побагровевшему сыну, потиравшего поясницу, отвесила ему тумак сухонькой ладошкой.
— Снова за свое, похотливый боров? — ворчливо выговаривала она. — У тебя уже пять наложниц, куда тебе больше?! Иди за мной, бурдюк этакий!
— Ты как? — спросил заступившийся за нее солдат, неловко собирая мешочки, благовонные палочки, медицинские иглы, коробочки с мазью, не обращая больше внимания на любвеобильного торговца, понуро бредшего за своей рассерженной родительницей.
— Все нормально... — пробормотала девушка, не зная, куда деть глаза от смущения. Ее точно выгонят из монастыря. Второй день подряд от нее здесь одно беспокойство и беспорядок.
Молодые женщины вокруг, поглядывали на нее, украдкой показывали пальцем и перешептывались. Солдаты не отпускали, по своему обыкновению, дешевых шуточек по поводу происходящего, а ждали в стороне, наблюдая за своим товарищем, переместившемся от настоятельнице к монашке.
Пока виновница беспорядка, не зная иероглифоф, пыталась определить в каком порядка лежали холщевые мешочки с лекарствами и баночки с порошками, ее добровольный помощник вернул столик на место, расставил и разложил на нем баночки и мешочки с травами в точности так, как они до этого лежали.
Две нарядные барышни принялись было расторопно помогать ему, мешаясь и оттирая его от столика. Но девушек тут, же взяли в оборот трое поспешивших к ним солдат. Источая все свое обаяние, парни завели с девушками шутливый разговор, и у барышень не было никакого шанса устоять и вскоре они мило кокетничали с ними.
— Ю Ли, — вдруг сказала кому-то настоятельница, подойдя к ней. — Это генерал Лин Фэн... — и умолкла, следуя предостерегающему жесту солдата.
Незадачливая гостья не прожившая в обители и двух дней, украдкой огляделась, ища какую-то Ю Ли, она хорошо уже знала сестер обители в лицо, но плохо по именам. Потом озадачено взглянула поверх головы солдата, в ту сторону, куда указала на генерала Севера настоятельница.
— Прояви уважение к генералу Лин Фэну, — строго одернула ее настоятельница.
Это генерал? У нее вытянулось лицо, и она, в который раз, уставилась на солдата. При ближайшем рассмотрении он производил не менее сильное впечатление, чем при первом мимолетном взгляде. Густые волосы гладко зачесаны в обязательный пучок, закрепленный бронзовой заколкой. Гладкость лба оттеняли густые красиво очерченные брови. Удлиненный овал лица и полные плотно сжатые губы. Впалые щеки, что горели темным румянцем, сходили к твердому подбородку. Крепкая шея и широкие плечи выдавали физическую силу, а в прямом открытом взгляде угадывалась воля и решительность.
Он сидел за злополучным столиком, подперев щеку костяшками пальцев, и смотрел с ласковой улыбкой так, будто встретил давно утраченного и вновь обретенного дорогого человека.
— Я вас знаю? — невольно спросила она.
— Да, я ваш муж, Ю Ли, — вдруг спокойно выдал он.
— Что? — выронила она от неожиданности баночку. Так ее зовут Ю Ли? И еще у нее имеется муж? Ничего себе! Словно пыльным мешком по голове...
— Какой еще... муж? — все не могла проморгаться она, испытывая нешуточную панику.
— Именно тебя искал он все время, когда ты от него сбежала, — решила внести ясность настоятельница, еще больше все запутав.
— Я сбежала не от него, а от убийцы, — озадачено поправила она, с опаской поглядывая на мужа. Черт его знает, какой у него характер. Вдруг полезет драться.
— Позвольте, тетушка, — глубоким голосом обратился солдат, он же генерал, к настоятельнице. — Нам с женой необходимо поговорить.
Ю Ли смотрела на него с ужасом, проявившего неслыханную дерзость, посмев просить настоятельницу, уединится с одной из сестер обители. Но та жестом отпустила их и, то ли генерал, то ли солдат, то ли ее муж, поди разберись, кто он из этих трех, взяв ее руку, повел в сторону от веранды, под шепоток разряженных прихожанок и наблюдающих за ними исподтишка, сестер обители, делавших вид, что поглощены своими делами.
Неожиданно Ю Ли поняла, что он заметно волнуется, не справляясь со своим дыханием, от чего грудь его ходила ходуном. Они вошли под навес галереи шедшей вдоль огораживающей обитель стены, и она тут же решительно расставила все по местам.
— Господин, думаю, вы ошиблись. Я вас не помню.
— Я не ошибся, я знаю тебя как самого себя, Ю Ли.
Она смотрела с подозрением, пока он тоже вглядывался в ее лицо с непонятным ожиданием. Что-то молод для генеральского чина. Но выправка военная, властное лицо, смягченное сейчас непонятным восторгом. Он действительно не справлялся со своими чувствами.
— Ты осунулась, тебя здесь плохо кормят? — сжал он ее пальцы в своих горячих ладонях.
— А вы генерал или солдат все-таки?
Их вопросы прозвучали одновременно. Они разом замолчали, глядя друг на друга.
— Давайте вы, господин, — смущенно кашлянув, предложила она, отводя взгляд.
— Я понимаю твою растерянность, — сказал он, приблизившись так, что ей пришлось отступить. — Мы не успели побыть вместе и узнать друг друга как супруги, потому ты чувствуешь отчужденность и неловкость, позабыв о нас.
— Ну... что-то типа того, — согласилась Ю Ли чувствуя в его словах нестыковку.
Если они муж и жена, у них должна быть история отношений, когда их чувства набирали силу. И эта сила должна все-таки дать знать о себе, даже если разум позабыл возлюбленного.
— Может... исправим упущение? — склонился он к ней. — Ты ведь хочешь о многом спросить меня?
— Ну... да... — снова скачок в сторону от ее мыслей. Как ей разобраться, если он ей мешает. Нет... не то... Ей хотелось, что бы все оказалось правдой. Красивый парень, да еще генерал... Подожди... она что, влюбляется по второму разу?
Но когда он протянул руку, что бы отвести с ее лица непослушные пряди, она невольно отшатнулась.
— Я безумно рад, что ты очнулась. Как ты себя чувствуешь, не забываешь принимать снадобье?
Она взглянула на него как на постороннего, который бестактно лез не в свое дело.
— Вы знаете, как я спаслась? — напряженно спросила Ю Ли.
— Печально, что лекарь погиб. Но он погиб, спасая тебя, и я его должник в этой и во всех будущих жизнях.
— Вы нашли его тело? — она словно допрашивала его, сторожа, когда он ошибется.
— Он сорвался в пропасть. Мы достойно погребли его. Когда вернемся в лагерь, я покажу тебе его могилу, и ты сможешь поклониться ему.
— А когда мы вернемся?
— Сразу же, как только узнаю, кто покушался на тебя.
— Разве не татары-монголы, напавшие на лагерь?
— Кто? — но он тут же спохватился. — Да это были степняки, только действовала эта разбойничья шайка по чьему-то наущению.
— Вы заберете меня?
— Увы. Пока я буду в Лояне, ты поживешь здесь у тетушки. Она присмотрит за тобой. Или... ты не хочешь расставаться со мной? — прошептал он, опять склонившись к ее лицу.
— Нет... да... — потерялась Ю Ли, его все время тянуло поцеловать ее и если она отодвигалась, все равно приступал ближе, чтобы касаться ее. — Э... э... лучше так, как вы сказали.
Она же не врет? Ей же не хочется уехать с ним? Надо как-то притормозить...
— Да, нам нужно повременить, — сам того не осознавая повторил он ее мысль. — Если возьму тебя с собой, то уже ничего не смогу сделать, — закончил он на выдохе.
Его губы дрогнули, взгляд изменился, стал странным обжигающим.
— Я... мне надо идти, — попятилась от него Ю Ли, — ... время молитвы...
Он многозначительно молчал и она, повернувшись, сошла с галереи, чуть не припустив от него бегом.
Всю душу вынул... муж!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
