Смертельные Джунгли Геноцида

— Мы ищем Ягуаров, — просветил аборигена брат Доминик. — Знаешь, о ком идет речь? Элитные гвардейцы лже-императора Стигмы. Слыхал про таких? Прекрасно. Мы точно знаем, что где-то в окрестностях действует их небольшой отряд — совсем небольшой, не больше нашего. Мы потеряли их след шесть дней назад. Но у меня есть все основания полагать, что Ягуары скрывались в вашей деревне. Быть может, даже прямо сейчас скрываются… в каком-нибудь погребе. Выдай их — и твоя деревня получит прощение и возможность перейти под руку моего императора. Император милосерден и охотно прощает заблудших грешников, как и святой отец в Новом Риме. Понимаешь?

— Нет здесь никаких ягуляров, добрый господин, — затараторил пейзанин, — не было никогда. Мы добрые христиане, живем в лесу, молимся колесу… Дела чатланской столицы нас не касаются, они очень давно нас не беспокоили.

— Ты лжешь, — печально вздохнул брат Доминик, и тот же самый лесоруб из Альберты ударил аборигена прикладом — на этот раз изо всех сил и от всей души. Староста молча упал лицом в коричневую глину и замер без признаков жизни. — Переверните всю деревню верх дном.

В толпе аборигенов предсказуемо завыли женщины и заплакали дети; солдаты несколько раз выстрелили в воздух. И вот так каждый раз, с легкой грустью подумал капитан Пуассон и машинально пригладил жесткий ежик черных волос на своем затылке.

Обыск увенчался успехом. Сержант Ордена торжествующе притащил на площадь черно-желтый пятнистый форменный комбинезон, украшенный пулевыми пробоинами и пятнами крови.

— Нашел в хижине на самом краю деревни, — доложил сержант. — Кровь примерно недельной давности, если хотите знать мое мнение. Наверняка владелец был ранен в той перестрелке, когда Ягуарам удалось от нас оторваться.

— На местном кладбище совсем свежая могила, — еще несколько воинов Ордена подошли с другой стороны. — Мы быстренько разбросали ее. Здоровый труп, больше похож на ацтекского гвардейца, чем на местных задохликов. Черви едва успели приступить к трапезе, поэтому мы нашли на теле как минимум одно пулевое ранение. Все совпадает, командир!

— Так я и думал, — укоризненно покачал головой брат Пуассон. Допрашивать неподвижного старосту было бесполезно, поэтому он повернулся к другим обитателям деревни: — В какую сторону ушли остальные — и как давно?

В ответ брат Доминик получил еще одну порцию рыданий и немного полезной информации. Да, ацтекские Ягуары были здесь. Две дюжины. Ушли три дня назад. На юго-восток. Один из деревенских вызвался показать дорогу. Большего при всем желании капитан от аборигенов не добился.

— Очень хорошо, — командир оторвался от завалинки и обратился уже к своим товарищам: — Выступаем через два часа. Соберите все съестное, не забывайте экономить патроны… не мне вас учить.

Рыцари и сержанты отдали честь и кинулись исполнять приказ. Дисциплина в отряде всегда была на высоте — только на одного брата пришлось наложить епитимью: он позволил себе немного поразвлечься с той самой симпатичной аборигенкой, прежде чем отрубить ей голову. Управились за полтора часа, пусть даже пришлось работать исключительно штыками, мачете и зажигалками. Когда крестоносцы покидали деревушку, у них за спиной остались только мертвые тела и горящие развалины. Некоторые трупы были распяты на крестах — в назидание иным еретикам и отступникам — и тоже подожжены. Трофейную униформу ацтекского Ягуара разрезали на две части — половину прихватили с собой на память; а вторую половину повесили на столбе у входа в бывшую деревню и снабдили пояснительной табличкой: «Они укрывали стигматиков». Вряд ли здешние аборигены умеют читать, но совесть брата Доминика была чиста: он выполнил свой долг.

Крестоносцы удалились от пылающих развалин на какой-то километр, когда огонь перекинулся на кукурузное поле. Впрочем, еще до полудня с небес хлынул пресловутый тропический ливень, поэтому большого лесного пожара удалось избежать. Когда дождь прекратился, не осталось ничего, кроме мокрого пепла, смешанного с бурой глиной.

_________

[1] — см. рассказ «Солнце и Крест».

-

2. На берегу очень черной реки

На следующее утро воины Ордена и латинского императора стояли у очередной кромки джунглей, но теперь на берегу реки — настолько ленивой и мутной, что трудно было с первого взгляда сказать, в какую сторону направлено течение. Противоположный берег скрывался в тумане, но брат-капитан Доминик Пуассон вовсе не стремился туда, потому что другая цель привлекла его внимание: небольшой островок, разрезавший русло реки на две неравные половины. Пара сотен метров от берега, на котором собрались крестоносцы, практически рукой подать. В центре острова, окруженная буйными зелеными джунглями, возвышалась типичная для этих мест высокая ступенчатая пирамида — один из этих проклятых языческих храмов. Брат Доминик уткнулся в бинокль и тщательно изучил пирамиду. Никаких сомнений, древняя постройка — не один из пафосных новоделов умирающей Стигмы. Очень древняя, она простояла на этом острове немало веков. Камни, покрытые мхом; потрескавшиеся и осыпавшиеся блоки; столбы у подножия, крепко опутанные лианами — древность, чудовищная древность. Пуассону уже приходилось натыкать на такие пирамиды прежде. Лишь одно-единственное важное отличие сразу бросалось в глаза — одна из тех крошечных деталей, в которых скрывается дьявол — эта пирамида был сложена из глубокого как ночь черного камня, напоминающего старый добрый лабрадор. Не самый обычный материал для этих мест. Нигде не видно входа — возможно, он находится с другой стороны…

— Будь я ацтеком, непременно бы укрылся там, — осмелился заметить один из младших офицеров. — Отличное место для засады и долговременной обороны.

— Я могу показать брод, — напомнил о себе проводник — единственный уцелевший из обитателей той деревни, еще один смуглый маленький испуганный человечек. — Там совсем неглубоко. Я покажу, покажу…

Решительно непонятно, на что он рассчитывал и надеялся.

— Бросьте еретика в реку, — велел брат-капитан, не отрываясь от бинокля. Солдаты послушно выполнили приказ. Абориген на мгновение скрылся под водой, но тут же показался снова, изо всех сил размахивающий руками и вопящий от ужаса. Казалось, он потратил несколько драгоценных мгновений на то, чтобы решить, к какому берегу направиться — обратно в лапы крестоносцев или к острову с пирамидой. Не то, что бы в данный момент для него была какая-то разница. Абориген закричал снова — однако теперь это был не только крик ужаса, но и чудовищной боли. По черной маслянистой поверхности воды принялось растекаться чересчур яркое кровавое пятно. Проводник еще несколько раз взмахнул руками — как будто пытался не просто выбраться из реки, а чуть ли не взлететь над волнами. Жалкая попытка обреченного. Еще через несколько секунд все было кончено.

— Пираньи, — один из тамплиеров сплюнул прямо в воду. — Они тут повсюду.

— Если Ягуары или другие враги действительно скрываются на том острове, теперь они знают, что мы здесь, — недовольно заметил другой офицер. — Эти вопли слышала каждая тварь на десять километров вокруг.

— Пусть так, — равнодушно отозвался брат Доминик. — Я и не рассчитывал подобраться к пирамиде незаметно. Начинайте рубить деревья. Будем вязать плоты.

— Не только нам пришла в голову подобная идея, — доложил давешний лесоруб две или три минуты спустя. — Смотрите, командир. Тут следы топоров и мачете. Кто-то пытался построить здесь плоты примерно два дня тому назад.

— И все-таки, — задумчиво произнес один из офицеров, — это не значит, что ацтеки укрываются на том острове. Возможно, они переправились на другой берег и ушли еще дальше на восток.

— Не имеет значения, — отрезал брат Доминик. — Мы в любом случае должны навестить черную пирамиду, есть ли там враги или нет — и предать ее огню. У нас есть приказы, господа, мы выполним их — или умрем. Все мерзкие капища стигматиков должны быть уничтожены — все до единого. Так повелел Понтифик, и так желает Господь.

— Аминь, — отозвались братья-рыцари и благочестиво осенили себя крестами.

Когда плоты были готовы, отряд разделился на две половины. Первая партия солдат и рыцарей отплыла к острову, в то время, как вторая оставалась на западном берегу реки и держала остров с пирамидой под прицелом снайперских винтовок и крупнокалиберных пулеметов. Прежде чем спустить первый плот на воду, тамплиеры бросили в реку связку ручных гранат. Несколько десятков пираний немедленно всплыли брюхом вверх — и на них тут же набросились кровожадные сородичи. Так или иначе, переправа прошла благополучно — над рекой не прозвучало ни единого выстрела. После того, как передовая партия крестоносцев захватила плацдарм у самого подножия языческого храма, за ней последовала вторая. Когда весь отряд собрался на острове, брат Доминик повел своих солдат на штурм пирамиды — если это можно было назвать «штурмом», потому как никто не пытался остановить глорианских воинов, никто в них не стрелял и даже не лил на головы кипящее масло. Рыцари и сержанты принялись подниматься к вершине по древним широким ступеням, не встречая никакого сопротивления. Похоже, опасения пессимистов оказались напрасны, а скептики оказались правы — Ягуары не задержались на острове (если вообще посетили его) и давно ушли на восток. Что ж, как верно заметил брат-капитан Пуассон, это не имело значения.

— Понадобится немало взрывчатки, — осторожно заметил один из офицеров, когда первые тамплиеры во главе с братом Домиником оказались на плоской площадке, венчавшей вершину пирамиды. Примерно 40 метров над уровнем моря — то есть уровнем реки, в данном случае. Там и здесь по площадке были разбросаны черные каменные обломки — то ли остатки алтаря, на котором совершались человеческие жертвоприношения, то ли осколки разбитых идолов. Брат-капитан осмотрелся по сторонам — джунгли справа, джунгли слева, сонная черная река убегает на юг и север, ни малейших признаков людей, никакого движения. Тишина. Странная тишина — даже птицы не поют…

— Мы нашли вход, — на вершину поднялся очередной крестоносец. — Не у самого подножия, где-то на полпути между основанием и вершиной. Смотрит на восток — мы не могли видеть его с того берега…

Брат Доминик кивнул и направился за сержантом. У входа — узкий портал в полтора человеческих роста меж двух полуразрушенных колонн — толпились настороженные солдаты и рыцари, оружие на изготовку.

— Здесь человеческие следы, — прошептал один из них, когда капитан приблизился. — Совсем свежие. Ведут внутрь…

— Значит, они все-таки были здесь, — констатировал другой крестоносец.

— Вопрос вопросов, — подхватил третий, — они все еще внутри или давно убрались прочь?

— Вот сейчас и узнаем, — прекратил прения брат-капитан. — Готовьте гранаты и огнеметы…

— Не стреляйте! — голос, внезапно прозвучавший с той стороны портала, заставил удивленных крестоносцев замереть на месте. — Не стреляйте, я выхожу!

— Отставить огнеметы, — скомандовал брат Доминик. Он узнал этот диалект. Несколько секунд спустя владелец голоса выбрался на свет Божий — и тогда командир крестоносцев узнал не только диалект, но и униформу. Камуфляжный рисунок почти такой же, как и у глорианцев, только чуть выше правого локтя другая нашивка: не красный крест храмовников на белом фоне, а сине-красно-бирюзовый триколор с золотым пятном в центре. Древний боевой штандарт Конфедерации.

Не только брат Доминик обратил внимание на эту нашивку.

— Союзнички, — прошептал кто-то из глорианцев у него за спиной. — Американцы…

— Сколько вас там? — деловито уточнил капитан Пуассон.

— Полтора десятка, — прозвучало в ответ. — Пятнадцать человек на сундук мертвеца… — Короткий смешок. — Вы должны извинить мое плоское чувство юмора. Мы заметили ваш отряд на западном берегу, но приняли вас за белголландцев и потому решили устроить засаду здесь. Теперь я вижу, что мы ошиблись — и, к счастью для всех нас, вовремя заметили ошибку и сумели избежать дружественного огня.

— Мы преследовали отряд Ягуаров, который двигался в этом направлении… — начал было брат Доминик.

— Вы опоздали, — еще один короткий смешок. — Мы скормили их мертвые трупы пираньям, часов двенадцать тому назад. Надеюсь, они не были вам дороги как память.

— Ни в коем случае, — отрезал брат-капитан. — Если вы покончили с этими мерзавцами, то оказали нам серьезную услугу.

— Всегда к вашим услугам, — собеседница (?!) отвесила короткий поклон.

— Вы должны меня извинить, — внезапно смутился Пуассон, — в этих диких местах так легко забыть о хороших манерах… Брат-капитан Доминик Пуассон, из Ордена Храма, вооруженные силы Глорианской Империи.

— Майор Вирджиния Хеллборн, — представилась прекрасная дама. — Морская пехота КОНФА — Конфедерации Объединенных Наций Фолклендской Америки.

Строго говоря, ее трудно было назвать прекрасной. Худая, рыжая, бледная, с огромными бесцветными глазами. На вид — лет 27-28. Очень высокая — на какой-то сантиметр ниже Доминика Пуассона. Про таких женщин обычно говорят — «зато она очень умная». Очень может быть, раз уж дослужилась до целого майора. Вряд ли она обычный линейный офицер — разумеется, в армиях Конфы служат тысячи женщин, но не на таких должностях. Скорей всего, научный или технический специалист. Хм. Неужели военная разведка?..

— Хеллборн? — осторожно переспросил брат Доминик. — Подозреваю, что вам часто задают этот вопрос, но все же считаю своим долгом уточнить…

— Джеймс Хеллборн — мой бывший муж, — она недовольно тряхнула пыльными рыжими кудряшками. — После войны я обязательно верну свою старую девичью фамилию, сейчас как-то недосуг, некогда возиться с документами. И довольно об этом.

— Как вам будет угодно, миледи, — в свою очередь поклонился благородный рыцарь. — Но вы снова должны простить мои отвратительные манеры! Велите своим людям выходить. Им больше не надо таиться в засаде, вы находитесь среди друзей и союзников.

— И то верно, — охотно согласилась мисс Виржиния. — Эй, болваны, на выход!

Соотечественники майора Хеллборн один за другим потянулись через портал и в считанные минуты смешались со своими новыми глорианскими друзьями. Дисциплина орденского отряда едва не дала трещину — по рукам пошли зажигалки и другие подобные сувениры, сигаретные пачки; солдаты двух союзных армий принялись хлопать друг друга по плечам и травить анекдоты; только каким-то чудом дело не дошло до горячительных напитков.