Сны про сказку

Сами же сопровождающие-конвоиры оказались довольно веселыми ребятами. Лина успела запомнить их имена: Дин, Фрэнк, Оуэн и Том. Они периодически пытались растормошить ее, заставить улыбнуться, иногда обращались к ней с вопросами, не надеясь получить ответ. Но Лина продолжала делать вид, что не замечает никого и ничего.

Последнее, о чем говорили воины — обстановка в Лоренде, которая была довольно напряженной. На севере активизировались племена варваров. Правда, Лине показалось, что для них варварами являются все, чья военная мощь слабее. Варвары эти устраивали набеги на небольшие деревни. Обычно они уводили скот или забирали девушек от пятнадцати до двадцати лет. Войска пытались устраивать засады. Но солдат Лоренда на севере было мало, а варвары каждый раз умудрялись появляться там, где их не ждали. На юге раскручивала маховик военная машина Аурденской империи. Ее нападения боялись намного больше, чем северных варваров. Потому король приказал аккуратно сосредоточить основные силы вдоль южной границы. Западные горцы сидели тихо, мирно, полностью завися от поставок зерна. Малейшая агрессия стоила им прекращения торговли, а значит голода. На востоке раскинулось море, где изредка пошаливали пираты. Но пошаливали в меру, купцы предпочитали ходить большими караванами, а кто пожадничал — сам виноват. Хотя, одиночек тоже не всегда трогали. В основном тех, кто шел с островов Тарука. Только там произрастало дерево чор-чор, кора которого использовалась как пряность, придавая блюдам чуть терпкий вкус.

Конечно, нынешнее положение Лины от этой информации яснее не становится, но даже тех крох хватило, что бы сделать кое-какие выводы. Во-первых, возглавлявший их отряд маг желает окончательно избавиться от некоего Сартона, как от одного из препятствий на пути к власти. Во-вторых, у Сартона есть сторонники, которые могут сообразить, как его спасти. В-третьих, ей самой этот маг не сильно нравится. Это ж надо было додуматься, соблазнить малолетнюю принцессу. Нет, в том ее мире бывало, что девочки оказывались в постели взрослых мужиков. Но там за это была статья и срок, а тут он — одна из важных шишек в государстве, и вокруг него лебезит толпа. От воинов, сопровождавших мага, цель похода держится в тайне, что также не увеличивало приязни. Лине было страшно представить, что ее ждет, если узнают о такой осведомленности.

Постепенно лагерь затихал. Фрэнк и еще один воин, чьего имени Лина не успела узнать, вымыли посуду, маг достал откуда-то дрова для костра. Видимо, что-то вроде сжатого пространства, или как оно там у них зовется, поняла она. Хворост в степи найти сложно, а вот разной гадости, которую может отпугнуть только огонь, предостаточно. Вскоре все, кроме нее улеглись. Лина решила не рушить традицию. Хотя очень хотелось свернуться под плащом и уснуть. Но надо было соблюдать предельную осторожность. Судя по тому, как вырастали на горизонте горы, до них оставалось не более трех дней пути. Значит, надо продержаться эти три дня. А потом или ее отправят спать вечным сном, или она уйдет от мага. Так или иначе, отдых будет обеспечен.

Тем не менее, долго сидеть Лина не стала. Когда первая луна прошла половину пути до высшей точки, а вторая только выглянула из-за горизонта, она подбросила в костер несколько поленьев и оглядела спутников. Все спали, не обращая внимания на девушку. Лина подождала, когда поленья немного прогорят, потом аккуратно устроила в костре еще пару бревнышек, чтобы по количеству золы казалось, будто она сидела почти всю ночь. И вскоре она крепко спала, уютно устроившись под плащом и используя ветки в качестве подушки.

Она стояла на каменной гряде. Внизу о скалы бились волны. Ветер развевал ее волосы. Чьи-то руки легли на ее плечи. Лина хотела обернуться, но ей не дали.

— Кто ты? — с губ срывается тихий шепот. — Почему я не могу увидеть тебя.

— Так надо, — у него приятный голос. — Скоро мы встретимся.

— Это ты говорил со мной прошлой ночью?

Он не ответил, лишь пальцы на ее плечах чуть сжались. Шаг назад, и она прижалась к нему спиной.

— Спасибо, что разбудил меня, — закрыть глаза, обернуться. Ладони легли ему на грудь. — Что я могу для тебя сделать?

— Не бояться. С тобой уже случилось все самое плохое. Когда ты войдешь в пещеру, думай о своих снах и об утратах. Это поможет тебе, — его пальцы скользнули по ее щеке, заправили за ухо выбившуюся прядь, очертили линию губ. — Я не могу больше оставаться с тобой. Мои силы на исходе.

Мужчина медленно растаял в воздухе. Прикосновение никуда не девалось, но становилось все менее ощутимо с каждым мигом.

— Ты Сартон? — не удержалась она от вопроса, но отвечать было уже некому.

Лина открыла глаза. Сон. Это был всего лишь сон. Первая уж луна скрылась с небосвода. Вторая постепенно спускалась к горизонту. Костер чуть горел. Лина поежилась от прохлады и подкинула в огонь еще несколько поленьев. До утра должно хватить. А остальные могут думать, что она засиделась у огня. По-хорошему, надо было многое обдумать, но глаза предательски закрывались. Подождет до утра, решила Лина и снова заснула, на этот раз без сновидений.

Следующие два дня пути прошли так же, как и предыдущий. Лине удавалось сохранять маску безучастности на лице. Воины рядом с ней пару раз менялись. О том, что это конвой она поняла из пары фраз, брошенных одним воином другому. Они, как и сама Лина, удивлялись, зачем сторожить одинокую девушку, погрузившуюся в себя, да еще и посреди степи, где каждый куст как на ладони. Бежать некуда, а если и попытаться — все равно увидят и догонят. Новый караул также обсуждал набеги северных варваров, королевскую дочь, последователей Сартона. К последним относились с определенной долей уважения, признавая за ними силу. Но, по большей части, их интересовала оплата этого похода, и кто как ее потратит.

Аргел держался рядом с магом, ехал на корпус позади его коня, готовый в любой момент исполнить любое поручение своего господина. Но маг лишь молча ехал впереди всех, не обращая внимания на остальных людей.

К концу третьего дня отряд добрался до гор. Солнце еще не село, поэтому маг приказал спешиться и повел их вверх по тропе. Примерно через час отряд вышел на большую площадку перед пещерой. Маг скомандовал привал.

Лина как всегда молча спешилась и села, облокотившись спиной о практически отвесный склон горы. Судя по довольному взгляду мага, поход завершился. Дальше идти должна была одна девушка. Она внутренне напряглась, ожидая, когда ей начнут 'промывать' мозги на тему бедной девочки и плохого Сартона, поломавшего бедной девочке жизнь. Но маг не торопился, решив отложить все на утро. Что ж, это было ей только на руку.

Ночью Лине не спалось. Не давали покоя слова человека из сна. Лина не рискнула назвать его Сартоном, все же это мог быть кто угодно. Он говорил не бояться и думать о потерях. А перед этим в случайно подслушанном разговоре маг явно дал понять, что внутри затаилось нечто, связанное с людскими страхами. Эх, жаль в любимых книгах ни о чем подобном не писали. Книжная героиня бы по-тихому обезвредила весь отряд, мага и Аргела загнала в пещеру, а сама пошла следом, наслаждаясь тем, что с ними происходит. Но она не книжный персонаж. Значит надо думать, пока есть время.

Очередная порция хвороста отправилась в костер. В руках Лина крутила длинный прут, периодически зажигая на кончике огонь, а потом вертела им в воздухе, рисуя огненные круги и спирали. В голову ничего не приходило. Почему-то все намеки сводись к смерти Игоря и потере ребенка. Стоп! Тот мужчина из сна сказал, что с ней случилось уже самое страшное. Маг тоже говорил об этом. Значит, в пещере человека ждет испытание страхом. А что происходит с тем, кто его не пройдет? И чего боится она, Эвелина Вронченко, девушка из двадцать первого века, чье сознательное детство пришлось на девяностые годы. Девочкой она перед сном часто смотрела 'Кошмары на улице Вязов', 'Чужих', прочие страшилки и абсолютно спокойно после них засыпала.

— Чего же ты боишься, Эвелина? — чуть слышно прошептала она.

Ответа не было. Еще полгода назад она боялась потерять Игоря, боялась, что не сможет родить ему ребенка, что не станет хорошей женой и матерью. Было страшно даже думать, что она станет обузой для матери и брата. Еще весной все это пугало ее. Нет, это не был панический страх, но именно этого она боялась. И что теперь? Игоря больше нет, а его ребенка она потеряла, уйдя в свое горе. Семье от ее исчезновения явно станет намного легче. Она, наконец, перестала пугать племянников скорбным выражением лица и криками по ночам, невестка больше не вздрагивает от дикой тоски в ее глазах, а мать не просыпается каждый раз, когда ей снятся кошмары.

Лина решила, что будет думать об этом: визг тормозов, кровь на простынях, похороны Игоря, шепот матери, что дочери лучше было бы умереть. Постепенно накатывало прежнее состояние тоски. Она с трудом заставила себя удержаться на хрупкой грани между засасывающей пустотой и ясностью ума. Ей нельзя полностью погружаться в отчаяние. Потом — все, что угодно, но не сейчас.

Пара толстых веток полетела в огонь. По верху плясали яркие языки пламени, а в глубине костра мерцали красным угли. Лина смотрела на огонь, любовалась всполохами огня, переливами углей от темно-розового до глубокого рубинового цвета, а то и вовсе они покрывались тонким слоем пепла, чтобы через мгновение засиять еще ярче. Пятно света на фоне отвесных скал.

Если бы кто-то сейчас увидел ее, то был бы удивлен. Невысокая хрупкая шатенка с карими глазами посреди ночи сидела на скалистом уступе и любовалась пляской языков пламени. А если бы кто-то узнал, зачем она здесь, то и вовсе ужаснулся. Но Лина понимала, что именно сейчас у нее нет выбора. Потом, когда она достигнет конечной точки своего пути, она будет решать. А сейчас надо подготовиться к тому, что может ждать ее завтра.

В том, что Сартон не виновен во всем, что произошло с ней в том мире, Лина была абсолютно уверена. Виновен ли водитель фуры в смерти Игоря? Мужчина был трезв, пытался остановиться, отвернуть. То, что у фуры отказали тормоза — не его вина. Тем более, он ехал по городу, а значит, должен был притормаживать и останавливаться на светофорах. Просто все так совпало. А вот в потере ребенка кроме себя винить некого. Крепкий кофе, минимум еды, иногда алкоголь, многочисленные антидепрессанты — все это не могло не сказаться на организме. Она ведь и не знала о ребенке, пока не стало слишком поздно. Если бы знала — цеплялась за него до последнего, как за спасительную соломинку. То, что мать была бы рада ее смерти, что племянники прятались, когда она приходила домой, невестка избегала с ней общаться, брат не стеснялся в выражениях, объясняя, какая она дура — и в этом тоже виновата только она сама.

Она носилась со своей болью и обидой на мир, не замечая, как причиняет боль близким людям. Жаль только, что она осознала это слишком поздно. Уже не попросить прощения у матери, брата, невестки, не поиграть с племянниками, не сводить их в зоопарк и на новый мультфильм в кино. Значит, надо начинать все сначала. Уже завтра она вступит в игру, начавшуюся задолго до ее попадания сюда. И от того, какой выбор она сделает, будет зависеть не только ее, Эвелины, жизнь, но и много других людей.

Лина сама не заметила, как заснула. В этот раз она оказалась на берегу моря. На ней были коротенькие джинсовые шорты и белая майка. Она шла по полосе прибоя. Вода ласкала босые ноги. Он подошел и пошел чуть позади. Лина нее стала оглядываться, только протянула назад руку. Он поймал ее ладонь и чуть сжал.

Какое-то время они так и шли, молча, она чуть впереди, он позади. Наконец, Лина закрыла глаза и остановилась. Сильные руки тут же обняли ее и прижали к себе. Она замерла, боясь проснуться и спугнуть красивую сказку.

— Завтра тебя ждет сложное испытание, девочка моя, — тихо произнес он, — тебя ждет самая сложная борьба — с самой собой. Тебе придется преодолеть свои страхи, чтобы прийти ко мне.

— Я знаю, — Лина осторожно обняла его. — У меня было достаточно времени, чтобы подумать. Все, чего я когда-то боялась, произошло. А новых страхов не появилось.

— Уверена? — сколько надежды в его голосе. — Если бы я знал, что это будешь ты, малыш, я бы придумал что-то другое. Но тогда у меня не было времени, чтобы как следует подумать. У меня его вообще не было.

— Сартон, я пройду, — Лина не хотел слышать этот виноватый тон. И зачем он так крепко прижимает ее к себе. Что это? Не надо. Все потом, не сейчас.

Она отстранилась от него.

— Что-то не так, малыш? — ну зачем, зачем это беспокойство в голосе. Оно порождает новый, самый опасный страх.

— Покажи мне мой сон, — попросила Лина.

— Девочка моя, зачем? — а теперь эта боль. Неужели он не понимает.

— Покажи. Сегодня мне надо проснуться от крика, — шаг к нему, обняла, на мгновение крепко прижалась. — Или я стану одной их тех, кто не смог пройти.

— Как скажешь, малыш, — Сартон, наконец, понял ее мотив. — Хоть мне и не хочется, чтобы ты видела все это, но смотри.

Внезапно побережье сменилось уютной городской улочкой. Сартон исчез, вместо него появился Игорь.

— Эвелинка, два месяца, и ты станешь моей женой, — все как в тот день. Его взгляд натолкнулся на цветочный магазин через дорогу. — Подожди пару минут, я быстро.

Он целует ее, делает шаг на мостовую. Все как в замедленной съемке. Шаг, еще один, на другом конце улочки показывается фура. Она едет медленно, кажется, Игорь еще успеет сойти с проезжей части. Но он не торопится. Грузовик все ближе. Водитель давит на тормоза. Но поздно, слишком поздно. Резкий рывок ручника, скрип тормозов, но маленькая фигурка пешехода уже смята капотом. Сильный удар отбрасывает Игоря в сторону. Еще один удар, уже о металлическое ограждение. Металл прогнулся, а на асфальт падает изломанная человеческая фигурка. И кровь, как же много крови. Вся простынь в крови. Этого не может, не должно быть. Этот ребенок все, что у нее осталось от Игоря. Она не может потерять его. Только не это.

— Нееет! — Лина подскочила от собственного крика. Лицо было в слезах. С большим трудом ей удалось поймать сознание, вновь соскальзывающее в бездну отчаяния. Нельзя, хватит. Но как же больно от этих воспоминаний. Что ж, пусть будет боль. Она осталась одна, больше никого нет, и больше никого не будет. Она не позволит никому завладеть своим сердцем. Как мантру Лина повторяла эти слова: 'Никого, одна, совсем одна'.

Как только маг увидел, что Лина проснулась, то тут же подошел к ней.

— Это сон, милая, только сон, — от избытка сочувствия в его голосе Лину чуть не передернуло. — Все прошло.

'Спасибо, что обнимать не полез', — мелькнула непрошенная мысль, но она тут же отогнала все постороннее. Сегодня будет игра одного актера, и она сыграет свою роль до конца.

— Почему они, — всхлипнула Лина, — почему именно они. Что я такого сделала, чтобы отнимать у меня всех.

— Не надо, не плачь, — рука мага осторожно коснулась ее волос. Лина не удержалась и поежилась, но тут же замаскировала свою реакцию новым приступом истерики.