Нежный цветок Империи. Великая шаисса.

-А кто второй?

-Искандер, сын правителя Хафизы. Он должен скоро прибыть к нам с визитом и у тебя будет возможность с ним познакомиться.

Все ясно. Хафиза — страна нам дружественная, но связать два правящих рода не помешает, ведь куда лучше, когда твой союзник является еще и твоим родственником.

-Искандер? Но разве он не младше меня? — я и сама прекрасно понимала, как смешно звучит мой вопрос.

Кого волнует возраст при заключении политического брака? Да за Искандера вполне могли просватать малышку Фирузе, мою племянницу. И никого бы это не смутило, но вот имелась кандидатура, подходящая для скорого заключения брака и рождения наследника — я. А ждать, пока Фирузе повзрослеет, пришлось бы более десяти лет.

-Всего-то на три года, милая. Разве могут они иметь значение? Тебе всего лишь двадцать пять, сестренка. А когда молодой человек увидит тебя, поверь, он потеряет голову от твоей красоты.

-Льстец, — рассмеялась я, но слова брата были мне приятны.

-Вовсе нет, — возразил он. — Ты прекрасна, цветок Империи.

Мне стало грустно. Цветок Империи — так называл меня отец, а следом за ним и брат подхватил это прозвище. Вот только цветок этот выращивался на продажу.

-А Баязет? — спросила я, чтобы отвлечься от воспоминаний. — Он во дворце?

-Хочешь побыстрее его увидеть? — лукаво улыбнулся Селим. — Нет, я отослал его с проверкой в Анхарру, но скоро он должен вернуться.

-А что случилось в Анхарре? — заинтересовалась я.

-Ничего важного, — отмахнулся брат. — Честно говоря, присутствие Старшего Советника там вовсе не требовалось, но Баязет сам вызвался.

Интересно, весьма и весьма. Чтобы Старший Советник предпочел поездку в этакую глушь первой официальной встрече с послами Северного Королевства, он должен был иметь в самой Анхарре либо в ее окрестностях какой-то свой интерес. Полагаю, либо брат в курсе и просто не хочет мне говорить, либо происходящее там вовсе не настолько неважно, как он пытается меня убедить, либо же Баязет сумел каким-то образом обвести своего Императора вокруг пальца. Второй вариант мне не нравился, а третий — так и вовсе настораживал. Ладно, этим вопросом я смогу заняться после возвращения претендента на мою руку в столицу, а вот о посольстве можно спросить прямо сейчас.

-Расскажи, как прошла встреча с послами, — попросила я.

-Да как обычно. Ты же знаешь, что никакие важные вопросы в первый же день не поднимаются. Представления, приветствия, пожелания, обмен подарками.

-А северные лорды? Какие они? Очень отличаются от нас?

-По-моему, такие же люди, как мы. Ни третьей руки, ни глаза во лбу, ни клыков ни у кого я не увидел.

-Селим! Ты прекрасно понимаешь, о чем я спрашиваю.

-Пока я могу судить только о внешности, Амина. Тебе они понравятся — все, как на подбор, высокие, широкоплечие, светловолосые. Толмача у них нет, наш язык знают все.

-Вот как. С одной стороны — они проявили к нам уважение, а с другой...

-Лишили себя возможности подслушивать, притворяясь ничего не понимающими, — закончил мою мысль брат. — Наши послы точно поступили бы иначе.

-Не то глупы, не то бесхитростны, не то, напротив, очень умны, — вслух рассуждала я.

-Будет видно. Хотя они прекрасно знают, что в Империи им ничего не угрожает. Амина, — неожиданно сменил тему брат, — не желаешь ли присоединиться ко мне и моим женам за обедом в саду?

-Желаю. Тем более, я давно не видела Салмею.

Несомненно, Селим отметил, что Лайлу я не упомянула, однако же ничего не сказал. Просто дал знак следовать за ним и мы спустились в сад. Салмея и Лайла уже поджидали нас в ажурной беседке, расположенной на берегу небольшого искусственного водоема. Ручеек прозрачной воды ниспадал в него каскадным водопадом, прозрачное дно было выложено разноцветными камнями, берег посыпан белоснежным песком. Сама беседка была укрыта в тени густых деревьев, а в воздухе разливался аромат роз и жасмина, цветущих по всему саду. И лишь возле самой беседки его перебивали заманчивые ароматы еды, которой был уставлен стол. При виде нас с братом, Салмея и Лайла вскочили и поклонились. Я беззастенчиво разглядывала их. Обе черноволосые и небольшого роста, но этим сходство и ограничивалось. На Лайле был наряд алого цвета, оставляющий руки, плечи и живот обнаженными. Да и пышная грудь была едва прикрыта, зато драгоценностей на главной супруге императора хватало с лихвой. Белое платье Салмеи, напротив, могло бы посчитаться закрытым. Из украшений на ней были только длинные серьги с сапфирами да пояс из золотых звеньев на узких бедрах. Худенькая, почти лишенная женственных окружностей, Салмея была обладательницей огромных карих глаз, осененных пушистыми ресницами, слегка вздернутого носика и пухлых алых губ. Но настоящим сокровищем ее был голос — нежный, чарующий и мелодичный. Я кивнула женщинам и мы заняли места за столом.

-А где Фирузе? — спросила я у Салмеи. — Я соскучилась по своей маленькой племяннице.

Лицо Лайлы исказила гримаса — она еще не подарила своему супругу ребенка. Хотя эта особа, несомненно, предпочла бы родить не девочку, а сына, наследника. Салмея же свою дочурку обожала.

-Спит, — ответила она мне. — Утомилась, играла слишком долго. Вы сможете повидаться с ней позже, если пожелаете, шаисса.

Как и Лайла, Салмея не могла похвастаться знатным происхождением, поэтому она получила в браке право лишь именоваться шани — женой знатного человека, шейна. И то, что человеком этим был сам Император, ничуть на ситуацию не влияло. Малышка Фирузе стояла на иерархической лестнице выше своей матери.

Лайла, не выносившая, когда внимание уделяют кому-либо, кроме нее, вытянула руку.

-Посмотрите, шаисса, — произнесла она мурлыкающим голосом, — этот браслет я получила сегодня в дар от послов Северного Королевства. Правда, неплохие бриллианты?

Неплохие — это было сильное преуменьшение. Браслет был выполнен в виде вьющегося растения, с искусно сделанными цветами и листьями. Листья, словно капли росы, усыпали бриллианты невиданного мною прежде льдисто-голубого оттенка, а в сердцевине каждого цветка находился крупный радужный камень. Но ценность представляли не только сами бриллианты, но и великолепная работа мастера. И подобная огранка камней не встречалась мне раньше. При каждом движении бриллианты рассыпали вокруг всполохи искр, поистине ослепляя. Лайла не смогла сдержать довольной усмешки при виде моего восхищения. На Салмею она поглядывала с нескрываемым превосходством. Но радость ее быстро испортил Селим.

-Салмея, — обратился он ко второй жене, — а ты почему не надела свой подарок?

-Простите, мой Император, — тихо ответила женщина, — я сочла столь роскошную вещь неуместной для простого обеда в саду. Но я непременно надену свой браслет вечером.

Лайла помрачнела. Неужели она наивно полагала, что послы одарят только старшую жену Императора, обойдя вниманием мать его единственного ребенка? Я не удивлюсь, если и для меня у них припасены дары.

-Я вот подумала, — заявила она, — северяне ведь хотят продавать нам алмазы, так?

-Именно так, — подтвердил Селим.

Вероятно он, как и я, ожидал, что женушка попросит его накупить побольше драгоценностей для своей любимицы, но Лайле удалось нас удивить.

-А зачем нам с ними торговать? — заносчиво спросила она. — Мы можем просто завоевать их Королевство и заставить платить нам дань.

Я перевела взгляд на брата — тот с трудом удерживал смех. Мне же было далеко не смешно. Если Лайла возомнила, что ее место возле Императора не ограничивается постелью и она имеет право лезть в государственные дела, то все куда хуже, чем я ожидала. Пока ее глупость очевидна для Селима, но кто знает, что будет дальше?

-Лайла, твое предложение абсурдно, — по возможности мягко произнесла я, хотя больше всего мне хотелось высмеять женщину.

-Почему? — она вздернула нос. — Разве армия Империи не самая лучшая под дланью Небесного Отца? Наше войско непобедимо, не так ли, мой Император? Ни разу не потерпело оно поражения.

Я уже с трудом сдерживала злость.

-Видишь ли, Лайла, — объясняла я медленно, словно ребенку, — наша победоносная армия вела все войны в жарком климате. Ей действительно нет равных в боях на равнинной местности, но условия Северного Королевства сильно отличаются от наших.

-И что? — широко распахнула глаза невестка. — Чем это может нам помешать?

-Тем, что наши люди непривычны к холоду — а в Северном Королевстве морозы крепки. Там есть земли, которые большую часть года попросту скованы льдом, да и на прочих территориях снег выпадает еще осенью. Ты видела когда-нибудь снег, Лайла?

-Видела, — фыркнула та. — Я была в северных провинциях вместе с Императором.

-Ты видела лишь небольшой снежок, который таял, не успев коснуться земли. А суровые земли Севера заваливает снегами так, что там лежат сугробы в человеческий рост. И не тают почти до конца весны. Там злые пронизывающие ветра приносят метели — такие, что невозможно рассмотреть ничего даже в шаге от себя. В такую погоду немудрено заблудиться и замерзнуть насмерть. Озера и пруды там застывают, покрываясь столь толстым слоем льда, что по нему можно ходить, не боясь провалиться. А в горных районах Королевства есть много укрепленных крепостей, способных выдержать долгую осаду. И северяне — храбрые люди, ценящие свою свободу. Нам гораздо выгоднее торговать с ними, а не воевать, тем более, что нам есть что предложить на продажу.

Лайла слушала мои слова, словно сказку.

-Разве есть на свете подобные земли? — спросила она. — И как могут люди жить в столь невыносимых условиях?

-Лайла! — резко вмешался Селим. — Ты позволила себе усомниться в словах великой шаиссы?

-Нет, мой Император, — женщина склонила голову. — Прошу прощения, если слова мои оказались непозволительно дерзки.

Но в ее смирение я не поверила.

Однако же открыто дерзить мне Лайла не посмела бы — слишком шатким было пока ее положение. Даже у Салмеи, второй жены, оно было куда прочнее, как у матери единственного ребенка Селима. Более того, по законам Империи, в том случае, если у Селима не будет наследника мужского пола, то следующим в очереди на престол оказался бы мой сын, а лишь за ним — сын Фирузе. Для обеих женщин была бы выгодна моя свадьба с Искандером, который заберет меня в Хафизу. Если же я выберу Баязета, то могу остаться жить во дворце, где мне с супругом выделят новые покои — уже на половине Императора. Я задумалась над тем, чего же хочу я сама. Уехать или остаться? Искандер или Баязет? Первого я никогда не видела, ко второму не питала никаких чувств, кроме дружеских. Признаться, мне вовсе не хотелось замуж. Рассказ о далеком Севере тронул что-то в моей душе и мне захотелось своими глазами увидеть величественные горы, неприступные замки, ледяные глыбы, снежные сугробы. Интересно, какие они — люди Севера? Я изучала их географию и экономику, могла указать на карте месторождения алмазов, реки и озера, разбиралась в их законах и политическом строе, даже могла говорить на их языке, но ничего не знала о них самих. Как они выглядят, какую одежду носят, как укладывают волосы, как общаются между собой, что предпочитают из еды или питья? Эти сведения казались моим учителям лишними, мне рассказывали лишь то, что положено знать представителю правящей династии о дружественных и союзных странах. Вот о нравах родной Империи я знала куда больше и могла в деталях рассказать о различиях в обустройстве быта в разных провинциях.

-Плова, шаисса? — вернул меня к действительности мелодичный голос Салмеи.

-Нет, благодарю. Лучше передай мне блюдо с баклажанами в остром соусе. Я не очень голодна.

-Но от лукума точно не откажешься, — поддразнил Селим. — Особенно от вишневого.

-Не думаю, что способна так объесться, чтобы отказаться от лукума.

-Ты всегда любила сладкое, сестренка. Помнишь, в детстве мы с Баязетом таскали для тебя лакомства с кухни?

-Как я могу забыть? А Найме потом ворчала, что у меня липкие руки.

-И повар стыдил нас, если ухитрялся поймать, — засмеялся Селим.

-Точно! Помню, такой толстяк был. Пробовал каждое блюдо раз по тридцать.

-А от особо вкусных ухитрялся испробовать едва ли не треть. Зато как зорко наблюдал за прочей кухонной челядью, чтобы ни крошки не стянули.

-И так смешно ругался, когда кто-то из поварят случайно перевернул кувшин со щербетом.

-Ругался? Да он чуть не прибил бедолагу!

Весь обед мы предавались воспоминаниям детства. А когда дошли до десерта, Селим поинтересовался, не желаю ли я встретиться с послами Северного Королевства.

Я запила лукум мятным чаем и ответила:

-Спрашиваешь! Я ведь говорила уже, как мне хочется с ними познакомиться!

-Тогда я приглашу завтра принца и его приближенных на обед?

-Мой Император, — тут же вмешалась Лайла, — а твои жены тоже будут присутствовать?

Я отвела глаза. Похоже, невестка рассчитывает на очередной подарок. Салмея же, напротив, вовсе не выглядела довольной. Она была женщиной тихой и застенчивой, перед посторонними людьми робела. Я знала, что она оставалась неизменно вежливой даже с рабынями, не представляя для себя возможным понукать ими. Почти все служащие дворца любили ее, лишь приспешники главной жены относились с некоторым пренебрежением, которое, впрочем, старались замаскировать. Жаловаться было не в природе Салмеи, но если бы слухи об оказанном матери Фирузе неуважении дошли до Селима, то страшно даже представить, что он сделал бы с обидчиком жены. Вот поэтому даже прихвостни Лайлы в глаза улыбались и кланялись Салмее. Сама же Лайла полагала вторую жену размазней, которой и опасаться-то не стоит. Я бы с ней не согласилась, но разубеждать невестку у меня желания не было. Да и я тоже подозревала, что Селим женился на Салмее из-за того, что та была матерью его первенца, пусть и девочки. Я к тому времени уже вышла замуж, потому всех подробностей, само собой, не знала, но впечатление у меня сложилось именно такое.

-А вы тоже желаете познакомиться с северянами? — спросил Селим у жен.

-Конечно, нам очень интересно, — тут же ответила Лайла.

А вторая жена опустила глаза и тихо произнесла:

-Как скажет Император.

Мне на мгновение стало жаль Салмею: я-то знала, что она предпочла бы провести время со своей дочерью, а не развлекать абсолютно неинтересных ей гостей, но перечить мужу женщина ни за что бы не осмелилась.

-Значит, решено, — заявил Селим. — Кстати, Амина, не желаешь взглянуть, шкуру какого зверюги я получил в дар? Я даже и не знал, что такие водятся на белом свете.

-Обязательно взгляну, — пообещала я. — Мне интересно, каким должен быть зверь, чтобы даже ты удивился.

Охоту брат любил, пусть даже в последнее время ему все реже удавалось выкроить время для нее. Раньше они с Баязетом могли уехать на неделю в охотничий домик, а по приезду с гордостью демонстрировали всем свои трофеи. Помню, как я просилась с ними, и плакала, когда отец запретил, заявив, что шаиссе на охоте делать нечего. И раз шкура невиданного зверя так поразила Селима, то, должно быть, при жизни это был настоящий монстр.