Ведовские истории. Каникулы в Бухаресте

"Не смей отворачиваться", — нашептывал он мне на ухо.

Тело колотила дрожь, я с ужасом наблюдала, как по пустынной дороге к мосту подъезжает машина. Не было сил зажать уши, чтобы не слышать этого голоса. Я не могла даже закрыть глаза.

Пурга резко прекратилась, словно специально, чтобы я увидела въезжающую на мост машину. Сейчас у меня было одно единственное желание: броситься под колеса автомобиля, пытаясь этим самоубийственным порывом его остановить. Да, глупо, но ведь это сон, может, хоть здесь я смогла бы все исправить, раз не спасла сестру, когда это было возможно. Но я неспособна даже отвернуться... Только слезы катились по щекам, срывались вниз, на лету застывая льдинками, и пропадали где-то в темноте.

"Ты же знаешь, что будет дальше", — даже не спрашивал, а утверждал призрачный голос за спиной. "Знаеш-ш-шь.." — противно растягивая звуки, шептал он с другой стороны. "А ты ведь могла все изменить. Тогда... Могла.. А теперь — смотри!" — жестко произнес голос.

Свет фар ударил в лицо, когда машину занесло. Сестра пыталась вырулить, но тщетно. На мгновение джип застыл на самом краю, словно выбирая: свалиться вниз или замереть в шатком спасительном равновесии. Мгновение, второе... Машина качнулась еще раз и полетела с моста. Чуда не произошло.

— Нет! — я наконец вырвалась и подбежала к краю. Правда, теперь меня никто и не удерживал. — Только не это, — судорожно шептали губы.

Машина, проламывая еще тонкий лед, медленно погружалась в воду. Я знала, что моя сестра еще жива. Мне потом сказали, что при столкновении она потеряла сознание, и лишь затем захлебнулась в воде, когда пыталась выбраться.

Сидя на снегу и обхватив колени руками, я мерно раскачивалась, опять не веря в случившееся.

"И ты ничего не сделаешь? — шептал он. — Ничего? Совсем? Сейчас из машины стремительно вытекает воздух, а ведь она еще жива".

Я буквально видела, как эти самые пузырьки воздуха лопаются, достигнув кромки воды. Как бьются руки в темные стекла окон. И как стремительно заполняется водой салон автомобиля. Я закрыла глаза, пытаясь избавится от видения, но оно сделалось лишь четче.

"И что ты сделаешь?" — тихо, но настойчиво, спросил голос.

Вытерев ладонью слезы, я опять посмотрела вниз. Возможно, я еще успею.... Я снова и снова, из сна в сон, пытаюсь шагнуть за край, в ледяную воду реки. И каждый раз он останавливает.

"Э, нет, дорогая, — ледяные руки опустились на плечи, не давая сделать и шага, удерживая на самом краю. — Все, что могла, ты уже сделала. Точнее, не сделала, — с издевкой пояснил он. — Теперь же тебе остается лишь переживать все заново".

Я вздрагивала при каждом слове, широко распахнутыми глазами глядя в пустоту. Снова пошел снег, ложась на мои плечи белым невесомым покрывалом, но я этого не замечала, вслушиваясь в звучание его голоса. Он прав. Всегда прав...

Жадно хватая ртом воздух, я рывком села на постели, пытаясь стряхнуть с себя липкую паутину кошмара. В воздухе еще звенел крик ужаса.

— Сон... это всего лишь сон, — донеслось с соседней кровати.

Я резким движением руки заставила зажечься оба бра. Лампочка прямо над головой Лики не выдержала мощи магического импульса и взорвалась, обдав девушку осколками и искрами. Но она даже не вздрогнула. Меня поразил ее взгляд. Пустой. Холодный. В ее глазах еще была метель... А потом она заговорила:

— Машину потом искали два дня. Водолазам было сложно работать в ледяной воде, да и сильное течение отнесло ее на приличное расстояние... Юра тогда на целый день заперся в их комнате. А я давилась слезами и, не веря в произошедшее, успокаивала полугодовалую Машу, которая, словно что-то почувствовав, не замолкала ни на миг. А когда племянница уснула, запивала на кухне горькие слезы валерьянкой... Не знаю, сколько я тогда выпила успокоительного.

Она помолчала, словно собираясь с мыслями. Ее пустой голос жутко звучал в абсолютной тишине — я затаила дыхание, пока она спокойно, почти отрешенно рассказывала жуткую историю.

— Ее хоронили в закрытом гробу... Посеревший Юрка бездумным взглядом смотрел на этот ящик. Так началась моя жизнь, посвященная ему и Маше. Я пытаюсь искупить свою вину. Он просыпался от моих криков, а я старалась не смотреть ему в глаза, когда он будил меня и успокаивал посреди ночи. Молчала каждый раз, когда он спрашивал о моих кошмарах. Ведь что сказать? Что могла этого не допустить?

— Ты не могла, — хрипло прошептала я, мимоходом отметив, что голос звучит как воронье карканье.

— Могла. Понимаешь, могла? — Чертенок впервые посмотрела на меня за время этого душераздирающего монолога. По ее щеке катилась одинокая слеза, поблескивая в свете единственной слабенькой лампочки. А я была счастлива уже тем, что она демонстрирует хоть какие-то эмоции. — За два дня до этого... всего этого мне приснился сон. Этот же, точнее, его часть: метель, мост, как заносит машину, как она переваливается через край... Детали появились позже. Я не поверила, не предупредила, не спасла... Не захотела.

— Ты ведь не знала, — я чувствовала себя беспомощной из-за того, что не могу сказать ничего кроме банальных и пустых фраз.

— Но должна была, — как-то тупо, словно зазубренный лозунг, прошептала Лика. — Иначе, зачем мне сила, если я не смогла спасти дорогого мне человека?

У меня не было ответов на эти вопросы. Да и были ли они вообще?

— Давай спать, — предложила девушка с улыбкой, тут же слетевшей губ. Видимо, она и сама осознавала, насколько фальшивой та кажется. А я боялась закрыть глаза, страшась, что снова окажусь посреди бушующей пурги в бледном пятачке электрического света фонаря.

— Сегодня он больше не придет, — уверила меня подруга, — да, теперь уже подруга, — правильно оценив мои колебания. — Можно ложиться.

— Эм-м, — замялась на секунду, но, все же решила напомнить, — у тебя в постели куча стекла.

— Точно, — уже чуть естественнее усмехнулась она.

На некоторое время возникла неловкая пауза, которую я нарушила первой.

— Чтобы не вытряхивать белье вплоть до рассвета, можешь спать со мной, места хватит.

— Спасибо, — Лика аккуратно выбралась из кровати и перебралась ко мне, прихватив только подушку. — Извини, — тихо сказала она, когда мы обе уже устроились и выключили свет, — я никогда раньше не проецировала. Сегодня годовщина ее смерти, — закончила девушка еле слышно.

— Кто он? — решилась все же поинтересоваться снова после некоторой паузы.

— Голос, — она не спрашивала, а утверждала. — Он всегда там, говорит, кричит, шепчет... всегда то, от чего еще больнее.

Пожалуй, это и стало началом нашей крепкой дружбы. На следующий день я очень внимательно наблюдала за поведением девушки. Она была жизнерадостной и общительной, почти ничего не напоминало о душевных переживаниях, которые мне случайно пришлось наблюдать. Вот только и в последующую ночь она спала со мной...

Кстати, на тех же курсах я мы встретили нашу темную ведьму, Яну. Но это иная история, куда более прозаичная.

От воспоминаний меня отвлек окрик Лики:

— Собирайся, — поторопила она меня, — нам еще Мокошу забрать надо.

— Она хоть мать предупредила? — поинтересовалась я, не понаслышке зная безалаберный характер нашей младшенькой. С нее вполне бы сталось уехать, даже не сказавшись, куда и с кем.

— Сообщение ей сбросила, — подтвердила Лика. — Та как раз в командировку улетела, так что даже возразить не сможет.

— И то правда, — вздохнула я и упорхнула одеваться в заранее подготовленные вещи. Когда же я вернулась на кухню, Чертенок уже лежала ничком на столе, забавно посапывая. Хороший порошочек оказался!

Подобрать брошенные на столик ключи от машины оказалось секундным делом. Сложнее пришлось с самой Ликой — заклинание левитации мне практически не давалось, все же это сила воздушных колдуний, на худой конец, водных. Зато простенькое, известное любой уважающей себя ведьме заклятие "лети-лети, метелка", накладывавшееся на любой удобный предмет и позволявшее эффектно пугать обывателей, рассекая по небу в майское полнолуние (дурость, которой я никогда не занималась и не планировала впредь), легко решило мою проблему. Заколдовав свой чемодан и сгрузив на него сладко причмокивающую во сне подругу, я покинула квартиру. Простенькая иллюзия прикрыла нашу нестандартную пару от любопытных взглядов — не хватало еще довести соседей до инфаркта. Устроив... тело на заднем сидении машины, где Чертенок тут же свернулась уютным клубком, я села за руль и удовлетворенно вздохнула.

Мокошу я подобрала по дороге. Девушка ждала нас в кафешке недалеко от дома, и в ожидании развлекалась тем, что незаметно для окружающих уговаривала зацвести чахленький кактус на окне. Вообще-то, колдовать на людях было не то, чтобы запрещено, но крайне нежелательно — колдовской мир рьяно оберегал свои тайны. Но нашему юному дарованию некоторые правила были писаны пунктиром. Талантливая ведьма Земли, Коша не упускала ни одной возможности попрактиковаться. Сила в ней проснулась поздно, лет в шестнадцать, а домашнего магического образования она не получила, так как была первой в роду. Теперь девушка усиленно пыталась постигнуть все то, что любой родившийся в семье колдунов знал едва ли не с пеленок. Учитывая неуемное любопытство, непоседливый характер и воистину огромный магический резерв, порою ее эксперименты носили весьма опасный характер. Но об этом как-нибудь потом.

В нашей компании Мокоша появилась позже всех с легкой руки Лики. Встретились они вполне прозаично — на остановке. Чертенка позабавила девочка-подросток, приплясывающая от нетерпения в ожидании маршрутки, а произошедшие далее события не дали остаться в стороне. К незнакомке подошел парень с букетом ядовито-розовых роз, усыпанных пошлыми синими блестками. Пока Лика разглядывала этот флористический "шЫдевр", малышка яростно шипела на своего ухажера, а затем попросту дала ему букетом по голове. Вот только розы эти были уже черными. Тут-то Лика и решила вмешаться. Подхватив буйную малявку под руку и оттащив ее подальше от остановки, Лика зашипела на ухо строптивице:

— Ты что творишь? Гормоны играют? Какого ты магичишь налево и направо?

— Девушка, а вы случайно не с Фрунзе сто три? — отозвалась молоденькая ведьма.

— Причем здесь дурдом? — опешила Лика.

— Кхм, — замялась девушка. — Магия, эльфы, гоблины... Может, Гарри Поттер тоже настоящий?

— Здрасте-приехали, — хлопнула в ладоши Лика, до которой дошла абсурдность происходящего.

Позже в кафешке рядом с остановкой они уже разобрались, что почем. Нормально познакомились, и Лика просветила новую знакомую, что она — ведьма Земли. А оказалось все просто: под влиянием эмоций Мокоша, а именно так звали новоявленную колдунью, выбросила кучу магической энергии. Поскольку она никуда больше деться не могла, то принялась за цветы. Ну, а цвет стал выражением эмоций ведьмы — розы буквально почернели от ее злости.

— Привет, — радостно проорала Мокоша, выбегая из кафе, стоило лишь припарковаться у входа. Интересно, она хоть расплатилась? — А что это с нашим симпатичным парнокопытным? — поинтересовалась ведьмочка, плюхаясь на переднее сидение и кивая в сторону сладко спящей Лики. Как Коша не попала в нее лихо заброшенным назад увесистым рюкзаком, ума не приложу.

— Спит, — загадочно улыбаясь, ответила я.

— Чертенок добровольно уступила тебе символ власти, то бишь руль? — не поверила маленькая вредина. Я неопределенно хмыкнула и завела мотор. Путешествие начиналось.

Лика

На парковой скамье сидел мужчина.

Лика остановилась в тени деревьев, не спеша нарушать уединение незнакомца. Он совершенно не выглядел одиноким, наоборот — вряд ли этот человек нуждался в чьем-то обществе. Мужчина задумчиво смотрел, как плакучие ивы полощут длинные ветви в воде небольшого пруда. Он едва заметно хмурился, видимо, размышляя о чем-то не очень приятном, а Лика украдкой любовалась им. Молодой, не старше тридцати, с резковатыми, но правильными чертами лица, черноволосый и темноглазый незнакомец был из той самой породы, о которой женщины с придыханием говорят: "Ах, мерзавец!" В жизни у Лики с такими типами никогда не складывалось, а потому и обольщаться не стоило. Но сейчас она спала, и могла позволить себе небольшую слабинку.

Чертенок знала, что все вокруг нее — не реально. Ее окружала привычная магия, позволяющая свободно ходить по этому странному, зыбкому миру — сновидениям, изменять его, пусть и в мелочах. Вот и сейчас, стоило ей пожелать, и на поверхности пруда распустились крохотные желтые кувшинки, которые девушка так любила.

Мужчина вскинул голову и резко обернулся, посмотрев прямо на Лику. В темных, тепло-карих глазах мелькнула насмешливая искорка.

— Опять ты? Ну здравствуй.

Он похлопал ладонью по скамье, приглашая садиться рядом. Чертенок благосклонно кивнула и присела, впрочем, на приличном расстоянии. Стало несколько неловко, что она вторглась в чужой сон. Впрочем, не в первый уже раз.

Ее знакомый незнакомец... Имени мужчины она так и не узнала, он каким-то образом исчезал, стоило девушке начать задавать вопросы. Может быть, заставлял себя проснуться? Виделись они нечасто, вот так же, в снах. Впервые это случилось примерно год назад. Правда, тогда картина его сна была отнюдь не такой идиллической — какие-то катакомбы, темные влажные стены, спертый воздух... Лика испугалась, внезапно оказавшись в чужом кошмаре и от неожиданности не сумев сразу выбраться. Тогда ее спас будильник, но она еще не раз вспоминала увиденное. Это было... грязно — заглянуть в чужую голову, и увидеть там то, что подсовывает подсознание, когда разум спит. Лучше бы ему котятки какие-то снились, что ли?

Во второй раз они увиделись в маленькой венской кофейне. Брюнет задумчиво потягивал кофе, то и дело поглядывая на часы. Мужчина ждал кого-то, и явно не Лику — когда ведьма нахально подсела к нему за столик, он даже несколько растерялся. В таком духе их "знакомство" и продолжалось: Лика вваливалась в сны человека, которого (она прекрасно отдавала себе в этом отчет) никогда не увидит в реальности, и почти в полном молчании оставалась с ним рядом. Внимания на девушку брюнет обращал не больше, чем на присевшую рядом бездомную кошку. Это одновременно и печалило, и радовало — ведь не прогоняет же.

Сегодня он не задержался. Совсем скоро мужчина поднялся со скамейки и вежливо, но равнодушно попрощавшись, пошел прочь по парковой аллее. Лика провожала его взглядом, пока широкоплечая фигура не скрылась за поворотом дорожки. Больше здесь делать было нечего — чужой сон начинал выцветать, как старая фотография на солнце. Но возвращаться Лике пока что не хотелось, и она поспешила уйти от пруда, пока создавший его человек не проснулся. Дорога сновидений вела ее дальше, позволяла чувствовать себя легкой и свободной, словно парящее в потоках ветра перышко. Это в реальности она была слабенькой ведьмой, здесь же Лике было подвластно все. Кроме падающей с моста машины...