Принцесса радужного мира

— Не обольщайся, у мамы уже есть. Ну, еще у жены президента. Через месяц поступит в продажу, и мне нужно будет сбегать в другую галактику.

— Почему? — туплю я.

— Понимаешь, у меня патент на часть разработки. При реализации реальный процент в деньгах. Кстати, советую не терять, цена у него заоблачная.

— Так, а причем тут другая галактика?

Брат вздыхает и отворачивается.

— Быть в десятке самых богатых женихов планеты — это жестоко. Тебе пока не понять...

Я начинаю смеяться и прижимаюсь к брату.

— Бедненький! Это ж надо было так попасть! Я так понимаю, на тебя теперь откроют охоту?

— Да, как только станет известно. Но,— брат внимательно смотрит на мою подругу, — может меня спасут?

Ага, спасут. Я так понимаю, Маринка готова его грудью прикрывать, собственной. Четвертого размера. И, кажется, кто-то не очень против. Ну и пусть развлекаются. Какая, по сути, разница, сколько у парня миллионов. Думаю, каюта у него не слишком от моей отличается. Хотя, надо посмотреть. А вдруг?

Глава 2. Все включено.

Мой ультраком — чудо! Пару часов сидела как зомби, уткнувшись в экран, изучала инструкцию. В каждой каюте стационарный коммуникатор с доступом в земную сеть. Тоже вещь уникальная и супер навороченная. Плюс бонусом открытый доступ к любой инфе.

В первую очередь, после разборок с новой игрушкой отзвонилась маме. Шикарная брюнетка с зелеными глазами и в деловом костюме внимательно меня осмотрела, параллельно нажимая какие-то пищащие кнопки. Лиана Красина уже два года как министр здравоохранения Земли. Явно сорвала ее с какого-то совещания, так что разговор получился коротким. Нотаций мне не читали, это обычно папина прерогатива. Мама поинтересовалась самочувствием и посоветовала раз в неделю проходить тесты в медицинском блоке. Информация на меня в базе медкома уже имелась. Понятно, по прибытии я об этом совершенно забыла, и сейчас предстояло искать этот загадочный отдел, где меня, оказывается, с нетерпением ждут. В конце разговора мама ласково улыбнулась и послала воздушный поцелуй.

— Солнышко, ты же сама понимаешь, чем рискуешь. Пожалуйста, будь хорошей девочкой.

— Конечно, мамочка! Спасибо, что все-таки отпустила....

До отбоя по местному распорядку оставалось часа четыре. Время здесь условное, но оно необходимо, как тот же обязательный отбой, иначе некоторые фанатики вообще до кают доходить не будут. Нас уже предупредили, что в лабораториях за час до контрольного времени включается ультразвук, при котором совершенно невозможно работать. Понятно, до него поступает несколько предупреждений о конце рабочего дня. Есть и ночные лаборатории, но там нужно специальное разрешение.

В общем, времени у меня много, а реальная работа начнется только завтра с утра. Договоренности с родителями надо выполнять. С этой мыслью я и направилась в мед отсек, который, к счастью, является частью нашего сектора.

Коридор направо, сто метров налево, зеленые стрелочки прямо, и я у примечательной двери с зеленой эмблемой здравоохранения. Если все освещение вырубится, эта картинка явно будет светиться. Провожу пальцем по змеюке, обвившей чашу. Красиво!

Дверь отъезжает в сторону, пропуская меня в святая святых местной медицины. И вот как наши ожидания могут не соответствовать объективной реальности! Вижу перед собой уютную гостиную с парой удобных кресел, далеко не в стиле хай-тек, чайный столик с натуральным фарфоровым чайником и, вместо ожидаемой к подобному антуражу старушки, огромного дядьку с седой шапкой волос и впечатляющей бородой. Хорошо, у нас не красный сектор, и форма у этого индивида морской волны. Прозвище Дед Мороз ему очень подходит и в такой одежке. Хотя, Айболит будет правильнее. Дополняют картину очки в массивной темной оправе, не скрывающие теплые лучики вокруг глаз.

— Здравствуйте, — вежливо говорю я, — Алена Красина явилась на плановый осмотр.

— Здравствуйте, — улыбается Айболит, — а я вас уже заждался. Чаек успел пару раз остыть, а вас все нет. Разрешите представиться, Ингемар Гуннар, ваш доктор на время практики.

Я с удивлением смотрю на чайник. Столик явно оборудован ультразвуковой панелью, и вода постепенно начинает закипать. Во всяком случае, раздается громкое бульканье. Меня жестом приглашают в кресло, и на столике появляется ваза с конфетами. Мужик, похоже, скандинав, но говорит со мной без переводчика на всеобщем. Попробую сделать ему приятно.

— Очень приятно, не ожидала такого вкусного приема, — отвечаю я на шведском и улыбаюсь. Врач реально удивлен. Шведский не просто не в обиходе, он и среди носителей — редкость.

— Я в курсе, что вы лингво-инженер, неужели это новая разработка в действии? — осторожно интересуется мой собеседник.

Я немного смущаюсь. Он, похоже, не дочитал мое досье.

— Нет, просто я полиглот.

— Но почему шведский?! — удивляется врач.

— Просто запомнила все языки, с которыми работала при создании пси-переводчика. Версия включала двести лингво структур. Все земные языки. Это было в прошлом году, и модель еще в разработке.

— Что же вы будете делать у нас на базе с такими-то талантами?

— Участвовать в доработке пси-переводчика внеземных языков. Общаться с носителями.

Ингемар хмыкает и наливает мне чай в огромную чашку с белыми ромашками. Чай пахнет малиной и возвращает в лето, на веранду бабушкиного дома. Я расслабляюсь. Трезво понимаю, что этого от меня и добивались. Если бы я сейчас увидела сверкающие капсулы регенераторов, медицинское оборудование и стеклянные шкафы с препаратами, доктор бы воспринимался мной, как враг народа номер один. Сейчас же рядом сидит добрый доктор Айболит и явно пытается подружиться. И где этот замечательный Ингемар был все мое детство? Конечно, я привыкла к белым кабинетам, улыбчивым светилам медицины и необходимости тратить на все это драгоценное время. Но даже наличие рядом мамы не спасало от какой-то обреченности. Это она меня любит, а остальные видят лишь уникальный объект. Хорошо, мама не простой врач, и доступ ко мне очень дозирован. В последние годы меня вообще старались не трогать...

После чая с конфетами я разрешила доброму доктору все. Мама бы удивилась. Понятно, некоторая информация обо мне у него имелась, но какой же ученый откажется сравнить, особенно, если многие данные реально устарели. С шестнадцати лет я получила все права свободного гражданина Земли и, пользуясь этим, отказывалась от большинства плановых обследований. Актуальным для меня являлся лишь офтальмолог. Перед вылетом линзы пришлось заменить на новые.

Глазки мои Ингемара тоже очень интересовали, причем руководствовался он чистым любопытством. Я тяжело вздохнула и попросила стерильный контейнер для линз, мой остался в каюте. Чего для хорошего человека не сделаешь? В результате мой доктор удивлялся, как ребенок, разве только не подпрыгивал на месте. Что радует, его осмотр был полезен и для меня. Ингемар посоветовал заказать минимум два комплекта линз к имеющимся. И как альтернативу — темные очки. По его словам, атмосфера базы была приближена к земной, но не везде так. И если мне придется перемещаться в процессе практики, мои линзы могут намного быстрее выйти из строя. В результате, мой ультраком одобрили, как замену очкам. Кстати, очки самого доктора оказались вовсе не очками, а ультракомом с медицинским уклоном. А я еще удивлялась, как может быть у врача плохое зрение.

Расстались мы друзьями, и я пообещала приходить на чай не реже раза в неделю. До отбоя оставалось минут двадцать, и нужно было двигаться в сторону своей каюты. Под дверью меня ожидала возмущенная Маринка. Оказывается, я опять испарилась, никого не поставив в известность. Стало стыдно, и я предложила, чтобы не теряться, просто связать наши устройства. Ультраком оказался вполне дружелюбен к простому коммуникатору. Назвала я его Цветик и подружила с Маринкиным Масиком. Теперь, чтобы найти подругу, надо было просто спросить у своего устройства, где сейчас Масик. Мы договорились вместе пойти на завтрак и разошлись по каютам. Прилегла на кровать с мыслью, что надо сходить в душ, и отключилась. Да, понедельник — день тяжелый....

Утро началось радостно, с бурчания моего желудка. Конфетки с чаем, как приличный ужин, им явно не рассматривались. Душ все-таки пришлось посетить, после чего заботливая Маринка потащила меня на завтрак. Дорога была ей уже знакома, поэтому через пять минут мы сидели за круглым столиком в огромном зале. Я с удивлением рассматривала узкие длинные клумбы с яркими цветами. Арочные, высокие окна с видами природы, помпезные люстры и белоснежные скатерти повергли меня в шок. И это столовка заурядной межзвездной базы?! Понятно, что тот же потолок — явная голограмма, но как эффектно выглядит!

Начала оглядываться в поисках официантов, проведя четкую параллель с крутым земным рестораном. К моей неописуемой радости роль официантов исполняли биороботы соответствующей модели. Плавно передвигаясь от столика к столику, они убирали грязную посуду и очищали скатерти. А меню? Маринка бросила сумку на стул и потащила меня в центр зала.

— Ты когда-нибудь про систему 'все включено' слышала? — спросила на ходу подруга.

— Конечно! Была с родителями пару раз на море. В больших отелях обычно все включено. Жаль, мои предки всегда заняты, а то бы осталась там жить. Мечта!

— Вот считай, что твоя мечта сбылась! Моя, кстати, тоже. Мы когда договор на практику подписывали, там условия проживания мелким шрифтом в конце были напечатаны.

— Кто же читает в конце и мелким шрифтом, обычно в таком месте только всякие гадости пишут. А у нас то и выбора не было. Куда послали, туда и подписали.

— Так вот, у нас проживание и питание по системе 'Все включено'! — гордо заявила подруга. — Я даже не поверила и уточнила у куратора. Серж, подтверди.

Появившийся рядом староста с огромным подносом только кивнул и продолжил что-то нагребать в тарелку. Оценив содержимое подноса, я засомневалась, влезет ли все это в нашего чахлого одногруппника. Серж таки обратил на удивленную меня внимание и хмыкнул:

— Влезет, не сомневайся.

Маринка засмеялась.

— Сразу видно, человек первый раз так попал. Посмотри вокруг и сама поймешь. Вон видишь, наша парочка, Мариуш с Юстиной взяли по омлету с сосиской и спокойно пошли за чаем. Тех же, что впервые, еще пару дней колбасить будет, потом успокоятся.

А я смотрю на все это утреннее изобилие и понимаю, что взять действительно хочется побольше, только вот реально не влезет. Потому беру себя в руки и иду к витрине с творожками и йогуртами. С трудом нахожу обычный белый творог, поливаю его сметаной и сверху вареньем из крузикулуса. Не знаю, что это такое, но надо же попробовать. А творог я всегда по утрам ем. В таком деле привычкам лучше не изменять, а то организм не обрадуется. По дороге к своему столику цепляю с подноса пару аппетитных пончиков, политых шоколадом, и пироженку с кремом. Понимаю, что лишнее, но удержаться не могу. Черный кофе разносит официант, и я прошу долить туда молоко. Все, я счастлива! И вот вопрос, много ли человеку нужно для счастья? Маринка со мной совершенно согласна. Правда, у нее пара йогуртов, сдобные булочки и банан. Но счастье, понятно, у всех разное.

Серж плюхает поднос на наш столик, и места сразу становится меньше. Но за информацию мы готовы и потерпеть. Оказывается, на базе пять подобных столовых, в каждом секторе своя, и куча мелких закусочных, расположенных рядом с лабораториями. По сути, питаться мы можем в любом месте, но нужно получить допуск на территорию сектора. На данный момент красный и черный для нас закрыт. Интересно, а кормят везде одинаково? Этого Серж не знает и сам, но зато у него наше расписание, коим староста и делится.

Из-за стола выходить не хочется, и мы медленно уничтожаем финики и какие-то незнакомые ягоды с тарелки парня. В него все равно не влезет. Он это понимает и молча жует. Мы же кайфуем, развалившись на удобных мягких стульях из настоящего дерева. Жизнь удалась. Во всяком случае, на время практики. А это мы еще лабораторий не видели....

Увидели, поразились, прониклись. Да у них квазитронный профайдер на каждого студента — отдельный! А у нас в академии один на всю группу!

Расписание оказалось просто чудесное. На третий день сообразили, что если так пойдет и дальше, придется принудительно садиться на диету. Я серьезно! Завтрак — лаборатория, перекус — лаборатория, обед — лекция, полдник — контакты с носителями языка, ужин — те же контакты, поздний ужин — свободное время до отбоя. Да меня так мама в детстве не кормила! Полненькая Оля взвыла в первый же день на ужине, втором. Мы посмеялись. Угу, сегодня с утра погрустневшая Юстина заявила, что только что из медкома. Проверяла свой вес. Доктор посоветовал, как минимум, урезать порции. Так это Юстине, которая вообще без фанатизма к еде относится! Взвешиваться мы с Маринкой не пошли, чего зря расстраиваться. Решили пока исключить из рациона мучное и сладкое. Сократить количество посещений ресторана никто не рискнул предложить. Хотя, если нас загрузить работой, может, просто не будем успевать? Вот сегодня, например, у нас допуск на троих в фиолетовый сектор. Завлаб Климент долго удивлялся, но отпустил. Спасибо Борису, о том, что я его сестра, знает только наш начальник сектора. Не очень приятно, когда окружающие думают, что ты попала на крутую базу по блату. А так, никаких привилегий. Вот и в военные лаборатории я не одна иду. Придется конечно подписать кучу документов о неразглашении, но фримайлет того стоит. Серж вообще не верит, что нас таки пригласили.

Фиолетовый сектор занимается практически тем же, что и наш зеленый, только все разработки засекречены. Если мы выполняем просто правительственный заказ, они работают на армию, разведку и, в последнюю очередь, на население. То, что фримайлет окажется в общем доступе, небывалое чудо. Зато, как объяснил Борис, это окупит все поточные разработки на ближайшее десятилетие. Лабораторий у Боса оказалось десять. Показали нам три. Потом Борис оставил ребят прыгать вокруг фримайлета и повел меня в четвертую. И за что мне такое счастье, скажите пожалуйста? Оказалось, хотел удивить. Удалось. Большой адронный коллайдер — супер-ускоритель частиц. Не узнать не возможно. На Земле такой один, и я его видела. Но чтобы подобное на космической базе?! Это же тот самый коллайдер, с помощью которого можно заглянуть за обшивку материальности. Увидеть среду Хиггса. Именно наличие поля Хиггса обеспечило частицы их массами. Если бы не было поля, частицы были бы безмассовые, и тогда бы вся эволюция Вселенной протекала совершенно по другому сценарию.

Краеугольный камень так называемой "стандартной модели" — теоретической конструкции, описывающей взаимодействия всех элементарных частиц — бозон — самая загадочная частица, наличие которой Питер Хиггс и Франсуа Энглер предсказали в своих статьях еще в 1964 году. Получивший имя ученого бозон просто обязан был существовать, в противном случае рушилась вся стройная картина устройства материи во Вселенной.

Поле Хиггса, состоящее как раз из бозонов, по предположению ученых, возникло в тот самый момент, когда большой взрыв положил начало нашему мирозданию. Оно окружает нас и сейчас. Именно проходя через него, все остальные частицы как бы замедляются, приобретая таким образом массу, а значит, и материальную сущность.