Дети иного мира

Слюда глубоко вздохнула.

— Раз мы здесь, нужно искать здесь. Нельзя пока уезжать, хотя я бы с удовольствием...

— Мы и не сможем... В общем, так. Первая причина, по которой не видно следов Лайры — она не хотела их оставлять...

Живая каменная скульптура молча впивалась взглядом в изменчивую воду, пытаясь понять, как такое вообще возможно представить... Зачем?

— Втора причина — она не могла их оставить. Тогда у нас остается только одна зацепка — непроизвольные следы, осадок в воде, с которой она могла сливаться при отдыхе или питании. Значит, нужно осмотреть всю воду, которая тут имеется.

— И как мы узнаем как много тут водяных мест?

Фьорда надолго задумалась. После смерти Матушки им стало не с кем разговаривать об обычной человеческой жизни и с тех пор они все дичают и дичают, как Матушка и предполагала. Как она того и хотела.

'Вы должны забыть, что родились людьми и стать полноценными духами', — с трудом, но совершено спокойно говорила она перед тем, как ее тело навсегда стало мертвым. В тот момент всех террий ужасно волновал сам факт смерти матушки, а вот ее саму, похоже, совершено нет. Ее саму волновало только то, что произойдет дальше с ее творениями.

'Забудьте об этом человеческом мире, об этом жестком как подошва и истекающий ядом цивилизации мире, он вам не нужен. У вас будет то, к чему им никогда не приблизиться — общая с природой суть. И никогда, никогда... не приближайтесь к городу — это единственное место, способное засосать и уничтожить даже таких неуловимых созданий, как вы, мои девочки...'.

Так как могла Лайра уехать, да еще и прятать свои следы?!

— Здесь столько чужого... Ты чуешь? Как среди такого нагромождения посторонней, незнакомой сути искать воду? Да мы... сами только пропадем и все!

Фьорда упрямо думала. Вспоминала. Что-то всплывало в памяти, еще в тех временах, когда ей было семь лет и не стало родителей... Плечи передернулись, но Фьорда не отступила. Что же тогда случилось? Ну, кроме того что ее отправили в детский дом, проживание в котором (спасибо матушке!) ограничилось всего парой месяцев. Накопленных за этот срок впечатлений о детдоме хватило, чтобы уйти за незнакомой доброй женщиной, даже ни разу не вспомнив, что с чужими никаких дел иметь нельзя. Однако хуже тех чужих, которые окружали ее в общей спальне и обшарпанных стенах класса, быть никого не могло, решила Фьорда, которую тогда звали, кажется... Вера и легко согласилась погостить у старушки, угостившей тощую измученную тяжелой работой, сваливаемой на самых маленьких и слабых, девочку, гуляющую по улице в тридцатиградусный мороз в тонкой мешковатой куртке.

Что-то сильно она отвлеклась... сказывается длительное нахождение в Образе, вся дорога в поезде, ночь... Давно она так много не существовала вне своей сути.

Так что же там было, в детстве? Фьорда снова вернулась в день, когда ей сообщили о родителях. Сейчас, кстати, эти воспоминания почти не делали больно, так как были смазанными и даже как будто чужими.

А, вот что там случилось... Толстый неуклюжий дядя-милиционер с неожиданно опухшими глазами, которые он, казалось, не мог от боли даже закрыть. И предмет, который он неловко мял в руках. Свернутый и смятый по краям кусок бумаги, и прямо посередине, на тонкой нитке извилистой дороги — нарисованный ручкой черный грязный круг...

— Конечно же! — радостно вскрикнула Фьорда. — Карта!

— Что?

— Карта города! Есть такие бумажные листы, на них схематически изображено, где в городе какие места — дома там, дороги всякие... Главные, водоемы тоже указаны, по крайней мере, наземные! А подземные от них тогда найдем, все равно это проще, чем самим...

Слюда зачаровано выслушала и кивнула.

— Правда... помню что-то подобное. Значит, нам нужна карта и еще... еды бы.

* * *

Прогулка по городу оказалась испытанием не из легких. Что касается людей, здесь было гораздо проще, чем в деревеньках вокруг их обиталища, где каждое незнакомое лицо привлекает массу ненужного внимания. Здесь же на них внимания никто не обращал, по крайней мере, настырного, так, мимолетные взгляды, ничего серьезного. А вот что касается непривычного окружения: какого-то несуразного количества машин, слишком высоких домов, узких пространств между ними и многочисленных дорог — ориентироваться было куда сложнее. Хорошо хоть лето и никто не удивляется, насколько легко они одеты — таскать на себе подобие зимнего комплекта одежда террии вряд ли бы согласились, они и летний-то таскали больше по привитой Матушкой традиции, чем по необходимости.

Карта нашлась почти сразу, на прилавке, обтянутом синей тканью, среди сваленных грудой ярких разноцветных журналов и блеклых на их фоне газет. Слюда краем глаза увидела в углу другие журналы, толстые, разложенные картами, перекрывающими друг друга. На одной из обложек виднелась... голая женщина. Слюда не сразу поверила глазам своим, тому, что подобное и вправду может быть напечатано.

'Это же город... люди', — напомнила себе, отворачиваясь.

Тем временем Фьорда тяжело смотрела в лицо пухлой краснощекой женщины-продавщицы пока та, наконец, не моргнула, подтверждая, что они в расчете — так террии платили за то, что брали. Денег у них не бывало, хотя при желании они могли бы найти их в любом количестве, только зачем? Женщина, хоть и не запомнила, что к ней подходили необычные девушки, которые что-то взяли бесплатно, но все же получила немного свежей жизненной силы Фьорды и некоторое время не будет чувствовать жары и усталости. В деревне — сроком до недели, тут в городе, скорее всего меньше, Фьорда точно не могла сказать.

Фрукты найти оказалось делом более сложным. Отходить далеко от гостиницы почему-то не хотелось, побродив вокруг, за каким-то очередным обшарпанным зданием, пьяно воняющим остатками человеческой жизнедеятельности, террии нашли скопление неухоженных палаток и прилавков, заваленных непонятными наборами вещей и среди них то, что их интересовало — фрукты. Сейчас был сезон и в ящиках на прилавках обнаружилась черешня, правда какая-то странно огромная... словно Нилия развлекалась и создала что-то красивое, чтобы поразвлечь гостей. Черешня, яблоки, клубника... Фьорда уставилась в лицо продавца — загорелого коренастого мужчины, но Слюда быстро ее перебила.

— Апельсины еще возьми.

В Образах питаться силой Сути они не могли, так что приходилось рассчитывать только на фрукты и орехи. Продавец, наконец, моргнул, неосознанно соглашаясь с ценой обмена и они отправились к другому прилавку за орехами.

Вскоре террии были уже дома, в номере, за который, кстати, платила Слюда и платила очень хорошо — физической неуязвимостью.

У себя террии иногда питались тем, что давал окружающий лес, сады и огороды людей в ближайших к их местам поселениях. Апельсины же были памятью прошлой, первой, короткой и не очень приятной жизни, Слюда рассматривала кожистый бок и проводила по нему пальцем. Пахло очень необычно.

— Пробуй, раз решила. И давай начнем делить участки. Точно одна не заблудишься?

Острый ноготь вонзился в кожуру и Слюда фыркнула. Пусть тут и город, но уж оставлять нить своего следа она еще не разучилась. Не заблудится. И сути вокруг предостаточно, пусть и не столько, сколько дома, и не такой сконцентрированной.

Апельсин оказался лучше яблока, содержал больше жизненной силы и был вкуснее. Необыкновенная черешня вкусом на черешню не походила, ее они есть не стали и просто выбросили в ведро для мусора.

Потом наметили места поиска. Фьорда, как вода, взяла себе реки, которые проверять гораздо сложнее, так как заодно придется по всей длине прослеживать отходящие подводные течения. Слюде досталось озеро и огромный остров, окруженный водой, самое простое место на карте. Не задерживаясь, террии вышли на улицу и распрощались.

Удачи, кивнула сестре Фьорда и отправилась в путь пешком. В городе воды ничуть не меньше, чем там, где она жила, но тут скользить по нитям силы было невозможно — зеркалить столько чужих взглядов одновременно Фьорда не умела. Окружающая вода, кстати, была очень необычной — канализация, к примеру, водопровод. Фьорда даже порадовалась, что они решили в городе без крайней необходимости не сливаться со своей Сутью и постоянно придерживаться Образа, никакого желания соединяться с местной водой у террии не было.

* * *

Слюда доехала до острова на такси и расплатилась с водителем тонким слоем алмазной пыли, призывающей удачу. Она рассыплется только к вечеру.

Террия прошла вдоль всего берега, обходя заросли кустов и кучи строительного мусора, топая по насыпанному песку пляжей, выглядевших в таком месте странными чуждыми этой земле пятнами, случайно занесенными сюда какой-то непонятной силой.

Никаких следов.

'Она должна отдыхать. Есть. Спать. Следы должны найтись!' — твердила Слюда, выбрасывая все новые и новые сети. А потом неожиданно залюбовалась россыпью сваленных кучей камешков у какого-то недостроенного брошенного здания. Само здание ее не заинтересовало, хотя имело фундамент из огромных гладких валунов. А вот камушки... Слюда схватила целую горсть и стала с интересом разглядывать.

Издалека привезли, ничего не скажешь. У этого, со скошенными краями, такой необычный солоноватый привкус, он жил рядом с морем, с соленой водой, совершено точно.

Слюда улыбнулась, несмотря на то, что никаких причин веселиться не было. Следов нет, кругом все странное и чужое, с чего веселиться?

Только этот морской камешек... как бы ей хотелось побывать у моря! Раньше серьезно о подобном размышлять казалось делом немыслимым, но сейчас эта идея почему-то выглядела вполне осуществимой. Ведь попали же они в город? Может и к морю когда-нибудь попадут?

Слюда улыбнулась и осторожно высыпала камешки назад, к своим собратьям.

* * *

День прошел впустую.

Рваные куски апельсиновой кожуры лежали прямо на столе. Фьорда смотрела на руки Слюды, терзающие оранжевую мякоть и боролась с надвигающимся страхом.

— И ничего...

— Может, ее все-таки здесь нет? — глухо спросила Слюда.

— А где тогда?

Та только плечами пожала. Вся эта история была такой небывалой, что никак не желала укладываться в голове и было проще вообще о ней не думать. Сейчас Слюда немного завидовала сестрам, оставшимся дома — им можно забыть о пропавшей и не волноваться, а просто ждать результатов поиска, которыми занимается кто-то другой.

— Все равно проверим все водные места, как собирались, — упрямо настаивала Фьорда, хотя с ней никто не спорил. — За пару дней успеем, как думаешь?

— Нет. Дня за четыре и то если особо не отвлекаться на подземные течения. Только я так подозреваю... не найдем ничего.

Фьорда не призналась, но думала так же. Нельзя так думать!

— Мы ее найдем, — веры в словах было мало, но сказанные вслух они оказались немного тверже, чем повторяемые про себя.

* * *

И следующий день прошел безрезультатно.

К вечеру Фьорда впала в какое-то нервное отчаянное состояние и не думая, соединилась с одним из закованных в бетон каналов. Она проплыла вдоль всего города, судорожно заглядывая в отходящие рукава и даже не заметила момента, когда городская вода начала ее растворять.

Вечером Слюде с трудом удалось привести сестру в чувство. И еще труднее оказалось сдержать все злые слова, которые вертелись на самом кончике языка в ожидании, когда же она сорвется и все выскажет. Но эти слова были вызваны одним только страхом, потому Слюда молчала, вернее, ограничивалась только редкими и общими фразами.

— Почему ты сделала такую глупость?.. Если бы ты растворилась, я и не знаю... Сколько бы тебе понадобилось времени, чтобы прийти в себя? Матушка не зря говорила...

— ...город не возвращает из Сути. Я помню.

— Тогда что? — с болью спросила Слюда.

Водовороты в глазах Фьорды светлели, но не оттого, что она успокаивалась, наоборот, они наполнялись пеной, от взбиваемой в ярости воды.

— Всегда хотела спросить, — неожиданно резко произнесла Фьорда, смотря своими омутами в каменно четкие черты Слюды, — ...ты помнишь, что сделала с тобой матушка там... в бане?

Камень не дрогнул... Слоистые пряди волос Слюды с тихим шелестом плавно заскользили вслед за движением ее опускающейся головы.

— Она меня убила, — еле шевеля губами, глухо ответила террия.

На пол с насквозь мокрых простыней стекали тончайшие струйки воды.

Фьорда довольно усмехнулась.

* * *

И следующий день был пустым.

Выйдя из гостиницы, Слюда буквально наткнулась на таксиста, услугами которого пользовалась последние два дня. Тот поприветствовал ее словами, которые она не поняла, но приглашающий жест оказался достаточно красноречив и, конечно же, Слюда снова села к нему в машину.

Всю дорогу таксист, ободренный вежливой улыбкой Слюды, что-то радостно рассказывал. Она не прислушивалась, но неожиданно для самой себя обратила внимание, что таксист — мужчина. А мужчины — они не такие, как женщины. Подобные вопросы терриям в голову обычно не приходят, но для людей эти различия очень важны. Слюда разглядывала в зеркале машины темные глаза и сверкающие в улыбке зубы. Окрыленный таким вниманием таксист становился все веселее.

Когда они прибыли в указанное Слюдой место, таксист обернулся с явным намерением что-то сказать.

— Может, в...

Слюда поймала его взгляд, отдавая плату за проезд. Сегодня она была очень щедра — мужчина получил душевный покой и уехал с широко раскрытыми глазами, смотря вперед слегка изумленно и по-детски счастливо.

Что именно он собирался сказать, Слюду совершенно не интересовало.

Исследовав широченный канал, пересеченный огромным количеством мостов, Слюда принялась за небольшую речку, выходящую за основной центр города, туда, где жилых домов мало, а вот дорог, пустырей и огороженных заборами заводских комплексов — много.

Речка оказалось длинной и извилистой, Слюда потратила огромное количество времени, следуя ее изменчивому течению и, закончив проверку, еще пару часов сидела в ломкой полусухой траве, приходя в себя.

По плану поиска оставалось осмотреть еще одно, совершено крошечное озерцо, Слюда добралась туда на остановленной у дороги машине, быстро проверила воду, ничего не нашла и увидала неподалеку огромную транспортную развязку — скопление множества дорог, свернутых кольцами, скрученных узлами, почти связанных. Посреди всего этой малопонятной по своему предназначению мешанины она вдруг нашла то, что ее заинтересовало — старый мост на огромных каменных опорах. Пару минут раздумывала, поддаться ли искушению залезть наверх, чтобы посмотреть на мост поближе и решила, что ничего страшного в этом желании нет. Более того — прикинув, сколько придется пройти, чтобы попасть наверх, Слюда согласилась с голосом разума, твердившего, что глупо обходить несколько километров вокруг, если можно добраться до цели легко и быстро, прямо по своей Сути.

Разок можно и от правил отойти, здраво рассудила Слюда и, быстро проложив дорожную нить-линию к вершине средней каменной колонны, медленно осела в землю, теряя Образ, смешиваясь с каменной крошкой и перетекая по ней к намеченному месту на мосту.