История очередной попаданки (1-10 главы)

Он был распят на дереве. И у него не было ничего, ни воды, ни денег, ни одежды... он был абсолютно нагим. Вот разве что весь утыкан какими-то светящимися штуками... сначала я думала, что это кинжалы, но, приглядевшись, поняла, что это больше похоже на осколки какого-то голубого стекла.

Меня затошнило. Я вообще плохо переношу вид крови, уколы и всяческие манипуляции с телом, даже при просмотре фильмов всегда закрывала глаза, если там показывали как кого-то режут... Тут же крови было много. Фиолетовой крови.

— Помоги, — сказал мужчина, открывая фиолетовые же глаза.

— Как? — спросила я, судорожно переводя взгляд на небо и пытаясь дышать глубже и ровнее. А то упаду тут рядом в обморок и моя надежда на обустройство в этом мире окочурится... обидно будет.

— Пить... — попросил он, покосившись на меня и снова устремляя взгляд куда-то мимо. Что-то про это в сказках было... Закованный Кащей, которому нельзя было давать пить... — припомнила я, поднося флягу с остатками воды ко рту страдальца.

Я не медик, но даже мне понятно, что он давно должен был умереть. Самый большой осколок торчал из его сердца, ещё один был вогнан в живот, по паре в каждой руке и ноге...

— Крови, — сказал он, выпив всю воду. — Дай мне своей крови.

И я поспешно отступила от него подальше. Одно дело поделиться водой. Другое — отдать свою кровь. А если он всю выпьет? Или, может, он ядовитый? Или вообще заберёт мою жизнь, чтобы спасти свою? Мало ли, что возможно в этом странном мире.

— Нет, — сказала я. — У меня нет причин Вам доверять.

— Я, — облизнув мокрые от воды губы, сказал мужчина, — тебя озолочу!

— Посмертно? — спросила я, не торопясь подходить, хотя ход его мыслей мне определённо нравился.

— Клянусь, ты останешься жива, — как-то неохотно сказал фиолетовый. И это заставило меня насторожиться.

— И здорова, — уточнила я.

— Клянусь, ты останешься жива и здорова, — согласился он.

— И свободна, — почему-то решила внести я дополнительный пункт. И определённо не прогадала — в этот раз он молчал куда дольше. И произнёс уже совсем неохотно.

— Клянусь, ты останешься жива, здорова и свободна.

Кровь я нацедила во флягу, порезав себе палец об один из осколков. Крови было немного, но надеялась, что ему хватит. И то чудо, что я не упала в обморок.

— А теперь, вытаскивай, — велел мой спасаемый, одним глотком выпив кровь.

Странные осколки рассыпались в пыль, едва я извлекала их из тела, и едва я вытащила последний, как мужчина осел на землю, чтобы уже через секунду взмыть в небо огромной чёрной птицей. Летел он тяжело и неровно, иногда словно проваливаясь в воздушные ямы, хотя дело было, скорее в том, что каждый взмах крыльев давался с большим трудом. Но летел. И очень быстро скрылся за деревьями.

А я снова осталась одна в совершенно незнакомом лесу. Только теперь без воды и ещё дальше ушедшая от намеченного маршрута. В добавок ко всему, у меня начала кружиться голова, и я, еле успев уйти, а последние несколько шагов и вовсе преодолевая ползком, с поляны за какой-то холм, провалилась в беспамятство. Неужели, соврал? Или это из-за того, что я порезала палец об это странное стекло?

Очнулась я через несколько часов, судя по тому, как успело переместиться солнце. Где-то рядом громко ругались мужчины...

— Где он? Я тебя спрашиваю, где? — дрожащим от ярости голосом произнёс один.

— Да, мне тоже интересно, — вроде бы скучающе, но как-то жадно поинтересовался второй.

— Он был тут, — оправдывался третий. — Я всего на полчасика отошёл, уж очень жарко тут и жрать хотелось... простите, Ваша Милость. Он уйти-то никуда не мог! Может, сдох, да и испарился?

— Он не мог испариться, идиот! — опять взъярился первый голос. — А даже если бы и так, то где моё бесценное ледяное стекло?

Тут, похоже, обладателя первого голоса посетила догадка, надо признать, в корне неверная, но в чём-то логичная.

— Кому ты продался? — зашипел он. — Тебя перекупили, так ведь? Чем он тебя соблазнил? Неужели ты оказался настолько глуп, чтобы поверить чернокнижнику?

Третий как-то невнятно оправдывался, клялся и божился, что верен, что отлучился буквально на пару мгновений, именуя выговаривавшего ему мага то "Ваша Милость", то "Ваше Магичество". Собственно, по второму обращению я и поняла, что это маг. И это было плохо — вдруг он решит прочесать лес и обнаружит меня? Впрочем, обнаружить меня они могли и так, обычными человеческими силами — я находилась буквально в нескольких шагах, старалась не дышать и судорожно вспоминала — что там насчёт подветренной стороны... не выдаст ли меня запах?

— Итак, — высокомерно и с претензией на изысканность и аристократизм, произнёс второй. — Я правильно понимаю, что заказ провален? И вы меня притащили в эту глухомань просто так? Я вообще начинаю подозревать, — разошёлся он, — что вы меня просто решили разыграть! Все эти ваши росказни... эти нелепицы о том, что нужно именно это дерево... Он же чернокнижник, а не дриада!

Теперь настал черёд мага оправдываться.

Я слушала его лепет— тон разительно поменялся, видимо, второй — большая шишка, и в панике пыталась решить — что же делать? Затаиться? Или потихоньку отползать?

А, может, выйти к ним и рассказать как было дело? Ну, немного уменьшив свою роль.

— Он ушёл отсюда больше пяти часов назад, — вызверился опять маг на несчастного третьего. — Говоришь, отошёл на пару мгновений?! Вздумал меня дураком сделать?!

Мне даже было его немного жалко. Третьего. И первого, пожалуй, тоже. Совсем чуть-чуть. В конце концов, они сами виноваты — берёшься что-то делать, делай качественно. Чернокнижника уже было не жалко — он-от сейчас в безопасности, вон как шустро улетел... бросив меня одну.

Как-то опростоволосилась я с клятвой. Надо было, чтобы и отблагодарить поклялся... Эх. Очень хотелось пить. И пошевелиться. И в туалет. И даже, по классике жанра, в носу начало свербеть — вот-вот чихну, а эти всё не уходили. Подслушивать вообще, знаете ли, нелёгкая и опасная работа.

— Странно... Очень странно, — сказал вдруг маг. Ему явно кто-то помог... — Мне казалось, что моё сердце колотится так громко, что они обязательно услышат. А Его Магичество продолжал рассуждать, при этом словно бы принюхиваясь, по крайней мере, мне почему-то так казалось. — Но я не чувствую никакого следа...

— Может, кто-то из пришлых? — снисходительно подсказал второй.

— Нет, я бы почувствовал клеймо ордена... Их же сразу прибирают к рукам.

Они переговаривались ещё минут пять, а после отправились обратно, пройдя буквально в паре шагов от меня и чудом не заметив.

Я ещё долго лежала, боясь пошевелиться, хотя хотелось уже нестерпимо, и прокручивая в голове подслушанный разговор. Из него я сделала несколько выводов, вроде бы банальных, но теперь, когда они были выстраданы лично, воспринимавшихся совсем по-другому. Во-первых, не всё то золото, что блестит. Может, конечно, это в маге просто говорила зависть и неприязнь к понаехавшим, то есть, к пришлым, но его слова про клеймо звучали как-то совсем не так привлекательно, как расписывали службу на благо Ордена встречавшие нас. Отсюда напрашивался второй вывод, в который мне всегда верилось с трудом: всё что ни делается, всё к лучшему. По крайней мере, в данной ситуации.

Тут размышления пришлось прервать, потому что в руку мне ткнулось что-то мокрое и холодное, я крупно вздрогнула и со сдавленным, каким-то полузадушенным, не то вскриком, не то хрипом повернулась. Мамочки! На меня смотрел волк. Нет, он не был каким-то особо огромным или ужасным — самый обычный волк, с необычными повадками и ношей, но это я заметила не сразу. Сразу меня почти парализовало ужасом. Да, волк, допустим, самый обычный. Но я же тоже — самый обычный человек, слабая девушка!, и противопоставить этому хищнику мне почти нечего... а мой рыцарь, на роль которого я подсознательно, как оказалось, к моему собственному удивлению, примеряла уже фиолетового, смылся и не торопится на помощь... Так что я старалась смотреть на волка, не смотря при этом ему в глаза, и мысленно прощалась с жизнью. Даже если он меня не загрызёт, но поранит, мне конец. Сбегутся другие волки на запах крови... или ещё кто посерьёзней... Бедная, бедная я.

Волк не нападал. Но словно бы ждал чего-то от меня... И я решила попробовать наладить диалог.

— Привет, — сказала, улыбаясь так, чтобы не показывать зубов. Где-то я слышала, что зубы показывать нельзя. Это, мол, будет воспринято как вызов.

Волк недоумённо наклонил голову на бок и промолчал. Нет, я и не ожидала, что он заговорит. Ну почти. Всё же верный друг и собеседник мне совершенно не помешал бы... Он ведь положен каждому попаданцу в приключения, правда? Если не принц, великая сила и толпы почитателей, то хотя бы зверушка.

— Меня зовут Леся, — сказала я, присматриваясь — надо же как-то запомнить, чтобы отличать от других волков, если что. И уже представляя как буду выдавать его в городах и посёлках за собаку. И как он выведет меня из леса... и будет охранять в пути...

Волк повёл ушами, фыркнул, прерывая мои мечты, и, развернувшись, убежал. Нет, он не показывал мне дорогу, не ждал, оглядываясь, не тянул за рукав, не выл призывающе, в общем, он на самом деле просто убежал.

И только тут я обратила внимание, что он кое-что мне принёс. Флягу с водой и кошель с золотом. Фиолетовый, — мысленно обратилась я к чернокнижнику, как его назвал маг, — а ты, оказывается, не безнадёжен.

Вслух же...

— Какое, оказывается, растяжимое понятие "озолочу", — посетовала я. Мало ли, вдруг он слышит? Через какую-нибудь птичку там, или жучка...

Нет, денег в кошеле было прилично. Но в моём представлении "озолочу" — это как-то больше, это, практически, осыпать с ног до головы... С другой стороны, а что бы я стала делать в лесу с мешком денег? С неподъёмным мешком золотых денег. Зарывала бы под разными кустами, чтобы навсегда забыть, где именно? Или зачахла над златом, как какой-нибудь Кощей? Будучи не в силах ни с места сдвинуть, ни оставить...

И всё же, мог бы положить побольше. Или еды какой прислать.

— 3 —

Выход в люди дался мне нелегко. Казалось бы, что такого? Иди себе спокойно, погода хорошая, нечисть и звери не встречаются — мечта, а не прогулка. Но, во-первых, натёртые до крови ноги, ноющие от непривычно длительной нагрузки мышцы и завязавшийся в тугой узел и уставший от попыток переварить самого себя, желудок. А во-вторых, разбойники. Куда ж без них.

К тому моменту я успела уже провести ночь в лесу — даже вспоминать не хочу этот ужас, хоть он и был исключительно в моей голове от моих собственных нервов и воображения; пережить несколько приступов злости и отчаяния,вспомнив много разных интересных слов, израсходовать почти всю воду и, наконец, признать, что заблудилась и не имею ни малейшего понятия, куда идти. И тут появились они. Сначала я даже обрадовалась — наконец-то, люди! И, судя по одежде, вполне простые, не какие-нибудь там "милости" и "магичества". Потом напоролась на взгляд, не суливший ничего хорошего, масляный такой взгляд.

— Давай сюда деньги, цыпа, — раздался голос у меня за спиной, и я зачем-то обернулась. Могла бы и не оборачиваться — всё равно ничего разительно нового не увидела. Разве что взгляд ещё наглее.

Спорить я даже и не подумала — где я и где четыре здоровых мужика?; ограничились бы деньгами и то хорошо. Медленно полезла за кошельком, коря себя, что не отложила пару монеток куда-нибудь, вот ведь дурында. Хотя фиг с ними, с деньгами, они так меня рассматривают, что я опасаюсь куда худшего... А ведь ещё пять минут назад я считала, что мироздание обошлось со мной излишне жестоко.

— Старовата... — сказал один из них, совершенно не таясь. Если он хотел меня как-то задеть или унизить, у него ничего не вышло. Я наоборот начала даже надеяться. Но это, видимо, была такая игра, прелюдия, так сказать...

— Не хочешь, не участвуй, — лениво отозвался главарь. И уже мне. — Ну? Чего ты там копошишься? А то давай я сам поищу... Или сначала... ? — тут он как-то особым образом поиграл бровями. Фу.

Я даже не стала швырять кошель ему в лицо — зачем злить? Плюнуть, если что, всегда успею. Медленно протянула на раскрытой ладони своё так недолго имевшееся богатство, раздумывая не удастся ли пробежать между вот тем и тем разбойниками и спрятаться где-нибудь в лесу... Шансов было мало, но, может, попробовать? Когда он возьмёт деньги, наверняка, высыпет их, будет пересчитывать, радоваться... Остальные тоже, наверняка, отвлекутся.

Почему-то кошель брать никто не спешил. Перевела взгляд на главаря, и на этот раз, скажу я вам, оно того стоило! Он разительно переменился — побледнел, присмирел и не отводил перепуганных глаз от моей руки. Вернее, от герба на кошеле. Таким вот бледным и дрожащим ему, надо сказать, шло куда больше. По крайней мере, на мой оскорблённый и обиженный вкус.

— Простите, госпожа, — произнёс он, склоняясь в поклоне. — Пожалуйста, простите!

У меня было искушение отомстить, а заодно и обогатиться — то есть банально ограбить самих разбойников, но я ограничилась тем, что повелела вывести меня к ближайшей деревне.

И мысленно простила фиолетовому чернокнижнику его должок по "озолочению" меня.

С деревней мне повезло — она была достаточно большой и так расположенной, что новые лица не вызывали практически никакого интереса, кроме, разве что, стяжательского. А нынче и вовсе был переполох — завтра ожидалось прибытие свадебного кортежа принцессы Илоны. Что это за принцесса, за кого выходит (или уже вышла?) замуж, и куда, собственно, едет, я, понятное дело, спрашивать не стала. Об этом говорили так, что было понятно — не знать об этом невозможно. Наверное, и вовсе бы не обмолвились хозяева трактира, если бы я на фразу: "Комната только на одну ночь, сама понимаешь...", выказала чуть меньше недоумения. Хотя задерживаться я и так не планировала, но мало ли, что они имеют в виду под "сама понимаешь", лучше уточнить. Но расспрашивать детально показалось мне подозрительным, да и зачем? Пересекаться с принцессой я, естественно, не собиралась — чего ради? Только лишнее внимание привлекать... Но судьба, как обычно, распорядилась по-своему.

Всё дело в том, что у принцессы пропала служанка. Третья, за время поездки, которая длилась всего-то неделю. И оставшиеся две решили не дожидаться, пока их постигнет та же участь и попросту сбежали. Возможно, конечно, что и они таинственно пропали, но, в отличие от предыдущих случаев, вместе с этими двумя пропали и их вещи и пара лошадей.

Тогда я, разумеется, ничего такого не знала, спокойно и преувеличенно неторопливо ела нехитрый завтрак — никогда не любила каши, но выбирать не приходилось, и наблюдала за хозяевами трактира. Они представляли собой довольно странную пару, он — симпатичный, по моим представлениям, очень даже привлекательный — высокий, стройный, и она — совершенно никакая. Но он смотрел на неё такими глазами, что меня начинала мучить жёсткая зависть. И любопытство — вот что он в ней нашёл? Должна признать, что этот вопрос периодически посещал меня и в своём мире, попадались мне такие пары, где женщины были объективно полнее, глупее и в чём-то ещё хуже меня, а вот мужчины с ними рядом были необыкновенные. Ещё одна загадочная несправедливость мироздания.