Земля обетованная

Сестинство имело две цели. Первой было заниматься образованием и, когда это было возможным, защитой других женщин. Защита была гарантирована любой женщине, но привилегии образования получали только те женщины,которые были испытаны и признаны абсолютно надежными. Сохранения тайны облегчалось тем, что любая женщина, образовнная настолько чтобы прочитать несколько строк или знать более сложную математику, чем той, которой можно было научится с помощью счета на пальцах сановилось подозреваемой Старейшинами Истиных.

Истории о наказаниях, которым подвергались те, кто преступил рассказывали в детских, повторяли на проповедях, и подкреплялись сотнями других способов. Существовало даже подмножество Истинных, которые рассматривали эти простые искусства как первый шаг вниз по скользкой наклонной дороге к технологической коррупции. Эти, известные как Чистые в Вере, отказывались даже от своих мужчин научившихся читать и писать. В результате, Чистые жили в изолированных анклавах и имели мало общего с остальными Истинными, кроме предоставления некоторых из них в качестве самых свирепых и не задающих вопросов солдат.

Такое воспитание сделало весьма маловероятным то, что женщина однажды вступившая в сестринство, может позже предать их. В самом деле, безвозвратная утрата интеллектуальной невинности сблизила женщин, а связала их тревога за возможное наказание всех, даже той, которая позже могла пожалеть об обучении и донести на остальных.

Юдифь быстро обнаружила, что сестричество делало больше, чем обучение запрещенным искусствам и знаниям. Сестры были обучены лукавить, так, что случайное раскрытие их знания, даже что-то совершенно обычное, как застукивание за чтением печатной этикетки, не могло раскрыть их.

Но все это были детали лишь первой из двух миссий сестринства. Вторая цель Сестринства была значительно более смелой, практически невозможной. Сестринство верило, что найдется кто-то, кто возглавит Исход и сделает сестер свободными от власти их хозяев.

Независимо от того, насколько сильно Истинные пытались скрыть знания о внешней Вселенной от женщин, правда просачивалась, часто в виде намеков в самих ограничениях и правилах мужчин для их женщин. Сестры знали, что где-то вне досягаемости солнца Масады были миры, где женщины не рассматриваются как собственность. Были миры, где женщинам было разрешено читать, писать и думать, миры, где, таким образом, как шептали самые смелые из них , женщинам даже разрешили жить без мужчин защитников.

С того дня, когда Эфраим притащил потрясенную и израненную десятилетнюю грейсонку в детскую, Дина верила, что Юдифь станет обещанным Моисеем, который поведет сестер к свободе. И девочка не разочаровала старшую женщину. С самого начала Юдифь демонстрировала как образованность и самоконтроль, так и ум, чтобы скрывать это. Ее наивные рассказы о прошлой жизни еще до того, как она осознала, насколько опасны они были, подтвердили самые сокровенные надежды и мечты сестер.

Таким образом Юдифь, считая себя одинокой, была окружена бдительной сетью старших сестер. Они не смели втягивать ее в их тайну до тех пор, пока не убедились, что Юдифь подобно многим женщинам не привязалась к своему мучителю и не стала воспринимать его как героя, имеющего власть распоряжаться ей как вещью. Четыре года тяжелых испытаний, два из них уже после того, как Юдифь выдали замуж за человека, ставившего свою печать и на выглядевшими более сильными души, должно было пройти прежде, чем Дина открылась Юдифи и приняла ее в сестринство.

Сейчас, спустя два года после посвящения,столкнувшись с намерением Эфраима убить ее нерожденную дочь и видя будущее, полное подобных угроз, Юдифь приняла на свои плечи груз, возложенный на нее сестринством. Она станет их Моисеем, и, несмотря на отсутствие божественного голоса, который мог бы направлять ее действия, она решила, что время Исхода сестринства пришло.

Хотя он понимал причины, Майкл до сих пор находил полностью мужской состав дипломатического корпуса отправленного на Эндикотт довольно странным. На всех политических встречах, в которых он принял участие после смерти отца доминировала Бет. Даже тогда, когда Бет была несовершеннолетней, ее регентом был их тетя Катрин, Великая Герцогиня Винтон-Хенке. Все это делало мужскую группу положительно странной.

Опять же, может быть, тот факт, что пол и доступность, а не способности, были ключевыми элементами при выборе этой группы, объяснял эту странность. Существовал также факт, что большая часть мантикорского дипломатического корпуса чувствовала, что его первой задачей было сохранение мира, а неподготовка к войне. Многие из лучших и самых спосбных среди них применяют свои силы, пытаясь понять, как работать с хевами. Несомненно, миссия на Масаду не было заданием, которое они станут искать.

Также, возможно, то, что Масада не была первоочередной королевской целью по установлению союзнических связей в этом регионе, сыграло свою роль в выборе добровольцев. Такие дипломаты, как Сэр Энтони Лэнгри, более близкие к образу мыслей Королевы и готовые принять возможность того, что война неизбежна, больше стремились заполучить в союзники Грейсон.

Люди, которые вызвались добровольцами в миссию на Масаду были полны желания проявить себя, что они с больщой уверенностью и сделают, если смогут склонить женоненавистнических и эгоцентричных Истинных к альянсу.

Форбс Лоулер, реципиент пролонга первого поколения и бывший член Палаты Общин, был главой группы. Приятной внешности, с серыми стального цвета волосами, худощавый, атлетически сложенный Лоулер говорил в прямой, квадратночелюстной манере, чем напоминал Майклу его первого тренера по гимнастике. Также, хотя Лоулер никогда не говорил об этом прямо, он явно надеялся, что в дополнение к доставке новых инструкций он скоро сменит нынешнего посла.

Квентин Кайен служил личным ассистентом Лоулера. Достаточно молодой, чтобы быть реципиентом пролонга второго поколения, Кайен красил виски в серебристый цвет и носил впечатляющие очки для придания солидности своим по мальчишески пухлым чертам. Майкл считал вид Кайена достаточно глупым, но поскольку во всем остальном Кайен был компетентен и был полон желания угодить без агрессивности, гардемарин решил не обращать внимания на эти косметические ухищрения.

Последний член делегации, Джон Хилл, был якобы специалистом по компьютерам. Он был очень хорошо осведомлен о Масаде, в том числе будучи знакомым с религиозными ритуаламиИстинных и их диетическими ограничениями. Хилл был достаточно очевидно шпионом, но Майкл думал, что он вполне может быть наиболее компетентным членом трио.

В тот день, когда Бескомпромиссный вошел в систему Эндикотт Майкл работал в практическив пустом кубрике гардемаринов, когда пришло напоминание от Лоулера о необходимости его присутствия на последней дипломатической планировочной сессии. Поскольку у Майкла была масса "заданий на дом" — это нужно было бы уже называть как-то по другому, но оно все еще ощущалось как домашняя работа — он был не сильно обрадован. Тем не менее, Майкл знал свои обязанности и нехотя отложил планшет с симуляцией ремонта реактора, где сам себя назначил главным инженером.

"Куда ты собрался, Майкл?" спросила Астрид, отставляя в сторону свой ридер, очевидно собираясь присоединится к нему.

"Меня хочет видеть Луолер", ответил Майкл.

Астрид выдохнула разчарованное "О" и вернулась к своей работе.

Майкл имел смутные догадки, что Астрид пытается его поймать наедине последние несколько дней и , увидев ухмылку на лице Салли Пайка подумал, что наверное был прав. Особожденный, он схватил несколько вещей и вылетел вон, пока Оззи или кто-то еще из его прихлебателей не решили сопровождать его в помещение дипломатов.

Когда Майкл вошел, Лоулер ходил взад и вперед, едва сдерживая охватившее его волнение.

"Только что пришла новость с мостика," — сказал он, сунув Майклу в руку твердую копию сообщения. "Как минимум один хевенитский корабль находится в системе."

"У Народной республики тут есть посольство, как и у нас? " — спросил Майкл.

"Да есть", ответил Лоулер. "Однако, посольство это не причина держать на станции тяжелый крейсер, не так ли?"

Майкл почувтсвовал, что его брови подпрыгнули к линии роста волос. Бескомпромиссный был легким крейсером, и посылая его, Бет считала что она делает достаточно жесткий ход. Судя по всему, хевы были менее дипломатичными.

"Это Москва, принц Майкл", добавил Джон Хилл. "Не самая новая их модель, но и не древняя".

"Как давно он здесь?" Майкл спросил, чувствуя себя странно, как всегда было с ним после того, как, существуя в рамках жесткой структуры командования военно-морского флота, он возвращался к тем, кто тонко подчинялся ему.

"Недостаточно долго, чтобы утверждать, что Москва базируется здесь", Хилл ответил, со смутным раздражение в голосе, что Майкл узнал, был зарезервирован для нейтрализации наиболее экстремальных заявлений Лоулера. "Также я не сказал бы, что Москва была отправлена ​​в ожидании нашего приезда, хотя это не является невозможным. Прибытие г-на Лоулера с новыми инструкциями не держалось в строгом секрете".

Майкл знал, что не было никаких существенных причин держать это в секрете, и у него было чувство, что Хилл из тех людей, кто все засекречивает инстинктивно. Вероятно, Хилл считал нарушением основ безопасности и то, что он знает цвет собственных носков.

"Посол Фалдо с нетерпением ждет нашего приезда," счастливо вставил Лоулер, "но капитан Бонис сообщил мне, что не сможет высадить нас на планету до завтрашнего утра. Что оставляет нам достаточно времени, чтобы осмотреться".

В течение следующих нескольких часов Майкл старался не задумываться ни об оставленной им симуляции, которую он не закончил, ни ни о команде травмотологов муштруемой хирургом коммандером Ринком, который обещал проехаться по гардемаринам. Когда щебетание кома прервало непрерывную лекцию Лоулера, Майкл понял, что он дремал.

"Посол Фалдо хочет поговорить с вами и вашей наземной командой", объявил дежурный офицер связи. "Если вы свободны".

Лоулер подавил вид легкой досады и кивнул.

"Пожалуйста, подключите посла сюда."

"Один момент, м-р Лоулер."

Каен вскочил на ноги, когда зазвучал ком и, к тому времени как раздался вызов, он уже изменил настройки таким образом, чтобы лицо посла транслировалась на одну из корабельных переборок, избавляя всех от необходимости толпиться у терминала.

Посол Фалдо, как и м-р Лоулер, был реципиентом пролонга первого поколения. В отличие от Лоулера, которому удавалось выглядеть полным сил, Фалдо выглядел усталым. Его волосы, когда-то бывшие светлыми, сейчас окрасились в грязно серый, что вместе с остатками первоначального цвета делало его как будто линяющим. Его глаза, скрытые опухшими веками, были размытого коричневого цвета, но их взгляд оставался прямым и пронзительным.

"Реакция,"— начал посол после минимального вежливого приветствия, на присутствие принца Майкла на борт Бескомпромиссного превзшла, — "мягко говоря, все мои ожидания. Мало того, что главный старейшина проявил большое желание встретиться с мистером Винтоном, но и старшие старейшины должны присутствовать на приеме. Фактически, насколько я могу судить, все кто что-либо из себя представляет, и те, кто думает что что-то из себя представляют, будут на этом огромном собрании старейшин, которое "совершенно случайно" должно будет состояться в это время.

"это прекрасно, сэр," — сказал Лоулер.

"Я полагаю да, "— согласился Фалдо. "Однако, это значит, что я хочу передвинуть нашу завтрашнюю встречу на более раннее время. Мы присоединимся к главному старейшине в полдень, и я хочу, чтобы у нас было время, чтобы подготовиться к этому важному событию.Главный старейшина удостоил нас чести и предоставил в наше распоряжении конференц-зал в Чертоге Правосудия.

Не хочет, чтобы мы разговаривали в месте, в котором он не сможет подслушивать, подумал Майкл с врожденным цинизмом. Вероятно. Он знал, что это значит, что Фалдо не сможет дать ему детальный список того, что можно и чего нельзя. Может быть он сможет как-нибудь передать мне цифры.

Майкл внимательно слушал планы, назначенные на завтрашнюю встречу, но ничего значительного не было сказано, в опасении что хевы или Масадцы могут услышать что-либо, что им не полагалось. Коротко-лучевая связь была хороша, но, как офицер связи, Майкл знал слишком много способов, с помощью которых ее защищенность можно обойти.

После того, как соединение было прервано, Лоулер возобновил хождение, потирая руки с бодрым энтузиазмом.

"хорошо, это было очень, очень интересно..." начал он, но Хилл его перебил.

"Это действительно так", сказал он. " Ходили слухи о недовольстве политикой главного старейшины Симондса. Интересно, может быть это его путь продемонстрировать своим людям, насколько он важен, и убедить их, что они не хотят другого лидера."

"Гора идет к Магомету и все такое," сказал Лоулер. "Да, мы может позволить ему играть в эти игры."

"Со всем уважением, сэр," Хилл ответил, и это звучало совсем непочтительно, "я бы не стал использовать эту аналогию. Истинные отвергли даже Новый Завет христианской Библии. Они считают исламскую веру ересью, если вспоминают о ней вообще ".

Лоулер выглядел на мгновение растерявшемся. Но затем он вновь начал потирать руки.

"Правильно! Вот почему эти брифинги так важны. Мы не должны делать никаких ошибок."

Майкл поднял руку, как никогда чувствуя себя на уроке в школе.

"М-р Лоулер, я действительно должен доложить лейтенанту Дунсинен об этом изменении в расписании."

Лоулер взмахнул рукой широким резким жестом.

"Сделайте это, г-н Винтон. Я напишу ей сам с просьбой освободить вас от своих наиболее рутинных обязанностей на борту в этот решающий момент в мантикорской дипломатии ".

Когда Майкл отправился докладывать помощнику тактика, он поймал себя на том, что размышлял, что конкретно принесет ему завтрашний день и надеялся, что он не принесет ему очень раздраженного лейтенанта Дунсинен.

Карли смотрела на сообщение от г-Лоулера сначала с недоверием, а потом с гневом. Она продолжала смотреть на него так долго, что в в конце концов два чувства смешались в общем недоумении.

"... просит, чтобы господин гардемарин Винтон был освобожден от части своих обязанностей на борту для того, чтобы иметь больше возможностей для удовлетворения потребностей Ее Королевского Величества в этот ответственный дипломатический момент."

Там было написано еще много такого же, в успокаивающем тоне, расплывчато напыщенного и доводящего до кипения, что уже совершенно ясно было указано в первой строчке. Гардемарину Винтон выдается день свободный от обязанностей члена команды Бескомпромиссного для того, чтобы он мог поиграть в принца.

Она знала, что Майкл спустится на планету вместе с командой м-ра Лоулера, но ей даже в голову не приходило, что м-р Лоулер осмелится думать, что обязанности гардемарина могут быть заменены чем-то другим. Она полагала, что гардемарин Винтон будет совмещать встречи на планете со своим свободным временем. Ему же удавалось это делать со встречами с Лоулером и Ко на борту, разве нет?