Линия времени. Книга вторая.

Несколько десятилетий проходят относительно спокойно, однако к 2360-му все мусульманские страны, не входящие в СЦ, объединяются на платформе "возвращения Иерусалима". Новый Халифат получает поддержку ЮАС, где мусульмане составляют более трети населения, и неожиданно для всех — США, где после извержения супервулкана и долгих лет упадка к власти приходят антисионистски настроенные белые фундаменталисты, которые утверждают, что все прошлые беды Америки из-за того, что власть в ней слишком долго находилась под контролем сионистов. США передают ЮАС и Халифату ядерные технологии, обстановка в мире накаляется до предела.

Наконец в 2380-м году бронетанковые войска Халифата выходят к границам СЦ с востока, власти Халифата объявляют, что будут действовать "око за око", то есть если Союз Цивилизаций не применит ядерное оружие — Халифат также не применит его, даже если будет проигрывать; если будет ядерный удар по военной технике — будет ответный ядерный удар по военным объектам. А если СЦ посмеют сбросить бомбу на мирный город — в ответ будут сброшены две бомбы на два города, причём Иерусалим и Тель-Авив трогать не будут — а в первую очередь, независимо от того, на какой город Халифата, ЮАС или США упадёт бомба, будут уничтожаться: Рим, Париж, Берлин, Вена, Мадрид, Брюссель, Неаполь, Кёльн, Барселона... Сразу после этого колонны Халифата вторгаются на территорию СЦ в Иорданию.

В это время вся Европа охвачена многомиллионными манифестациями — не допустить ядерных ударов первыми. Руководство СЦ вынуждено согласиться, спешно перебрасывая в Израиль бронетехнику со всей Европы, однако её не хватает, войска мусульман без труда захватывают восточный берег Мёртвого моря и начинают форсировать Иордан...

В этот момент неожиданно на стороне СЦ в войну вступает Китай. До этого в нём происходит крупномасштабное восстание мусульман-уйгуров — как выяснится много позже, инспирированное агентами СЦ. Разгромив восстание, могучие колонны китайцев начинают движение на Ближний Восток. Евразийский Союз вынужден предоставить транспортные коридоры через южный Казахстан, хотя и заявляет, что ни один солдат ЕАС в войне участия не примет.

Китай делает аналогичное мусульманскому заявление о ядерном оружии: китайцы применят его только в ответ на первый удар по аналогичной цели. Крупномасштабные танково-авиационные бои разворачиваются по всему пути следования китайских колонн, но особенно яростные — в Междуречье и Сирии. Войска ЮАС вторгаются со стороны Судана, бои в Египте мало уступают по накалу ближневосточным.

Союзу СЦ и Китая удаётся победить, хотя и ценой огромных потерь — убитых десятки миллионов, уничтоженной техники сотни тысяч единиц... Но ядерное оружие так никто и не применил.

После этого мир несколько десятилетий приходил в себя. Особенно тяжело пришлось Халифату, который хоть и не капитулировал, но цели своей не достиг, что сильно подорвало дух народа. Однако мысль о реванше не позволила ему распасться. В экономические лидеры снова вышел СЦ, где чипизация во второй половине 24-го века вновь перевалила за 50%.

В 2480-м году в общественно-политической жизни СЦ впервые появился тот, кто к 2500-му возглавит его. Начинал он как учёный, открыв получение энергии из вакуума — вариант гораздо более простой и дешёвый, чем холодный синтез, сразу резко увеличивший благосостояние всех. Причём он не стал монополизировать своё открытие, а раздал лицензии под очень небольшой процент всем основным странам мира, чем сразу снискал себе везде чрезвычайную популярность. Почти сразу несколько радикальных иудейских групп объявили его Мошиахом, однако официально это было признано только в 2499 году, после избрания его Президентом СЦ.

И в это же время в Иерусалиме появились два странных проповедника, объявивших его сыном дьявола. Говорили они на иврите, полиция ничего не могла с ними сделать, хотя активно пыталась пресечь проповедь.

Почти сразу распространилась как эпидемия новая странная болезнь, поражавшая только тех, кто был чипизирован — на руках появлялись отвратительные гнойные раны, которые невозможно было вылечить, но которые почти полностью исчезали после удаления чипа. По миру с новой силой пошли слухи о "печати антихриста", и наконец Православная церковь официально признала, что нынешний Президент СЦ — тот самый антихрист, и Откровение Иоанна Богослова сбывается буквально.

В заключение в фильме говорилось, что, исходя из решения Православной церкви, до Страшного Суда миру существовать осталось чуть больше трёх лет. Дальше шёл титр "2499 год".

4

Мы некоторе время молча переваривали увиденное, потом Игорь наконец сказал:

— Тут ещё прилагаются карты, схемы, фото, небольшой текст... Но в общем всё понятно в основных чертах. Что будем со всем этим делать?

— А что с этим делать? — отозвался я. — Примем к сведению. Или есть желание прямо в Страшный Суд попасть? Только оттуда назад, мне кажется, пути не будет...

— Ну, по крайней мере можно обозначить точки, где было бы побывать интересно...

— А что там писали про опасность после 2300-го? Что это будет? — спросил Лёха.

— Землетрясение на Храмовой горе, — ответил Игорь. — И параллельное время от этой точки отходит. Возможно, они хотели обрушение Купола Скалы предотвратить. Оно же, возможно, было рукотворным...

— И после этого в мире стало опасней, — задумчиво проговорил я. — Почему? Активизировались мусульмане, возможно начали нападать на иудеев по всему миру, и сочувствующих иудеям, спецслужбы начали закручивать гайки, более внимательно за всем следить. Логично. А тут вылазим мы такие наивные: "какое, милые, тысячелетье на дворе?" — нас под белы рученьки и в карцер, а установку... Установку лучше себе прибрать — такие возможности для бизнеса между временами открываются... В таком случае нас как опасных свидетелей лучше всего сразу в расход. Так что, ребята, нам крупно повезёт, если после встречи с товарищами мы останемся живы.

— Ты не сгущаешь краски? — осторожно спросил Лёха.

— Скорее разбавляю. Ты ещё не в курсе, какие спецслужбы бывают... Пожалуй, придётся нам всё-таки ликвидировать эту установку. Чую я, что и без далёкого будущего мы рано или поздно нарвёмся. Столыпин вряд ли подлянку какую будет делать, но сейчас там круг информированных потихоньку растёт, и в конце концов утечки не избежать... А и ладно! Можно ведь уйти во времена куда подальше, отключить все позднейшие пункты выхода — и никто нас тогда не возьмёт!

— Что ж ты всё нагнетаешь-то? — с иронией прервал меня Игорь. — Пока что всё спокойно. И со Столыпиным связываться, между прочим, тебя никто не просил, сам подверг риску.

— Ну, как раз в 1913-м у нас персональная охрана и труднодоступность...

— Вот эта охрана мне как раз и не нравится. Сейчас шутят-улыбаются, а приказ поступит — и прихватят тёпленькими, пикнуть не успеем, — высказался Игорь.

— Да ну, так дела не делаются, — возразил Лёха. — Если слову Председателя Совета министров своей страны не доверять, как и жить-то тогда?

— А вот так и жить! Учись, Лёха, не доверять властям, скоро "революционная целесообразность" появится, честное слово лишь способом обмануть будет... Эх! Ведь Государь и с англичанами слово держит и слову доверяет — на этом они его и подловят, для них слово давно ничего не значит.

Через пару дней мы снова сидели у Игоря, потягивая пиво на летнем солнышке, и разговаривали "за жизнь".

— А всё-таки интересно, что там дальше... На самом интересном месте ведь прервали! — начал Игорь.

— Ты про конец света? Так ведь всё ясно, что будет: 7 последних язв, и Второе Пришествие. Всё давно написано...

— Напомни-ка, что там за язвы?

— Ну, первая у них уже прошла, это буквально язвы у имеющих начертание зверя. Вторая — омертвение океанов, третья — омертвение пресной воды, четвёртая — зной: может вспышка на Солнце или что-то подобное. Пятая — царство антихриста становится тиранией, шестая — Армагеддон, то есть финальная битва добра со злом, и последняя — великое землетрясение, которое может истолковываться как великая революция и всемирная анархия, после которой явится Христос.

— И всё за три с небольшим года, когда перед этим по одному эпохальному событию в столетие...

— Истинный конец истории. А не всякие гламурные "постистории".

— Так что, можем мы точно в 2501-й, например, попасть?

— Насколько помню, ручка выставляет до 2500-го. Но нужно точно проверить.

— Пошли проверим?

Мы двинулись в 1913-й. При удлинении тамбура мы реконструировали его так, чтобы проход в комнату управления был из него же, за отдельной закрытой дверью. Поэтому мы, выйдя из сарая, не стали безпокоить охрану, а сразу спустились вниз. У Лёхи уже начиналась весна, было свежо, но в общем уже не холодно.

Оказалось, что ручкой можно выставить максимум 2500-й, осень. Дальше — только "через плечо".

— Подожди-ка, — озабоченно спросил Игорь, — если мы ставим точку "настоящее" на 2500-й, то "будущее" будет дальше 3000-го? И что мы там увидим?

— Подозреваю, что мы просто не сможем открыть дверь туда, — ответил я. — Но при случае проверим.

— Ну так что, идём?!

— Нет, так сразу не пойдём, нужно подготовиться.

5

Дирижабль мы выкатили Игорю под навес ещё сразу после завершения потопной эпопеи, с тех пор в сарае был лишь щит на полу, закрывавший люк, да три полушубка и три пары валенок на случай зимы за дверью. В поход к концу истории мы не стали брать ничего лишнего, Игорь взял свой неизменный комп, Лёха на всякий случай ружьё, я же — видеокамеру на шесте. Мы привязали верёвку к ручке двери и щиту так, чтобы она открывалась не больше чем на полметра, и договорились, что если после открытия двери сарай окажется не на чьём-нибудь участке, а посреди дороги, возле многоквартирного дома или в подобных демаскирующих условиях — немедленно закрываем переход и отключаем это время (точкой "прошлое" был, естественно, 1913-й с заранее открытой комнатой управления). По этой же причине мы до последнего момента не включали новую конфигурацию.

Когда всё уже было готово, я вдруг вспомнил:

— Стойте! Создатели этого устройства ведь были примерно из этого времени?

— Ну да...

— Они отправили сарай в прошлое с этого самого места?

— Естественно... А-а, ты хочешь сказать, что мы сейчас вернёмся к автору устройства? А он, как создатель, может предъявить свои права, и погнать нас нахер?

— Ну, в том числе и это.

— Действительно, как-то я не подумал... Но фильм-то датирован 2499-м! Значит, скорее всего, создатель устройства отправил его в прошлое год назад. И теперь его, вполне возможно, уже нет здесь... Может быть он вообще создавал его в другом месте, а потом перевёз сюда, спровадил — и уехал.

— Может быть и так. А скорее он создавал его у себя во дворе, и продолжает жить в доме на этом участке.

— Нет, не согласен, — возразил Игорь. — Если бы я хотел избавиться от устройства — я бы не остался в том месте, откуда его отправил и куда оно может вернуться. Я бы вообще не стал отправлять его со своего двора — мало ли кто захватит его в прошлом и вернётся. Это как жить на вулкане, ожидая себе во двор хрен знает кого. Нет! Если бы я был ответственным человеком — я бы отвёз сарай на пустырь и отправил оттуда. Так все следы заметаются, и никто не подставляется под удар.

— Пожалуй, это верно. А если нет пустыря? Ты заметил, кстати, как оказался расположен сарай? Во всех временах, где Бодайбо существует, это место всегда было в частном секторе, не было застроено многоквартирными домами. Я подозреваю, что это не случайно...

— Короче, хватит болтать, идём и посмотрим! — прервал нас Лёха. Мы согласились и включили новую конфигурацию.

За приоткрытой дверью был участок. Стоял дом — почти там же, где дом Игоря, но поменьше и ещё более футуристично выглядящий, с какими-то скошенными линиями фасадов, множеством плоскостей. Так и напрашивалось определение "стильно". И в то же время дом выглядел несколько ветхо, запущенно.

Я высунул шест с камерой, Игорь внимательно отсматривал изображение, пока я поворачивал камеру на 360 градусов.

— Мы на обычном участке, людей нет, на дороге за участком несколько прохожих, на нас не обращают внимания. В доме вроде бы кто-то есть, но нас не замечают, — сообщил Игорь. — Выходим?

Я втянул шест, положил у стены. Потом расстегнул рубашку: жарковато.

— Слушай, ты на какой сезон поставил? — спросил Игорь. — Прибор показывает +28!

— "Осень", — ответил я. — Самое позднее, что можно было выставить. Обычно в таком положении перенос бывает в начало октября, ближе к солнцестоянию...

— Ничего себе октябрь, — пробормотал Игорь, вытирая пот со лба.

Мы сняли верёвку с ручки, подложили на порог железку, чтобы дверь случайно не захлопнулась, и осторожно вышли на участок.

— Может быть, в дом пойдёт кто-то один, чтобы не спугнуть хозяев? — спросил Игорь.

Я огляделся. Что-то в этом мире было не так. Небо какое-то тёмное, солнце еле видно красноватым шаром.

— Как при лесных пожарах, — пробормотал я. Поскольку никто не изъявлял желания быть первым — я двинулся к дверям дома. Игорь и Лёха расположились на лавочке под навесом возле сарая (Лёха оставил ружьё в сарае, но поглядывал на его приоткрытую дверь, чтобы в случае чего метнуться внутрь).

Я подошёл к двери, не обнаружил звонка (наверное, он был на входных воротах) и постучал. Потом ещё раз, громче. Наконец внутри раздались шаги, и мне открыла девушка лет 25, весьма симпатичная и очень легко одетая — что-то вроде мини-шорт и бикини-топ.

— Здравствуйте, — сказал я. — Извините, что вторгаюсь к вам...

— Ничего, проходите! — приветливо ответила она и отодвинулась, открывая проход. Я вошёл в дом и ощутил себя в каком-то лабиринте. Хозяйка же шла вперёд, огибая углы, ширмы, стойки с цветами, полки с безделушками... Наконец мы оказались в чём-то вроде гостиной, на стене мерцал большой совершенно плоский экран, возле которого в кресле сидела женщина лет пятидесяти, весьма хорошо выглядящая.

— Здравствуйте, — слегка поклонился я.

Женщина в кресле кивнула, и они обе (похоже, мать и дочь) вопросительно посмотрели на меня.

— Кхм, — не зная как начать замялся я и неожиданно спросил: — Вы недавно в этом доме?

— Да, а что?

— Видите ли, я ищу одного человека... Он должен был здесь жить раньше...

— Мы купили дом через агентство полгода назад, — ответила старшая. — Там нам сказали, что здесь уже почти год никто не живёт, нам пришлось наводить порядок. Кто здесь жил до этого, нам не сказали, да мы и не спрашивали. Сейчас дома продают повсюду, можно найти совсем дёшево... Если ещё кому-то они нужны...

— Ясно, спасибо! — быстро ответил я, услышав в голосе женщины чуть ли не истеричные нотки. Похоже, действительно конец света близок, и люди это понимают, но держатся, хоть и не без труда. Я решился, хотя и считаю, что женщинам доверять серьёзные вещи можно лишь в крайнем случае — но тут обстоятельства были совершенно особые.

— Понимаете ли... Я не только искал этого человека. Дело в том, что у нас устройство этого человека. Способное перемещать во времени... Я сам живу в 2013-м году, прямо оттуда и прибыл.