Часть четвертая. Глава 49

Потом дутьё прибавили, сейчас никель и железо восстановились до металлического состояния и должны плавится и стекать в нижнюю часть вагранки.

— Ну что, пора?

— Давай, бей шлаковую летку.

Летку пробили, в стенке засветилось окошко.

— Что-то нету ничего.

— Эта летка высоко слишком, бей чугунную.

Пробили нижнюю летку, но вместо привычного чугунного ручья из летки поползла густая светящаяся масса. Поползла и встала, темнея и остывая на глазах.

— Все! Приплыли!

— Вот и козел!

— Ну не совсем козел, это же не домна. Разбирается тут все. Заодно и облицовку сменим.

— Но хорошего мало.

— Факт!

Да, чуда не произошло. Вагранка — это не домна. Теперь ждать пока остынет. Остывать будет долго — внутри несколько тонн непонятной массы. Начали осторожно воду лить — повалил пар. Изучили то что вытекло из летки, оказалось что это шлак, силикатно-глинозёмистый, тугоплавкий. Мало извести положили! А где же железо, хотя бы?

Наконец разобрали нижнюю часть вагранки. В середине шлаковой массы обнаружили лепешку. Лепешка вроде как чугунная, но не совсем, смесь со шлаком. Это же крица! Если ее долго ковать и отжигать, то получим железо. Кричное, некачественное. Получается, что вагранка сработала как домница, недодомна.

Металла много — взвесили, выходит что, с учетом потерь, в руде порядка сорока процентов железа. Неплохая руда, жаль, что на османской земле и приходится ее покупать.

Железо видно, а где никель? По идее это и есть ферроникель. Но сколько его там? Да и есть ли никель, в принципе? Попробуем извлечь электролизом.

— Командор, а катод какой ставить? В справочнике написано что никелевый или из неж... нерж... ржавеющей стали.

— Да, это сплав железа и хрома, часто с никелем, Антип. Хрома у нас нет. Нержавейки без хрома я что-то не помню. Хотя если замешать процентов восемнадцать никеля — не должно ржаветь. Тогда уж проще сплошной никель.

— Значит, чтобы получить никель — надо иметь никелевый электрод? Замкнутый круг, значит?

— Ну да. Опять.

— И что делать будем?

— Так, стоп. У нас же есть немного нержавейки! Вон то мое ведро, помнишь? Оно же еще долго дистиллятором работало.

— Большое слишком. Да и жалко — очень нужное для химии.

— Тогда кружку! Пошли, у меня лежит, я ею давно не пользуюсь.

Я уже давно перешел на нашу керамическую посуду, приятнее чем нержавейка. Керамика у нас уже очень приличная, особенно когда нашли каолин. Тонкая, прочная, звенит — почти фарфор. Глазируем стеклянным порошком. Пробуем цветную роспись, тоже стеклянным порошком, уже цветным. Получение цветного стекла мы уже давно отработали, когда стразы делали.

— Вот, смотри. Немного помята, но пойдет, дно почти ровное. Сплав железо-хром-никель. Надо осаждать слой никеля и отдирать. Если получим достаточно прочную фольгу — сделаем ее основой сплошного катода. Эти катоды уже будем переплавлять.

Но даже с таким катодом из будущего не все просто оказалось. В аноде очень много железа и надо не допустить его к катоду. Основной способ тут — окисление железа в электролите воздухом. Это мы используем не в первый раз, у нас даже есть ручной воздушный насос для этого. Крутишь ручку, и из стеклянной трубки с мелкими отверстиями идут пузырьки.

Но этого недостаточно, даже окисленное железо будет загрязнять катод. Катод хотели отделить войлочной мембраной, шерсть довольно кислотостойкая. Но электролит агрессивный, поэтому применили керамику. "Горшок в горшке" — старая схема, наружный горшок глазированный, внутренний из пористой керамики.

В катодную область понемногу подаем раствор серной кислоты, так чтобы уровень электролита у катода был выше чем у анода — создается противоток. Ионы никеля проходят сквозь диафрагму, а оксид железа должен уходить в дренаж. Грязный электролит надо отстаивать и фильтровать и возвращать в катодное пространство. Еще правильную плотность тока надо поддерживать. Мы не первый раз используем такую технологию. Чтобы разделить металлы в гальванике, и не на такие ухищрения пойдешь.

Но что обидно — если захочешь получить на катоде слой железа, это тоже не просто, мы пытались. Получается или налет ржавчины или очень рыхлый тонкий слой. Стали отрабатывать всякие рецепты. Во-первых электролит нужен сульфатно-хлоридный, во-вторых — его надо стабилизировать гидразином или аскорбиновой кислотой. Помню — в этот момент Антип встрепенулся:

— А что, этот витамин можно синтезировать?

— Забудь. Это сложно. У нас в очереди десятки более важных веществ, которые нужно синтезировать. А аскорбинка есть в овощах и фруктах, надо просто не забывать их есть.

И электролит можно стабилизировать другой органикой, у нас стало получаться с гидролизированным крахмалом. Но только когда применили асимметричный ток — поверхность на катоде стала похоже на настоящее железо.

Сегодня же у нас задача железо не допустить к катоду, а никель осадить там. И вот она — первая пленка никеля! Отодрали от внешней стороны кружки тонкие лепестки.

— Блестит как!

— Крепче станиоли будет.

— Да, никелем можно сталь покрыть — и будет блестящее покрытие, прочнее чем цинковое или медное.

— Как серебро блестеть будет?

— Даже лучше. Серебро оно белесое, а никель как ртуть, как зеркало.

— Что-то выход никеля низкий. Смотри сколько анода ушло, а на катоде несколько грамм. Куда девается?

— В электролите часть. Но, в основном, тут — в шламе железном, в виде каких-то соединений, гидроксида, скорее всего.

— Извлекать надо. Еще железо кислоту съело.

— Как это?

— Смотри, Командор — в шламе много сульфата трёхвалентного железа, а у электролита плотность упала. Серную кислоту подливать надо.

— Так это что, у нас серная кислота — вот так в шлам уходит? И много?

— Бывает что много.

— А получаем ее как?

— Как обычно — из серы и селитры, в свинцовом реакторе.

— А я думаю — куда селитра девается! Мы же столько пороха и тротила не производим, сколько селитры тратим!

— Ну да. Вот эта вся гальваника: производство серебра, электродной меди и всякого другого, много серной кислоты съедает. Хлоридный электролит далеко не везде можно использовать. Ну ты же сам знаешь: электролиз — вещь тонкая. И в других производствах много где используем.

— Уфф! — не то вздохнул, не то простонал я.

— Что?

— Антип. Мы не можем тратить столько селитры. Без серебра мы выживем, без пороха — нет.

— А без меди? Оно же для электричества.

— Уфф.

— Так что делать?

— Давай так. Это заканчивай — нужно точно подсчитать содержание никеля. Остальную крицу не трогай. По своим производствам проведи ревизию... проверку. Где сколько тратиться селитры. Это, в основном, через серную и азотную кислоты происходит. Для азотной так два раза селитра тратится.

— Проверку... — без энтузиазма сказал Антип.

— Я тебе писаря дам. Он все запишет, все посчитает. Ты только говори где — сколько. Потом приходи — будем думать где можно меньше этих кислот тратить. И надо пытаться получить серную другим способом, без селитры.

Основные способы производства серной кислоты я изучил давно: нитрозно-башенный, катализаторный и камерный — тот что мы сейчас используем. Катализаторов три варианта — оксид железа, оксид ванадия и платина. Платина в Америке, будет недоступна еще пару десятков лет. Ванадий. Посмотрел на карте месторождений — ближайшее в северной Европе. И еще не открытое, естественно. И как искать? Не, нереально пока.

Железный катализатор — сколько угодно. Но чтобы он заработал нужна температура порядка 650С. И из чего делать реактор? Свинец расплавится давно. Ну да, написано же — "в настоящее время техпроцесс не используется".

Нитрозно-башенный. Помню как переписывал описание процесса из смартфона, срисовывал схемы, конструкцию. Что-то сомневаюсь что сможем быстро наладить. И даже не быстро тоже. Как-то грустно получается с кислотой.

Тут Антип зашел.

— Закончил пробу — посчитал содержание никеля. От четырех до шести процентов где-то. С учетом потерь.

— Это по железу?

— Да, содержание в этой крице.

— Если в руде содержание железа около сорока процентов, то никеля тогда — около двух. Мало что-то. Ты точно считал?

— Точно. Больше шести никак не может быть.

— Странно. Должно быть больше.

— Ну ничего. Ты же сам говорил, что нам бы никеля хоть полкило, для радиоламп много не надо. В крице больше сотни килограмм — это пять килограммов никеля выходит. Хватит же?

— Да, а представляешь сколько надо серной кислоты потратить на извлечения этого никеля? Десятки литров! Никель золотым выходит. А сколько можно было вместо этого сделать пороха? На тысячи патронов бы хватило. Если не десятки тысяч.

— Да уж...

— Я тут другие способы получения серной изучал — показал я на бумаги — да ты сам все помнишь. Не потянем мы. Придется сбор селитры увеличивать. Вон, в Мавролако большие ямы заложили — уже созрела, поди.

— И что, этих ката... катализа... торов не найти?

— Платины и ванадия нет, а на железном не сможем. Да, мы же про железо и никель. Ну-ка, где тот приказчик?

Я выглянул в соседнюю комнату, сказал вестовому позвать приказчика.

Приказчик пришел быстро, запыхавшийся и взволнованный.

— Сядь, успокойся. Все хорошо, руда хорошая.

Приказчик вздохнул с облегчением, и посветлел лицом.

— Расскажи мне про тот рудник в Ларимне. Как там? Опиши, ты же там был.

— Ну это не такой прям рудник. Там почти как у нас на Тамани, только гора. Гору сбоку обрубают. Там земля сверху — ее в одну сторону оттаскивают. Хорошую руду грузят сразу. Плохую — в другую сторону.

— А как различают?

— Так видно! Хорошая — она темная, в ней железа много. А светлая — она, это... — бедная! Во! Бедная на железо. Полосами руда идет. Там полоса темная, а там — светлая.

— И что, бедная руда дешевле?

— Наверно, сильно дешевле. При нас ее никто и не купил. Я так сразу собирался брать самую лучшую, и за дешевую не спрашивал. Я же правильно сделал?

— Правильно. Баллы получишь, сколько положено. Вот только сначала езжай опять в Ларимну, и привези нам теперь бедной руда. Столько же. Или даже вдвое — она дешёвая должна быть.

— Прям сейчас?

— Ну бежать не надо. Когда там пароход готов будет, так и езжайте.

— Понял. Я пошел.

Антип сидит, немного недопонимает:

— Хочешь попробовать руду с меньшим содержанием железа?

— Да. В руде железа будет меньше, а в крице процентное содержание никеля должно быть выше. И для извлечения никеля потратим меньше серной кислоты. Но это если в бедной руде будет то же содержание никеля.

— Ну это посмотрим. А хорошо бы.

Тут дверь распахнулась и на пороге появился Аким.

— Там османы! Уплывают! Уходят!

Я вскочил и вслед за Акимом выбежал из кабинета в центральное помещение штаба.

— Вот радиограмма от Метина. Османы начали погрузку войск на корабли, загруженные транспорты отходят от причалов. Началось? Начинаем минировать?

— Да, радируй срочно. По основному плану.

Радист убежал в свою комнату.

— Как же так? Ты же говорил, что османам нужно будет сотня кораблей для перевозки всех войск.

— Вот же. Да я сам ... удивлен. А сколько там сейчас?

— На днях было пятьдесят шесть, за последние два дня пришло то ли десять, то ли двенадцать. Там то уходят, то приходят. И около двух тысяч войск пришло. И много обоза. Но мы особо не волновались, ведь кораблей еще мало.

— Даже семидесяти кораблей нет, это с галерами и старыми нефами. Новых транспортов едва полсотни. И как они поместятся?

— А ведь поместятся! Это в нефы помещалось две сотни, от силы двести пятьдесят если недалеко. В новый транспорт — триста запросто. Если ужаться — то триста сорок — триста пятьдесят. Как раз в пятьдесят кораблей поместится все семнадцать тысяч войска. С учетом нефов — еще и немного конницы, припасы и пушки.

— Фу! Чуть не прозевали. Лишь бы теперь наши успели заминировать. Хорошо — они на месте и в постоянной готовности.

— Должны успеть. Там немного. Вот только день сейчас — ныряльщиков видно будет. А до ночи нужные корабли уйти могут.

— Ну наши там придумали. И Метин от меня новые тексты получил.

Вот так, знание "прошлого будущего" чуть не подвело меня. В той реальности османы использовали в этой операции более мелкие транспортные корабли — венецианские нефы и свои аналоги. Сейчас же они подчерпнули знаний из моего "прогрессорства" и массово построили более крупные и технологичные транспортники. Сам же недавно своим про это рассказывал. А догадаться как это повлияет на ситуацию — ума не хватило. Теперь остаётся ждать, что наши ныряльщики с Метином все правильно отработают.

Сегодня в бухте Авлоны стало необычайно оживленно. Некоторые корабли стали переходить с одной стоянки на другую, к берегу из лагеря двинулись подразделения войск. Метин побежал на берег — узнать что происходит и вскоре вернулся.

— Ночью прискакал гонец от визиря. Всем грузиться и выходить в море. Идти на италийский полуостров. Началось.

— Радиограмму в штаб. Готовимся к операции. Все цели видим?

— Смотри! Тот корабль, с большими пушками, они один якорь подняли. А вон портовая галера, к ним идет. Выводить из бухты будет.

— Точно. Они же давно загружены. И к выходу из бухты близко. Их сейчас выведут, чтобы не мешали. Упустим.

— Все на весла! Мы ближе галеры. Главное — чтобы Метина на борт пустили. А он это ... как его ...

— Заговорю капитана. Да пустит на борт. Я ему давно и перец и шафран обещаю.

Леуко только на вид — небольшое судно. Но когда гребешь веслами — кажется тяжелой как мавна. Метин стоит на носу, машет и зовет капитана. Мы подошли ближе и начали табанить. Тут над фальшбортом показался капитан транспорта, увидев Метина — обрадовался. Только кранцы ткнулись в чужой борт — Метин перескочил на османскую палубу с торбой через плечо.

— Вот, как и обещал — огненный перец и шафран, и совсем недорого.

— О! Ты успел! А я думал что так и уеду без приправ. Ты спас меня от пресной еды.

— Я же привозил имбирь в прошлый раз.

— Ну-у — имбирь. Слабоват он. Некоторые блюда без огненного перца есть невозможно.

— Вот и хорошо. А слышали такую историю — приезжает купец домой, а его жена ...

Над османским кораблем раздался гогот матросов.

— Вроде у Метина получается — все на него смотрят.

— Еще бы. Когда Командор новые смешные истории прислал — я хохотал так, думал что султана разбужу. Но ты все равно под парусиной лезь, вдруг кто глянет сюда.

На фальшборте разложили запасной парус, так чтобы он скрывал штормтрап до самой воды. Один матрос делает вид что чинит парус. Мину просто спустили за борт на веревке — издалека на деревянное ведро похоже. Ныряльщик прополз под парусом и спустился по штормтрапу под воду. Аккуратно, чтобы не залить дыхательную трубку и не продувать ее с шумом потом.

— Эх, все одно заметно, что кто-то под парусом. Надо бы распорки какие поставить.

— Ну это вблизи заметно. А так да. Да и что парус до воды свисает — тоже подозрительно.