Плакучая Ива. Часть 1 - Ловушка для морфа

Решив, что новенького заслали к нам для шпионажа, ребята отнеслись к нему холодно и постоянно избегали. Да и обитатели приюта не больно-то любили богатеньких деток, у которых в жизни было практически все. В итоге, новичок стал таким же изгоем, как и я. Вот только его боялись, а надо мной издевались.

К тому же Ирвен оказался сыном покровителя. И про этого парнишку ходили всякие слухи. Один страшнее другого. Будто юноша избивал слуг, очень грубо обходился со всеми, даже с учителями. Не принимал отказа и был очень злопамятным. Он всегда наказывал своих обидчиков. К тому же, Ирвен имел большой магический дар, который использовал в наказаниях. Не удивительно, что все дети в приюте его боялись и старались лишний раз с ним не сталкиваться.

В один вечер, когда звезды уже зажглись на небе, я вновь ревела, убежав от своих обидчиков в лес. На этот раз они не обошлись простыми оскорблениями и побоями, от которых оставались синяки. Я плакала, баюкая сломанную руку, и ничего не замечала вокруг.

— Больно? — рядом сел Ирвен.

— Да-а-а, — когда слегка отошла от неожиданности, смогла ответить.

— Давай помогу, — парень коснулся руки, что-то едва слышно прошептал и боль ушла. — Я немного обезболил, но к лекарю все равно сходи.

— Спасибо. Но зачем? — недоверчиво уставилась на юношу, пытаясь незаметно отодвинуться подальше. Я всех сторонилась и боялась, а его тем более.

— Считай, что ты мне нравишься, — усмехнулся Ирвен.

Нравлюсь? Это не укладывалось в голове. Я же уродина! К тому же, ему никто не нравился из приюта. Он часто ругался с начальницей и волком смотрел на всех детей, доказывая ходившие о нем слухи.

— Это неправда! — вскочила на ноги и возмутилась, уже полностью уверенная, что меня вновь пытаются вовлечь в жестокую игру. И на этот раз, водить в ней уже будет Ирвен. А ведь он намного ожесточеннее, чем другие дети приюта.

От этой мысли по телу прошла дрожь, и захотелось бежать без оглядки. Спрятаться в лесу, потеряться и никогда не возвращаться.

— Если тебе так не нравится ответ, я дам другой, — пожал плечами Ирвен. — Отец привез меня сюда в наказание. Он заберет лишь в том случае, если я смогу хоть с кем-то подружиться и выдержать здесь год.

Это уже больше походило на правду. К тому же, он говорил искренне, что меня слегка успокоило, и дрожь унялась.

— Но почему я? — вновь села на мох и облокотилась на ствол березы, которая видела столько моих слез, что можно было полить небольшую рощицу.

— Другие меня боятся, — он не смотрел на меня, отвечая на вопрос. Просто делился наболевшим. — А ты от них все время страдаешь. Я и подумал. Если предложу тебе дружбу и защиту, то ты не будешь против.

— Только это? Ты не заставишь меня делать твои задания, приносить тебе еду и прочее? — недоверчиво спросила, а сама представила себе открывающиеся возможности и была согласна даже на это. Лишь бы не били...

— Я потребую только одно. За все это ты будешь дружить только со мной и ни с кем больше.

На тот момент меня это устраивало более чем. И мы закрепили нашу сделку рукопожатием.

— Много успела прочесть? — из воспоминаний вывел рассерженный голос дядюшки.

— Я ничего не трогала, — вскочила от неожиданности, уронив стул, на который успела усесться, пока была погружена в воспоминания. К тому же, я за это время умудрилась съесть все фрукты из вазы, и теперь там красовались косточки персиков и яблочные огрызки.

Мужчина уже был бодрым и одетым. Он обвел стол взглядом, и, поняв, что все лежит так, как и было, успокоился. На то, что я все съела, он никак не отреагировал.

— Через полчаса подадут карету. В силу моей профессии, приходится много путешествовать, — вздохнул он, желая показать, что недоволен данным фактом, но блеск в его глазах выдавал его с головой. Он обожает свою работу и все с ней связанное.

— От меня что-то требуется? — непонимающе на него уставилась, после того, как стул занял свое место возле стола.

— Конечно. Смена облика. Или ты считаешь, что похожа на девушку из приюта? — фыркнул он, доставая из кармана лист с портретом, нарисованный графитом. — Думаю, этот облик будет в самый раз.

Взяла бумагу и удивленно уставилась на изображение, едва не выронив его поначалу из рук. На меня смотрела я. Пятнадцати — шестнадцати лет отроду. Я уже и забыла, что была... такой.

— Только, сможешь выглядеть немного постарше? Лет на семнадцать — восемнадцать? — выводя меня из кабинета, спросил Ирвен.

— Разумеется, — ответила, так и не сводя взгляда с рисунка.

— Замечательно. Одежда тебя ждет, так что пропорции тела подгонишь, — напоследок произнес мужчина и захлопнул дверь.

Даже не заметила, когда он успел проводить меня до ванны. Вот и хорошо, что осталась одна, иначе он не понял бы слез, бегущих по щекам, плавящих облик красотки, вытаскивая наружу меня настоящую.

Я не могла меняться когда плакала. Слезы не позволяли дару проявиться, блокируя его. У каждого морфа была своя "слабость", которая выявляла истинный вид. И она тщательно ото всех скрывалась.

Со страхом подняла взгляд к зеркалу, боясь увидеть в нем то жалкое существо, что было изображено на рисунке. Почему он выбрал именно этот облик? Почему?

Из зазеркалья на меня смотрела незнакомка, и первой мыслью было, что это чей-то портрет, а не отражение. Но, правда оказалось таковой, что если это и был портрет, то мой.

Ярко-голубые глаза, из которых по щекам тянулись дорожки слез, опушены серыми облаками ресниц. Длинные прямые волосы до талии. Рост метр семьдесят и форма тела по моим критериям — идеальная, хотя и хрупкая. Лицо вытянулось, слегка округлилось и мои большие глаза, рот и нос не казались теперь таковыми. Если судить по меркам отбора сотрудниц Лейры, я была бы не на последнем месте.

— Привет, Ива! Давно не виделись, — прошептала, коснувшись отражения. — Думаю, что скоро мы будем чаще встречаться.

— Ты готова? — за дверью раздался голос нанимателя. Нетерпение в нем было почти на пике. Он так хочет видеть меня в семнадцать лет или уже подали карету?

— Еще минут пять, — ответила и прикрыла рот ладошкой. Надеюсь, он забыл мой голос, ведь это единственное, что с возрастом почти не изменилось.

— Поторопись, — приказал Ирвен, после чего услышала его удаляющиеся шаги.

Вытерла слезы и глубоко вздохнула, настраиваясь на работу. Приступим!

На вешалке обнаружила приготовленное платье. Развернула его, оценила покрой и качество ткани и осталась довольна. Скромненькое, темно-коричневое, с зеленой отделкой, оно было не просто удобным, но и теплым для наступившей осени. Для сиротки самое то.

Одежда сидела на моем родном теле идеально, разве что пришлось немного уменьшить рост и убрать грудь, так как максимально можно было втиснуть только первый размер. Теперь сам облик. Лицо и волосы необходимо менять, да и цвет волос и глаз тоже, ведь рисунок-то черно-белый.

В итоге на меня смотрела девушка, с одной стороны, вроде как я, а с другой — совсем не я. Черноволосая, кареглазая, слегка худая. Конечно, крупные черты лица слегка сгладились, но все равно выделялись.

— Гадкий утенок, — прошептала, закончив создавать образ, и вышла из ванны.

— Дядюшка, я готова, — пропела, прошествовав в кабинет, откуда доносились шуршания.

Ирвен пытался сложить все документы в одну папку, но там они не умещались, что мужчину изрядно бесило.

— Наконец-то, — не глядя в мою сторону холодно произнес он и все же умудрился застегнуть застежку папки. — Я уж думал, что ты не спра...

Дядюшка поднял на меня взгляд и замолчал, только глаза его становились все шире и шире. Не ожидал? Но чего? Сам же просил...

— Великолепно, — Ирвен обошел вокруг меня и усадил на стул. — Только цвет волос и глаз, будь добра, на серый исправь.

Не переча, сделала, как он просил, следя за реакцией.

— Замечательно! — хлопнул он в ладоши, взял под мышку папку и потянул за руку к выходу. — Карету подали, нам пора.

Больше не произнеся ни слова, он накинул на меня теплый плащ и выдал пару женских ботинок небольшого размера, так что пришлось укоротить ступни. Хорошо все же иметь такой дар. И одежда любая впору, и фигуру можно сотворить такую, что все обзавидуются.

Мы молча покинули здание гостиницы и сели в карету, ожидающую у крыльца. Мне никак не давали покоя мысли о выбранной Ирвеном внешности. Почему именно она? И почему на итоговый результат он никак не отреагировал? Неужели это не тот Ирвен, которого я раньше знала? Хотя... по одному шраму ведь невозможно опознать человека. К тому же, внешнего сходства практически не наблюдалось. А голос... вот он со временем мог таким стать.

Короче, зацепок было не достаточно, чтоб с уверенностью сказать, что это он.

— Как же тебя угораздило работать на Лейру? — первым заговорил наниматель, когда карета тронулась по направлению к выезду из города. В его голосе если и был интерес, то он его очень хорошо скрывал за напускной холодностью.

Я никогда не была хорошим собеседником, а рассказывать о себе вообще не любила. Поэтому на такие вопросы старалась отвечать предельно кратко, и не вдаваясь в подробности.

— Так сложилось. У меня дар, а она дает мне кров и защиту. К тому же, у нее есть лицензия на деятельность метаморфов. Мне же накопить денег на ее покупку практически нереально, — не стала скрывать то, что в городе и так все знали.

— А если тебе предложат лучшие условия, уйдешь от нее? — мужчина с комфортом расположился на противоположном сидении и откинулся на спину, следя за мной, как удав за кроликом.

От его цепкого взгляда пробежал мороз по коже. Жуткий мужчина. Не хотелось бы с ним встречаться после выполнения этого договора.

— Смотря куда и к кому, — ответила, но в душе надеялась, что он в шутку спрашивал.

— Ко мне. На Империю работать, — все с таким же холодом в голосе пояснил дядюшка.

Как же я опасалась, что он всерьез и мое опасение оказалось не напрасным.

— Нет. Я не знаю ни вас, ни что нужно делать, так что прошу меня простить, — немного резко ответила и отвернулась к окну, рассматривая открывшийся пейзаж.

— Не торопись. Ты два месяца будешь работать со мной в паре, а вдруг понравится? — вроде Ирвен говорил беззаботно, но ощущалось недовольство отказом. Видимо, он привык, что ему всегда безропотно подчиняются и с ним во всем соглашаются.

Посмотрела на нанимателя и четко, чуть ли не по словам, как можно более холодно произнесла:

— Я не буду работать с вами после окончания договора. Никогда более.

— Никогда не говори никогда, — ответил мужчина, ложась на сиденье и закрывая глаза.

Он настолько уверен, что все будет так, как он хочет, и это бесило. Ирвен всегда был таким, и вот сейчас могу с точностью сказать, что это тот самый мальчик, которого я знала. Все же, странно, что он настолько изменился.

Ничего не ответив на его выпад, вновь уставилась в окно. Мимо мелькал осенний вид. Мы выехали за пределы города, и природа радовала ярко одетыми во все оттенки красного и желтого деревьями и кустарниками. Трава, выглядевшая пожухлым ковром, была устлана разноцветными листьями, которые, словно мозаику, легкий ветерок переворачивал, создавая каждый раз новый узор. Солнечные лучи, запутавшиеся в осенних красках листьев, создавали непередаваемое ощущение чего-то сказочного. Но, вспоминая, где я и с кем, это впечатление пропадало.

Зачем судьба нас свела вновь? Ведь однажды уже было доказано, что нам не быть друзьями. Глядя на мирно спящего Ирвена, воспоминания опять вытеснили все мысли.

Наша дружба была первым радостным событием в моей жизни. Конечно, эти отношения вряд ли можно было назвать дружбой, но меня устраивало и так.

Ирвен не умел дружить, зато он знал, как приказывать. И предлагая игру, он не терпел отказа, угрожая наказанием. У меня не было выбора, кроме как согласиться. Я боялась парня.

Мои же предложения поиграть он никогда не принимал.

Собственно, по его рассказам, наказание, которое назначил ему отец, он получил лишь из-за того, что не умел общаться со слугами и обычными людьми, обращаясь с ними как с рабами. И когда терпение родителя лопнуло, тот решил поместить сына в приют, который финансово поддерживал. Откуда в мальчике было столько чувства превосходства над людьми? Ведь его отец совсем не такой.

Через месяц я поняла, что меня тяготит такое знакомство, но не могла от него отказаться. Ирвен защищал меня, как и обещал. И разорвать соглашение, означало вновь быть объектом для битья. Ребята зуб на меня начали точить сразу, как только парень взял меня под опеку. И я вновь и вновь исполняла прихоти "друга", иной раз пренебрегая выполнением своих заданий и в ущерб учебе, за что не раз была наказана воспитателями и учителями.

— Ива! Сегодня мы играем в прятки! - тоном, не терпящим отказа, обрадовал Ирвен, как только занятия закончились.

— Мне уроки учить надо, — попыталась воззвать к его совести, но вновь потерпела поражение, так как он схватил меня за руку и потащил к выходу.

— Это важнее, — поставил он меня лицом к стене. — Я прячусь, ты считай до ста и начинай искать.

Что мне оставалось? Надеяться, только на то, что эта игра ему наскучит, и он отпустит меня пораньше.

— Раз, два... — начала считать, слыша, как за спиной послышались шорохи, но не приняла их за шаги Ирвена. — Двадцать три, двадцать четыре, двадцать...

— Пять! — раздалось из-за спины голосом одного из моих обидчиков. — Сбежал твой защитник!

Не веря, я медленно повернулась, успев увидеть приближающийся к лицу кулак. Было больно, но прижать руку к опухающему глазу мне не дали, пнув в живот и стукнув головой о стену, при этом вырвав изрядный клок волос.

Слезы лились ручьями. Я скулила, прося пощады, но ребята были непреклонны. Они вновь и вновь наносили удары, пока не раздалось в моем мутном, уплывающем сознании голос Ирвена: "Вы хорошо подумали о последствиях?" После чего я провалилась в черноту.

— Ива! Ива! Очнись! — из беспамятства вытащил властный голос друга, отдающий приказ. Кажется, он недоволен, что игра не удалась. Неужели накажет?