Фея для некроманта (общий файл)

— Конечно, не жарил! Ты превратил бедняжку в потустороннего стража, — с упреком продолжила Эмма, беспрепятственно пройдя сквозь стену. — Вот только ритуал включал в себя варку в кипящей смоле...

— Чего ты хочешь? — сдался я, нависнув над расчетами. Ошибки быть недолжно, все миллион раз проверено, и один раз даже получилось, мертвец заговорил. Правда, ненадолго, заклинание рассыпалось, разрушило само себя. Нужен мощный закрепитель, но что может связать триста символов в замкнутую цепь?

— Ничего, абсолютно, — невинно заявила Эмма, будто отвечая на мой мысленный вопрос. Я даже голову вскинул и собрался поспорить, как минимум два способа мне известны. И плевать, что участием бога заручиться еще сложнее, чем заставить черта читать псалмы. — Вернее совсем немногого, — кокетливо продолжила она. — Давай заведем кота?

— Нет, — отрезал я. Война со зловредным комком шерсти не прошла бесследно. От его ароматных подарков больше всего страдала обувь, да и мебели неслабо доставалось. Ничем не вывести! До сих пор весь замок смердит как адская выгребная яма. А я ведь каждый угол трижды очищающим заклинанием обработал! Гниль и протухлятина куда терпимей будут. К ним привыкнуть нетрудно, да и проветрить не проблема, но кот стал настоящим наказанием, довеском к истязаниям бывшей жены.

— Валтер, имей совесть, мне скучно! — взвилась Эмма. В порыве ярости она сбросила со стола один из томов смертных проклятий и, сама того не желая, пристукнула затаившуюся у ножки стола тень.

Несчастная не ожидала такой подлости, с возмущенным писком выдернула себя из-под фолианта, как простыню из-под пьяного увальня, и оскалилась на Эмму.

— Зато мне весело, — расхохотался я. Такая неосмотрительность женушке даром не пройдет, тени способны вредить как живым, так и мертвым. Устроят охоту на заносчивого призрака, мигом присмиреет.

— И будет еще веселей, — пригрозила Эмма, проигнорировав мстительную жертву собственной злости.

За окном громыхнуло и эхом отдалось в моей груди. Наконец-то! Дожди ежедневно поливали Серую долину, но за четыре фазы луны ни одна молния не проблеснула в затянутом тучами небе. Я сгреб за ремешки все накопители и поспешил на встречу со строптивыми дочерьми небес.

Ливень пока не хлынул, всего несколько крупных капель упали на мой зачарованный балахон, но пасмурный полдень уже превратился в ночь, над головой бушевал океан. Тем лучше, накопители давно пусты, а десятки поднятых из могил созданий беспощадно тянут из меня силы. Упокоить их, значит остаться без слуг.

Поскальзываясь на мокрых камнях, я упрямо поднимался по склону холма к заранее приготовленной пентаграмме. Шквальный ветер срывал капюшон и швырял в лицо острую как битое стекло пыль, но не он заставил меня шагнуть в сторону, а манящее тепло. Замешкавшийся суслик юркнул в нору и затих, его жизнь покорно перетекла ко мне. Ни на секунду не останавливаясь, я добрался до цели, переступил черту, и пентаграмма полыхнула лиловым сиянием. Тут же сверкнула молния, у самой земли свернулась в ослепительно-белый шар и метнулась в меня. От резкой боли я согнулся, крик вырвался против воли, но стало легче. Я выпрямился и раскинул руки, покорно принимая все, что могла дать гроза.

Ливень дерзко хлестал по лицу, будто дразня, заигрывая. Его холодные прикосновения были приятны, как ласки суккуба. Вода лилась за пазуху, омывала живот, насквозь промочив рубашку. Волосы прилипли к щекам и, отяжелев, больше не подчинялись ветру.

Удар в спину. Я вздрогнул, капюшон слетел с головы, и ледяные слезы небес заструились по обожженному позвоночнику. Вслед за водой по иссохшим венам побежала сила, но жадность сгубит даже бога. И вот я на коленях, а разряд за разрядом продолжают касаться моего тела.

— Валтер! — услышал я знакомый рычащий голос. Надомной возвышался демон, он сжимал кулаки и метил пиковый хвост мне в сердце. — Хочешь сдохнуть — выполни обещание, и я лично тебя на куски порву!

— Становись в очередь, — ухмыльнулся я.

Резким росчерком копыта демон разрушил рисунок пентаграммы и выдернул меня из-под прицельного обстрела молний.

— Достаточно знать, что ты сдох. А кто это сделает — неважно. Сейчас ты должен мне тело, я требую расплаты.

Я мог отказаться, мог послать демона ко всем чертям, но у него было то, что манило меня как нетопыря на запах крови. Невинные души в наше время большая редкость, а без них черному магу никак, хоть профиль меняй.

— Пойдем, — пригласил я. Без моего согласия охранный щит не пропустит даже Сатану, будь он неладен, с прошлой осени дюжину горных ведьм должен.

Замок, настоящая цитадель мрака, практически живое существо, капризное и своенравное, достался мне в наследство от отца вместе с множеством сюрпризов. И далеко не все они приятные. Мой родитель был одним из сильнейших магов, которых знала история, но делиться знаниями не любил. Он унес в могилу не один секрет, оставив меня на растерзание своим безумно-гениальным творениям.

Охранное заклинание я подчинил ценой ведра собственной крови. Чуть не простился с жизнью, пока дух-хранитель замка признал родство с прежним владельцем. Увы, с переходом в подмиры оказалось сложнее. Первая активация сожгла все обои, пришлось мучиться, переклеивать. Утомительное занятие, однако, куда проще поднять роту мертвецов, чем сделать ремонт хоть в одной комнате. Бытовая магия оказалась бессильна, пришлось уподобиться простому люду, нанять работников. Отправил на тот свет пару десятков мастеров, зато результат получился выше всяческих похвал.

Демон шел следом и помалкивал, а я не торопился, позволяя ему проникнуться величием замка. Полюбоваться, действительно, есть чем: холл украшен смертоносным серебром, на стенах коридора баталии в золотых обрамлениях и тысяча малахитовых ступеней в Преисподнюю.

Давненько я не спускался в подмиры, даже соскучился. Затхлый воздух, дымка, полумрак и свобода, тяжесть прожитых веков не давит на плечи, мозг кристально чист, чувства ясны, не смешаны. И никаких теней! Умный маг никогда не подпустит к себе этих коварных тварей. Теням много не надо, отнимут лишь самое дорогое — жизненную энергию. Высосут до капельки и бросят гнить живым мертвецом.

— Мальчишка? — удивился я, осмотрев скованного цепями юношу. Он лежал на столе и прерывисто дышал, не осмеливаясь шелохнуться. — Человек, не больше восемнадцати лет, голодом его явно не морили... — проговорил я для живого журнала, который вел еще мой отец.

— Тело как тело, — беспечно пожал плечами демон. — Оно должно выдержать три луны.

— И дня не продержится, — хмыкнул я. Вряд ли получится соединить с потусторонней сущностью обычного человека. Юнец слишком слаб, не выживет. Да и захочет ли, после того как в нем демон порезвится. Хотя, о чем я думаю? Душа достанется мне, большего и не нужно. — Ладно, посмотрим, что с него можно взять.

Я подошел к распятому на столе пареньку и заглянул в его резко округлившиеся глаза. Да, тут было чего испугаться. Выглядел я, мягко говоря, устрашающе уже лет сто пятьдесят — ворожба требует жертв. Мне безразлично, а демоницы находят синяки под глазами и бледный лик соблазнительными, суккубы без ума от сухих обветренных губ, вот только моя худоба никого не радует. Малейшее столкновение с твердым предметом, точно ломом по костям.

— Он пуст, — резюмировал я и с претензией воззрился на демона.

— Душу получишь, если справишься.

— Когда справлюсь, — поправил я и протянул ему руку. — Твое слово, Лиар?

Демон ловко выхватил из ножен ритуальный кинжал, сделал по надрезу на наших ладонях и скрепил договор кровавым рукопожатием. Теперь каждый гарантированно получит свое.

Мальчишка лежал смирно, пока я не достал из ящика горящий фолиант, тогда задергался. Кляп во рту не дал заорать, но мычал и хрипел он душераздирающе.

— Не зачаровывай, — бросил демон, указав на жертву, — плата достойна музыки.

— Напрашиваешься на отказ? — пригрозил я и положил книгу парню на живот.

— Совесть проснулась? — рассмеялся демон.

Одного взгляда было достаточно, чтобы он умолк. Совести у меня от рождения не было, но всему есть предел.

Ритуал не занял много времени, однако энергии отхватил изрядно. Демон остался доволен результатом, в мальчишке ни один маг не рассмотрит потустороннюю сущность, а я получил невинную душу и неутолимый голод, будь он неладен. Хотелось сырого мяса и теплой крови. Обычная реакция организма на некромантию, вот только удовлетворять дикую потребность нежелательно, впору озвереть и обернуться нечистью сродни упырям.

К спальне я плелся, держась за стены. Ноги не слушались, голова кружилась, в глазах темнело, но вожделенная кровать была куда заманчивей каменного пола.

— Что ты здесь делаешь? — искренне расстроился я, обнаружив в своей комнате бывшую жену. Она сидела на краешке кровати, чинно сложив ручки, просто ангел, не иначе.

— Тени гоняют меня по всему замку, и только сюда не сунулась ни одна тварь, — пожаловалась Эмма.

— Рад за тебя, — хмыкнул я, стягивая с себя балахон. — А теперь убирайся, я устал.

— Ты сильно рискуешь, со мной лучше не воевать, — прошипела Эмма, сузив глаза до щелочек.

На споры и препирания с неугомонным призраком не было ни сил, ни желания, впрочем, как и на блокирующее заклинание, оставалось только терпеть, или пойти на компромисс. Из двух зол выбирал меньшее.

— Кресло в углу, Эмма, и молча. Хоть один звук, и ты навек забудешь, что значит свободное перемещение. Чего бы мне это не стоило.

Бывшая жена благодарно кивнула и поспешила устроиться. И только я вздохнул с облегчением, — наконец, снял мокрую рубашку, — как посреди комнаты со свистом закрутилась черная воронка перехода, из нее вывалилось нечто сияющее и шлепнулось за кровать, гардины взмыли и накрыли незваного гостя. Тот явно счел штору агрессором и закопошился под ней, борясь с несуществующим противником. Схватка закончилось печально: карниз не выдержал и рухнул на обидчика, он охнул и замер.

Я посмотрел на оголенное окно и протяжно застонал, куски штукатурки были вырваны из стены, будто на ней горгулья порезвилась. Ненавижу делать ремонт!

Дальше, интересней. Груда из тюлей и атласных штор зашевелилась, столкнула с себя карниз и заняла вертикальное положение, под ней четко угадывался человеческий силуэт, из складок показалась изящная белокожая рука, затем вторая. Несколько быстрых движений, и ткани с шорохом соскользнули на пол. Любопытство подавило искушение сжечь на месте возможную опасность. Передо мной предстала обнаженная девушка с необычными серебристыми волосами, стыдливо укутывающими самые пикантные места хозяйки. Гостья ойкнула и ринулась к смыкающейся воронке перехода, но тот, точно издеваясь, подпустил ее ближе, свернулся в маленькую черную точку и исчез прямо перед носом зарычавшей от отчаяния девушки.

Глава 3

Фло

Темнота сомкнулась, подо мной развернулся бездонный колодец, и я камнем полетела вниз. Последней надеждой на спасение была паутина, приготовленная для ведьмы. Заклинание не завершено, и его еще можно было перестроить на то единственное, которому учат с пеленок — заклинание 'увеличения'. Оно сработало безотказно, но не помогло, колодец оказался не только глубоким, но и широким. Я падала и падала, пока не столкнулась с прохладной и эластичной, словно стенка мыльного пузыря, преградой. Долго она не выдержала, натянулась и лопнула. Бух! Встреча с землей оказалась болезненной, аж в ушах зазвенело.

Не успела я порадоваться целым костям, как нечто темное окутало меня непроницаемым облаком и принялось душить. Я сопротивлялась, царапалась, брыкалась, но агрессору было все нипочем. Он ужом обвился вокруг моего тела и спеленал, словно трепыхающуюся пташку. В отчаянии я вцепилась в злодея зубами. Раздался хруст, хватка ослабла. Воодушевившись маленькой победой, я повторила маневр и тут же получила сдачи. По ребрам будто телегой прокатились, даже вздохнуть не удавалось. Неподъемная тяжесть давила на грудь, сквозь черную пелену не проникал воздух, осталось только замереть и ждать. Чудище не шевелилось, и я рискнула подняться. Ничего, молчит и не дергается.

Сквозь складки черного облака пробился робкий лучик света. Свой шанс я не упустила, извернулась и брезгливо стряхнула с себя драчливо-удушливое чудовище. Свежий воздух, ура! Скорее на выход! Я бросилась к все еще открытому переходу, но колодец полыхнул серебристым, свернулся в комочек и исчез.

— Эльфа? — услышала я удивленный оклик.

— Где? — не меньше удивилась я и обернулась на голос. Хоть бы одним глазком взглянуть на ту ошибку природы, которую принято считать дальними родственниками фей.

— И явно не обделенная, — восхитился молодой по пояс обнаженный мужчина, озадаченно запустив руку в растрепанные каштановые волосы.

На его груди бороздились устрашающие шрамы. У Сторма тоже есть пара похожих отметин, только не таких внушительных. Еще мальчишкой он свалился со стрекозы и едва не встретился с Богиней Луны. Что же пришлось пережить этому мужчине?

— Посмотри, сияет, — заулыбался незнакомец. — Вот так подарочек, только подумал, и на тебе, получите, распишитесь — эльфа.

— Да где же? — не унималась я, оглядываясь по сторонам.

Странная комната, полупустая, каменная, и мебель чудная, кованная. Мрачное место, но главное, кроме нас двоих никого здесь нет, а значит...

— Ты кого эльфой назвал, поганка бледная?! Совсем что ли? Где ты у меня ослиные уши увидел, а? — рассвирепела я и пошла на обидчика, тыча в него указательным пальцем.

Мужчина, наверное от испуга, округлил и без того выразительные зеленые глаза. Он смотрел на меня так, будто перед ним среди зимы распустилась майская роза. А любоваться ему было чем! Грудь, бедра и... ох, все напоказ.

— Бесстыдник! — возмутилась я и, недолго думая, дернула рубашку, которую бессовестно разглядывающий меня наглец держал в руке. С силой немного не рассчитала, ткань жалобно затрещала и порвалась.

— Это была моя любимая рубашка, — скривился незнакомец и помахал, словно белым флагом, оставшейся у него тряпицей.

— Ой, — виновато пискнула я, прикрылась отвоеванным куском и попятилась к занавескам. Ах, так вот что я приняла за страшного монстра! И неудивительно, черные-то какие!

— Стоять! Еще одного 'ой' эта комната не переживет. — Я смутилась, а он обратился к креслу:

— Эмма, подбери ей что-нибудь.

Кресло, естественно, промолчало, но больной на голову кивнул, будто ему ответили, и подошел к распахнутому настежь шкафу.

— Вот, надень. — Он взял с полки первую попавшуюся вещь и бросил мне.

Белоснежная рубашка упала на пол. Ловить ее было бы глупо, и без того продемонстрировала все, что могла.

— Отвернись, — попросила я и осторожно подняла одежду.

— Нашла идиота, — хмыкнул зеленоглазый представитель, кажется, человеческой расы. На ощупь закрыл створку шкафа и прислонился к ней спиной, скрестив руки на груди.

Я с состраданием посмотрела на убогого, но промолчала. Неведение порой спасительно. Не знает, живет в своем вымышленном мирке, пусть живет, жалко таких, а этот еще и худющий как богомол.