Перехлёст

В другой руке у Ворона была гитара, а на плечах — теплый плащ и не сообразить, что герцог куда-то собрался было действительно довольно трудно. Прогулка? Но куда? К кому?

— Смотря куда ехать, — осторожно ответил Дик, почему-то думая о маленькой фляжке в кармане камзола.

— За город, юноша. Берите плащ и ступайте во двор. Приказ эра.

— Слушаюсь. — Настроение поднялось. За город — это хорошо. Там будет легче, Дикон знал.

— Ach na tuairimí do curtha amú tríd,

Roimh finale cáiliúil...

Ричард вскинул голову, недоумённо глядя на эра. Невозможно! Невозможно поверить и невозможно ошибиться, пусть некоторые слова звучали непривычно. Откуда он знает?..

— Знаю что, юноша?

Дик понял, что нечаянно озвучил последнюю мысль и вспыхнул. Надеяться отмолчать было нечего и думать.

— Эту песню... Это очень старый язык...

— Верно. Очень старый. Я даже не смог узнать, как он называется, хотя приложил к этому немалые усилия. О нём вообще нигде нет упоминаний. Судя по реакции, вам он знаком лучше. Интересно, откуда? Может быть, вы и перевести сможете?

Юноша опустил голову, заливаясь краской.

— Д-да...

— Вот даже как? Откуда же у вас такие познания?

От неприкрытого сарказма в голосе Ворона Ричард разозлился. Откуда? Да, действительно, откуда же?! Может, рассказать? Как повторял за нянькой и отцом древние слова, как заворожено смотрел на пляски... Как в двенадцать лет вёл за собой людей через семь костров — потому что стал герцогом и Повелителем Скал. Потому что это был высший долг и высшая честь — перед людьми и землёй. Как срывал голос и отбивал ладони, задавая ритм. Рассказать, как потом без сил падал на колени, стоило за спиной закрыться двери комнаты, и задыхался от беззвучных рыданий. Как сумасшедшая сила Перехлёста выворачивала душу мальчишке, потерявшего отца и оставшегося один на один с непомерной ответственностью. Рассказать — Ворону? Что он поймёт?! Ему плевать на всё и всех, ему не бывает больно или страшно, он не шел семь смертей — по шагу на каждую, по костру, в котором сгораешь без остатка, а это больно, слишком больно и страшно ошибиться, но надо пройти все, это долг. Повелитель на своей земле и она в праве требовать от него...

Дик наклонился к камзолу и вытащил флажку, не глядя сорвал воск, откупорил и сделал глоток. Холодная жидкость скользнула по горлу и тёплой волной разошлась по телу, заставляя сердце биться быстрее, согревая истерзанную душу. Юноша протянул фляжку Ворону.

— Это из Надора.

Мужчина усмехнулся и отпил. Немного судорожно вдохнул, с подозрением глядя на фляжку.

— Юноша, вы решили меня отравить? Что это за дрянь?!

— Кровь Земли это, а не дрянь, — обиделся Дик. — Посмотрю я, чтобы вы сказали через час, да на улице. В Надоре её пьют только на Перехлёст, то есть — сегодня.

— Вот как? Не знал, что в ваших землях отмечают языческие праздники.

— Вы вообще много чего не знаете, — с теплом пришли смелость и злость. — Поёте вот — а знаете о чем?

— Ну так переведите, — Ворон улыбался. Не усмехался, как обычно, а именно улыбался, как нормальный человек. Почему-то от этого стало немного не по себе.

— Повторите, как вы пели. Ach na tuairimí dа...

— Ach na tuairimí do curtha amú tríd,

Roimh finale cáiliúil;

Glacfar na focail a bhí, mar ór, brú ar againn i dornán

Níor thug tú éisteacht a fháil, ach tá mé — ní raibh a rá ...

— Подождите, — Дик вскинул ладонь, прерывая пение. — Вы не совсем правильно говорите, я так сразу не смогу... Это будет... Ach na tuairimí do curtha amú tríd...Если горели.. горящие... Знаменитый? Нет, знающий... знакомый! Конечно.

Только взгляды твои прожигали насквозь,

Предваряя известный финал;

Те слова, что, как золото, сжали мы в горсть,

Ты не слышал, а я — не сказал...

Ричард снова смутился. Он не настолько хорошо знал язык — хотя кто сейчас знал его хорошо? Древние знания утекали, как вода сквозь пальцы, нынешнему Повелителю Скал достались лишь жалкие обрывки, хотя, видит Создатель, его очень хорошо учили.

Ворон странно улыбнулся и продолжил:

— Agus sa ghealtacht maidin, mo chroí,

Groaned fuair bás an lá ar fad,

Chun is cúis leis an gol de teaghráin teann,

Chun a bheith i oíche cruit agad;

nerves na fáinní cruach —

Ach níos mó ná céad uaire painful

Cad é nach mbeidh mé in ann a chríochnú.

Mo smaointe agus mothúcháin cholúr isteach leis an cheo

Mo cúis le scor...

И снова вскинутая ладонь — просьба-знак остановиться. У Ворона не слишком правильное произношение, к тому же он не всегда верно ставил ударения и изменил мотив. Это осложняло перевод, да и отличались некоторые слова от тех, что были в Надоре. Мелькнула мысль, что это может быть диалектом земель, граничащих с Приддой — речи тамошних жителей была присуща схожая чеканность. Попробуй тут переведи сходу правильно! Но Дик старался, сосредоточившись на ритме и почти не улавливая смысл.

— И наутро безумное сердце мое,

Застонав, на весь день умирало,

Чтоб воскреснуть для крика натянутых струн,

Чтобы ночью стать арфой твоею;

нервы сталью звенят —

Но больнее стократ

То, что я доиграть не сумею.

Мои чувства и мысли нырнули в туман,

Разум мой удалился от дел...

Что-то забрезжило смутным воспоминанием и заканчивали они с Алвой почти хором:

— In aitheantas ar mo chas le calaois /Как признанья мои превратились в обман,/

Ní gá duit a éisteacht — agus ní raibh mé ag lorg ... /Ты не слышал — а я не смотрел.../

bás againn /Мы погибнем/

Sa chogadh seo dofheicthe, /В невидимой этой войне,/

Agus is dócha túisce ná ina dhiaidh sin; /И наверное, рано, чем поздно;/

Má thiteann /Если выпадет/

Go mairfidh tú nó dom, /Выжить тебе или мне,/

Beidh áthas orainn, gan amhras, a deora — ach /Рады будем, наверно, до слез — но/

Arís, in iúl dúinn le slugadh /Снова станем глотать/

Nimh seo mall /Этот медленный яд, /

Leis an dá dóite gan rian /Что обоих сжигал без остатка /

Ворон замолчал и Дик вопросительно поднял голову.

— Эр Рокэ? Что дальше?

— Не помню, — мужчина легкомысленно пожал плечами. — Юноша, вы неплохо переводите на слух. Но, как обычно — не хватает внимания.

— Почему? — Усмешка Ворона хлестнула обидой. —

Ричард сидел напротив, глядя в окно. Плечи мальчишки опустились, отблески огня в камине заострили лицо, а тонкие губы сжались в линию.

— Раз уж вы знаете столько интересного, юноша, не желаете поделиться? — Вскинется? Разозлится? Закатные твари, он сегодня будет нормально реагировать на "мерзавца и предателя" или нет?!

Не будет. Мальчишка поднял глаза, словно не понял, что ему сказали, нахмурился и прикусил губу. Потер виски, зажмурился и как-то хрипло переспросил:

— Рассказать? Что?

— Да хотя бы о Перехлёсте, который вы вспоминали. — Побольше иронии в голос, Рокэ, побольше! Окделл, конечно, непроходимо наивен, но себя надо держать в руках, а это гораздо легче делать, когда оруженосец держится на расстоянии. А чем он дальше, тем меньше соблазна запустить пальцы в непослушные русые волосы, притянуть...

Лучше вспомни сегодняшний день. Хотя, нет, лучше не надо. Мысль о том, что Ричард не чужд легкого безумия, слишком притягательна. И так бросился поднимать его на ноги, после того, как приложил дверью. И ограничился этим только потому, что совершенно не ожидал услышать от Окделла тираду, достойную матроса. Какие сравнения, какие обороты! А эмоции! Столько нового сразу о своей личной жизни Первому Маршалу слышать еще не приходилось. Чего стоят только обвинения в интимной связи с пушкой, шпагой, Моро, кухонной печью, половником Кончиты, чётками Его Высокопреосвященства (вот он обрадуется, когда узнает!) и капитаном Арамоной. Это не считая половины животного мира, включая ызаргов и энной частью мира растительного (Дикон на вдохновении даже ёлки помянул). Вот вам и скромный надорский мальчик, воспитанный эрэа Мирабеллой. Интересно, он себе хотя бы пятую часть сказанного представляет? Хм... Судя по экспрессии — свечку держал и советы давал. Вот всегда так: главный участник событий узнает о них задним числом!

Голова не болела — она грозила развалиться на куски и каждый намеревался жить собственной жизнью. Воспоминания о вечере были смутными, а в какой-то момент и вовсе благополучно обрывались. Соберано всея Кэналлоа, Первый Маршал Талига и просто мерзавец Рокэ Алва давно уже не мог припомнить, когда напивался до такого состояния. А ведь Дикон предлагал не мешать Кровь с касерой и тем пойлом, что было припасено у него в фляжке... Дикон...

Тут теплая и чем-то необъяснимо уютная подушка, пахнущая клюквой и какими-то горькими травами, заворочалась и сдавленным голосом Ричарда прошептала:

— Эр... Эр Рокэ!

До затуманенного похмельем разума медленно, но верно доходило, что его обладатель лежит, крепко прижимая к себе...

— Эр Рокэ, отпустите меня немедленно! — В голосе оруженосца прорезалась истерика. — Эр Рокэ!!

Худое, а местами и жутко костлявое, мальчишеское тело судорожно задергалось, безуспешно пытаясь освободиться от хватки Ворона.

— Да отпустите же меня наконец!!

Алва с усилием поднял голову и даже с первого раза сфокусировал взгляд на оруженосце. Запредельный ужас в серых глазах мальчишки протрезвил его в несколько ударов сердца.

Закатные твари, как?!.. Не мог же он...

Почувствовав, что хватка ослабела, Ричард змеёй вывернулся из "объятия" и кубарем скатился с постели, запутавшись ногой в простыне. Ворон отстранённо отметил, что она была, единственной деталью одежды. На двоих. Леворукий!

А Дикон неожиданно со вкусом потянулся и стал одеваться со скоростью звука, молча и сверкая глазами.

— Не слишком ли поспешно покидаете поле боя, юноша? — Растерянность было легче всего скрыть язвительностью. И не думать, не думать, что на коже остался горьковатый запах. Не вспоминать ощущение гладкой кожи под ладонью. Сейчас мальчишка снова вызовет на дуэль и надо думать, что сказать, чтобы этот дурак не полез в петлю — с него станется...

Окделл с возмущением закатил глаза:

— Эр Рокэ, да если б я знал, что придется всю ночь изображать грелку, не имея возможности пошевелиться — оставил бы вас спать на полу перед камином! Мало того, что пришлось вас сюда тащить, так вы ещё и заявили, что ни один уважающий себя человек не рухнет на чистую постель в грязной одежде. Вас трезвого-то не переспоришь, а пьяного... Вцепились, как клещ! — С этими словами мальчишка пулей вылетел за дверь, оставив Рокэ с чувством нечеловеческого облегчения.