Проспавший смерть, опоздавший к рождению

— Красиво зовут, — на губах старика заиграла улыбка. — Знаешь что, Ива, давай-ка зайдём вон туда, уж больно соблазнительны запахи оттуда. А я голоден, как волк. Даже, наверное, как целое стадо этих самых волков... Что думаешь?

— Давай, давай! Маковой росинки с утра не было... Только — волки не стадами водятся, ты что, не знаешь?

— Знаю, знаю...

Жрец с ученицей вошли в тёмную пасть провала, оказавшуюся изнутри какой-то корчмой, и уселись за единственный свободный стол у входа. Явившаяся будто из ниоткуда подавальщица, женщина среднего возраста, с грубым и мрачным лицом, спросила, чего желают отведать посетители, и, получив подкреплённый медным звоном ответ, ушла выполнять заказ.

— Руслан, куда мы пойдём? — Пожирая своего спутника любопытными глазами, спросила девочка. — Ведь мне теперь с тобой надо будет, да?..

— Да. Как ни печально, но выбора теперь у тебя нет. А куда... Здесь у меня цель посетить одного человека. А потом — сразу улетаем.

— Улетаем?

— Именно. Ива, боюсь, тебе придётся покинуть родную планету...

— Так это здорово! Всю жизнь мечтала! Оказаться в космосе... Мы ведь правда полетим? Ты не обманываешь? На настоящем космическом корабле?

— Именно так, полетим. И не раз...

Девочка подпрыгнула на месте и радостно захлопала в ладоши, притягивая к себе взгляды посетителей, некоторые из которых задерживались слишком надолго.

— Тише, тише, спокойнее. Учись не привлекать внимание. Теперь придётся...

— Прости, Учитель, забылась...

— Не надо называть меня так.

— Хорошо, Учи... Руслан.

— Так-то лучше. А вообще — ох и быстро же ты оправилась! Боялся, придётся в себя приводить, няньчиться...

Ива мгновенно помрачнела.

— Мне на самом деле много лет. Я же говорила уже. И... Навидалась, насмотрелась, свыклась. Ведь всё позади, да? Значит, зачем об этом думать, зачем вспоминать? Надо смотреть вперёд...

— Мудро, вот смотрю на тебя, и не верю, что твои слова... Сколько тебе лет-то?

— Четырнадцать стандартных! — гордо подбоченившись, радостно сверкнула глазами девчонка. — Целых четырнадцать!

— Да-а... — уважительно протянул в ответ старик. — И правда, большая!

— Так что, не надо думать, что я маленькая, несмышлёная и ничего не понимаю!

— Это точно!

— Конечно точно! Руслан, а Руслан? А куда мы полетим? В какой-нибудь храм, да?

— Целого храма Разрушителя сейчас нет, нигде. Есть одно место, где находится алтарь. Тебе придётся посетить его, рано или поздно... К сожалению.

— Чему быть, того не миновать... Не боюсь!

— Была бы возможность спасти тебя как-то, не прибегая к этому, лучше бы ею воспользовался. Но, к сожалению, я теперь лишь немощный старик, и могу не многое...

— Мне кажется, мы же уже обсудили это, Руслан. Ничего страшного. Только объясни — если твоя цель не вернуться в храм, то что тогда?

Жрец ухмыльнулся.

— Кто много вопросов задаёт, тот... Ладно, отвечу. Мне очень нужно поговорить с одним... Не человеком. Задать несколько вопросов. Чтобы он согласился уделить время, придётся сперва добыть кое-что, что склонит его к общению. Да и просто надо стать сильнее. К сожалению, в этом жестоком мире слабому не достичь покоя, схарчат. Даже Разрушитель не даёт полной защиты.

— Как интересно... И как мы будем это делать?

— Надо посетить пару мест. Сначала Сахара, потом — Новая Америка...

— Новая Америка? А мы увидим индейцев?..

— Возможно.

— Руслан, а ты видел индейцев? Расскажешь что-нибудь про них?

— Слушай, давай потом. Вон, нам несут уже... Предлагаю перекусить наконец.

Из полутьмы появился поднос, а за ним женщина, которая поставила на стол миски с кашей и кружки с ароматным травяным чаем, положила рядом краюху свежеиспечённого хлеба, и молча исчезла после этого, оставляя жреца и ученицу наедине с пищей.

— Приятного аппетита, Руслан!

— И тебе.

Ива тут же набросилась на свою порцию, проигнорировав столовые приборы, загребая кашу руками, жадно засовывая в рот и чавкая. Старик, увидев это, скривился. Девочка заметила и тут же остановилась.

— В чём дело, Руслан? Что-то не так?

— У вас в деревне, наверное, никогда не слышали таких слов, как "этикет" и "хорошие манеры". Есть руками некультурно, так же, как и чавкать за едой. Так жадно заглатывать, кстати, тоже... Я понимаю, что ты голодна, но держи себя в руках!

— Прости. Не знала...

— Ещё, к старшим желательно обращаться на "вы". Хотя последнее, и ладно с ним, мне так наоборот комфортнее.

— Ой...

— Да ничего. И правда, откуда бы у вас в глуши всё это знали.

— Я всегда хотела куда-нибудь уехать! Или улететь! Только куда мне можно... Если только...

— Всё, хватит трепаться. Давай есть. Как же приятно, когда можно это делать спокойно, ещё и в компании...

Спокойно посидеть и насладиться трапезой, однако, им не было суждено. Внезапно все вокруг замолкли, а свет, проникавший через вход с улицы, заслонила тень. В душную полутьму шагнул мужчина, в слишком хорошем для данного места расшитом золотом камзоле. Только войдя, он принялся сканировать взглядом находящихся внутри, медленно поворачивая башню головы с тёмными дулами глаз. Почти сразу обнаружив старика с девочкой, камзол довольно улыбнулся и уверенно направился к ним, словно увидел старых друзей.

Тут же, следом за ним, с улицы начали забегать стражники, занимая позиции у всех возможных выходов. Некоторые посетители постарались незаметно просочиться между ними, но представители власти не обращали на них внимания — вернее, почти не обращали. Какую-то старушку, неуклюже попытавшуюся скрыться, сразу двое здоровенных детин схватили и с грубым хохотом повалили на пол. Правда, строгого взгляда человека в камзоле оказалось достаточно, чтобы её тут же отпустили, дав подняться и убежать. Стражники замолкли и как-то вмиг сникли — видимо, за нарушение дисциплины полагалось наказание.

— Кого я вижу. Жрец Хаоса, да без охраны! Не знал, что вы ещё существуете. И такая прелестная молодая ученица... Рад приветствовать вас на территории Золотого Ордена!

— Не могу сказать того же. Чего надо?.. — Старик, не вставая, посмотрел на мужчину снизу вверх.

— Это большая удача для меня и моих людей. Надеюсь, вам у нас понравится. И, уверен, не против будете немного задержаться... — Игнорируя слова жреца, продолжил человек в камзоле. Мимолётный взгляд, брошенный на застывшего с другой стороны седовласого воина, который, видимо, был главным над стражей, и кинувшиеся со всех сторон люди мгновенно скрутили и жреца, и девочку, почти не встретив сопротивления.

— Прекрасно, прекрасно. Будет, кого принести в жертву Гневному. А с этой милой кошечкой мы ещё и наиграемся перед этим, ведь так, красавица?

Slice FFA157010012CE0A

Глава Золотого Ордена лучился, сочился и истекал довольством. Ценность нежданной и совершенно случайно упавшей в руки добычи недооценить было невозможно. Жрец и ученица. Принесение их в жертву обещало немалый профит, покровитель обожал кровавые приношения с последователями других богов. Адепты Разрушителя всегда считались особо редким и желанным деликатесом — как потому, что почти никогда не попадались живьём, так и потому, что редко встречались в принципе. В услужение Хаосу, по известным причинам, шли немногие.

Правда, захваченный в плен старик вызвал немалое удивление. В первую очередь потому, что оказался откровенно слабым. Аколит Стефан, имевший некоторые способности к Чтению Людей, определил его условный индекс способностей всего в десять единиц — когда обычно эта величина измеряется сотнями, а иногда переваливает за тысячу. Некоторое недоумение вызывало и то, что жрец не стал сопротивляться и не попытался покончить с собой, как принято среди его собратьев, славящихся агрессивностью и бескомпромиссностью. Конечно, все возможные исходы были предусмотрены, наготове имелись лучшие целители, бойцы и даже вот-вот ожидалось прибытие спешно вызванного с соседней планеты некроманта. Деваться загнанному в угол последователю Разрушителя при любом исходе было некуда. Но он-то не знал об этом! И не стал сопротивлялся, если не считать те вялые попытки вырваться из рук стражников.

Но операция по захвату прошла как по маслу. И казалось не таким уж важным, по какой причине. Пойманных оперативно и со всеми предосторожностями доставили в Храм. Старика и его ученицу тщательного обыскали, не найдя ничего, кроме нескольких кристаллов чистейшего серафита, пары пригоршень княжеских монет, да неизвестно откуда взявшегося антикварного электронного блока с Имперской маркировкой. После его заковали в надёжные кандалы и отправили в Большой Алтарный Зал. Резонов откладывать торжественный акт умерщвления не было, ведь допрос служителей Хаоса дело заведомо обречённое на провал.

Предварительно, конечно, служители Ордена не смогли отказать себе в удовольствии провести пленников по всем этажам Храма, давая возможность братьям по вере восхититься ценностью трофеев и проникнуться величием объединяющей их организации. Мало кто из аколитов удержался от удовольствия пнуть старика или кинуть ему в лицо едким плодом баогавы. Что касается самого жреца, тот изо всех сил делал вид, что происходящее его не касается. С безразличным высокомерием переставлял ноги, падая, вставая и снова падая, не обращая внимания на подбитый глаз, стекающую по лицу жижу и синяки.

Хаоситку трогать никто не смел. Все знали, что её ждёт иная участь: перед тем, как пойти под жертвенный нож, девка пройдёт через личные покои Главы. Тот планировал немного "подготовить" жертву к самому главному событию её жалкого существования.

И мужчина в расшитом золотом камзоле с ухмылкой и затаённой гордостью за вышколенных подчинённых смотрел, как те оберегают его собственность. Их страх льстил. Надо сказать, совершенно обоснованный страх. Глава знал, что даже если найдётся дерзкий наглец, который посягнёт на личную добычу своего патрона, его тут же быстро поставят на место. Никто не хотел оказаться свидетелем вспышки неконтролируемого гнева очень могущественного, сильного, и ни во что не ставящего чужие жизни колдуна.

Поэтому красавицу лишь завистливо провожали глазами, если и касаясь как-то, то лишь в мыслях. Она спокойно встречала откровенно раздевающие взгляды, отвечая на них лёгкой презрительной усмешкой, едва приподнимавшей обычно опущенные уголки губ, будто не впервой оказалась в такой ситуации и будто не происходит ничего выходящего за рамки. С показным равнодушием девчонка крутила головой, якобы изучая внутреннее убранство Храма. И изо всех сил старалась не смотреть на старика, которого толкали прямо перед нею.

Торжественная процессия завершилась в Большом Алтарном, где уже вовсю кипели приготовления к жертвоприношению, что обещало стать большим праздником. Накрывались столы, для начальства и даже для нижних чинов, зажигались сотни молитвенных свечей, распевался хор, всё блестело и сверкало — недаром же Орден носил название Золотого, его покровитель любил одаривать последователей драгоценными металлами. В установленные вдоль стен клетки загоняли наложниц, которым предстояло пойти под нож первыми, для затравки, нескольких из них заранее зафиксировали в специальных приспособлениях жутковатого вида, покрытых тёмными застаревшими корками. На лёгкую смерть несчастные могли не рассчитывать, и не прекращая стенали, сознавая это.

Жреца оставили тут же в зале, под охраной, а девку увели в покои Главы. Мужчина в камзоле отправился туда же, правда, предварительно проверив и проконтролировав, что всё идёт своим чередом и без накладок. Подчинённые многозначительно переглядывались за его спиной — все прекрасно знали предпочтения своего предводителя. Бывало, он месяцами держал у себя обречённых, обладательниц золочёных кандалов и ошейников, вещиц, которые, если не обращать внимания на предназначение, выглядели как дорогие украшения... Глава играл с пленницами, как кошка с мышами, дразня спасением, ложными обещаниями жизни и свободы заставлял потакать своим желаниям. Но всегда наступал момент, когда верховному последователю Гневного всё надоедало, его "доброта" заканчивалось, для невольниц — всегда одинаково. Часто после этого Глава бывал зол и раздражителен. Но в самом начале, когда только появлялась новая игрушка, на мужчину обычно находила благость. И многие пользовались этим, стараясь именно в этот период решить спорные и особо важные, для себя конечно, дела.

Так же и сейчас, только закрылась дверь, перед нею скопилась небольшая кучка просителей. А когда толстые деревянные створки, спустя некоторое время, вновь отворились, и из своих покоев вышел человек с жёстким, властным лицом, лихорадочно блестящими глазами и крепко сжатыми губами, его обступила толпа алчущих внимания, наперебой галдя и требуя решения именно своих проблем и вопросов, самых неотложных и более остальных требующих незамедлительного разрешения.

Но в этот раз они просчитались. Глава был сильно не в духе. Юная хаоситка оказалась очень неожиданно строптивой, отказалась повиноваться и выполнять даже самые простые, маленькие прихоти. Не приняла нового господина! Даже намёк на то, что это может сильно облегчить дальнейшую судьбу, не подействовал, а попытка внять разуму через физическое воздействие привела только к обидному плевку. И за всё время девка не проронила ни звука, будто игнорируя все попытки поговорить, и даже не кричала от боли!

Одного жеста вышедшего из покоев хватило, чтобы все замолкли. Не обращая ни на кого внимания, Глава направился в Большой Алтарный, грубо таща пленницу на сияющей золотом цепи. Та отчаянно упиралась, но была вынуждена подчиняться — сил для сопротивления явно не хватало.

Зайдя в огромное, ярко освещённое помещение, наполненное плачем обречённых на смерть, оживлённым гвалтом, смешками пришедших посмотреть, шарканьем стульев, и множеством других звуков, предводитель Ордена уселся во главе самого большого стола. Рывком заставив ученицу Жреца Хаоса устроиться у себя в ногах, оглядел присутствующих, ненадолго заставив замолчать, и дал сигнал начинать.

Запел хор, зажглись жаровни с благовониями, послышались первые вопли — палачи стали не спеша, с чувством, обрабатывать будущих жертв. Глава, у которого всё никак не получалось справиться с раздражением, приступил к трапезе. Для начала испробовал царских креветок и славную на весь обитаемый космос гранитную говядину, гордость окрестных земель. Закусив салатами, вырвал из стоявшего перед ним блюда ножку запечённой птицы жариуса, обглодал её и предложил косточку своей игрушке, сидевшей на полу, подтянув коленки к подбородку, и смотрящей по сторонам, словно затравленный зверёк. От угощения девчушка отказалась, но мужчина благосклонно ухмыльнулся — только сейчас понял, как был голоден, и появившаяся наконец в брюхе еда подарила хорошее настроение. В конце концов, никуда не денется, это нормально. Все они сначала показывают характер, в той или иной мере. То ли будет через пару-другую недель...

Разыгравшаяся фантазия начала рисовать соблазнительные картинки, одна живописней другой, и Глава почувствовал, что хочет приступить к их реализации прямо сейчас. Но, к сожалению, требовалось досидеть церемонию до конца, хотя бы внешне соблюдая подобие пристойности. Настроение опять начало портиться — приходилось ждать, выполняя эти дурацкие формальности...