| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Илья Муромец! — кивнул Алеша Попович. — Наконец-то я дождался встречи с тобой! С последней нашей встречи много воды утекло, и я с тех пор усердно тренировался! Каждую секунду, мечтая схватки с тобой!
— Чем удостоился такой вражды? Я ведь помню тебя, чуть ли не с пеленок и злобы в сердце твоем не было места.
— Мир меняется! — уверенно сказал Попович: — Героям тоже смена требуется!
— Земля Русская безгранична, границы необъятны, врагов и ни счесть. Любому богатырю подвигов хватит! — миролюбиво раздвинул руки Илья Муромец. — Не делай глупостей. Послушай дядьку бывалого, умерь спесивость излишнюю. Гордыня и зло в сердце до добра не доведет!
— Не слушай его Алеша! — зло сказал Трувор, указал на Муромца пальцем: — Он виноват, что тебя в походы не берут! Он подговорил Добрыню не принимать тебя в дружину и держать все время при дворе княжьем!
— Ах ты, лжец! — Лицо Муромца налилось пунцовым. С удивительной, для его могучей фигуры, скоростью Илья оказался возле стола княжьего. Как раз напротив Трувора. Кулак способный крушить камень, обрушился на дубовый стол. Столешница из крепчайшего дерева хрустнула, а блюда с яствами и кубки с вином подлетели в воздух, испачкав содержимым дорогие одеяния воевод. — Следующий удар придется по твоей лживой башке!
Илья широко замахнулся, явно собираясь сдержать обещанное, лицо пышет гневом. Все присутствующие затаили дыхание, только Трувор жалобно пискнул, от страха зажмурившись. Но кулак богатыря Черниговского не достиг цели. Под влиянием чужой силы сменил траекторию и опасно просвистел возле уха воеводы.
Илья почувствовал стальной захват на груди, а затем ноги Муромца оторвались от пола и потолок поменялся местами с дощатым настилом. Громкий звук удара головы об пол разорвал сгустившуюся тишину. Бросок был такой силы, что в миг бы выбил дух из простого воина. Но Илья Муромец не обычный дружинник, а непобедимый герой Русский. И полученный удар по голове лишь сбил дыхание из груди богатырской, а из глаз высек сноп искр. А в целом ничего — урона серьезного не получил...
Алеша Попович победно вскинул мускулистые руки, на юношеском лице довольная улыбка. Еще бы — опрокинуть САМОГО Илью Муромца — под силу не каждому смертному. А точнее почти никому, только Добрыня Никитич мог потягаться с Черниговским силачом.
— Не спеши победу праздновать, — поднялся с пола Илья, разминая шейные позвонки, покрутил головой, крутанул руками...
Алеша Попович с ловкостью росомахи устремился к Муромцу. Вознамерившись одним сокрушительным ударом свалить бывалого воина, молнией выкинул руку. Правый кулак, разрезая воздух, устремился точно в центр бороды, где находилась челюсть. Но в последний момент, когда монолитный костяк Поповича должен был достичь цели, голова Ильи удивительным образом ушла из под удара.
Алеша, теряя равновесие, подался вперед и тут же получил смачный пинок под зад. Нога Муромца придала ускорение итак падающему телу Поповича и молодой богатырь с удивленным выражением лица, налетел на сгрудившуюся толпу дружинников.
— Ты еще молод, Алеша, — хмыкнул Илья Муромец: — Но в теле уже чувствуется силушка богатырская. Вот теперь пришло время для службы в дружине отборной. Как раз времена грядут подходящие, и мечом поработает вдоволь каждый.
— Прости Муромец за спесь глупую и поведение мерзкое, — опустил Попович голову взъерошенную, щеки налились румянцем: — Бес попутал.
— Ничего, я из тебя великого защитника Руси матушки сделаю, — похлопал по плечу юношу Илья Муромец.
В этот момент двери в трапезную распахнулись и в палаты белокаменные вошли князь Владимир Красно Солнышко и дядька его Добрыня Никитич — могучий богатырь русский и предводитель дружины Киевской...
Поединок четвертый. Ярость Троллей.
Беззаботную жизнь дремучей болотистой местности разорвал яростный нечеловеческий вопль. Крик был такой мощи и гнетущего гнева, что лес в испуге замер. Смолкло шелестение листьев, пропало шебуршание местной живности, и наступила такая мертвецкая тишина, что можно было услышать бурное течение подземных вод.
Затем послышался хруст ломаемых деревьев и гулкий шум чего-то огромного. С каждым мгновением нечто приближалось все ближе, валя стройные березы как сухие прутики...
Леший, местный владыка и хозяин прилегающих болот, раскрыл набрякшие веки. По звуку определив, что в его сторону движется точно не стадо кабанов, а нечто большое и сильное, он начал подниматься с облюбованного пенька. Тело лешего от долгого пребывания в дремоте затрещало, руки ветки при разгибании захрустели. Когда хозяин лесной поднялся в полный рост то ветвистой массивной головой, достиг верхушек деревьев. С нарастающим гневом он устремил взор на приближающееся ЗЛО. Леший знал, наступает решающий момент в его долгой и размеренной до сегодняшнего дня жизни. Много веков он хозяйничал в местных землях и держал всю округу под пристальным контролем. Но вдруг случилось страшное, впервые представителю великого рода лесных правителей, грозит смертельная опасность. Горыныч предупреждал о надвигающейся армии заморской и предлагал уходить на север, ближе к Киеву. Но Леший гордо отказался! Как он может бросить на погибель родимое болото. Так лучше уж погибнуть, защищая дом и священные места, где с миром покоятся корни великих предков!
На поляну, где стоял леший, выскочил огромный серый как глина, Тролль. В два человеческих роста, мускулистое тело обнажено до пояса, в трехпалой лапе шипастая дубина, клыкастая пасть распахнута в зобном оскале. Увидев нахмурившегося Лешего, Тролль зарычал, вскинул дубину к небу, что-то прокричал по своему, по заморскому. В ответ, со всех сторон на поляну начали выскакивать новые тролли. Все с одинаковыми гигантскими дубинами, землянистые морды искажены яростью и жаждой крови. Они, выкрикивая боевые кличи и размахивая тяжелым оружием, взяли лесного властителя в кольцо.
— Ах ты, нечисть плешивая! — скрипучим голосом сказал Леший, взмахнул рукой-веткой. Призывая на помощь тайное колдовство, заговорил на древнем языке предков...
Земля под грузными телами Троллей-захватчиков дрогнула, пошла, бугриться холмами нарывами. В некоторых местах пошли трещины, пахнуло затхлой сыростью. Но Тролли не испугались лесного чародейства. С разрывающими воздух боевыми кличами они бросились на одинокого Лешего. Образовавшиеся холмы, под ногами Троллей, вдруг начали проваливаться, образуя черные провалы, и если кто попадал туда, то бесследно, а дыра тут же затягивалась...
Но ловушки вызванные хозяином леса не возымели полного эффекта. Часть троллей все-таки добралась до ударной дистанции, и Леший ощутил на кряжистом теле всю мощь ударов разъяренных захватчиков.
Леший бешено взревел, начал размахивать длинными ветвистыми лапами. Тролли от ударов лесного жителя отлетали как игрушечные, громоздкими телами ломали стволы деревьев и прорывали при падении глубокие рытвины. Но тут же вскакивали и бросались снова в атаку. Тяжелые с острыми шипами дубины оставляли на Лешем глубокие раны и ссадины. Но защитник болота не чувствовал боли и продолжал раскидывать наседающих врагов. Бородатое цвета дубовой коры лицо Лешего исказила маска бессилия. Он видел, что, сколько бы ни побеждал противника, на места павших троллей вставали новые — еще свирепее и беспощаднее. Пускать в бой лесную волшбу Леший больше не мог. Всю силу и внимание отбирали наседающие Тролли, и приходилось сражаться на пределе сил, чтобы не пасть под чудовищными ударами заморских палиц...
Вдруг звуки яростного боя прорезал громоподобный зов трубы. И на поле битвы вышел особенный Тролль. Массивнее товарищей, он был даже другого цвета, а на голове топорщился синий ирокез. Черное тело, в отличие от других троллей, прикрывала шкура животного. В мускулистой лапище у черного Тролля вместо дубины длинное древко копья, а в другой он держит витиеватый золотой горн, из-за широкой спины торчит двуручная рукоять гигантского меча. Тролль поднес трубу к пасти, и оглушительная сирена вновь пересилила яростный гвалт побоища.
Десятки троллей, осаждающих измученного Лешего, единой волной отхлынули от хозяина леса. Но около дюжины, так и остались, бездыханно лежать возле истекающих черной смолой лап-корней. Леший устало опустил иссеченные руки.
— Я сам одолею лесного гиганта! — прорычал черный воитель, уверенно двинулся на Лешего в три роста превышающего самого большого тролля.
Тролли поспешно расступились перед вожаком. Черный как смоль гигант сделав четыре шага, вдруг резко рванул вперед и в молниеносном замахе пустил тяжелое копье. Длинное древко с массивным каменным наконечником устремилось прямо в грудь болотного жителя. Послышался треск и пронзительный вопль тяжелораненого Лешего. Копье, пробив деревянное тело, опрокинуло лесного хозяина на спину.
Вожак Троллей довольно осклабился, и направился к умирающему Лешему, не спеша потянул из-за спины холодную сталь огромного меча.
— За тобой первая кровь в этих землях, — сказал вожак Троллей, ступил мохнатой лапой на грудь побежденного Лешего. — Мне у вас нравится. Больно уж сладкое мясо в здешних землях.
— Одолев меня, еще не значит, что вы победите, — прохрипел Леший.
— Гы,гы,гы — расхохотался Тролль. — Наша армия непобедима! Мы как саранча сожрем и сметем любое ваше сопротивление. Но ты уже этого не узришь!
Острое лезвие клинка обрушилось на голову лесного хранителя и последнее, что увидел Леший, было хохочущее черное рыло вожака Троллей...
Поединок пятый. Ассасины и князь Владимир.
— Расскажи достопочтенный Илья Муромец, что привело тебя в такой спешке и сумятице ко двору княжьему? — спросил Владимир Красно Солнышко. — Насколько мне помнится, отправился ты на заставы восточные дальние, и раньше четырех зим возвращаться не собирался.
— Отвечу, князь! — громом прогрохотал Муромец. — Прервала мой поход беда лютая. На земли Русские надвигаются несметные полчища нечисти заморской. И тебе княже, срочно треба собирать дружину отборную. Всех соседей призывать под стяги Киевские. Злата не жалеть на наемников свирепых. Предстоят нам битвы, коих еще не ведала Русь матушка и любая силушка пригодиться войску русскому.
Народ после слов Ильи Муромца взволнованно зашумел. Каждый знал, если сам богатырь черниговский пророчит сражения трудные, то на самом деле будет еще хуже. Матерые, закаленные в тяжких сражениях дружинники мерзло, поежились, по могучим спинам побежали мурашки размером с кулак. По трапезной пронеслась волна жгучего холода. Послы дружественных государств, взволнованно затараторили между собой на своих языках.
— Тихо! — поднял руку Красно Солнышко, ярко сверкнул княжий перстень, зал тут же стих и Владимир обратился к Муромцу. — Я нисколько не сомневаюсь в твоем авторитете, и дела твои всегда приносили только пользу родине. Но слова твои несут слишком уж серьезную проблему, и верить им без существенных доказательств я просто не могу. А от дозорных, служащих по всей границе русской, ни слуху, ни духу!
— Как же так!? — вспыхнул Муромец, богатырское лицо налилось красным, а мозолистые ладони сжались в кулаки. — Моего слова для тебя мало, князь? С каких это пор Илье Муромцу, сыну земли Русской верить перестали? Думаешь, я сюда прискакал шутки шутить?!
— Не серчай, за слова обидные, — по-отечески сказал Владимир. — Ты для меня как старший брат, и слова твои для меня дороже золота. Но как правитель Руси Киевской я должен быть холодным и расчетливым, и каждый поступок обдумывать кропотливо. А призыв твой созывать войско, слишком опрометчив и может только нагнать смуту на жителей Киева.
Муромец задумался. И, правда, кроме кучки зеленой нечисти, он никого больше не видел и то разогнал их как козлят. А верить словам бабы Яги опасно, может откликнуться горем страшным. Это что?! Старая надурила меня как юнца безмозглого?! Сделала посмешищем, перед двором княжим?
— Всем, кроме Добрыни и Муромцу, покинуть трапезную! — возвестил Владимир Красно Солнышко. Князь увидел, как засомневался богатырь черниговский и поспешил разбавить сложившуюся обстановку, дабы не срамить Илью Муромца за ошибку глупую. Люди уважают Его как героя русского. Но есть и такие, которые горят красной завистью и могут использовать данную ситуацию для сплетен нечестивых. А это, для доброго и честного богатыря хуже кинжала в сердце...
Когда в трапезной остались только князь Владимир и два его лучших дружинника. Илья Муромец и Добрыня Никитич по-братски крепко обнялись, похлопали друг друга по спине. Так же Муромец обнялся с Владимиром. Различия и звания между ними стерлись и теперь в трапезной три старых, проверенных не одной битвой, друга.
— Рад видеть тебя в добром здравии! — сказал Добрыня Никитич мощным голосом. Телосложением он вровень с великим Ильей Муромцем, а по силе и боевой сноровки он единственный на всей Руси не уступает черниговскому силачу.
— И я рад зреть старых друзей! — пробасил Муромец, суровое бородатое лицо смягчила широкая улыбка.
— Ну, теперь рассказывай не спеша и в деталях, что и как с тобой приключилось, — сказал Владимир.
— Спасибо, княже, что решил выслушать меня наедине, — благодарно кивнул Муромец. — Знаю, что слова мои звучат нереально, но столкнулся я в степи с отрядом дивным. Зеленые как жабы, закованы серый в булат, а вместо лошадей — волки гигантские. Сразу понял — враг движется к границе русской — ну и по обычаю, навалял, как следует. Короче, бежали выжившие и кичились, что движется на Русь матушку орда не сметная и подвергнуться люди местные гонениям страшным. А тут еще баба Яга, откуда ни возьмись — настращала меня грядущими событиями жуткими и наказала поспешить к тебе княже, собирать войско.
— Забавный рассказец, — сказал князь Владимир, обратился к воеводе: — Что думаешь Никитич?
— А чаво тут думать! — сказал Добрыня, хлопнул в ладоши и усердно потер богатырскими ручищами: — Я лично Муромцу, верю и считаю правильным собирать дружину и выдвигаться навстречу гостям непрошенным! А там уж Всевышний рассудит за кем правда!
— Я тоже не сомневаюсь в Муромце. Но вмешательство старой ведьмы наводит на сомнения, — сказал Владимир, промочил горло лучшим ромейским вином, закусил крупной виноградиной: — Яга еще та ведунья, могла и сама подстроить стычку Ильи. Дабы вызволить из Киева меня с дружиною, а самой предпринять свой черный замысел, коих за ее дряхлой спиной и не счесть!
— А если это правда, — произнес Добрыня Никитич: — И Руси грозит серьезная опасность? Промедление может дорого стоить. Баба Яга, конечно, может навредить тебе княже. Но не в таком масштабе.
— Так-то оно так, — кивнул князь. — Меня смущает тишина лазутчиков приграничных. Больно уж темна история эта. Не могут же полчища несметные пройти незамеченными!? Да и соседи молчат, а не заметить передвижение войск, особенно несметных полчищ, просто невозможно.
— Только если армию не прикрывают колдуны могучие, — предположил Добрыня. — Помнишь князь, мы просили Ягу отвести вражеские взоры от войска нашего, когда ходили на болгар. Ох, и смеху то было, когда неожиданно перед их спящими дозорными, наша дружина образовалась! Как сейчас помню вонь их рваных портков и сверкающие пятки.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
