— Минутку, Джеффри. — Голос Мемфиса звучал невероятно спокойно и без удивления, как будто такое развитие событий было не больше и не меньше, чем он ожидал на этот день. — Да, теперь я понимаю, где ты находишься. Подойди к своей сестре и переверни ее так, чтобы она лежала на боку, а не лицом вниз. Но будь очень осторожен, спускаясь вниз. Я скоро присоединюсь к вам.
Что-то в деловитом ответе Мемфиса помогло Джеффри почувствовать себя менее напуганным. Казалось, прошла целая вечность, но наконец его ботинки оказались на той же самой заболоченной земле, и он смог, хлюпая, пробраться к своей сестре.
Ее лицо было не в воде — оно было прижато к приподнятому участку сухой земли, так что рот и нос были свободны, — но она все еще дрожала. Струйки пены пузырились у нее на губах.
Что-то прожужжало в воздухе над ними, и Джеффри приподнял поля своей шляпы. Это была жужжащая машинка размером не больше кончика его большого пальца.
— Я вижу тебя, — сказал Мемфис из манжеты Джеффри. — А теперь делай, что я сказал. Переверни свою сестру. Тебе нужно быть очень сильным.
Джеффри опустился на колени. Ему не нравилось слишком пристально смотреть на Санди, когда она дрожала и исходила пеной.
— Будь храбрым, Джеффри. У твоей сестры что-то вроде припадка. Сейчас ты должен помочь ей.
Он положил деревянный самолетик на землю, не обращая внимания на то, что грязь запачкала красную краску. Он просунул руки под тело Санди и попытался сдвинуть ее с места. Сильная дрожь встревожила его.
— Используй всю свою силу, Джеффри. Я не смогу помочь вам, пока не приеду.
Он застонал от напряжения. Возможно, она сама дернулась таким образом, чтобы помочь его усилиям, но, покачнувшись, наконец выбралась из грязи и больше не лежала лицом вниз.
— Джеффри, слушай внимательно. По какой-то причине у Санди возникла проблема с головой, и ее манжета, похоже, реагирует неправильно. Ты должен сказать манжете, что делать. Ты меня слушаешь?
— Да.
— Две красные кнопки, по одной с каждой стороны. Ты должен нажать на них обе одновременно.
Их манжеты были похожи, но у него не было этих двух красных пуговиц. Они появились только после ее десятого дня рождения, а это означало, что они как-то связаны с тем, что нейрохирурги вложили ей в голову, с тем, чего у него еще не было.
Он поднял ее руку, изо всех сил стараясь удержать ее неподвижно, и попытался просунуть большой и указательный пальцы под манжету. Это было трудно. Его рука была недостаточно большой.
— Что произойдет, Мемфис?
— Ничего плохого.
На красные пуговицы нажимать было гораздо труднее, чем на синие на манжете. После секундной паники он понял, что ему придется действовать обеими руками. Даже тогда это было тяжело. Сначала он, должно быть, недостаточно сильно нажимал на них, потому что ничего не происходило. Но он попробовал еще раз, приложив все свои силы, и с чудесной внезапностью припадок Санди прекратился.
Она просто лежала там.
Джеффри сидел рядом с ней и ждал. Она дышала, он мог это видеть. Теперь ее глаза были закрыты, и хотя она была менее оживленной, чем тогда, когда стояла на танке и смотрела на него, он каким-то необъяснимым образом почувствовал, что его сестра в порядке.
Положив руку ей на лоб, чувствуя, как от ее кожи исходит жар, он поднял взгляд к небу.
Вскоре после этого прибыл Мемфис. Он завис над чашей, глядя вниз из аэролета, затем повел аппарат вбок, обратно над деревьями, окружавшими впадину. Аэролет летел так тихо, что Джеффри пришлось напрячься, чтобы расслышать затихающий звук его двигателя, когда он скрылся из виду.
Минуту или около того спустя Мемфис собственной персоной появился на вершине склона. Поколебавшись не более секунды, он спустился по склону, наполовину скользя, наполовину бегом, размахивая руками, чтобы сохранить равновесие. Подойдя к Санди, он прикоснулся рукой к ее лбу, затем осмотрел манжету.
Джеффри изучал выражение его лица. — С ней все будет в порядке?
— Да, Джеффри. Ты справился очень хорошо. — Мемфис оглянулся на танк, как будто заметил его впервые. — Насколько близко она подобралась к нему?
— Она стояла на нем.
— Это плохая машина, — объяснил Мемфис. — Когда-то здесь была война, одна из последних в Африке.
— Санди сказала, что внутри был маленький мальчик.
Мемфис поднял ее с земли, баюкая в своих объятиях. — Ты сможешь сам взобраться по склону, Джеффри?
— Да.
— Мы должны вернуть Санди в дом. С ней все будет в порядке, но чем скорее ее осмотрит нейрохирург, тем лучше.
Джеффри пробирался вперед, полный решимости показать, что он может сам о себе позаботиться. — А как же маленький мальчик?
— Его нет. В этом танке нет ничего, кроме других машин, часть которых очень умна.
— Это не первый танк, который ты видишь?
— Нет, — осторожно ответил Мемфис. — Не первый. В последний раз, когда видел, как какой-то из них двигался, я был очень маленьким. — Оглядываясь назад, Джеффри поймал быструю улыбку Мемфиса. Очевидно, он не хотел, чтобы Джеффри снились кошмары о машинах-убийцах, крадущихся по Земле. — Теперь их нет, кроме нескольких оставшихся, похороненных в земле, как этот.
Они были уже на склоне и карабкались вверх. — Как он мог вырваться?
Мемфис остановился, чтобы перевести дух. Должно быть, это было тяжело — нести Санди и к тому же самому сохранять равновесие. — Искусственный ум почувствовал присутствие машин Санди, тех, что были у нее в голове. Он придумал, как поговорить с ними, как заставить Санди думать, что кто-то зовет на помощь.
Мысли о том, что машина обманула его сестру — обманула настолько хорошо, что ей почти удалось убедить и Джеффри, — было достаточно, чтобы заставить его похолодеть, даже когда он обливался потом, поднимаясь в гору.
— А что бы случилось, если бы она не упала?
— Танк, возможно, пытался убедить ее помочь ему. Или, возможно, это была попытка использовать какую-то более глубокую уязвимость. Что бы это ни было, это вызвало у твоей сестры припадок.
— Но танк очень старый, а машины Санди совсем новые. Как это могло их обмануть?
— Очень старые вещи иногда умнее, чем совсем новые. Или, по крайней мере, хитрее. — Теперь они уверенно поднимались вверх, почти достигнув вершины склона. — Вот почему они запрещены или, по крайней мере, очень тщательно контролируются.
Джеффри оглянулся, испытывая странную смесь страха и жалости к наполовину погребенному существу. — Что будет с танком?
— Об этом позаботятся, — мягко сказал Мемфис. — На данный момент мы должны позаботиться о твоей сестре.
Они достигли ровной площадки. Узкая тропинка вилась между деревьями. Джеффри не видел ее, когда они проходили, но с воздуха она, должно быть, была хорошо видна. Они направились вдоль нее к аэролету, который стоял вне поля зрения.
— С ней все будет в порядке?
— Ей повредило не сильно. Хорошо, что ты был там и остановил машины. Ах. — Без предупреждения Мемфис остановился.
Джеффри остановился рядом с ним. — Это из-за Санди?
— Нет, — сказал худой мужчина, по-прежнему не повышая голоса. — Это Мефисто. Он впереди нас, на тропе. Видишь его?
В сумеречной тени тропы, под сенью деревьев, огромная фигура в светлых пятнах преградила им путь. Слон водил хоботом взад-вперед по пыли. У него был один бивень, другой отломан. Что-то в его позе выдавало безошибочную воинственность, лоб был опущен, как таран.
— Мефисто — старый самец-бык, — сказал Мемфис. — Очень агрессивен и защищает свою территорию. Я видел его с воздуха, но казалось, что он удаляется от нас. Я надеялся, что нам удастся избежать встречи с ним.
Джеффри был озадачен и напуган. Он и раньше видел множество слонов, но никогда не ощущал такой степени настороженности со стороны своего наставника.
— Мы могли бы обойти вокруг, — сказал он.
— Мефисто нам не позволит. Он знает эту местность гораздо лучше, чем мы, и может передвигаться быстрее нас, когда у меня на руках Санди.
— Почему он не хочет, чтобы мы проходили?
— У него что-то не в порядке с головой. — Мемфис сделал паузу. — Джеффри, не мог бы ты отвернуться, пожалуйста? Я должен сделать кое-что, чего бы мне не хотелось.
— Что ты собираешься делать?
— Отвернись и закрой глаза.
Джеффри сделал, как ему было сказано, потому что нельзя было ошибиться в серьезности этого приказа. Наступила тишина, нарушаемая только шелестом листьев. А затем раздался мягкий, пыльный удар, сопровождаемый треском сухих веток и стволов деревьев.
— Держись за мою куртку и следуй за мной, — сказал Мемфис. — Но не смотри, пока я не скажу тебе, что это безопасно. Обещаешь мне это?
— Да, — сказал Джеффри.
Но он не сдержал своего слова. Когда они вошли в прохладу деревьев, Мемфис обогнул препятствие, увлекая Джеффри за собой. Он открыл глаза, щурясь от пыли, все еще висевшей в воздухе. Мефисто лежал на земле на боку. Единственный видимый глаз слона был открыт, но лишен жизни. Огромная серая, покрытая глубокими морщинами фигура была совершенно неподвижна, совершенно мертва.
— Ты убил Мефисто? — спросил Джеффри, когда они добрались до аэролета.
Мемфис погрузил Санди в задний пассажирский салон, осторожно усадив ее на мягкое сиденье. Он ничего не сказал, даже когда они были в воздухе, на обратном пути в дом. Мемфис знает, — подумал Джеффри. Мемфис знал, что Джеффри посмотрел на слона, и между ними уже никогда ничего не будет по-прежнему.
Только позже он понял, что оставил красный деревянный самолетик внизу, в яме.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Он возвращался с окраины изучаемой зоны к исследовательской станции, только он, "Сессна" и открытое небо над бассейном Амбосели, его настроение было лучше, чем когда-либо за последние недели, когда поступил вызов.
— Джеффри, — произнес голос у него в голове. — Ты должен немедленно прибыть в дом.
Джеффри вздохнул. Ему следовало бы знать лучше, а не ожидать, будто это безмятежное состояние ума продлится долго.
Десять минут спустя он уже был на семейной территории, осматривая здания с белыми стенами и голубой черепицей в поисках следов разрушения. Ничто не показалось ему необычным. Все в резиденции А-образной формы, от ее уединенных внутренних двориков и садов до бассейнов, теннисных кортов и поля для поло, было таким же аккуратным и упорядоченным, как по образцу архитектора.
Джеффри выровнялся по неровной трассе, которая служила ему взлетно-посадочной полосой, и подвел "Сессну" к дому. Он сманеврировал вниз, колеса с толстыми шинами подняли грязь и пыль, резко затормозил и подрулил к свободному месту в конце ряда аэролетов, принадлежащих семье и ее гостям.
Он заглушил двигатель и несколько мгновений сидел в кабине, собираясь с мыслями.
В глубине души он знал, что это такое. Этот день был в его будущем так долго, что приобрел прочность и постоянство географического объекта. Он просто был удивлен, что это наконец дошло до него.
Он вышел на утреннюю жару, остывающий самолет издавал тихие, задумчивые звуки. Джеффри снял свою старую выцветшую бейсболку "Сессна" и обмахнул ею лицо.
Из арочной сторожки в стене появилась фигура, направлявшаяся к Джеффри с опущенными плечами, торжественной поступью и серьезным выражением лица.
— Мне очень жаль, — сказал он, повысив голос только тогда, когда они оказались достаточно близко, чтобы говорить нормально.
— Это из-за Юнис, не так ли?
— Боюсь, она скончалась.
Джеффри попытался придумать, что бы такое сказать. — Когда это случилось?
— Согласно медицинскому заключению, шесть часов назад. Но это привлекло мое внимание всего час назад. С тех пор я был занят проверкой обстоятельств и информированием близких родственников.
— И каким образом?
— Во сне, мирно.
— Сто тридцать — довольно приличный возраст, я считаю.
— Сто тридцать один к ее последнему дню рождения, — сказал Мемфис без упрека. — И да, это хороший возраст. Если бы она вернулась на Землю, то, возможно, прожила бы даже дольше. Но она выбрала свой собственный путь. Живя там в полном одиночестве, в компании только своих машин... Удивительно, что она продержалась так долго. Но потом она всегда говорила, что вы, Экинья, похожи на львов.
Или стервятников, — подумал Джеффри. Вслух он спросил: — Что теперь будет?
Мемфис обнял его за плечи и повел к сторожке у ворот. — Ты первый, кто вернулся в дом. Вскоре начнут подключаться некоторые другие. В течение дня некоторые из них могут начать прибывать лично. Остальные, те, кто находится в космосе... Это займет гораздо больше времени, если они вообще смогут прилететь. Не все смогут это сделать.
Они вошли в тень сторожки, где побеленные стены отбрасывали прохладные тени цвета индиго.
— Мне кажется странным встречаться здесь, когда это не то место, где она умерла.
— Юнис оставила конкретные инструкции.
— Никто мне о них не рассказывал.
— Я сам только сейчас узнал о них, Джеффри. Если бы я знал раньше, тебе бы сообщили.
За сторожкой у ворот в декоративных прудах шипели и журчали фонтаны. Джеффри отодвинул в сторону садового робота размером с броненосца. — Я знаю, Мемфис, для тебя это так же трудно, как и для всей семьи.
— Может наступить сложный переходный период. Семье... бизнесу... придется приспосабливаться к отсутствию номинальной главы.
— К счастью, меня это на самом деле не касается.
— Возможно, ты так думаешь. Но даже на периферии событий ты все равно остаешься Экинья. Это касается и твоей сестры тоже.
Джеффри ничего не сказал, пока они не оказались в просторном вестибюле левого крыла дома. Это место было таким же безмолвным и неприступным, как склеп, как запертый музей. Стеклянные шкафы, небольшие святыни славы его бабушки, освещали ее прошлое под косыми солнечными лучами. Компоненты скафандра, образцы горных пород и льда, собранные со всей Солнечной системы, даже устаревший "компьютер" — серая коробка на шарнирах, все еще скрепленная желтой и черной клейкой лентой. Печатные книги в пыльных, выцветших от времени обложках. Унылый набор детских игрушек, больше не любимых, заброшенных.
— Ты не понимаешь, как мало это повлияет на Санди и на меня, — сказал Джеффри. — Юнис никогда особо не интересовалась ни одним из нас, как только мы сбились с пути.
— Ты совершенно не прав насчет Санди. Юнис очень много значила для нее.
Джеффри решил не давить на Мемфиса по этому поводу. — А мои мать и отец знают?
— Они все еще на Титане, гостят у твоего дяди Эдисона.
Он быстро улыбнулся. — Это не то, что я мог бы забыть.
— Пройдет пара часов, прежде чем мы, вероятно, получим от них весточку. Возможно, и дольше, если они заняты.
Они почти добрались до офиса на первом этаже, где Мемфис проводил большую часть своего времени, управляя домашними делами — и, следовательно, бизнес-империей размером с Солнечную систему, — из комнаты, не намного превышающей приличных размеров чулан для метел.
— Я могу что-нибудь сделать? — спросил Джеффри, чувствуя себя неловко, как будто от него ожидали какой-то роли, но о которой ему никто не говорил.
