Искандер от неожиданности отпрыгнул назад и не задумавшись бросил в свинопаса-вампира старый, добрый, воспетый в легендах и куплетах файербол. Тот естественно, как и полагалось во всех этих самых легендах и куплетах, погас, не пролетев и метра. Самое убогое оружие из арсенала боевого волшебника исторгнутое из рук зельевара был более чем убог. Толстый вампир улыбнулся (Упаси меня Небезумные Боги, какая ужасная улыбка) и церемонно поклонился. Неужели клятов вампир решил биться в честном поединке.

Будь толстяк простым низшим вампиром, то есть грубо обращенным, пусть даже старым, Искандер управился бы с ним за пару минут. Ну за пару пар минут, если уж быть совсем честным. Как с тем бедолагой, что напал на него на дороге. И теперь чьи органы обогатили склад ингредиентов мага. Но вампир-свинопас не был так прост.

Он был высшим вампиром. Слава небезумным богам, довольно молодым. Всего лишь столетним, а то и моложе. Это можно было понять по общему строению тела и цвету глаз. У Искандера были хорошие оценки по 'общему нежитиведению'. Самый молодой вампир был не намного сильнее обычного человека. Тысячелетний же вампир по силе мог сравниться с могучим архимагом. К собственному сожалению Искандер не был архимагом. Вообще-то он только-только, пять лет назад, закончил студенчество. Так что они были практически равны по силе. А честный поединок похоже был единственным шансом Искандера победить вампира. Или же самому погибнуть более-менее достойным образом. Без позорного превращения в жалкого упыря.

Вампир и маг церемонно поклонились друг другу. Точнее, враг врагу. Бледные крестьяне вылетели из таверны в единый миг. Пара крестьян кажется даже телепортировались, так быстро они исчезли. Крестьяне конечно же не знали, что во время честного поединка, обоих бойцов накрывает общий неразрушимый купол, диаметром метров двадцать. И что они, бойцы то бишь, обязаны не причинять свидетелям поединка вреда, смущать их всякой гадостью, и вообще много чего всякого благородного и глупого. А если крестьяне и знали то решили не рисковать и пропустить красивое и благородное, но чересчур опасное зрелище. Глупые трусливые крестьяне. Хотя поступили они умно. Доверять магам и вампирам может только будущая жертва нечеловеческого эксперимента или безумный донор крови.

Вампир и маг церемонно поклонились. Вокруг них с хлопком образовался купол, впрочем накрывший небольшую деревенскую таверну полностью, так что места для маневров было достаточно. Вампир тут же прыгнул на Искандера, на лету заостряя кончики пальцев, на манер крючковатых шампуров. Маг успел выставить перед собой "воздушную стену", мощную струю воздуха бьющую вверх из грубо настеленного пола, и сбившую вампира с траектории полета. Тот пролетел чуть-чуть выше, чем требовалось для того чтобы снести магу голову. Искандер бросил в пролетающую над ним нежить заклятье заморозки. Без особых надежд на то чтобы его заморозить. Просто проверить свою догадку.

Огромная ослепительная снежинка безрезультатно растаяла в разноцветной вспышке, ударившись об огромное вампирское брюхо. Точно высший, около полста лет, от "серого тлена" рассыплется в пух и прах, расшифровал вспышку Искандер. Заклинание "серого тлена" уже сплетенное, еще около достопамятного валуна, было наготове. Беспокойно лежащее в памяти, для использования на крайний случай.

Вампир извернулся в воздухе, приземлился лицом к магу, вытянул вперед руки, из них вылетели прозрачные упругие нити. Искандер изменил стихийную ориентацию воздушной стены (это был его коронный номер), превратив ее в огненную и развернул ее к прозрачным нитям. Те, как им и полагалось, мгновенно сгорели и опали некрасивыми коричневыми комочками. Искандер тем временем бросил в вампира заклятие "серебряной сети". Все действия по учебнику "Основы вампироведения и современные методы борьбы с ними". Уважаемому Искандером ученейшему сборнику мудрых заметок и остроумных умозаключений, написанному ныне безработным, из-за клятой 'сверх-серотленной бомбы', вампироведом Абрахином Хельским.

Серебристый узорчатый шар размеров с кулак вылетел из ладони мага и на лету развернулся в круглую сеть. Вампир не стал отскакивать прочь, а просто превратился в человекообразный клок тумана. Сеть успешно прошла сквозь туман. Туман же опять стал вампиром. Стена огня тем временем исчерпала себя и погасла. Итак два заклинания минус, осталось еще два и заветный "серый тлен".

А файерболы и прочий стихийно-рунный примитив можно создавать одними жестами. Достаточно сложить пальцы особым образом, чтобы получилась нужная руна и выдавить из ладони некое количество стихийной маны. Так тому и быть. И десять маленьких файерболов сорвались с кончиков пальцев мага, и кружась полетели на вампира. Тот не обращая на них ни малейшего внимания прыгнул на мага. Как оказалось зря.

Файерболы не погасли и не растаяли бессильно. Так как они и не были файерболами. Маленькие, очень злобные и раздраженные духи огня. Вот кто они были на самом деле. Собственноручно выращенные, вскормленные и более-менее укрощенные. А мощнейшее огненное заклинание лишь удерживало их в теле мага без причинения ему неудобств, таких как превращение зельевара в крохотную головешку. Духи огня буквально вгрызлись в тело вампира и отбросили его назад, прямо на лавки, которые мгновенно занялись веселым пламенем.

Пользуясь передышкой Искандер стал старательно плести заклятья про запас: "серебряную сеть" и "серое подавление". С обиженным пшиком вылетел из прожженной в вампирском теле дырки первый полумертвый дух огня. Крошечная, меньше ногтя, раскаленная докрасна изнеможенная ящерка пыталась убежать, но едва шевелилась. Вампир все-таки преодолел защитную оболочку духа и выпил его жизненную силу, несмотря на то что это был огонь. Самая ненавистная для нежити стихия . Потом дело пошло куда как быстрее. Один за другим вылетели из пробуренных ими ранок еще пяток духов посмышленее. И на предельной скорости раненой хорошей порцией соли улитки двинулись в сторону весело горящей лавки. Остальные же, те что поглупее, видать сгинули. И да упокоятся их крохотные стихийные души в Вечном Пламени. В Вечном Пламени в хорошем смысле, а не в вечном пламени Нехорошего Места.

Вампир вскочил и ухмыльнулся. Он буквально светился от радости и сытости. Хотя вампиры номинально и питаются кровью, высшие могут выпить практически любой вид стихийной энергии. Правда уже обработанный, вроде простых заклятий. Тот же файербол— отличная закуска. Раны его с ужасающей скоростью закрылись. Это было хорошо видать, одежда в стиле "толстый свинопас" сгорела до последней вонючей нитки. Даже пузо исчезло, вместо него на полу лежала склизкая полупрозрачная прожженная в нескольких местах масса, похожая на бурдюк. Только внутри этого бурдюка можно было разглядеть что-то вроде разнообразнейших органов.

Но голым от этого вампир не стал. Он был покрыт чешуей. Черной драконьей чешуей. Драконью чешую Искандер мог распознать по пяти явным, и десяти неявным признакам. Он ведь был хорошим алхимиком и отличным зельеваром. И в свое время заплатил за эти самые чешуйки невероятные деньги. И зелья сварил потом из них такие мощные, что даже жалко было продавать соратникам из Гильдии. А пришлось... Драконья чешуя дорога, очень дорога и редка...

Невероятно глупая мысль закралась... да что там закралась, наглым образом вышибла дверь, выкинула прочь умные мысли и осталась одна в голове мага. Неужели это те самые... из детских сказок...

Времени раздумывать не было. Искандер бросил в вампира все свои сплетенные заклятия. Вдруг задержат хоть на чуть— чуть. "Серебряная сеть", "серебряный шип" за ними "серое подавление" и "серый тлен". Очень мощные заклятия даже по отдельности. Одного тлена хватило бы чтобы распылить целый десяток представителей простейшей нежити, или сделать нехорошо одному высшему вампиру. А шип для нежити был вообще неотразим и непоглощаем. В принципе

Искандер даже не стал смотреть, как там чешуйчатый кровосос справляется с его боевыми заклятьями, а спешно перебирал в поясной сумочке многочисленные склянки в поисках нужного зелья. И нашел. Одним движением, как учил дядя Харум, выхватил из сумочки флакончик, сорвал пробку, опрокинул содержимое в рот, задержав дыхание, взболтал языком, проглотил и глубоко вдохнул.

Ну и вкус! Крысиное дерьмо по сравнению с этим— было бы как паштет из соловьиных язычков. Вкус свежего крысиного дерьма Искандер знал не понаслышке. Дядя Харум, во время ученичества, изредка заставлял его есть. Приручал к дерьму и прочим отвратительнейшим субстанциям какие только существуют на свете. "Иногда приходится есть и пить такое, чтобы остаться в живых. Я знавал отличнейших людей погибших из-за того что не выпили в нужное время зелья, из-за его тошнотворности", говаривал дядя Харум, подкладывая все новые порции всяческой гадости Искандеру в тарелку 'брезгливости'. И Искандеру приходилось это есть. Жуть...

Зелье было просто отвратительно на вкус. Но эффект был заметен. Кости мгновенно стали крепче алмаза и гибче каучука. Мышцы стремительно выросли, окрепли и тут же уплотнились в сотни раз. Кожа, оставаясь с виду сама собой, стала чуть-чуть мягче драконьей брони. Сердце перестало стучать. Кровь перестала бежать по полым-длинным-штукам-в-теле (это настоящий медицинский термин, никто не виноват в том, что величайший маг-анатом был на удивление сильно лишен воображения, многие поговаривали даже что это демоны Ханзу из Нехорошего места украли у него фантазию, не зря же первая полная анатомическая карта описывала именно их). А дышать вообще исчезла всякая нужда. Все это: дыхание, кровообращение, заменила собой алхимическая Сила Героя.

Искандер выпил очень редкое и могучее зелье. Снадобье дядиного производства, а именно достославная "Сила Героя". Он почувствовал себя Героем. Он стал им. Внешне это изменение произошло почти незаметно. Если под незаметным явлением можно считать: внезапно вспухшие и тут же опавшие мышцы, клочья рукавов и штанин, разлетающиеся в разные стороны, и вес увеличившийся в десять раз. Пол под Сверх-Искандером противно и умоляюще заскрипел.

Сверх-Искандер посмотрел на драконового вампира. Тот успешно отразил слабенькие атаки прежнего недотепы и хиляка мага недо-Искандера и подбирался для стремительной атаки. Сверх-Искандер и драконовый вампир прыгнули одновременно. И соответственно одновременно встретились в воздухе. Было бы странно, если кто-нибудь из них встретил другого раньше чем тот его.

Деревенька Грозилово была основана давным-давно. Еще в те дремучие времена, когда люди только-только разучивались бить при встрече друг друга по головам грубыми дубинами, жить в частично благоустроенных пещерах (в благоустроенных пещерах полностью отсутствовала угрожающая человечеству фауна, в неблагоустроенных время от времени людей поедали доисторические чудовища(бегемоты, левиафаны, броболоки, дробокрылы, лемминги и особенно чудовищные турнепсы), в частично благоустроенных— людей поедали всего лишь пещерные медведи ) и лишь начали постигать силу Слов.

Неудивительно, что рядом с деревенькой находилась целая система просторных, комфортных пещер и удобных горных лазов. Наверное, сотни тысяч лет назад предки грозиловчан выбравшись из пещер, решили сильно не рисковать. И чтобы при случае внезапного регресса человечества успеть залезть обратно, поселились тут же рядом. Тут же они и освоили земледелье и скотоводство. И остальные плоды цивилизации.

И все у них было более или менее похожим на историю всего остального человечества, пока тысячу лет назад в пещерах рядом с деревенькой не поселился черный дракон.

Было бы все нормально и обыденно, если бы дракон съел жителей и сжег их дома. Или тихо сидел в своей пещере, предаваясь вселенским раздумьям, и время от времени выглядывал наружу, чтобы попасти своих тощих коров. Ну или унести какую-нибудь чужую корову. Или пошел учить их чистому, светлому, доброму, то есть магии. Ведь все основные принципы стихийного заклятья и большинство знаков рунической магии перешли к людям от драконов. Очень странно, что чертить руны людей научили драконы, чьи лапы никак не приспособлены для письма, и которым письменность вообще чужда как класс.

Но дракон не был нормальным. Он был ненормальным. Может быть даже самым ненормальным драконом за всю человеческую историю Лучшего из Миров. Он неожиданно для всех взял всю деревеньку под свой протекторат. К чести безумного дракона следует сказать, что он на самом деле заботился о ее жителях. И повергал в пух и прах только злодеев, особенно в прах. Много раз спасал он деревеньку от набегов волчьих и упырьих стай, людских и гоблинских разбойничьих банд и налоговых инспекторов.

Однажды даже сжег свеженазначенного шерифа с десятком латников, приехавших из районного центра. А после него и несколько десятков лихих лесных разбойников одетых в зеленое. Неудачливых грабителей решивших по дурости поселиться в лесу рядом с деревенькой находящейся под защитой дракона. Последний из разбойников, их вожак по имени Оробнин, даже удостоился поедания черным драконом, уж очень метко стрелял, бил в только глаза и ноздри, хоть у драконов глаза покрепче алмаза будут, а ноздри... а ноздри чуть помягче, но все равно неприятно. Дракону он показался похожим на эльфа. А с эльфами у драконов давние счеты.

Несколько раз отводил чумной ветер, во время Великих моровых поветрий. Съедал всю саранчу, осмелившуюся напасть на поля своих протеже. Просто разевал пасть, и несчастная саранча под мощнейшим драконьим гипнозом бодро залетала, заползала и запрыгивала туда чуть ли не с песнями. Что впрочем можно было понять. Потому как под драконьим гипнозом туда бы, не то что какие-то бедные насекомые, а вся Гильдия магов с верховным архимагом во главе забилась бы.

И еще, как не странно, дракон тушил пожары, просто пролетал над огнем и забирал у того силу. И каким-то немагическим, но действенным образом оберегал деревеньку от наводнений и потопов. Так что жизнь у деревенских была не жизнь, а сплошная малина. У них даже незначительной засухи никогда толком не было. Стоило земле чуть-чуть пересохнуть, как дракон устремлялся в небо, что-то ревел на драконьем языке, и меньше чем через полчаса на чистом небе возникали толстые дождевые тучи, и на землю падал теплый грибной ливень.

Надо ли говорить, что деревенские обитатели привыкли к такой жизни. Они даже привыкли к глупым вонючим рыцарям, игнорировавшим попытку отговорить их от похода на дракона. Пришлось даже ради этого построить таверну, чтобы рыцарям было где жить, пока они не уедут или не сразятся с драконом. А то раньше они ломились в хутора к крестьянам, где до прилета дракона успевали изрядно нагадить. Как в прямом, так и в переносном смысле. Да и дракону потом было трудно их выковыривать оттуда. Он боялся причинить своим протеже вред, хотя было бы достаточно просто легонько дунуть в дверку или окошко.

Как бы там ни было, некоторых рыцарей удавалось отговорить от поединка с драконом, особенно после показа трофейной стены. Другие же наоборот приходили в ярость, узнавая в шлемах и щитах гербы своих друзей и родственников. И иногда, даже не дожидаясь утра, на ночь глядя устремлялись в бой.