Следователь

Так и знал, что без подвоха не обойдется. Задачка... Если выбрать вариант "А", то мы имеем относительно знакомую обстановку... И значит... И ни хрена не значит! Я не знаю остальных условий. Меня могут, например заставить играть за противоположную команду... Не сказать еще хужей... При варианте "Б" у меня гарантированно свобода выбора. А значит места для маневра больше. Плюсом идет то, что Ванюша проговорился и мне сохранят память, а значит и навыки... И... Толку от моих навыков, если засунут в средневековье? Я им что УПК цитировать буду? Засада... Ну Ваня... А... Черт с ним...

— Неизвестная мне история.

— Ох ты ж. А ты рисковый мужик. Не боишься? Второй на моей памяти... Ладно. Твое решенье...

— Подожди-ка, второй? И кто был первый?

— Может, тебе еще сказать кто Кеннеди убил?

— Скажи, ты же знаешь. Ну и на вопрос ответь.

— Легко. Он сам себя убил.

— ?????!!!!

— Ну а как иначе, если он решил остаться. А, да, Джон и был тем первым. Гордись, вон какая у тебя компания.

Ох... Упасть и не подняться. Вот это ставки... Любой катран позавидует.

— То есть, ты вытащил Кеннеди, и никто не заметил?

— И тебя не заметят. Забыл? Тут такой ньюанс, если ты там погиб, значит погиб окончательно. Без вариантов. А вот если выжил... У тебя есть два варианта. Вернутся к себе, прожить жизнь до конца, и потом переберешься если захочешь сюда. Освоишься, найдешь работу... Живи. Или остаешься в другой реальности. Со всеми вытекающими. И сюда уже не попадаешь. Ну и дома сам понимаешь... Джон вот выбрал остаться там, так что пришлось подсуетиться. Можно сказать он сам принял решение о своей ликвидации.

Да и не ждало его ничего хорошего дома. Измена жены, импичмент, потом жена вообще сбежит... Ну и зачем ему это надо... А мужик нормальный. Толковый. А как он резал н... Так это уже из другой оперы.

— Допустим я тебя понял. Тогда я выбираю...

— Э, нет, Антох. Выбирать ты будешь в финале. Ты еще доживи до него. Тут опять ньюансы. Один мой — я никогда не подменяю главного героя истории. Игра должна быть честной. Так что твое кредо — второстепенный персонаж. Однако, не забывай, пешка может выйти в ферзи. А ферзь... По сути, у тебя возможностей куда как больше. Тебе завидовать будут. Основной персонаж он ох как ограничен. Нет, есть у нас товарищи, которые снимают ограничения, но поверь мне, ничем хорошим это не заканчивается.

И второй нюанс, он общий, и все следуют этому правилу — основное событие всей истории должно сохраниться. Ну например... Какое основное событие в "Трех мушкетерах"?

— Э... Даже и не скажу сразу... Наверное доставка подвесок.

— Двойка. Смерть Бекингема.

— Почему? Событие конечно значимое, но на фоне остального...

— А потому Антох, что по результатам трёх книг, некто д"Артаньян должен погибнуть на поле боя в чине маршала. А вот если герцог выжил... Чем там карается общение с противником во время войны? Поверь проверено практикой. Сто процентное схлопывание реальности.

— А как же я?

— А как хочешь... Сам выбирал. Так что Антох, ты вначале выживи, а потом и решай.

Вот это западло... Блин, теперь и чихнуть то страшно, а вдруг важного комара зашибу... И зачем мне эти неограниченные возможности? Они же нивелируются этим правилом наглухо. Однако... Один выжил, а это уже статистика, значит и у меня есть шанс. Но все одно, жутковато... Даже и не знаешь, когда окажешься в основных событиях... Бр-р-р. Чувстую себя сапером, перерезавшим провод... Рванет — не рванет.

— Да, обрадовал... У меня даже вопросы по отваливались от изумления... Но кое-что все же спрошу. Язык, например, вдруг там другой язык, а автор просто писал понятно для читателя. Ну навыки какие-то наверно нужны. И вообще, мне же все одно легенда нужна, а ты я так понял знакомить меня с историей не будешь. И как?

— Легко и просто. Поверь внедрение будет самое что ни наесть легальное. Я вообще не понимаю, почему этим способом почти не пользуются... Сколько проблем бы исчезло... В общем, не переживай, ни за легенду, ни за навыки, ни за язык... Все будет. Еще спасибо скажешь.

— Уговорил, языкатый... Еще за какие флажки загонишь? Или на этом все?

— Тебе мало?

— Много!

— Тогда, иди-ка ты в дом Антох. Выспись, а там и поедем. Мне все одно надо подобрать тебе что-нибудь интересное.

Иван налил себе чаю и больше не обращая на меня внимания уставился куда-то в небесную даль. Судя по ехидной улыбке к вопросу выбора, товарищ подошел довольно серьезно. Я же, как и просили, отправился спать. Да, а вот выбор поспать не впечатлял. Тут похоже в ходу не только самоограничение, но и гостеограничение. Другой причины для довольно жесткого топчана я не нашел. Ну и ладно.

Утро встретило меня прохладной свежестью, запахом довольно вкусной и немаленькой яичницы с грибами, а также радостной лыбой Ивана. Но зарядка, завтрак, а уж потом и о делах наших скорбных.

— Ну Ваня, давай, рассказывай хоть вкратце, что ты мне там подобрал.

— У-у-у... История пальчики оближешь. Из-за бешенной вариативности была в свое время очень популярна. А "белых пятен"... Там в результате почкования иногда такое... Антох, тебе дико повезло что я вспомнил об этом раритете. Кто знает, кто знает... Может тебе удастся вдохнуть новую жизнь в легенду.

— Легенду?

— Не в том смысле. Просто сама история уже превратилась в легендарную. Короче, Антох, делай почти что хочешь. Хоть коммунизм строй, хоть яблони на Марсе высаживай, а хочешь так и поубивай всех... Только помни об ограничении. Хотя, насчет делай что хочешь, я слегка погорячился, твои возможности не будут превышать возможности этого мира... Так что, выше головы не прыгнешь... Но опять же, как ты их применишь, зависит от тебя.

— Угу... Не больно хоть будет?

— А ты думаешь я помню?

— В смысле?

— В прямом. Поехали!

И свет погас.

* * *

*

Где-то в иной реальности...

— А-а-а-а...

Громкий младенческий крик разорвал тишину операционной. Медсестра, только-то хлопнувшая младенца по попке, обтерла тельце новорожденного и положила на грудь матери.

— Поздравляю. Мальчик.

Часть 3

Ну что сказать, прав был Иван Иваныч, прав. Действительно могу честно и откровенно сказать спасибо. Легализовал меня ну просто идеально. А уж с именем как порадовал. Антон Павлович Громов. И вот на этом моменте вся положительная часть закончилась и началась суровая реальность.

Впрочем, суровая она для меня стала в семь лет. До этого момента вел относительно беспечную жизнь сына армейского офицера. А семья Громовых по отцовской линии оказалась весьма и весьма примечательной. Не просто потомственные военные, а ведущие свою линию аж с потешных полков самого Петра Первого.

И все бы оно ничего, да вот только во времена Анны Кровавой, другой мой предок попал под горячую руку Бирона. Чем он провинился, да и провинился ли вообще неизвестно. Но был разжалован, лишен дворянства и сослан на веки вечные в солдаты. Да еще и с запретом расти в звании. Видимо сильную обиду нанес он немчику, сурово наказали, очень.

И если Долгоруким удалось обойти запрет на звания и снова подняться до прежних высот, то вот Громовы так и остались простыми солдатами. Как гласила семейная легенда похоже на то, что вдогонку предок отхватил еще и проклятие. Мол, поведала ему бабка-ведунья, что быть им Громовым в солдатах до тех пор, пока правят Романовы.

Правда это или нет, не известно. Но то, что с тех пор Громовы вписывались в любой мятеж против правящего дома это факт. Больно люто предки ненавидели Романовых и потомкам эту ненависть передали. Так что революцию семнадцатого года встретили с очень большим пониманием и одобрением. А уж когда до прадеда докатилась весть о расстреле царской семьи... Для Митрофана Громова тот день стал личным государственным праздником. Единственное, о чем жалел Митрофан по словам деда, это то, что не он был в расстрельной команде. Он бы честь по чести уважил Романовых, еще раза два или три расстреляв всю эту поганую семейку.

И оказалось, что права была ведунья. С тех пор и прекратились мытарства Громовых. К окончанию Гражданской Митрофан уже был командиром полка, и на некоторое время застрял в этой должности. Но зато его обошли все бури и неурядицы становления советской власти. Не оказалось желающих на должность комполка, затерянного в Уссурийских лесах и болотах. Вот и не писали, ни жалоб, ни доносов. Ну сидит медведь в тайге и пусть себе сидит. Крепит и поднимает обороноспособность огромной и необъятной родины.

Но мирное время пролетает быстро, в отличии, от суровых будней войны. Тут оказалось все точно так же. Хасан, Халкин-Гол, а там и Финская подоспела. А к началу Отечественной Митрофан уже комдив. Да и сын пошел по отцовским стопам. Закончил лейтенант Арсений Громов училище как раз в сорок первом году.

Арсению в Отечественную повезло гораздо больше, чем его отцу. Да, был не раз ранен, попадал в окружения, но выжил, и закончил войну на Одере командиром батальона. А Митрофан погиб. В сорок первом под Оршей, как, впрочем, почти вся его дивизия. Ну а у Арсения после войны родился сын Павел, который и стал моим отцом.

Историю Громовых я узнал уже когда мне было семь лет. Отец рассказал перед самой моей отправкой. Мол, знай сын, помни и гордись предками. Ну и не посрами. Ты Громов, и этим все сказано. Хотя до этого события еще было далеко.

Ну а мать, Екатерина Громова, про своих предков рассказать не могла. Быть то они были... Но вот не знала она никого из них. Детдомовская. Но как показали дальнейшие события предки явно были не из простых. Отец в своей семье о подобном и не слышал.

Ну а я что? Я рос, гадил в пеленки, умилял взрослых, пускал пузыри... Закончились плюшки, выданные Иваном с моим рождением и получением имени Антон. Все. Дальше крутись как хочешь. Ну я и крутился. И не только в пеленках. Язык... Язык как я и ожидал, пришлось осваивать. И вот тут вот вылезло... Мозг-то детский. Со всеми вытекающими.

То есть лежу, это я лежу, сорока четырехлетний мужик в детской шкурке, агукаю, пузыри пускаю, и пытаюсь запомнить, что мне говорят... Уж выстроить ассоциации я смог. И тут выясняется, что ни хрена я запомнить не могу. Я в шоке? Как же... Держите карман шире. Я в ахуе... Полном. Вот реально почувствовал себя героем комедии. Здесь помню, а тут не помню. То есть я знаю кто я, где я, помню свою жизнь. И при этом не могу запомнить, казалось бы, выученные и понятные мне слова.

Я, честно говоря, конкретно так пересрался. А ну как Ванька навредил чего. Высший он там в развитии или не высший... Но мозг штука тонкая, обращения требует бережного. Иначе каждый слесарь мог бы ковыряться. Подкрутить там, помазать... Тут ведь еще какое дело: затер Иван мне все что я узнал, я про свою жизнь после восемьдесят второго. Не знаю зачем, но видимо так нужно. И закралось сомнение, а вдруг повредил?

Однако потом дошло... Это я здесь, а мозг-то родной там... Так что будь добр, пользуйся тем, что выдали. Жди, когда вырастет, холи его, тренируй, обучай. Все в твоих руках. Верней голове. И как бы это выразить... Но в целом, такой подход мне импонирует. Правильно сказано: мы сами кузнецы своего счастья. Хочешь счастья — иди и добудь. Трудом, потом и кровью.

Когда я пришел к этому выводу, осознал и переварил его, то успокоился. Ну раз так надо, значит надо. В дальнейшем я просто старался ежечасно и ежедневно запоминать услышанное и увиденное. И это медленно, очень-очень медленно, но давало результат. Пока не пришла новая напасть. По субъективному ощущению пожил я уже в этом тельце прилично. Значит пришло время научиться говорить. И опять те же грабли. Но наученный прошлым опытом, я не сдавался.

Гукал, мычал, пытался подобрать звуки, запомнить их, и однажды оно выстрелило. Видимо мозг накопил и обработал достаточно информации, чтобы случился прорыв. Порадовал родных, порадовался сам... И опять застрял. Многие слова и звуки я не мог пока ассоциировать с собственным опытом. Его элементарно не хватало. Моего предела хватило на банальные "мама", "папа". Гордость прям распирает. Не легкая жизнь оказывается у младенца. Есть желание, но нет возможностей.

Впрочем, камень стронулся. А потом медленно, понемногу, но начал набирать скорость. Годам к четырем я уже более-менее сносно лопотал, и вдобавок совал свой нос везде, где можно. И перед родителями встала дилемма: как поступить. С одной стороны, любопытство — это хорошо. Ребенок растет любознательный, умненький, быстрей развивается. А вот с другой стороны... Не все ребенку можно объяснить, не хватит у него опыта осознать своим умишком услышанное.

Но если не справляются родители, то им на помощь приходят родственники, друзья, знакомые. Все учтено огромным человеческим опытом. Вот на основе такой помощи я и получил ласковый пинок в детский сад. Дескать пусть растет с другими детишками. Заодно и любопытство поутихнет на фоне новых впечатлений.

Ну в чем-то они оказались правы. Тем более что моему молодому телу было глубоко плевать на имеющийся у меня жизненный опыт. Ему хотелось бегать, прыгать играть. И... Как-то я втянулся. Если по началу я немного дичился других детей, то к концу первой недели уже с удовольствием присоединялся к их играм. Даром что это позволило гораздо быстрей начать развиваться.

Следующая задача, которая мне предстояла это освоить чтение и письмо, как, впрочем, и остальные науки. Понимать то я понимал, что здесь два плюс два тоже четыре. Но вот кто бы мне объяснил, где здесь двойка, а где знак плюс. Нет я понимаю, отличие реальностей, собственный путь развития, но не до такой же степени. Это же не буквы цифры, это же бред пьяного шизофреника. Это как надо было извратиться, чтобы принять это за азбуку и цифирь. Родите меня японцем... У них все ясно легко и понятно. Я как представил, что такая система во всем мире...

Короче хрен мне по всей морде, а не аз, буки и веди... Не быть мне гением. Расти Антоха со всеми. Ровно и одинаково. Хотя признаю, родители мое желание научится чтению и письму одобрили, и отнеслись весьма положительно. Но годик попросили потерпеть. Пять лет самый раз для начала обучения.

Ну в пять, значит в пять. Мне и так есть чем заняться. Например, долго выясняли почему кошки и собаки конфеты не едят, а воспитательницы делают это с удовольствием? Правда в момент выяснения не учли, что надо быть потише, а лучше вообще шепотом. Воспитатели подобный эксперимент не оценили. Наказали. А за что наказали так и не объяснили. Папа хохотал, например долго. Радовало, что главного затейника никто не вычислил. Но я действительно с раннего детства хотел это знать. Причем еще с того детства.

Потом выясняли разницу между, войти в лужу, и прыгнуть в нее. Не знаю пока, был ли тут Архимед или нет, но его законы и здесь почему-то тоже работают не совсем правильно. Количество вытесненной воды во втором случае явно превышает объем тела... Загадка.

А затем мне исполнилось пять лет. Родители, как и обещали, взялись понемногу за мое образование. То, что дело вначале продвигалось со скрипом не беда. Это так, мелочи на фоне остальных событий. Со мной стали творится непонятные и пугающие меня вещи. Верней не со мной, а вокруг меня. И это напрягало. Особенно я испугался, когда это произошло в присутствии родителей. Страшно стало до жути. Я забился в угол и с испугом смотрел на мать и отца. Мама тоже со страхом смотрела на искореженную непонятным образом мебель на кухне, а вот отец... Он долго и задумчиво смотрел на меня. Потом что-то прошептал маме на ухо. И... Она успокоилась, даже с гордостью стала смотреть на меня.