Останься со мной навсегда

Я все же зашла в аудиторию, провожаемая взглядами. На паре Денис пытался узнать, почему меня в коридоре обнимал Стас. При этом лицо у него очень обиженное, как будто после десяти лет совместной жизни, я ему сообщила, что ухожу к другому.

— Он меня не обнимал!

— Я же видел. Мил, ты тоже решила войти в группу его фанаток?— спросил обиженно.

— Ты совсем обалдел, что ли? Я что похоже на этих идиоток?— излишне громко воскликнула я, обиженная до глубины души таким неприятным замечанием.

— Малинина, можно тише, мало того что вы сегодня не явились на первую пару, опоздали на вторую, а сейчас срываете мою,— как-то неловко сказал преподаватель. Конечно, все-таки лучшую студентку отчитывает.

— Простите, Евгений Николаевич. Этого больше не повториться,— сказала я, глядя ему в глаза, отчего он смутился и поинтересовался, все ли у меня в порядке.

— Конечно, все просто замечательно.

Последняя пара закончилась, и я пошла на выход. Остановившись на крыльце, я вдохнула холодный воздух. Снегопад уже давно закончился, и самые веселые студенты решили устроить игру в снежки. Как дети.

Я посильнее закуталась в шубу и пошла на стоянку. Я сейчас даже не знаю смогу выехать или нет. Сугробы были просто огромны. Когда я все же небольшими шагами дошла до машины, у меня зазвонил телефон.

Звонил Максим и попросил, чтобы я, не уезжала, что ему надо срочно поговорить. О чем он поговорить, не сказал, пришлось его подождать.

Я стояла на стоянке уже добрых 15 минут. Прикурила сигарету, надеюсь, что брат не увидит. Мне, конечно, его гнев не страшен, просто от его ругательств закладывает уши. Я стараюсь не вслушиваться в сказанное, а то даже у великих сапожников краснеют от стыда уши и щеки. Не успела выкурить и половины сигареты, как на горизонте появился новый мачо местного разлива — Стас.

— И снова здравствуй,— улыбнулся он так, как будто получил Оскар в номинации лучшая мужская роль.

— Привет,— ответила я, вдыхая большую порцию никотина.— Ты что-то хотел?

— Да, я хотел бы пригласить тебя поужинать. Как ты на это смотришь?— сказал он таким тоном, словно уверен, что я не откажу ему в ужине и чашечки кофе с утра в постель.

— Никак,— видимо мой ответ его нисколько не смутил.

— Почему, принцесса?

— Я занята,— ответила, прикуриваю новую сигарету.

— Детка, ты ведь даже не спросила когда,— проникновенно зашептал парень, подходя ближе. Я ему же недавно про личное пространство говорила.

— Слушай,— он начал выводить меня из душевного равновесия.— Я занята сегодня, завтра, послезавтра, через неделю, через месяц и даже через два. Вали отсюда, Казанова.

— Почему ты ломаешься, я ведь знаю, что у тебя сейчас никого нет,— нахально сказал блондинчик, прислонившись к моей машине. Молодец! Еще с другой стороны протри, пожалуйста. Не успела съездить на мойку.

Не успела я ему ответить, как в поле зрения попал Максим.

— О, Стас, я думал, ты уже свалил,— и уже мне.— Мила, дорогая, красивая, хорошая, любимая, обаятельная и привлекательная,— начал лебезить братец. Он всегда забывал, что на меня его обаяние не действует. А Стас так и замер, после слова любимая, он не смог пошевелиться.

— Что надо, Максим?— уверенно спросила я, зная, что ему действительно, что-то надо.

— Солнце, подбрось да центра, а?— ласково попросил брат.

— Ты что на своей машине бензин экономишь?

— Очень смешно, Милка! Мы с друзьями сегодня тусим, а машину там бросать мне не хочется, пусть лучше здесь на стоянке останется,— Макс хотел добавить, что-то еще, но увидел сигарету в моих пальцах.

— Ты вообще, обалдела, да? Сигарету брось, пока я тебе голову не оторвал,— очень сдержано отозвался брат. Видимо, при Стасе не хотел употреблять тяжелых выражений.— Ладно, об этом мы завтра дома поговорим.

Стас ожил. Его лицо выражало недовольство, кажется, он еще не знал что мы родные.

— Вы что живете вместе?— как-то ошарашено, спросил он.

— Живем,— кивнул Макс, гадененько, улыбаясь.— Ты, парень, наверно за картой пришел?

Про какую карту говорит братец, я не поняла, Стас видимо тоже. Наверно, поэтому и задал вопрос мучающий нас обоих.

— Как какая?— искренне удивился Малинин.— С направлением. Куда тебе надо валить или Милка тебя еще не успела послать? Или послала, но карту нарисовать не успела?

И он рассмеялся. Довольный своей шуткой, сел в машину. Вот только я еще не соглашалась его вести. Бросив последний взгляд на мрачного парня и села за руль.

* * *

Я стояла на улице и зябко куталась в шубу и затягивалась тонкой сигаретой. Курить, что ли бросить? Но для начала надо сменить колесо. Я открыла багажник и поджала губы. Мне показалось, что меня с самого утра преследуют неудачи — запаски не оказалось на месте. Еще как назло снег опять пошел. Если я постою тут еще немного, из меня получится прекрасный снеговик, хотя в моем случае это будет — снежная баба.

— Блин, Макс козел!— выдохнула сигаретный дым.

Брал ведь мою машину, когда я болела, и не обмолвился, что колесо у него спустило. А новую запаску видимо не положил. И почему шину спустило на дороге, где машины не ездят? Ах да, вышло все так.

Отвезя Макса в центр, я поехала домой, но впереди была пробка, которую я решила объехать по дороге, которой уже давно никто не пользовался. И вот, пожалуйста, колесо спустило, запаски нет, проезжающих мимо машин тоже нет. Придется звонить в аварийку. Закрыв багажник, я полезла обратно в машину за телефоном.

— Да что же это такое? Почему сегодня со мной случается всякая херня случается?— Отбросила телефон на заднее сидение, батарея оказалась разряжена. И я снова вышла на воздух. Постояв так минут 20, я решила бросить курить в другой раз и достала сигареты. Не успела я сделать и несколько затяжек, как около меня остановился Lexus темно-вишневого цвета. Именно тот самый, который занял мое место на университетской стоянке.

Водитель вышел из машины, а я негромко выругалась. Все-таки плохо брат на меня влияет, понахваталась плохих словечек.

Стас подошел ко мне, победно, улыбаясь. А водителем машины оказался именно он. Теперь понятно, кто мое место занял. Козззел!

— Ну, что случилось, малышка?

— Колесо,— коротко сказала я.

— А запаска?— гадко ухмыльнулся парень.— Или ты менять колеса не умеешь?

— Нет запаски,— сдержано ответила, чувствуя, как остатки самообладания меня покидают.

— В аварийку звонила?— все еще говоря так, он явно чувствовал превосходство. И здесь мое фильтрующее устройство дало сбой. С самого утра сплошные неудачи, и я разозлилась, очень разозлилась.

— Ты что думаешь, я настолько тупа, что не догадалась? Я что, так похожа на тех идиоток, которых ты соблазняешь, и которые не могут отличить руль от педалей. Девочки, которые считают, что подвеска, это штучка, которую вешают на шею. Да я движок с закрытыми глазами разобрать и собрать могу. Да я в машинах лучше, чем ты разбираюсь, козел блондинистый!— по мере того как я говорила ему гадости, улыбка на его лице становилась шире, а глаза и правда холодные. Высказав все, что накипело, я закашлялась от переизбытка эмоций и добавила:— Телефон у меня сел.

— Прости, Мила, я не хотел тебя обижать. Откуда ты так много знаешь про машины и их запчасти?

— У моего отца бизнес, связанный с машинами и их комплектующими.

Однажды в далеком детстве, я с отцом поехала в автомастерскую. Там молодой парнишка научил меня некоторым вещам. С годами мое умение копаться в машинах улучшалось. Даже Макс так не может. Сильно братец удивился, когда увидел, как я вылизала из-под машины вся перемазанная мазутом. Я могу разобрать машину практически полностью, а потом собрать ее обратно. Это не вызывает у меня никаких затруднений. Лучше в машине ковыряться, чем с людьми общаться.

— Так тебе помочь?— спросил он так, будто бы знал, что попросит за эту помощь.

-Будь так добр, отвези меня домой.— Это единственное, что мне сейчас хотелось.

— А как же машина?— недоверчиво спросил парень, засовывая руки в короткое пальто и кивая на мой Ниссан.

— Ах да, машина. Дай телефон,— и чуть подумав, добавила:— Пожалуйста.

Набрав номер Макса, я долго его ругала за то, что не сказал про шину, что не положил запаску. И приказала ему забрать мою машину. Он пытался, что-то сказать, но я перебила его:

— Делай что хочешь, а после занятий машина должна стоять на стоянке в боевой готовности. А утром так и быть я доберусь на такси.

— Мила, а ты почему такая возбужденная?— спросил удивленно братец, привыкший к всегда равнодушной сестре. Ох, зря он это сказал. Еще злая от слов Стаса, решила, что Максик тоже попадет под раздачу.

— Возбужденная? О да! Я возбуждена! Я почти час торчу на улице! А знаешь почему? Не знаешь, а я скажу. Потому ты, Максик, козел. Еще раз мои вещи возьмешь, я тебе руки вырву.— Довольная, проделанной работой, сбросила вызов.

* * *

Через 15 минут мы были около моего дома. Всю дорогу мы молчали, только Стас как-то косо на меня поглядывал. А я, удобно устроившись на бежевом кожаном сидении, не обращала на него внимания.

— Спасибо,— вышла я из машины.

— В знак благодарности можешь пригласить меня на кофе, принцесса,— как-то противно ухмыльнулся Барский.

— Какое кофе?— Ну и наглость у человека.

— Я бы предпочел с утра в постель, но глядя на твое лицо можно сейчас с сахаром и сливками.

Можно, конечно, ему и отказать, но помог все-таки. Поэтому скрепя зубами пришлось сказать слова приглашения.

* * *

Светлая гостиная нас встречала приятной тишиной. Большая комната округлой формы, стены кофе с молоком, украшенные картинами и фотографиями, два диванчика шоколадного цвета с кучей разноцветных подушек стояли 'лицом' друг к другу и небольшой столик между ними. На полу белый ковер с огромным ворсом, в котором практически утопали ступни и ножки кресел. Высокие окна закрывали шторы под цвет диванов. Мне здесь было очень удобно (ведь сама же эскиз придумала).

Стас огляделся и прошелся вдоль рамок.

— У тебя есть брат?— спросил он, разглядывая наши детские фотографии.

— Есть. Садись, ты какой кофе будешь?— предложила я. Чем позже он узнает, что Макс мой брат, тем лучше.

— Я же говорил с сахаром и сливками. Ты очень похоже на свою мать,— сказал Стас, усаживаясь на удобное кресло.— У тебя очень уютно.

— Спасибо, я знаю,— и позвала домработницу.

— Добрый вечер, Милана Александровна. А Максим...

— Его сегодня не будет,— быстро сказала я. У Ирины, которая работала у нас, больше 15 лет появилась привычка — при гостях нас называть по имени отчеству.— Ирина, будьте добры принесите нашему гостю кофе.

— Конечно, а вы что будете?

— Чай.— Она удалилась. Я подошла к окну, за которым разыгрывалась непогода. Хлопья снега кружили над землей в диком ритме танца под звуки ветра, который напевал им мелодию. Снежинки кружились перед глазами, увлекая за собой. Вы когда-нибудь видели бал, где дамы танцуют в белых пышных платьях, а их кавалеры в таких же белоснежных, идеального пошива, смокингах? Очень красиво выглядит. Когда я смотрю на эту непогоду, перед глазами всплывает именно такой бал. Конечно, так только думаешь, когда смотришь из окна, когда же снежная буря застигает на улице, то мысль только одна: скорее добраться до дома.

Я бы могла смотреть в окно еще очень долго и вдаваться в раздумья, но меня отвлекли руки на талии, теплое дыхание на моей шее, а затем горячий шепот.

— О чем задумалась, красавица? Твой чай уже давно принесли.

— А? Чай? Прости, я засмотрелась,— начала невнятно бормотать, пытаясь отогнать мурашки, появившиеся от его дыхания и шепота. Ну, что за привычка дурная, лезть ко мне и обнимать?

— Значит Милана? А я думал, что сокращенное Мила идет от имени Мелена.

— Кто-то думает, так же как и ты, кто-то считает, что это одно и то же. Но я именно Милана,— сделала глоток из большой чашки, уже успевший остыть зеленый чай.

— И откуда такое прекрасное имя?— улыбнулся он, излучая свое обаяние. Сказать или нет, что на меня не действуют подобные штучки? Надо будет этого парня к Максиму отправить. На консультацию.

— У меня итальянские корни. Назвали меня в честь бабушки, потому что я очень на нее похожа.— Мама всегда говорила, что я — это бабушка в молодости. А та отвечала маме, смеясь 'Знаешь, Елена, это ты похожа на меня как две капли воды, а Милана так же похожа на тебя'

— Ну, твою бабушку я не видел, а вот на маму очень. Кстати, она дома?

Вот же ты козел Стас, зачем ты наступаешь на больную мозоль? Я, конечно, понимаю, что тебе ничего неизвестно, но не надо было про семью.

— Нет, ее нет. Она погибла.— Поставила с громким стуком чашку и сама же вздрогнула от стука. Блондин внимательно на меня смотрел и, заметив, как я вздрогнула, немного замявшись, сказал:

— Прости, Мила, я не знал.

Я только кивнула, и дальнейшее время мы провели в тишине. Меня начали опять поглощать болезненные воспоминания. Стас кашлянул, пытаясь привлечь мое внимание.

— Еще кофе будешь?— спросила я очень тихо.

Хорошо, что он отказался, иначе неизвестно, сколько бы я выдержала. Стас ушел, а я поднялась в свою комнату и впервые, за столько лет разрыдалась. Слезы катились по щекам, уступая место друг другу. Я вспомнила смерть мамы, его предательство, потерю подруги, как хотела умереть сама, лишь бы ничего не чувствовать. Как закрывала глаза, и мне снились кошмары, как ночами тишину рассекал истеричный крик, пропитанный болью. Как руки тянулись к чему-нибудь холодному и острому. Как мечтала уснуть и не проснуться.

Потом я перестала спать вообще, сидя по несколько дней и смотря в одну точку. Как боялся за меня отец, считая, что я схожу с ума. Ему было страшно вызывать врача. Маша и Максим, которому было тоже плохо, держался изо всех сил, по очереди около меня дежурили, держали за руки (наверно пытались передать часть своего тепла). Я ужасно похудела, была похоже на живое пособие по анатомии. И как очнулась. До сих пор это помню. Я разнесла все свою комнату, разбила все, что можно было разбить, даже ванную комнату разгромила и, закричав все-таки, заплакала. Семья облегченно вздохнула, видимо они потеряли надежду вернуть меня к жизни.

С того дня моя жизнь изменилась, я растеряла все чувствительность и 'заморозила' сердце... Я не спала все ночь, все вспоминала и вспоминала, как была счастлива, а потом... боль и одиночество. Как бы было, приди я тогда на полчаса позже, была бы я счастлива? Было бы лучше, если бы я жила в неведении? Наверно, нет. Много людей переживает разные ситуации, и становятся сильнее. И я стала сильнее, только почему я чувствую себя так ничтожно? Неужели может быть еще больнее? Нажав на кнопку пульта, включила музыку. Я не могла сидеть в тишине, мне казалось, что она может меня поглотить. Что же мне еще сделать, чтобы освободиться? Я так устала от своего вынужденного заточения. Я устала от того, что в любой момент воспоминания смогут опять вогнать меня в депрессию. Когда я смогу проснуться с утра и понять, что все закончилось? Когда смогу жить? Жить по настоящему. И радоваться каждому новому дню. Да, я очень хочу радоваться новому дню. А не думать, что пережила еще один день.