Отвечающий за всё

Короче говоря, пора было сворачивать ставшую явно опасной игру.

На полупустом бетонном поле — Гольфстрим ждали. Несколько машин ни одной с дипломатическими номерами. Один из микроавтобусов и тяжелый внедорожник — принадлежал генералу Рашиду Аслану, начальнику турецкой разведки.

Бернс — сбежал по трапу, пересел во внедорожник генерала. Как обычно и бывает на Востоке, кондиционер был включен до предела

— Ас саламу алейкум

— Ва алейкум салам...

Бернс передал генералу опечатанный пакет, там на носителях содержалась запрошенная турецкой разведкой информация. Плата...

— Рахмат.

— Отследили, кто?

Генерал протянул папку, там было несколько листов распечатки

— Мы засекли его в аэропорту, он прилетел рейсом из Сараево.

...

— К сожалению, в городе ему удалось уйти

Бернс знал изображенного на снимке человека. После того как его выдворили из Лондона — он работал в Росвооружении, продвигал военную технику — и там тоже занимался не совсем благовидными делами. Из Лондона его выдворили после нашумевшей смерти одного русского...

— Это не удивительно. Но за безопасность встречи отвечаете вы.

— Разумеется — прижал ладонь к сердцу генерал

— Тогда всё.

Генерал Рашид Аслан — проводил колонну машин недобрым взглядом. Потом достал телефон, набрал по памяти номер.

— Это ты? — спросил он, не дожидаясь ответа — извини, но я не смогу сегодня присутствовать. Я пойду на футбол.

Щелчок — соединение разъединилось

— Сегодня будет чертовски хороший футбол — задумчиво сказал он и похлопал водителя по плечу

— Поехали...

20.. год

Турция, Стамбул

Нужного мне человека — я нашел на Галатском мосту, среди рыбаков. Обычный турецкий старик, коротающий время с удочкой и сдающий улов торговцам рыбой тут же которые делают бутерброды с жареной рыбой. С бубликами в левой руке, я подошел и встал рядом, смотря вдаль и любуясь чайками над Босфором. Потом спросил

— Клюет?

Старик покачал головой

— Не так как вчера

Это был отзыв.

Старика звали Милан Жукич, пятьдесят лет назад он был серьезным каратистом. Тогда федерация каратэ Югославии была третьей по численности в мире после японской и американской и сильнейшей в Европе. Оттуда вышло много героев девяностых, да и сейчас... Короче он эмигрировал сюда, в Стамбул, понятно, что по поручению разведки. Тогда были времена диктатуры генерала Кемаля Аслана, можно было ждать чего угодно. А эмигрировали сюда югославы активно. В турецком языке "Дочка вышла за югослава" значит примерно то же самое что у нас "вышла за еврея".

Потом Югославия развалилась, часть сетей унаследовали мы. Жукич несмотря на то что он хорват, является югославским и сербским националистом. Вот такая вот... эпидерсия.

На пароме, идущем на азиатский берег, мы купили по стакану чая. Чай нам подали в стаканчиках в форме армуды с привкусом сушеного яблока — так пьют турки.

— Что скажете? — спросил я, смотря на новый, громадный мост вдалеке. Это третий, больше турки решили не строить — четвертым они проложили тоннель.

— Тебе не нужно спрашивать меня — ответил Жукич — турки не допустят поражения Украины.

— Почему?

— Тогда рушится вся их долгосрочная стратегия. Это никакая не тайна.

Я кивнул. Это и в самом деле не тайна. Эрдоган мусульманин, но он нашел общий знаменатель с большей частью националистов, армейских заговорщиков, Серых волков именно на этом. Территориальная экспансия. Великий Туран. Просто для кого-то это джихад, война ради ислама, а для кого то собирание нации в единое целое...

Турки претендуют на территорию Средней Азии, и даже на наше Поволжье. Но если не получится — они с удовольствием возьмут и Украину. В конце концов, Богдан Хмельницкий вел переговоры с турецким султаном точно так же как и с русским царем, верно? Вся мировая история тогда могла пойти по иному пути.

— Ты принес?

— Да.

Я получил флешку — на ней была информация по экстремистской активности на Ближнем Востоке. По непонятным причинам турецкая разведка не поделилась этими данными с другими странами — участниками НАТО.

И это не первый раз

— Рахмат — я передал деньги

— Помнишь, я тебе говорил? — сказал Жукич, наслаждаясь чаем

— О чем?

— О том, что первые — мы, а дальше вы. Что вас ждет наша судьба

Судьба Сербии ...

— Помню.

Я всё помнил...

Американцы ждали меня в районе Кадыкей, недалеко от нового стадиона Шюкрю Сараджоглу — домашней арены клуба Фенербахче. Это был главный клуб азиатской части Стамбула, и как то так получилось — самый популярный у турецких меньшинств за границей. Район этот находился под плотным контролем полиции, так как намечался матч и не просто матч — а матч "межконтинентального дерби" с Галатасараем и ждали массовых беспорядков. Беспорядки кстати в Турции такие, что именно здесь придумали карточки болельщиков и лишение прав посещать футбол как наказание за художества после него.

На входе в кафе меня обыскали у одного американца был открыто автомат, чего стоящие рядом полицейские не видели в упор. Оружия у меня не было, нашли флешку, спросили что это. Я сказал — информация для шефа и меня пропустили...

Директор Бернс — постаревший и погрузневший, он был послом в Москве в 2005-2008 годах — самые светлые можно сказать годы, до кризиса. Потом его сменил Байерли, дед которого, американский десантник умудрился пойти брать Берлин в составе Советской армии*, а потом Майкл Макфолл, человек совмещающий в себе цинизм и просто-таки детскую наивность (это надо умудриться, столько изучать Россию и настолько ее не понимать). Бернс во время своей каденции в основном боролся с продажей вооружения Россией третьим странам, и в этом не преуспел. Лично я не понимаю — если страны НАТО наше оружие точно не купят, то кому нам продавать, а?

Но это достойный противник. В отличие от университетского профессора, резонера и начетчика Макфолла, Бернс жесткий реалист, он служил не только у нас, но и на Востоке, и многое понял. Хотя и не принял. Если Макфолл считает, что есть правильная сторона мира, а есть все остальные** — то Бернс, по крайней мере, понимает, что у каждого своя правда. Хотя и свою, американскую — он не бросит.

— Господин посол... — я протянул руку в дружеском рукопожатии

— Господин полковник...

Я покачал головой

— Генерал-майор. Присвоили на дорожку...

— Поздравляю

— Совершенно не с чем...

Бернс огляделся

— Обслуживать нас, вероятно, некому, персонал на сегодня уволен

— Пойду, посмотрю, как можно раздобыть кофе

Про себя я заметил — ни один из охранников SAD, дивизиона специальной активности ЦРУ — не озаботился тем, чтобы хотя бы кофе шефу сварить. Америка...

Пока я разбирался с кофе, Бернс просмотрел "подарок" — принесенные материалы. Подарок — это не только вопрос вежливости, это вопрос отношения. Хочешь чтобы к тебе относились серьезно — приходи с подарком

— Что скажете? — говорили мы по-русски

— Спасибо. Но это не имеет отношения к России верно?

— Вы разве не боретесь с радикальным исламом?

— Это не главное сейчас. Благодаря вам

— Не перекладывайте с больной головы на здоровую ...

Я разлил кофе, там были и булочки...

— А мы вас предупреждали — сказал Бернс — вы придете к статусу мирового изгоя, идя по этому пути.

— Через десять лет все всё забудут — сказал я — спорим?

— Вы в этом уверены?

— Вы сами только что подтвердили мои слова. Десять лет назад за эти материалы ваши коллеги душу бы продали. А сейчас?

...

— Всё меняется. Враги становятся друзьями и наоборот. Санкции кстати с венесуэльской нефтянки сняли уже?

Директор понял, что он проигрывает — и решил сменить тему

— Мы смогли уйти из Ирака и Афганистана — сказал он — нам было куда уходить. Куда вы уйдете от Украины?

— А вот это серьезная тема — оценил я — давайте обсудим

Но обсудить мы не успели.

Длинная очередь — и взрыв на улице. Гавканье пистолетных выстрелов

Один из американцев вломился в кафе, лицо у него было в крови, автомат болтался на боку на ремне — одноточке

— Надо уходить! — крикнул он — сейчас!

И в этот момент громыхнуло... последнее, что я помню, это запах гари и падающие потолочные панели. Потом не стало и этого...

* Он попал в плен, бежал из немецкого лагеря и прибился к наступающим советским частям, дойдя с ними до Берлина

** Макфолла можно назвать "продуктом Перестройки", позднесоветского гниения — почти все восьмидесятые он провел в СССР. Макфолл кстати совершенно честен — он еще в институте получил премию для негров. Когда его спросили, не смущает ли его это, он ответил, что направит премию на свержение господства белой расы. Макфолл один из тех, кто собирается устроить Перестройку и в США (вероятно в формате расовой войны) и делает все для этого. BLM, сегодняшние черные восстания, грабежи — он один из тех кто приложил к этому руку

Где-то. Когда-то

Как люди видят свою смерть?

Яркий свет. Коридор. Ощущение полета...

Для меня — первым чувством была тошнота. Резь в желудке и тошнота, просто выворачивало наизнанку. Я подумал... что нахрен происходит, это что, последствия контузии? И тут меня вывернуло... я только успел повернуться... прямо на пол. Я блевал тяжело, долго, блевать было уже нечем, но желудок все еще выворачивало спазмами.

Так... по крайней мере ты жив, и это уже хорошо.

В ногах какая— то слабость, голова кругом — но надо понять, где я. Куда меня занесли после взрыва. Вообще, где я — у американцев? Сильно не похоже...

Встал... сначала на четвереньки простите, едва не вляпавшись в блевотину, потом — с трудом, по дивану, придерживаясь рукой, встал. Заодно отметил — на мне костюм не мой, какой-то старомодный, но судя по всему хороший, нигде не жмет. Я свои в Варшаве заказываю, там традиция со времен Российской империи осталась, люди костюмы не покупают, а шьют. Каждый раз как только в Варшаве бывал, так заходил в ателье "Крол" (Король) и заказывал костюм, а то и не один. Но тут явно другой... у меня таких плотных нету, в таком в Белграде даже зимой жарко...

Так...

Где я? Какое-то помещение, небольшое, на тюрьму не похоже. Старомодное все... окна нет. И телефон звонит...

Где?

Где-то за стеной.

А... вон дверь.

Странная... двойная, а утеплена... господи, неужели войлок? Это куда я попал?

Как только я справился с дверью — телефон замолк, а я оказался в кабинете... кабинет странный, большой, приставной стол для совещаний... карта на стене... признак большого начальника. Еще телевизор... где телевизор?

А нету.

Пока я думал над тем, почему нет телевизора — открылась дверь, зашел человек, которого я никогда до того не видел. И одетый странно. Я потом узнал, что это Михаил Федорович Арбузов, управляющий делами Совнаркома. Увидел, как я держусь за дверь, и лицо его исказилось настоящим ужасом

— Вячеслав Михайлович! Что с вами?

Сознание снова отключилось.

Пришел в себя... не знаю, через сколько. Чувствовал я себя лучше, подташнивало, голова пустая... но не так как до этого.

Я лежал, точнее, полусидел — полулежал на диване, рука моя была перетянута манжетой — мерили давление. Кто-то неприятным, резким голосом чеканил

— ... Вы за жизнь товарища Молотова лично отвечаете! Это понятно?!

Молотова? Какого нахрен... Молотова? Где — я?

Врача бы не пугал, идиот.

Все как всегда. Одни лечат, другие ... учат как лечить

Я открыл глаза. Потолок был... отделан чем-то белым... и не было энергосберегаюших ламп и панелей... а была люстра. Господи... такую надо на аукцион выставлять.

Я опустил взгляд — молодой, носатый врач мерил мне давление

— Как себя чувствуете, Вячеслав Михайлович — спросил он с густым местечковым акцентом

— Тошнит еще немного...

— Голова не болит?

— Нет... только кружится

— Давление пониженное. Но рвотные массы без крови. Чай несите. Горячий и с сахаром

Кто-то метнулся.

Потом я услышал какое-то движение... не увидел, а именно услышал. Приподнялся ... в комнату уже входили. Впереди делегации был среднего роста человек с усами...

Сталин...

Сталин внешне оказался совсем не таким, каким его показывали на плакатах, в кино и на фотографиях, как я понимаю, отретушированных...

Роста среднего, не толстый и не худой, нечистое, со следами оспы лицо, усы. Глаза черные, но с желтизной, недобрые, ищущие. Старомодная, почти без седины прическа. Одет очень просто — сапоги, шаровары защитного цвета и гимнастерка, руку держит как Наполеон, согнутой. Никаких наград, никаких орденских планок, только значок депутата Верховного совета.

Следом вкатился намного более молодой человек, еще ниже ростом, чисто выбритый. Прическа такая как у Сталина. Быстрый, легкий на ногу, похожий на хищного зверька. На этом был офицерский китель с двумя большими звездами — знаки различия армейского маршала или генерального комиссара госбезопасности.

Ежов...

Все замерли. Я почти физически почувствовал волну страха, которая охватила присутствующих. Люди просто оцепенели от страха...

Но первым заговорил Ежов

— Товарищ Молотов, как вы себя чувствуете...

На Ежова я не смотрел. Я смотрел на Сталина.

— Извини... Коба... сказал я, чувствуя, как слова ворочаются в горле — встать не могу

— Что с тобой? — спросил вождь, приглядываясь ко мне

Я заметил... принюхивается, как зверь. Он же думает, что я напился.

— Отравился чем-то. Еда наверное... несвежая.

Сталин повернулся к Ежову

— Что тут творится? — сказал он, и я понял, что у него к Ежову есть претензии — в совмине уже людей травят

— Разберемся, товарищ Сталин — скороговоркой сказал он — разберемся и накажем...

Сталин снова повернулся ко мне... взгляд неприятный... знаете, цвет гнилой древесины в лесу. Вот у него такая желтизна в глазах

— Езжай домой — сказал Вождь — отдохни. Потом позвони.

— Работы много. Здесь отдохну

Вождь помолчал, потом бросил

— Позвони.

И шаткой, переваливающейся походкой удалился.

Ежов обернулся на Сталина, думая то ли оставаться, то ли бежать за ним. Думаю, скоро его арестуют и вероятно он сам это предчувствует. Но ... как он боится Сталина. До сих пор. Кто же он такой — хищный зверек с маршальскими погонами?

— Товарищ Молотов, я пришлю Майрановского, возьмут пробы в столовой. Надо определить, что вы ели за обедом...

— Не надо ничего — сказал я — сами разберемся...

Ежов совершенно не был похож на исчадье ада, кем вне всякого сомнения являлся. Какой-то суетливый, порывистый в движениях. Маленького роста, настоящий карлик. От него сильно пахло одеколоном, как я догадался это способ отбить запах спиртного. Алкаш и педераст, на его счету, его и его сатрапов -не меньше полумиллиона жизней. Жена конченая б... о чем известно всей Москве.