Конец Охоты (Сорвавшийся в quake)

Меня невольно передёрнуло — в фабрику по переработке я попадал всего один раз, и больше повторять такой эксперимент не собираюсь, лучше потрачу последний патрон на собственную голову. Да, в результате ты получаешь по двадцать пять процентов к броне и здоровью, кучу дополнительных функций и возможностей, учишься подпитываться встроенными в стены аптечками, открывать недоступные до того двери, начинаешь слышать переговоры строггов, что помогает выявить их приближение... Но это не стоит той боли и того кошмара, что приходится вытерпеть. Обычным игрокам ведь просто, либо выходят, либо включают 3Д-режим, дураков, добровольно соглашающихся проходить всю процедуру при полном погружении, нету. А у меня уже тогда, когда единственный раз попался живьём, выбора не было, поймали как раз вскоре после срыва, ошалевшего и не понимающего, как дальше жить и что делать...

Вот и пришлось смотреть, как покрытая застывшими бурыми подтёками лента конвейера невыносимо медленно тащит твоё прочно зафиксированное тело вперёд, в неизвестность, как многочисленные шприцы впиваются глубоко в плоть, едва не пронзая её насквозь, как жуткими дисковыми пилами отрезает ноги и руки, как прямо на живом теле свариваются пластины брони, как в мозг и глаз имплантируются какие-то чипы... Без мата вспоминать всё это не получается. Когда кошмар наконец закончился — процесс всегда обрывается на середине, то ли ленту заклинивает, то ли ли электричество отрубает, всякий раз что-то новое, не суть, главное, появляется возможность незаметно улизнуть или прорваться с боем наружу — я был сильно не в себе, и меня замочили практически сразу. Так и не успел воспользоваться в буквальном смысле кровью и потом полученными бонусами, но, к счастью, во второй раз уже просто отправился на перерождение, а не в плен.

И со Стервой, впервые судьба свела нас как раз вскоре после того пренеприятнейшего происшествия. Очередная скоротечная перестрелка, я бежал между агонизирующих врагов, добивая их — перед смертью строгги могут пустить пулю в спину или подкатить гранату, они очень живучие — и остановился у поверженной Железной Девы. Полуобнажённое женское тело, с прикрытыми дурацким бронебикини "прелестями", со стальными протезами ниже колена и вмонтированной в одну из рук ракетницей, лежало, распластавшись, в растекающейся луже крови и масла. Бледное, покрытое гарю лицо, стекавшая из уголка губы тёмная струйка, огромные небесно-голубые глаза, неотрывно следившие за мной. И последняя попытка поднять для выстрела оружие... Так тогда и не смог прикончить её, просто убежал прочь. А сейчас — жалею об этом, ибо она преследует меня и в кошмарах, и, если я совсем не спятил, наяву.

Когда я вылезал из воды по старой ржавой лестнице, уже достаточно далеко от убежища, меня внезапно атаковали. Шквал огня чуть было не стоил жизни, еле успел прыгнуть обратно, выпустив наугад короткую очередь. К счастью, в инвентаре нашлась переносная аптечка, да и здоровье любого игрока позволяет принять на себя порядочную дозу свинца относительно безболезненно — да, это больно, но работоспособность сохраняется почти до самого конца. Скрывшись под водой и переместившись в мёртвую зону, я быстро подлечился, достал маску для подводного плавания, и, скрываясь от взоров палящих наугад противников в самых тёмных и непроглядных местах, рыбкой юркнул прочь, к другому выходу.

Там не стал спешить, а долго присматривался, высматривая возможную засаду. Наконец, полез всё-таки наружу, осторожно и аккуратно. Без проблем выбрался из воды и стал осторожно передвигаться по гулким пустым коридорам на верхние ярусы, аккуратно ступая и прислушиваясь к каждому шороху. Но всё равно умудрился нарваться на очередную засаду — причём, меня заманили очень умело, атаковали одновременно спереди, из-за нагромождения ящиков, и с тыла, проломившись прямо сквозь стену. Пришлось очень быстро двигаться, и если б не та самая огромная живучесть, которую уже восхвалял, так бы там и остался. Самое забавное, что нападали рукопашники — киборги с молотами, тесаками, цепными пилами и прочей подобной хренотенью, а несколько пулемётчиков и гладиатор с рельсовой пушкой страховали их издалека, не открывая огонь, пока я не подставлялся.

В ближний бой обычно не ввязывался, не любитель такого — хотя, некоторые ценители, насколько знаю, только так бегали в своё время со всяким холодняком, огнемётами, разрядниками, и так далее, благо, игра этого добра предоставляла предостаточно — и почувствовал себя чрезвычайно неуютно, когда это пришлось делать. Драка вышла тяжёлой, еле успевал уворачиваться и уходить с линии огня, расстреливая в упор из дробовика рассвирепевших мясников, прущих буром с двух сторон. Один раз чуть было не зажали, еле удалось вырваться из толкучки — для того, чтобы тут же получить выстрел из рельсотрона, чуть враз не обнуливший всё здоровье. От следующего выстрела увернулся чудом, так же, как и от поршневого молота одного из киборгов... В общем, чудом получилось проскочить сквозь строй строггов-рукопашников и сделать так, чтобы они оказались между стрелками и мной. А дальше — дело техники: выцеливание очередных жертв, использование живого прикрытия, быстрые перебежки... В конце, вообще залёг за местом, где уровень пола резко понижался, позволяя очень удобно прятаться за ним. Один за другим, противники падали, и я даже немного расслабился — просто привычно выполнял обыденную работу, ведь день изо дня приходится заниматься одним и тем же...

Но, как выяснилось, зря: в качестве подкрепления к строггам прибыла целая эскадрилья летунов, и снова пришлось рвать жилы, уворачиваясь от перекрёстного огня. Ещё и патроны начали подходить к концу, и с коротких очередей я перешёл на работу одиночными, стараясь попадать в незащищённые головы и стреляя только тогда, когда была уверенность, что точно попаду. В какой-то момент даже мелькнула мысль, а не пришла ли пора того самого последнего выстрела в голову?.. Оценив шансы исходя из своего состояния, прореженного боекомплекта, да чрезмерной активности и организованности со стороны врага — это вам не тепличный отстрел вялых и тупых одиночек — решил, что да, оружие-то снова соберу, хоть и осточертело давно уже это лазанье с голыми руками после перерождений, а вот риск попасться живьём сейчас как никогда велик.

Когда уже приставил дуло дробовика к голове — разнесёт, так разнесёт, точно никому живьём не достанусь — звуки стрельбы вдруг странным образом изменились: пальба резко усилилась, но, при этом, не в мою сторону, будто появилась какая-то другая цель. Поменял позицию, осторожно выглянул — и правда, кто-то сбоку палил по скоплению строггов из ракетницы. Про меня они, правда, тоже не забыли, несколько флаеров совершали обходной манёвр, а по земле топал пулемётчик-гранатомётчик, так что я очень вовремя это дело заметил и смог пресечь, расстреляв последние заряды гипербластера. Теперь оставался только дробовик и гранаты, что предполагало бой на средних дистанциях...

К счастью, неведомый союзник с ракетницей знал своё дело, и вполне справлялся без моей помощи. Я цинично выждал, когда невредимых врагов не останется всего несколько, и только после этого пошёл в атаку, с дробовиком в одной руке и гранатой в другой. Передвигаться из-за многочисленных ранений получалось уже далеко не так быстро, но, всё же, граната и несколько зарядов картечи почти в упор сделали своё дело, помножив всех остававшихся на ногах киборгов на ноль.

Выждав пару мгновений, не покажется ли стрелок, бросился обирать тела — в первую очередь, интересовали покорёженные флаеры, из которых можно было наковырять зарядов для гипербластера, и только уже потом все остальные, у которых (правда, с очень малой вероятностью) могли оказаться аптечки. Постарался сделать вид, что мне совершенно неинтересно, что там за неожиданный союзник и откуда он взялся. Либо вылезет, либо пристрелит, другого не дано, а мне нужно срочно восстановить боеспособность. Тем более, когда рука набита, много времени мародёрка не занимает.

Изо всех сил старался излучать равнодушие и обыденность, хотя сердце билось в груди, как пойманная птица. Неужели, наконец, сюда забрёл кто-то живой? И мне, в кои-то веки, удастся поговорить? Дьявол, да я же разучился это делать, наверное! Для уверенности, чуть слышно промычал что-то, попробовать, могу ли ещё, свой голос зазвучал очень непривычно. Нет, вроде, звуки ещё издавать могу... Хотя, когда дело дойдёт до нормальной человеческой речи и разговора, чёрт его знает...

Предположение оказалось верным: вскоре, со спины послышались лёгкие шаги и деликатное покашливание. Конечно, кто будет спокойно сидеть и смотреть, как у него из под носа трофеи забирают? Стараясь не делать резких движений, подпустил поближе, осторожно повернулся, и... дёрнулся, как от электрического разряда. Ко мне шла женщина. Молнией метнулась мысль: Стерва добралась!!! Вскинул дробовик, прицеливаясь от бедра, на такой дистанции промазать сложно, но успел остановиться: нет, всё же не она, эта — обычный игрок, не киборг.

Быстро развёл руки в стороны, показывая миролюбивые намерения и улыбаясь.

— Хелоу, мисс! — Произнести эту фразу получилось как-то еле-еле, сдавленно — всё же, растерял навыки общения с себе подобными... Вообще, надо, наверное, хотя бы со строггами болтать, орать им всякое, а то, в следующий раз, даже рот раскрыть не смогу, срастётся. К месту вспомнилась история про одного из тех самых японских солдат, кого находили в джунглях вплоть до то ли восьмидесятых, то ли девяностых годов прошлого века, которые до этого времени не знали, что война кончилась, и продолжали вести боевые действия. В какой-то момент, поняв, что разучился разговаривать, этот партизан начал беседовать сам с собой...

Незнакомка чуть опустила ракетницу, удивительно, как только не успела выстрелить, увидев мои упражнения. Или очень медленная, или — наоборот, очень быстрая, успела сориентироваться. Хотя, вообще-то, она продолжала целиться куда-то мне под ноги, если пальнёт — мало не покажется.

— Хай!

— Хау а йу? Вот а ю дуинг хир?

— Плэйинг, оф корс...

А далее, последовала короткая матерная фраза в моём исполнении. Увлёкшись нежданной собеседницей, я сделал шаг в её сторону и случайно задел ногой один из трупов, что лежал неустойчиво и от такого лёгкого воздействия опрокинулся на спину. Заметив краем глаза движение, одновременно с ругательством, направил туда дуло дробовика, и только после этого понял, что тревога оказалась ложной.

Звонкий женский смех зазвучал в ушах слаще любой музыки. Музыки... Её я тоже давно не слышал, кроме тех дурацких игровых саундтреков, доступных для прослушивания, которые уже давно в печёнках сидели... Да и их уже кучу времени не включал, приходилось всегда быть настороже: лишаться одного из органов чувств, или, вернее, сознательно забивать его какой-то ненужной информацией, было чревато.

— А вы быстр, гроза трупов и расхититель чужих трофеев... — незнакомка стрельнула в мою сторону глазами, ехидно улыбаясь.

Удивление, видимо, было нарисовано на моём лице, потому что она рассмеялась ещё сильнее, теперь уже совсем опустив своё грозное оружие и внешне расслабившись. Хотя, почему внешне, всё сужу по своим меркам... Это я живу в вечном напряжении и готовности либо умереть, либо убивать, она же — просто игрок, для которого всё это ничего не значит.

— Что, по-русски только ругаться умеешь? — последовала ещё одна усмешка, наверняка, расчётливо направленная на то, чтобы смутить собеседника. А мне было пофигу как-то: что бы она ни говорила, каждым звуком наслаждался, это такое удовольствие — слышать человеческую речь, к тому же, из столь прелестных уст... От которых было не оторвать глаз. Ну, если только для того, чтобы скользнуть взглядом вниз, по серому обтягивающему комбинезону, который так плотно прилегал к стройному телу, что, казалось, это просто густой слой краски на коже.

— Умею. Много чего умею, — наконец, собравшись, сипло и с трудом выговорил я, — Трупы обирал — патронов нет и здоровья, голыми руками загребут, если нападут. Хочешь — верну, что с твоих снял, но у тебя гипера один хрен нет, а мне такие нужны.

Целую огромную фразу родил, аж собой возгордился. Вроде и понятно получилось.

— Ээээ... Да ладно, не надо, забирай. Ракет у них нету, а у меня из другого оружия только дробовик.

— Если надо, картечи подкину, этого добра хватает...

— Нет, спасибо! Повторюсь ещё раз: ты поразительно быстр. Видно опытного игрока.

— Конечно, я же тут живу.

— Задротствуешь?

— Нет же, живу...

Незнакомка вежливо улыбнулось, явно не понимая, о чём речь. Я уже набрал воздуха в лёгкие, чтобы разъяснить ситуацию да попросить помощи в передаче весточки родственникам, когда нас неожиданно и грубо прервали. Свора выбежавших из-за угла псов-паразитов, рой флаеров, и бегущая за ними пехота строггов.

-...ять!.. — в итоге, моя глотка извергла совсем не то, что я собирался сказать изначально. На бегу открыв огонь, крикнул: — Надо поговорить, постарайся выжить, пожалуйста! Вопрос жизни и смерти!

Точки возрождения у игроков случайны, и найти друг друга после смерти весьма напряжно. Уже падая за опрокинутую бочку и паля в сторону врага, я быстренько развернулся и добавил свою неожиданно появившуюся надежду в контакт-лист. После чего завязалась ожесточённейшая перестрелка, и стало уже ни до чего, особенно, когда к орде мелочи прибавились поспешно, но неуклюже и медленно шагающие водители танков и гладиаторы.

Сквозь зубы выругался, когда мою соратницу опрокинуло близким взрывом, и высунулся, и начал беспорядочно палить, чтобы отвлечь внимание на себя и дать возможность сориентироваться и укрыться. Однако, вскоре достали и меня тоже. Причём, очень плохо достали... Случилось то, чего я так боялся. Появившийся внезапно не пойми откуда медик — летающий прозрачный куб с мозгом внутри и кучей манипуляторов снаружи — сумел подкрасться незаметно и выстрелил парализующим шприцем, лишив возможности двигаться. К счастью, а может, и совсем наоборот, повезло упасть так, чтобы видеть, что происходит с боевой подругой. Она заметила новую опасность, весьма точно всадила в строгга ракету, но, в это же время, ещё один такой же приближался со спины — видимо, где-то в потолке было отверстие, через которое они смогли пробраться. Крикнуть об этом я не мог, открыл окошко интерфейса сообщений и начал печатать, но, пока делал это, подлый киборг успел завершить своё грязное дело...

Я лежал, бессильно наблюдая за происходящим, без всякой возможности двинуться. Даже пошевелить глазами и скрипнуть зубами, и то было никак. В чате высветилось сообщение: "Выхожу. Надеюсь, побегаем и постреляем ещё, если вырвусь, но потом — сейчас, надо сына забирать из школы".

Когда в поле моего зрения появилась Стерва, даже не удивился. Дева медленно и высокомерно прошествовала мимо, прямиком к безвольному телу женщины-игрока — причём, безвольному во всех смыслах, ибо та уже разлогинилась, её имя в списке контактов стало серым — и принялась избивать свою жертву ногами, с явно видимым удовольствием и знанием дела. Затем, присев на корточки, пустила в ход свои жуткие когти...