Мир Духов 1. Сила слабости (общий файл)

Нити не было.

И девушка закричала.

* * *

Ника не знала, сколько длилась ее истерика ― но когда она, сорвавшая голос и обессиленная до предела, снова открыла глаза, тени у недалеко стоявших деревьев изрядно удлинились, а солнце, похоже, клонилось к закату. На душе было тихо, темно и гулко словно в бочке, глаза болели от слез, а в разуме барабанной дробью стучала одна только мысль.

Дура... Какая же дура ты, Ника. Ведь можно же было понять...

'Дар нельзя забрать просто так.'

'Просишь?'

'Вернешь Долг?'

Неудивительно, что мальчик смотрел на нее, как на святую во плоти ― уж он-то, похоже, понимал, что делает дура-тетя. Теперь Саан родится в другой семье, у него будут любящие родители, братья и сестры, счастливое детство... и связь Долга. Но Долг, он как судьба ― сведет в свое время, и до времени этого пока далеко.

Только вот откуда она все это знает?

Ника попыталась рассмеяться ― но сорванное горло лишь зашлось в глухом кашле. Похоже, Великий Змей на редкость щепетильно исполняет свою сторону контракта ― вон, даже чек на услугу выдать не забыл. Червяк чешуйчатый. Чтоб у него хвост отсох, клыки выпали, шкура полиняла! Чтоб его, тварь такую, восемью морскими узлами завязало ― а развязать забыло! Чтоб ему слона проглотить ― и подавиться! Чтоб...

Впрочем, ругалась Ника уже почти без злости. Сама виновата. Идиотка. Ведь были же подсказки, были... А теперь что? Рваться обратно и требовать все вернуть? Ну да, конечно. Судя по недолгому общению, Великий Змей ― существо вполне разумное и договориться с ним возможно, но... 'Дар нельзя забрать просто так'. Ты заплатила за мальчика, Ника ― а кто заплатит за тебя?

Молчишь?

То-то же.

Ника сделала еще несколько глубоких вздохов ― и резко, словно бросаясь в ледяную воду, поднялась на ноги. Нечего рассиживаться. Вляпалась ― думай, как выбраться. Потому что никто тебе с этим не поможет. Уж здесь-то точно.

Сделать первый шаг оказалось до смешного трудно ― тело затекло, отзываясь на попытки движения сотнями впивающихся в него маленьких иголочек ― но она справилась. Сделала несколько стандартных упражнений, разгоняя кровь, нервно прикусила губу ― и двинулась вперед, туда, где в практически сплошной зеленой листве виднелся проход, отмеченный алыми каплями, сломанными ветками и выдранными клочками одежды. Похоже, Саан рвался сюда на одних инстинктах, гонимый лишь одной мыслью ― спрятаться.

Но почему его не нашли? След-то более чем явный, даже для нее, абсолютной городской жительницы. Передумали? Не увидели? Ну да, особенно если учесть, что ради мальчишки была вырезана целая деревня. Даже не смешно.

Ника шла осторожно, вздрагивая от каждого крика птицы или звука треснувшей ветки, натянув до предела нервы и сжав кулаки. Детское тело слушалось с трудом, мир опасно покачивался, сердце колотилось где-то под диафрагмой, судорожно проталкивая кровь по венам... Но и этот путь, показавшийся Нике неимоверно долгим, все-таки закончился, вывев на на пасторальную опушку.

Бывшую пасторальную опушку. Теперь ее никто не назвал бы таковой.

Прямо перед глазами девушки, на мертвой, неизвестно чем высушенной траве, лежали трупы. Около двух десятков. Крупные ― хотя ей, с ее-то телом, все бы показались крупными, ― вооруженные мужчины в кожаных, усиленных металлическими накладками доспехах. Все ― 'без видимых следов насилия', как пишут в полицейских протоколах.

Ника судорожно сглотнула, отгоняя накатившую тошноту, и медленно шагнула вперед. Ей нужно было увидеть...

― Вот и понятно, почему мальчика не нашли... ― собственный ― теперь уже собственный! ― голос показался ей не мелодичнее карканья вороны ― и столь же громким. Вот только молчать Ника уже не могла. ― Точнее, нашли... на свою голову.

Мозг с какой-то фотографической четкостью подмечал детали: синюшный цвет лиц, приоткрытые рты, засохшая пена в уголках губ, у этого ― раздирающие горло скрюченные пальцы... Ну конечно, какой Дар мог предложить пусть и разумный, но все же змей? Только яд. И, похоже, Саан успел воспользоваться этим Даром на полную.

Правильно успел. Молодец, мальчик.

Так им и надо.

Рвало Нику долго и мучительно, не смотря на то, что измученное тело могло выдавить из себя лишь сухие позывы. Отползать подальше от мертвецов пришлось практически на четвереньках. А когда, наконец, удалось снова встать на дрожащие ноги и взойти на вершину невысокого холма, зацепившись взглядом за крытые соломой крыши известного Саану поселения, силы подвели окончательно.

Она не сможет.

Просто ― не сможет.

Там, на расстоянии пяти минут неспешного шага, наверняка ― тоже трупы. Уже не воинов ― мирных земледельцев, единственная вина которых оказалась в том, что в их деревне родился ребенок, приглянувшийся Великому Змею. Мужчины, женщины, дети... наверняка умершие куда более мучительной и неприглядной смертью, чем те, на опушке.

Смотреть на это...

Нет.

Не сейчас. Она просто не выдержит такого. Сойдет с ума.

В гулкую пустоту сна Ника рухнула, словно в колодец.

* * *

Когда она открыла глаза, восточный край неба уже начинал медленно наливаться алым, а трава была мокрой от росы. Да и не только трава ― грубая одежда, надетая на худое мальчишеское тельце, тоже впитала немало, и теперь по коже бродили табуны ледяных мурашек.

Девушка ― или теперь не девушка? Черт, еще и привыкать к новому полу придется! ― медленно села и повернула голову в сторону восхода. Идти куда-то, чего-то добиваться... сейчас все вокруг казалось таким неважным. Даже дикая жажда и терзающий внутренности голод не могли заставить встать на ноги или хотя бы шевельнуть пальцем.

Мысли текли лениво, словно в замедленной съемке, а на душе царило почти неестественное спокойствие. Вчерашняя истерика схлынула, эмоции улеглись, оставив после себя гулкую пустоту, практически равнодушие. Ну, сглупила. Ну, вляпалась в такие неприятности, равных которым и представить раньше не могла. Ну, шансы выжить в таких условиях если отличны от нуля, то ненамного.

Все равно изменить ничего не светит. Или все же можно? Попросить Змея, найти кого-то на свое место, принять долг... Вот только что-то ― наверное, тот самый 'чек', выданный как подтверждение оплаты ― подсказывало, что возвращаться некуда. Прежняя Ника мертва. Умерла в тот самый миг, когда оборвалась нить, связывающая душу и сознание с родным миром.

Дороги назад нет. Разве что в очередное чужое тело, но одна мысль об этом заставляла передергиваться от отвращения. Она-то, Ника, вляпалась сама, а здесь придется соблазнять, уговаривать и угрожать ― чтобы потом, если удастся, натянуть на себя чужую жизнь, словно перчатку. Мерзко. Отвратительно. Недопустимо.

При одной мысли об этом к горлу подкатывала тошнота. Саан, по крайней мере, знал, на что идет ― и получил желаемое. А в чем виновен будет тот, кто. как и она, по незнанию согласится на обмен? В излишней доверчивости?

Согласится на такое, значит предать все и всех. Мать. Отца. Бабушку, которая после смерти родителей взяла к себе семилетнюю девчушку ― и вырастила, не смотря на все трудности. А еще ― себя.

Потому что она не сможет смотреть в зеркало ― и видеть там отвратительного паразита, забравшего чужую жизнь лишь ради собственного комфорта.

Ника выдохнула. Нет. За глупости надо платить, а не перекладывать на чужие плечи. Так ее учили. И это было правильно.

Те, кто остались там... они справятся. А она, Ника должна справиться здесь.

Решение принято ― нечего оглядываться назад, как бы ни было трудно. А что трудностей будет предостаточно, сомневаться не приходилось. Ведь придется привыкать к новому телу, новой жизни, новому миру. Чужому, незнакомому и явно жестокому. И сила, подаренная Великим Змеем, здесь не столько помощник, сколько помеха. Мишень во всю спину, бриллиантовое ожерелье на нищем.

Ника не знала, насколько редки и нужны были носители Даров вообще, и Дара Змея в частности, но судя по тому, что за Сааном пришел не такой уж и маленький отряд, да еще не поленился уничтожить свидетелей ― весьма и весьма. Правда, причины подобного поведения оставались неясными ― неужели нельзя было как-то договориться с родителями мальчика? Предложить денег, обеспеченную жизнь для ребенка, образование, статус... мало ли чем можно купить крестьян из, судя по вооружению налетчиков, средневековой деревушки? Но нет. Примчались, убили... почему?

Кстати, откуда она знает, что в деревне мертвы именно 'все'? Со слов пятилетнего, испуганного до истерики малыша? Вполне мог кто-то и выжить ― правда, за их отношение к ребенку Ника не стала бы ручаться. Люди склонны винить в своих бедах других, а тут такой первоклассный козел отпущения! А то, что это всего лишь пятилетний мальчик ― подумаешь!

Да, мальчик. Ника медленно поднялась на ноги, распустила завязки штанов... Теперь уж точно. Не то, чтобы она надеялась на обратное, но все же. Слава Создателю, Аллаху, Будде и всем известным и неизвестным богам, что в столь малом возрасте различия между полами не столь принципиальны. Попади она в тело взрослого мужчины, со всеми особенностями и потребностями ― могла бы не выдержать. А так... может, и привыкнет потихоньку.

А может и нет.

Девушка вздохнула, проводила взглядом уже поднявшееся над горизонтом солнце ― удивительно земное, разве что чуть крупнее, ― и сделала первый шаг. Все же сидеть на холме ― не выход. Ноги уже почти не болели, все сильнее подступала жажда... Вперед, Ника. Лечь и сдохнуть ― не выход, как бы не хотелось.

К деревне она подходила со стороны полей, замирая от каждого шороха. Заодно осматривала эти самые поля ― отнюдь не богатые, к слову. Какие-то корнеплоды с чахлой, повядшей ботвой, недозрелые зерновые, еще что-то малопонятное... Это, кажется, бобы или горох ― вьется, во всяком случае, так же, а вот стручков не видно. То ли рано, то ли собрали уже.

Подобные мысли странным образом утешали. Все-таки задумываться о сортах здешних овощей куда приятнее, чем о том, что ждет ее спустя несколько шагов или минут. Хотя Ника и превосходно понимала, что всего лишь обманывает себя.

Первое увиденное ею тело лежало все там же, в полях, нелепо раскинув руки. Немолодой, загорелый до черноты мужчина со стрелой в груди. Все та же одежда из грубого полотна, обувь на деревянной подошве, подвязанная столь же грубыми веревками, слетевшая с головы соломенная шляпа...

Присматриваться Ника не стала.

Следующее тело попалось на пороге дома ― хлипкого сооружения из обмазанных глиной тонких бревен, с соломенной крышей, на не слишком высоких, в ее рост, сваях. Следующее ― прямо на дороге. Еще одно ― рядом со сплетенной из лозы оградой, внутри которой занимались какими-то своими делами пол десятка иссиня-черных голенастых птиц, размером с индюка. И следующее. И еще.

Мужчина. Женщина. Снова мужчина. Девочка лет десяти. Старик с посохом в руках. Опять ребенок.

Кому-то повезло, и он умер быстро ― от стрелы в горло или грудь. Кого-то зарубили мечом или саблей. Кого-то закололи копьем.

Двадцать три человека. Ника не смотрела на лица, она вообще старалась не приглядываться ― только вот не получалось. И когда наконец добралась до середины поселения, руки у нее ощутимо подрагивали, а губы кривились в мучительной гримасе. Хотелось зарыдать ― но слез не было, только внутри словно кто-то натянул мучительно вибрирующую струну.

Пока девушка не увидела это.

Колодец.

Вода.

Внезапно встрепенувшаяся жажда оказалась столь острой, что Ника почти забыла о окружающем ее безумии. Мир сузился до одной-единственной точки ― рукояти ворота.

Пить...

Благо, пользоваться колодцем она умела. Наследие благословенного сельского детства. Вот только добыть вожделенную влагу оказалось настоящим испытанием. Два раза выскальзывал из детских рук ворот, трижды ― падало вниз тяжелое деревянное ведро. Но, наконец справившись, Ника пила, пила и пила, наплевав и на боль в желудке, и на ломящие от холода зубы.

А потом, словно в единый миг обессилев ― сползла вниз по нагретому солнцем деревянному срубу. Прикрыла глаза.

Она просто посидит здесь.

Всего несколько минут.

И только тогда подумает, что делать дальше.

Глава 2

На этот раз ступор длился куда меньше ― то ли сказалось нервное и физическое истощение, то ли просто начала привыкать. Во всяком случае, уже минут через пятнадцать Ника вместо того, чтобы тупо сидеть на месте, принялась размышлять.

Итак.

Первое ― как скоро обнаружат то, что деревня уничтожена? Ведь должны же хотя бы время от времени сюда заходить чужаки ― странствующие торговцы, сборщики налогов, менестрели или кто там у них, служители богов, ну или Великих Духов... Или не должны? Мало ли в этом мире таких вот никому не нужных поселений на пол десятка дворов? Даже в ее мире ― сколько подобных?

В любом случае, бросаться к первому здесь появившемуся с криком 'спасите!' Ника не собиралась. Вид растерзанных тел окончательно подкосил ее и так не слишком сильную веру в доброту местных жителей.

Второе ― язык. Плюс местные нравы и традиции. Причем второе ― как бы не важнее первого. Мало ли бывает странных с точки зрения стандартного европейца обычаев, при несоблюдении которых можно нажить себе крупные неприятности? И если объяснится она худо-бедно могла ― чесалось что-то похожее в уголке сознания, ― то вот все остальное... Нет, идти к людям в любом случае рано. Да и куда? Никакой гарантии, что, двинувшись в произвольном направлении, она найдет разумных существ, а не залезет в ближайшее болото и там же сгинет. Дорога? Какая дорога, увольте! Для того, чтобы подобное организовалось, нужен хоть какой-то транспортный поток, которого нет и не предвидится.

Третье. Если уйти ― верный способ отсроченного самоубийства, значит, придется как-то обустраиваться. Слава всем богам и духам, погода стоит неплохая ― то ли лето, то ли поздняя весна, в 'огородах' имеются овощи, птицы вон в загородке... Правда, как добраться до их мяса, Ника не представляла ― те были чуть ли не крупнее ее нынешнего тела и без боя бы явно не сдались. Действовать ядом? Ага, отравить всех, а потом мрачно смотреть на протухающие тушки, которые даже взять в в рот невозможно. Проверять собственный иммунитет к своим же ядам подобным образом ― верх глупости.

Это при условии, если к Дару удастся достучаться. А может и не выйти ― наставника нет, представления о том, что делать, тоже нет... Как бы саму себя не уморить с такими экспериментами. Хотя пробовать все равно надо ― хоть какая-то защита в этом месте ей явно не раз пригодится...

И, наконец, последнее. Тела. Самая большая проблема. Не пройдет и нескольких дней, как трупы начнут разлагаться, привлекая мух и паразитов, отравляя воздух... Кстати, трупы были не только человеческие ― в одном из строений, чем-то вроде сарая, лежали пять коз. Похоже, опять наемники, раны от меча оказались весьма характерными. Правда, непонятно, зачем убивать безобидных животных ― разве что в кровавом угаре.