| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А у меня глаза сияют, как звёзды,
Не проси меня ни о чём!
А у меня глаза сияют, как звёзды,
Все разговоры оставь на потом!
Я пронесусь в ночном небе кометой,
Оставив за спиной потери и боль!
Я пронесусь в ночном небе кометой,
В своём плену меня не неволь!
Я иду своею дорогой,
Поздно уже меня догонять!
Я иду своею дорогой,
Мне больше некому верить и ждать!
Потом что-то снова треснуло внутри, и дальше уже пошли исключительно знакомые мелодии, с помощью которых она уже не первый год успокаивала не в меру расшалившиеся нервы, предпочитая музыку успокоительным и антидепрессантам. До Университета было ещё полчаса езды, поэтому девушка нашла свободный уголок и открыла тетрадь с конспектом.
Соприкосновение с асфальтом для местной грозы любого одинокого прохожего, оказалось достаточно жёстким: Разбойник из Промзоны, как его крестили свои же товарищи по нелёгкому разбойничьему ремеслу, на некоторое время потерял сознание, стукнувшись глупой башкой об столб старенькой остановки.
Местное шакальё, не гнушаясь временной недееспособностью приятеля, тут же шустро вычистило карманы от всего мало-мальски ценного и разбежалось по своим тёмным делишкам, как тараканы от света фонаря.
Поняв, что с ним поступили так же, как он при первой возможности со всеми, кто имел несчастье попасться ему на пути, парень рассвирепел и пообещал примерно наказать наглую девчонку, которая уже второй раз умудрилась оставить его в дураках, а на этот раз ещё и без копейки за душой.
Иветта только тихонько вздохнула, молча посетовав на тупость некоторых 'не элитных сусликов', которые не понимают, что злить ведьму, особенно с такими потусторонними связями как у неё, себе дороже. Пожав плечами, открыла конспект по Культурологии и прошептала заговор для улучшения памяти. С Петром Даровичем ссориться было совсем не с руки, когда уже учишься на четвёртом курсе и через два с половиной года, скорее всего, именно он будет возглавлять Приёмную Комиссию на защите вожделенного диплома.
Ведьмочка относилась к учёбе с повышенным рвением, так как умудрилась заполучить бюджетное место. Положа руку на сердце, таких денег, сколько требовали за семестр, у девушки никогда не водилось. Поэтому для неё оставался лишь один путь: ретиво грызть камень науки, не жаловаться на сплошные неприятности и молиться, чтобы не отчислили.
Выскользнув на знакомой остановке перед университетом, она заспешила к парадному входу, надеясь, что никакая случайность её не задержит.
Тут её за плечо ухватила крепкая мужская рука. Обернувшись, чтобы сказать наглецу пару ласковых, а то и шарахнуть сумкой с учебниками по глупой башке, Иветта с удивлением столкнулась нос к носу с Всеволодом. Выражение лица бывшей возлюбленной брюнета не понравилось совершенно. Голубые глаза пришпилили ведьму точно бабочку булавкой, и от них веяло таким холодом, что проняло бы кого угодно, только не её. Смоляные с проседью волосы как всегда были идеально уложены и благоухали его любимым одеколоном.
— Вот говорили мне, что все бабы — стервы! С кем это я тебя тогда видел?
Ветка с брезгливым выражением стряхнула ненавистные пальцы, точно дохлого таракана отпихнула ногой, и прошипела:
— Вы официально помолвлены, Всеволод Святославович, так что, претензии не по адресу. Я романов за вашей спиной не крутила и брачных контрактов тайком не подписывала! Хотя моё финансовое положение и можно описать крылатой фразой: 'Мои финансы поют романсы'! Так что нечего тут буравить меня взглядом оскорблённой невинности. Пошёл вон, к Лильке! У неё, кстати, сегодня тоже экзамен! Надеюсь, твоя идиотка соблаговолит прийти и получить хотя бы трояк, для разнообразия! — пока бывший жених открывал и закрывал рот, поражённый дерзким поведением девушки, она ловко вывернулась из захвата и заспешила вслед за другими студентами под защиту стен родной Альма Матер.
Услышав полный ярости вопль Лилии, которая видела, как Иветта вырвалась и удрала, Ветка постаралась побыстрее смешаться с толпой, от греха подальше. Лили тут же устроила прилюдный разнос:
— Да как ты смеешь при мне заигрывать с этой? С этой... С этой... прошмандовкой! Да я тебе сейчас глаза выцарапаю! Да чтоб у тебя всегда было на полшестого, а не на полдвенадцатого на любую заразу, кроме меня!
— Закрой пасть, идиотка, и топай в аудиторию! Ты забыла, что ректор нажаловался твоему папаше, и тот пригрозил, что если не доучишься, лишит непутёвую дочь наследства?! Мне не нужна жена-нищенка! Сразу же разведусь! Мой юрист нашёл лазейку в брачном договоре, если станет совсем туго, избавлюсь от Уз Гименея, не моргнув глазом! Надеюсь, мы правильно поняли друг друга? А теперь марш на экзамен, надеюсь, что хоть трояк тебе сегодня поставят! — несильно подтолкнув развоевавшуюся девицу в сторону лестницы из белого мрамора, господин Ланской едва слышно выматерился, провожая своё весьма сомнительное счастье полным ненависти взглядом и потащился к собственному Лексусу цвета мокрого асфальта.
Увидев, что Лили не устраивает скандала только потому, что не хочет схлопотать очередной заслуженный нагоняй от ректора, наградив соперницу весьма красноречивым взглядом, присела на свободное место. Виктор сдал этот экзамен досрочно, и ведьмочка в который раз пожалела, что не может избежать многих проблем просто потому, что будет не одна.
Прекрасно понимая, что следует ускользнуть из университета до того, как блондинистая зараза отстреляется, Ветка сама вызвалась отвечать первой. Удивительно легко сдав одну из самых мерзких дисциплин на четвёртом курсе, девушка вежливо попрощалась с преподавателем, пожелала сокурсникам удачи и выпорхнула в коридор, ликуя, что получила на этот раз не только 'отлично' в зачётке, но и искреннюю похвалу.
Предчувствие совсем близких неприятностей Иветту сильно нервировало, но, как любая ведьма, она уже по опыту знала, что следует прислушиваться к воплям собственного чутья, как сегодня в автобусе перед экзаменом. Она уже знала наперёд, что с этим противным гадом ей до конца недели придётся встретиться ещё не один раз, а на счёт последствий таких рандеву её дар пока что молчал, точно воды в рот набравши.
Глубоко вздохнув, она внешне расслабилась, а внутренне подобралась, как часовая пружина при максимальном заводе тонкого механизма, и выскользнула во двор своего учебного заведения.
Ветка никак не ожидала, что кто-то сгребёт по-хозяйски, подкравшись со спины и молча и остервенело начнёт покрывать поцелуями кожу на шее вдоль роста волос. Такие пикантные слабости знали очень немногие, так как Иветта в силу своей профессии была очень недоверчива и тяжело сходилась с новыми людьми. Задавив предательское трепетание тела в самом начале, скрутив зарождающееся желание железной волей, девушка попыталась вырваться. Ей непреодолимо захотелось узнать, кому это так сильно жить надоело, что он посмел распускать руки.
Впрочем, её подозрения полностью подтвердились, когда она нос к носу столкнулась с раздувшимся от самодовольства, как индюк на птичьем дворе, Всеволодом. Брюнет, как было ясно написано на холёном лице, уже праздновал победу над несносной бывшей подружкой. Как выяснилось буквально через минуту, совершенно напрасно.
— Грабли свои от меня убери и топай к Лильке! Вы — идеальная парочка помойных отбросов!
— Ветка, мне по статусу положено иметь жену и любовницу. Так что ты своё старое место за собой сохраняешь! — губы снова принялись искушать самым верным способом, если бы ведьма желала продолжения отношений.
— Ага, счасззз! — девушка презрительно фыркнула и двинула не ожидавшего такого подвоха Ланского острым локотком под рёбра так сильно и неожиданно, что тот взвыл и выпустил добычу из жадных когтей. — К Лильке иди, кобель, иначе такого пенделя выдам, что прямо грудой опилок у её парты и рухнешь. Гуляй, Сева, ты меня больше не интересуешь! — тряхнув рыжевато-каштановой гривой, точно дикая кобыла, которую попытались объездить, да она оказалась упрямее.
Вслед донеслось угрожающее шипение:
— Ветка, не дури, неужели те три года больше для тебя ничего не значат?
— Три года лжи? Думаешь, не узнала сразу же, как ты закрутил роман с Лилькой полтора года назад? Наивный! Я даже пару раз застукала вас, когда вы развлекались в городском парке, думая, что никто не застукает! Я не обязана помнить три года наглого вранья и периодических измен. Просто дура была, надеялась, что одумаешься!
— Иветта, прекрати ёрничать, давай сядем и всё обсудим, как взрослые здравомыслящие люди! — в голосе мужчины периодически проскальзывали нотки тихой паники, выдавая с головой, что просто так от неё этот ухарь не отвяжется.
Ведьма отошла подальше и включила любимый МР3-плеер, решив, что если услышит странную мелодию, предсказавшую такой неприятный во всех отношениях поворот событий, то исполнит вслух и даже на бис, если попросят. По странному капризу судьбы залётная мелодия снова зазвучала в ушах и девушка, издевательски смотря в глаза, с триумфом, горящим в светло-карих глазах, пропела, удаляясь прочь:
— А у меня глаза сияют, как звёзды,
Не проси меня ни о чём!
А у меня глаза сияют, как звёзды,
Все разговоры оставь на потом!
Я пронесусь в ночном небе кометой,
Оставив за спиной потери и боль!
Я пронесусь в ночном небе кометой,
В своём плену меня не неволь!
Я иду своею дорогой,
Поздно уже меня догонять!
Я иду своею дорогой,
Мне больше некому верить и ждать!
— Дура, сама же скоро приползёшь, а я могу и не пустить!
— Мечтать не вредно — вредно не мечтать! — загадочно проронила Ветка через плечо, неторопливо отчаливая.
— Этот мальчишка с гитарой никогда не будет дарить тебе таких дорогих подарков и баловать деньгами!
— Зато он искренен в своих чувствах и не бегает за каждой крашеной юбкой, если у её семьи в сундуках бабло звенит! Ты сделал выбор, вот и вперёд! Все твои подарки я завтра же ушлю по почте на адрес твоего холостяцкого, пока что, логово. Лильке понравятся эти безвкусные гламурные тряпки, где вырезов больше чем ткани. Я очень рада, что ты, спустя столько лет, обрёл своё истинное счастье. Привет родителям, надеюсь, они никогда не пожалеют, что у них такой бессовестный наследник! — и Иветта гордо удалилась, стуча набойками шпилек по тротуарной плитке.
— Ветка, не дури, кому говорят! Вернись сейчас же! — по голосу было сразу ясно, что смоляной с проседью брюнет начинает довольно быстро звереть.
— Отвали, чудовище. Назвался женихом, полезай в кузов и не вякай! — она уже удалилась от входа на достаточное расстояние, когда сильный удар в спину заставил девушку растянуться на траве.
От удара тут же разнылась пострадавшая из-за жвачки Лилии лодыжка, а в глазах на несколько мгновений потемнело.
— Мы ещё не закончили наш разговор, Веточка! — обманчиво мягко промурлыкал Всеволод. — Кажется, тебя никто никуда не отпускал, так что придётся остаться и не только поговорить, но и загладить свою вину. Дерзость, знаешь ли, наказуема!
Иветта нередко попадала в разного рода неприятности, особенно в последние полгода, поэтому привыкла надеяться только на себя и терпеливо ждать счастливого момента, чтобы выкрутиться из неприятного переплёта.
— Ты всё также носишь моё любимое платье, в котором выглядишь так, что ни один проходящий мимо мужик не останется равнодушным, — в голубых глазах разгорался пожар страсти, унять который могла только полная и безоговорочная капитуляция с её стороны.
Иветта, инстинктивно сжала в руках подаренный Тизифоной амулет, буквально молясь, чтобы старшая из трёх Фурий выручила девушку из весьма дурно пахнущей истории.
Между тем мужчина уже пытался задрать вязаное платье, но бывшая подружка так отчаянно сопротивлялась, что ему даже пришлось ударить ведьмочку по лицу так сильно, чтобы даже она поняла, что шутить он не намерен, и ей придётся сдаться на милость победителя.
Впрочем, довести начатое злодейство до логического конца не смог по не зависящим от него обстоятельствам.
— Лили, вот и наглядный пример той изнанки реальности, которая и заставляет меня относиться к замужеству, как к красивому фантику без даже вшивой карамельки внутри! Ты, мучаешься, сдаёшь один из профилирующих экзаменов, а это ничтожество, которое ты глупо именуешь 'мой котик', в это время пытается отоварить твою же подружку! Фи, как пошло! — в голосе женщины было только отвращения, а Ветка инстинктивно ощутила и исходящую от незнакомки угрозу, направленную, к счастью, неё.
Лилия, шипя как рассерженная змея, вцепилась в руку 'любимого котика', призывая на его породистую голову все кары небесные и размазывая по лицу растёкшуюся от слёз дорогущую тушь и ругаясь, как пьяный в дупель средневековый сапожник. Вызвав по мобильному парочку охранников, которые обычно ждали за воротами, чтобы препроводить бедовую дочь их босса до виллы в элитном пригороде, коротко велела:
— Вправьте ему мозги, только без членовредительства и синяков. Этот кобель должен знать, кто в нашем доме хозяин!
Всеволод лишь молча скрипнул зубами и обмяк в тисках рук своих мучителей и безвольно обвис, наградив на прощание ведьму таким многообещающим взглядом, что та сразу поняла, что неприятности с этим ухарем только начинаются.
Незнакомка была такой же высокой и стройной, как Тизифона, и даже чем-то неуловимо внешне на неё похожей. Огненно-рыжие волосы были убраны в высокую причёску, модную этим летом. Изумрудные миндалевидные глаза оттеняла загорелая до золотистого цвета ухоженная явно в дорогом салоне красоты кожа. Протянутая на помощь рука оказалась лишь обманчиво хрупкой, поставив девушку на ноги с такой лёгкостью, словно она ничего не весила.
— Ты вовремя позвала на помощь, Иветта. Тизифона сейчас на инструктаже у Морса, поэтому не смогла прийти лично. Меня зовут Мегера, но, по понятным причинам в модельном бизнесе гордо именуюсь Мегара, но можешь называть меня просто Мег. Держись от этого хлыща подальше! Из него никогда не получится хорошего мужа: слишком любит гоняться за чужими юбками и деньги и власть. Всё остальное для него не имеет практически никакого значения. Держись ко мне поближе, и не пропадёшь! Пошли, выпьем по мартини и поболтаем о своём, о женском. Ланской тебя не оставит в покое. Лилия будет беситься, а злость сорвёт на тебе. Да и не думаю, что её 'любимый ослик' перестанет домогаться тебя! Так что нам надо переиграть его так, чтобы отомстить им обоим за то, что разбили тебе сердце, это по моей части. Что касается того бандита из промзоны, то твоё проклятье и особые способности Тизифоны в конце недели надолго уберут этого невоспитанного суслика с твоего горизонта.
Ветка, всё ещё находясь под впечатлением от недавно пережитого, только непонимающе хлопала глазами и покорно шла за Фурией, не задавая лишних вопросов.
Бар 'Смех Феи' был дорогим и очень популярным в среде преуспевающих бизнесменов, поэтому найти там свободный столик или, хотя бы, высокий стул у стойки бармена, было совсем непросто. Впрочем, как оказалось, у Мегеры и тут было всё схвачено и заранее оплачено.
— Мег, детка, что ты делаешь сегодня вечером? — высокий улыбчивый блондин с оливковыми глазами оказался хозяином заведения. — Друзья нашей божественной Мегары — мои друзья. — Ветка с изумлением увидела, что стала обладательницей именной клубной карты, в которую по каким-то странным причинам уже были внесены все необходимые данные.
— Либер, котик мой, сегодня я занимаюсь исключительно тем, что успокаиваю свои нервы после прошлого нашего свидания. Да и к тому же, не думаю, что тебе следует слишком задирать нос в присутствии Алекто. Помнишь, чем в прошлый раз закончилась ваша с ней ссора? В баре ни одной целой вещи не осталось! Нечего мне глазки при ней строить, она считает тебя достаточно интересным, чтобы пока не отдавать даже мне. Младшая сестричка ещё верит в мужскую верность и прочий романтический бред. Явно у людей нахваталась. Алекто давно пора повзрослеть, да что-то ей всё никак. А теперь подай нам самого лучшего вина и проваливай. У нас с Иветтой свои дела! И отвлекать нас от дел никому не позволено!
В сумочке Мегеры истошно заверещал мобильник, и вскоре оттуда донёсся нежный голосок, звеневший точно голодный кошак при виде открывающейся в холодильник дверцы.
— О, привет, милая! Да, Алекто, мы уже тут! Либер уже и хвост успел распустить! Не понимаю я, что ты нашла в этом ухаре! Да, Иветта со мной, пришлось вытаскивать её из неприятностей с бывшим дружком. Женится на другой, а на Ветку рот разевает! Если не прекратит, я им лично займусь, причём непосредственно на свадьбе! Есть у меня парочка чудесных идей. Да, да приезжай. Нельзя, чтобы непосвящённые смертные хоть что-то необычное заметили. За излишнюю шумиху Морс с нас по три шкуры со всех спустит. — Мег сердито шлёпнула по руке Либера, попытавшегося под шумок проскользнуть в весьма откровенное декольте роскошного шёлкового платья, выгодно облегавшую точёную фигуру одной из Богинь Мести.
— Что, опять тебя уела эта рыжая стерва, приятель? — черноволосый кареглазый мужчина был очень хорош собой, но ведьмино чутьё вовсю завопило, что от него лучше держаться подальше.
— Заткнись, Эребус, это не твоего ума дело! — и хозяин бара указал наглецу на дверь.
— Ой, какие мы обидчивые все стали! — фыркнул тот и просто испарился.
Гроза промзоны уже и не знал, как и отнестись к тому странному факту, что удача махнула рыжим кошачьим хвостом и урулила облагодетельствовать ещё кого-то другого. Решив, что мерзкая ведьма, с которой судьба в последнее время сталкивала непростительно часто, заслужила хорошей взбучки, принялся шататься вокруг Универа, в надежде, что застанет кареглазое чудовище на пути домой.
К своему неудовольствию Ветку он увидел в сопровождении рыжеволосой особы весьма стервозного, нарочито гламурного вида. Мельком встретившись со знакомой предполагаемой жертвы произвола, он благоразумно решил не связываться сразу с двумя.
'Ничего себе знакомые у этой чиксы, — присвистнул про себя парень, когда сладкая парочка исчезла за дверями элитного бара 'Смех Феи', куда не было ходу простым смертным. — Девка эта явно манекенщица, больно уж похожа на дылд, которые по подиуму рассекают', — засев в ближайших кустах, он настроился на сколь угодно долгое ожидание: душа, измученная неприятностями, сыпавшимися на его бедную голову, как из рога изобилия, требовала отмщения.
Когда хулиган уже начал скучать, из воздуха возник черноглазый мужчина в нарочито дорогом костюме. Было видно, что он чем-то очень сильно разозлён.
Оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что никто не донесёт на него Юпитеру, он так наподдал по мусорной корзине, что она не только исторгла из своих недр многострадальный мусор, но и рассыпалась в прах. Тут его острый нюх учуял прячущегося на газоне смертного.
'Либер, зря ты со мной так, пожалеешь! Я ещё утру тебе нос, заносчивый любитель дорогих вин и стревозных девок типа Мегеры! Ха, а на нем ещё и проклятие от Иветты, значит, можно добавить ему радости жизни, а то, смотрю, совсем страх потерял', — Эребус задумался, что бы такого сотворить с этим неудачником, чтобы никто из своих не пронюхал.
К тому же, как он прослышал, скоро младшая Фурия должна приехать, у них там дела какие-то с Иветтой и Мег намечались. Сложив два и два, Бог Мрака довольно ухмыльнулся и, став невидимым, подкрался к засевшему в засаде хулигана, предвкушая веселье. Как всем известно, что слюна у него не только ядовитая, а может, по желанию этого весьма вредного и коварного создания и просто обжечь.
Набрав побольше жидкости, Эребус смачно плюнул в то самое место, откуда не только у людей ноги растут, как только заслышал тонкий звук остановившейся на парковке машины и дробный стук шпилек по брусчатке мостовой. Естественно, подгадав время так, чтобы масса 'приятных ощущений' настигла жителя промзоны, У Алекто всегда был пунктик: она никогда и никуда не опаздывала.
При этом младшая Фурия сама привлекла внимание разбойника своим дорогущим смартфоном в корпусе из чистого золота, щедро изукрашенном рубинами и изумрудами, до которых Алекто, как знали все, была сама не своя. Недовольный голос дамочки был полон искреннего негодования:
— Ювента, я тебе настоятельно не рекомендовала обращаться к Арно, он же — валенок без капли вкуса, хоть и французский знаменитый дизайнер! Что подходит для какой-то замухрышки, вряд ли пристало Богине Юности. Скажи, когда ты научишься следовать добрым советам? Да, знаю, что я адская, но это не значит, что дура, сволочь и вкуса не имею!
Эребус потёр внезапно вспотевшие ладони в предвкушении очередного веселья. Жертва его коварного произвола, не почуяв подвоха, выскочила из своего укрытия и зашипела точно гремучник, которому хвост колесом машины отдавили:
— Мобилу, деньги, цацки и ключи от тачки давай сюда. Если не пошевелишься, то ещё и развлекусь с тобой, чикса.
Эребус зажал рот рукой, чтобы не выдать себя полупридушенным хихиканьем. В фиалковых глазах медовой блондинке разгоралась ярость, которая не сулила наглецу ничего хорошего. Изящные руки увенчали острые серебряные когти, а за спиной, разрывая тонкую ткань дорогущего бархатного платья от Версаче, взметнулись крылья, как у летучей мыши.
— Чикса, я на гипноз не ведусь! — поняв, что слушаться по-хорошему краля не собирается, он ухватил Фурию за локоть и потащил в сторону кустов, в которых проторчал несколько часов.
— Гипноз, говоришь?! — прошипела Алекто, недобро сузив огромные глаза. — Я тебе такой гипноз покажу, что от своей тени шарахаться начнёшь!
Тут ядовитая слюна Эребуса прожгла замызганные джинсы: точно тлеющие уголья высыпали на обнажённую кожу. Парень охнул и заскакал на одной ноге, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. Снова заверещал мобильник:
— Алекто, где тебя Меркурий носит? Мы с Иветтой уже часа три тебя ждём? Ювента опять что-то учудила с собственным храмом? — в голосе Мегеры проскакивало неодобрения, Богиню Юности она считала слишком легкомысленной особой, которая из-за этого вечно попадала в неловкие ситуации, а исправлять приходилось в основном Фуриям.
— Придётся подождать: тут один наглец решил меня ограбить. Не только ограбить! Меня!..
— Так тащи его сюда, сестричка, разберёмся!
— Ну, котик, ты допрыгался! Мег — не я, она с тобой миндальничать не будет!
Длинный, похожий на лиану хвост обвил неудачливого бандита за щиколотку, и Фурия поволокла его по брусчатке в сторону 'Смеха Феи', вслух рассуждая о том, каким страданиям его подвергнут за наглость.
В голосе, звенящем точно вот-вот готовая лопнуть струна арфы, прозвучавшем в голове младшей Фурии, был лишь не терпящий возражений приказ: 'Алекто, я понимаю, конечно, что ты просто вынуждена была защищаться, но, будь любезна, прими более подобающий вид!'
'Юнона, он хотел... — медовая блондинка с метавшими громы и молнии фиалковыми глазами обиженно надула губы и, намертво вцепившись наманикюренными пальчиками в покрытую уже начавшими наливаться синяками и опухающую щиколотку неудачливого разбойника. — А у самого даже нет средств, чтобы новые штаны купить! Хоть бы дыру зашил, бесстыжий, а не сверкал при даме грязным задом, явно давно не мытым, судя по запаху!'
'Так зачем ты тащишь его в бар'? — изумлённо допытывалась Матерь Богов.
'Чтобы Мегера ему вправила остатки мозгов! К тому же я не собираюсь отступать от девиза нашего трио: 'Любое зло должно быть наказано''!
'Что ж, имеешь право на месть этому поганцу, но, помни, что велел Юпитер: не высовываться. Иветте можно доверить нашу тайну, она не болтлива и, к тому же, способна быть благодарной и не платить злом за добро. Далеко не все современные смертные обладают такой похвальной способностью! Никогда не забывай об этом, Алекто, иначе мы с супругом будем вынуждены сослать тебя в Ад. В этом случае ты станешь намного слабее, сама же знаешь'.
'Да, моя царица! Я даже не буду ему сама мстить, предоставив право взыскать с него виру одной из старших сестёр'! — Фурия мысленно отвесила себе подзатыльник: ссориться с Юноной было себе дороже даже для неё.
'Я рада, дитя, что ты вовремя одумалась, и мне не придётся так сурово наказывать тебя за ослушание Юпитеру', — голос снова стал по-матерински бархатным, ласкающим слух, но Алекто он не обманул: Юнона была похожа на смертельный клинок, укутанный в шёлк и парчу.
Распахнув инкрустированную зелёным нефритом дверь, правдоискательница ввалилась внутрь, рассерженно пнув носком замшевой туфельки на шпильке не успевшего вовремя убраться с дороги молодого красавца из народа ламий.
Втянув ароматы, исходившие от неряшливо выглядевшего парня, вампир скорчил страдальческую рожу и простонал:
— Прекрасная Алекто, на какой помойке вы откопали эту гадость? Его даже самый пропащий ламий или ларв побрезгует сожрать. Всем известно, насколько мы непритязательны, но это чудовище уже ни в какие ворота не лезет!
— Этот козёл посмел попытаться ограбить! Меня! Причём не только это!.. — прошипела обманчиво хрупкая медовая блондинка и запустила в официанта стулом с металлическими ножками, который тот, привычный к пьяному буйству посетителей, ловко поймал и осторожно опустил на пол. — Либер, котик, дай этому болвану какое-нибудь старьё прикрыться.
Бог плодородия и вина закатил глаза к потолку, украшенному классическим древнеримским орнаментом и щёлкнул пальцами. По его велению промзоновский суслик оказался чист и облачён в новое подобие того, во что был одет.
— Он посмел обидеть тебя, красавица моя? — услышав такое неприкрытое враньё, Мегера лишь презрительно фыркнула, но промолчала.
'Рано или поздно и Алекто придётся повзрослеть и понять, что мужчина, которому можно доверять, особенно ушлому Богу, которому всё наскучило настолько, что он готов подбивать клинья к младшей Фурии. Ещё бы, мы с Тизифоной давно ему уже обломали рога, наставленные уставшей от вечных измен супругой Либерой. Становиться умней всегда тяжело, но этого не удастся избежать даже Ювенте!'
Алекто мысленно передала всю сцену своему заступнику, обиженно надула коралловые губки и пожаловалась:
— Юнона запретила наказывать его полной мерой! У меня руки чешутся уволочь этого грешника живьём в ад и дать ему отведать моей любимой плети!
— Радость моя, ну, нашла из-за чего расстраиваться! — ушлый блондин облапил талию Алекто и многозначительно ей подмигнул, намекая, что желал бы продолжить встречу в режиме тет-а-тет.
— Сестрёнка, на этом ухаре проклятье Иветты висит, уже завтра он загремит в каталажку, года на три, а невезение останется с ним на долгие времена, если он сумеет выжить! — Мегера, проходя мимо сладкой парочки, специально наступила Либеру шпилькой на большой палец ноги, тот зашипел, но сделал вид, что ничего не заметил.
Огненно-рыжая поборница морали наматывала и разматывала пламенеющий в полумраке локон цвета подземного огня, о чём-то размышляя. Ветка, увидев, кого надуло дурным ветром, совсем помрачнела, но категорически отказалась от бокальчика абсента, услужливо предложенного ей Эребусом:
— Спасибо, конечно, но у меня и без глюков проблем хватает. В последнее время не жизнь, а сплошные неприятности, как у всякой уважающей себя потомственной ведьмы в тринадцатом поколении! Шёл бы ты, брюнетик, куда глаза смотрят, пока я совсем не озверела...
Бог Мрака только едва слышно крякнул с досады, но интриговать в отношении приглянувшейся ему девицы в присутствии самого главного недруга и обеих Фурий не рискнул, решив оставить приятное приключение на десерт в более подходящее время.
Ведьмочка терпеть не могла, когда к ней всякие ухари подкатывали в ночном клубе или на дискотеке, прекрасно понимая, что их намерения не сулят ничего хорошего лично для неё, так как предпочитала не бросаться, очертя голову, подобно Лилии, в очередное весьма сомнительное и часто дурно пахнущее приключение. Она предпочитала не делать опрометчивых поступков, так как жизнь потомственной ведьмы в тринадцатом поколении и так частенько притягивала такие неприятности, расхлёбывать которые потом приходилось, порой, не один месяц.
Эребус тут же решил показать, что смертная девчонка его совершенно не интересует и мурлыкающим голосом обратился к Мегере, которая терпеть не могла своего древнеримского имени, предпочитая его греческий эквивалент:
— Мег, детка, я могу чем-нибудь услужить тебе?
Фурия насмешливо посмотрела на черноглазого пройдоху и прорычала:
— Пупсик, если мне хотя бы померещится, что ты подбиваешь клинья к нашей жрице, то твоя обожаемая Нокс получит мужа в таком состоянии, что он будет очень долго вынужден блюсти супружескую верность, чему бедняжка будет несказанно рада, уверяю тебя.
— Фурина, радость моя, ей так же далеко до тебя, как гарпии до Венеры, так что расслабься и получай удовольствие!
— Ах ты, кочерыжка гнилая! — прошипела бессмертная звезда мирового модельного бизнеса и кино и выплеснула сладкий ананасово-банановый коктейль с ликёром 'Бейлиз' прямо в нагло ухмыляющуюся рожу. — Только попробуй ещё хоть раз назвать меня этим мерзким прозвищем! Ненавижу Древних Римлян, я не страдаю энурезом, такие проблемы обычно у мальчиков и юношей водятся за гнилой душонкой! Правильно тебя Древние Греки Скотосом величали! Скот, он во все времена Скот и есть! — на изящных пальчиках вырисовывались внушительные когти.
— Фурина, детка, где твои божественные манеры? — Эребус не собирался спускать обиду рыжей стерве, которая и сама ему благосклонностью не отвечала, и не хотела подпустить к аппетитной девчонке.
— Там же, где твои мозги, козлик! — Мегера ухватила Бога Мрака за шкирку и протащила к высокому стулу, величественно восседая на котором, мило болтала с покровительницей Колдовства Гекатой синеглазая брюнетка, жена виновника заварушки Богиня Ночи Нокс.
— Милочка, твой кобель уже до шашней с моей жрицей пытался опуститься, благо, Иветта отвергла его притязания! Сделай одолжение, посади его на цепь, у нас есть более важные дела, чем филигранное отпиливание его ветвистых рожек.
Хозяйка тёмного времени суток лишь понимающе и печально улыбнулась и одарила муженька весьма красноречивым взглядом, обещая разбор полётов без посторонних ушей.
— Эребус, настоятельно рекомендую держаться от нашей с сёстрами смертной подальше, иначе пожалеешь, что твои бесстыжие зенки имели несчастье узреть такое сокровище! Привет, Геката, надеюсь, что ты поможешь присмотреть за ведьмой, которую мы взяли под своё крылышко?
Знойная черноволосая и темноглазая красавица лишь насмешливо посмотрела на Бога Мрака и благосклонно кивнула, ведь она тоже терпеть не могла древнеримского эквивалента своего имени — Тривия, которое на дух не выносила после просмотра киношедевра 'Вий'.
Промзоновский ухарь ощутил, как чьи-то ледяные пальчики приподняли его голову, а потом об зубы звякнул край стакана:
— Мои соболезнования, красавчик. Из трёх Сестёр именно Алекто — самая злопамятная и мстительная. Её имя с древнегреческого переводится, как 'непрощающая'.
Парень опорожнил стеклянный сосуд до дна и принялся глазеть на хорошенькую официантку.
— Чикса, а что ты делаешь сегодня вечером? — жгуче-чёрные глаза посмотрели на него, как на сумасшедшего.
— Глупый маленький смертный, не дай тебе Юпитер и Юнона столкнуться со мной когда-нибудь вне этих стен на тёмной улице, — заправив смоляную прядь за ухо, девушка в короткой тунике молча удалилась, даже не оглянувшись напоследок.
— Это что, хозяева 'Смеха Феи'? Она отказала мне из боязни потерять место? — в голосе послышались нотки обиды.
— Нет, котик, — промурлыкала Алекто, явно забавляясь, — твой час отправиться во владения мрачного Орка ещё не пробил! Любое свидание с ламией для живого мужчины оказывается фатальным. У людей, видать, слишком короткая память, именно это и учёл Юпитер, давая нам новый шанс на выживание в сумасшедшей реальности современного мира. Только вот это не означает, что ты не ответишь за наглость, проявленную по отношению ко мне. Правда, до конца недели еще два дня, так что успею придумать, как взять реванш со вкусом твоих страданий, — фурия томно потянулась и потащила Либера прочь из Зала Пиров.
Иветта тихонечко потягивала жасминовый чай со льдом в ожидании того, когда Мегера вернётся для продолжения разговора. Фурия же о чём-то долго шушукалась в уголочке с Нокс и Гекатой, а потом подошли уже все вместе.
— Алекто теперь раньше полудня мы вряд ли дозовёмся, поэтому, что сможем, сделаем сами, Ветка, — изумрудные глаза сверкали яростью только что выигранной с Богом Мрака битвы, поэтому Фурия лучилась от самодовольства так, что стала ещё прекраснее.
Молодой ламий так и застыл от восхищения даже боясь дышать, боясь, что рыжеволосая стерва прогонит его вон. В его серых глазах была такая тоска, что ведьма с удивлением заметила, что жалеет бедолагу, который осмелился желать того, чего нет, и никогда не будет.
В голове прозвучал изумлённый голос, явно мужской: 'Почему ты так странно относишься ко мне, будто бы понимаешь меня?'
'Мег никогда не ответит тебе взаимностью, две ламии никогда не смогут полюбить друг друга, а живую девушку твоя привязанность убьёт. Сурово покарала твой народ Мать Богов'.
'Ты забавна, Иветта, я буду присматривать за тобой. Иногда смертные довольно любопытные собеседники', — и он бесшумно направился к стойке бара.
— Знаешь, Мегера, пожалуй, соглашусь, что вы нашли занятную ведьму. Она обладает большой силой, но пользуется ей с умом. Пожалуй, я тоже присмотрю за ней. Тебя обидели, Иветта, они пожалеют. Особенно Всеволод и тот разбойник, который посмел притащиться сюда, чтобы следить за тобой. Только для начала у тебя, как у всякой уважающей себя колдуньи должен быть свой дом, а не съёмная квартира. Пойдёшь домой, купи лотерейный билетик, увидишь, что будет. Как решишь этот вопрос, выделим тебе ларов для охраны, и чтобы никто там не посмел тебя потревожить.
— Нам надо сделать так, чтобы все, кто обидел Ветку, получили по заслугам? давайте посмотрим, что делают оба главных злодея. Думаю, если я покажу, то Геката и Мегера вполне смогут устроить райскую жизнь этим двоим. Принесите мне бронзовую чашу и серебряный кувшин с водой! — на зов примчался тот же самый ламий, который, видать, давно уже сох по рыжеволосой Богине Мести и принёс то, что велели. — Все готовы? Иветта, сначала посмотрим, что поделывает твой неверный возлюбленный. Представь его, каким помнишь, так наши чары быстрее покажут то, что нам нужно.
Девушка прикрыла глаза, увидев Всеволода во всей красе, как тогда, когда он посмел снова заявить на неё права. Нокс, шепча наговор, налила чашу до самых краёв и окунула пальцы Ветки в сиявшую лунным серебром воду.
У Лили и Севы явно назревал очередной предсемейный скандал с битьём посуды об голову будущего супруга. Выглядел господин Ланской не лучшим образом: под левым глазом наливался лиловым фингал, правая щека была художественно расцарапана острыми ноготками суженой.
— Лилия, я уже начинаю жалеть, что связался с тобой! — в голубых глазах было столько холода, а в голосе презрения, что гламурная блондинка озверела ещё больше.
— Ясно, мой котик захотел в каталажку за долги! Что ж, воля твоя, плати неустойку по брачному контракту, гаси долги, а нищий и с судимостью ты уже не будешь нужен даже Веточке! — она выплюнула ненавистное имя более удачливой во многих вещах подруги, шипя, как гремучник, которому хвост дверью защемили.
— Какие голубки! — в голосе Гекаты послышался довольный смех. — Иветте этот ухарь точно не подходит, не находишь, Мег?
— Да я его лично с лестницы спущу, если он ещё хоть раз посмеет хотя бы слишком долго посмотреть на неё, — в гневе Фурия была настолько хороша, что стоящий рядом ламий не сводил с неё зачарованного взгляда и старался ничем не привлечь к себе внимания разговаривающих женщин.
— Знаешь, эта Лилия даже скандалить не умеет! — Нокс выудила из кармана паутинку сетчатого чулочка на ажурной резинке и переглянулась с Богиней Колдовства.
Та сверкнула белозубой улыбкой, чёрные как полночь глаза искрились от едва сдерживаемого веселья, ведь испортить торжественность момента она не хотела. Свернув дорогущую вещицу, откуда у подруги оказалась столь изысканная вещица, она допытываться не стала, но осторожно подложила в карман пиджака благоухающий Хьюго Боссом компромат. В сумочке же будущей госпожи Ланской оказался не слишком чистый и кое-как заштопанный носок.
Потом три небожительницы стали с интересом наблюдать за тем, как разворачивались события. Геката сделала так, чтобы скандалистка заметила тонкую паутинку, о которой Всеволод был, как говорится, ни сном, ни духом.
Цепкие пальчики ухватили чулок и вытащили из норки.
— Сева, это что? Я такое не ношу? Ты опять был у своей кареглазой ведьмы? Приличные девушки такое не носят! В нашем кругу категорически запрещено выглядеть, как девица лёгкого поведения!
Тут сумочка слетела с журнального столика, и оттуда выскользнул такой носок, который далеко не каждый бомж решился бы натянуть, столь странно и неприглядно он выглядел.
— Развлекаться-то развлекайтесь, голубки, — проворчал Эребус, обняв Нокс за тонкую талию и лукаво сверкая агатовыми глазищами, — но только без косяков. Ну, кто такое в сумочку кладёт к гламурной блондинке а-ля Лили? — Бог Мрака легко пробежался по шее супруги губами и, довольно осклабившись, превратил странный предмет в атласную розу с ярлычком с инициалами 'ЛТ от воздыхателя'.
— Лилия! — взревел уставший от вечных придирок невесты Всеволод, тыча пальцем в злополучный дар от неизвестного почитателя белокурых истеричек. — Это, вообще, как понимать? До свадьбы осталось меньше недели, а ты такое себе позволяешь!
— Понятия не имею, кто подложил мне такую свинью, — пошла на попятный девица, лихорадочно перебирая в голове длиннющий список своих недоброжелательниц.
— Вот это! Вполне в духе твоей тусовочной приятельницы Мегары, даром, что манекенщица и отъявленная стерва.
— Да если бы не она, ты бы, ты бы... Изменил мне! Мне! — Лили вынуждена была заставить себя успокоиться, ведь она совсем не хотела, чтобы этот ухарь отвертелся от брака.
— Да если бы не она, ты бы, ты бы... Изменил мне! Мне! — Лили вынуждена была заставить себя успокоиться, ведь она совсем не хотела, чтобы этот ухарь отвертелся от брака.
— Уговорил, но если мне хотя бы почудится, что ты опять взялся за юбками носиться, сначала разорю, а потом брошу! — в голубых глазах вспыхивали и гасли искры торжества, так как ей снова удалось одержать верх над будущим графом.
— Лили, главой семьи может быть только мужчина! — брюнет свирепо посмотрел на будущую жену.
— Тогда я возвращаю в реальность времена матёрого матриархата! — девица выкинула в мусорную корзину изящный чёрный чулок и на обратном пути, воспользовавшись тем, что Всеволод о чём-то крепко задумался, спрятала изящный подарок в потайном кармашке в сумке.
— Помечтай, пока можешь себе это позволить! — пробурчал брюнет, недовольно поморщившись, когда Лилия бесцеремонно плюхнулась к нему на колени и принялась просвещать во все нюансы предстоящего свадебного переполоха по-тарановски, от чего жених всё больше и больше приходил в неописуемый ужас.
Эребус сразу же обратил внимание на некую странность, когда левая ножка супруги кокетливо выглянула в разрезе туники, продемонстрировав пару той вещицы, которую Лилия с таким брезгливым выражением на довольно блёклой и страшненькой мордашке засунула в мусорную корзину, припрятав его подарок понадёжнее.
— Радость моя, не знал, что ты носишь изящное французское и итальянское нижнее бельё, как и эта вертихвостка. Мне можно уже начинать ревновать и рыть копытом землю в поисках соперника?
— Когда муж начинает считать, что жена — зачитанный до дыр авантюрный роман, значит, уже пора принимать превентивные меры и раздувать угасающие искры интереса к себе, — синие глаза были полны такого лукавства, что супруг решил, что дело тут не чисто, и пора возвращать несколько сданные позиции в собственном доме.
— Нокс, если ты не против, это мы обсудим наедине: лишние уши нам совершенно ни к чему.
Он украдкой заскользил по лицам присутствующих мужчин, прикидывая, кто мог подложить ему такую роскошную свинью, пока, высунув язык от усердия, гонялся за чужими юбками в поисках того самого 'Рая Земного', но так и следов его не нашёл. Везде всё было одно и то же: сначала сладкий угар, а потом пресыщение и полная утрата всякого интереса, как это было с Венерой и Юстицией, да и не только с ними.
Геката в душе потешалась над незадачливым собратом по сфере влияния и подозвала клыкастую официантку величественным жестом:
— Чего желает Госпожа Перекрёстков?
— Принеси всем моим гостям вина, только разведи водой: у нас ещё полно дел на сегодня, — она от души веселилась, глядя как Бог Мрака пытается вычислить, кто посмел подбивать клинья к его спутнице жизни Нокс.
Ламия грациозно поклонилась и стремительно исчезла, вернувшись буквально через несколько минут с украшенным чеканкой бронзовым подносом с серебряными чашами с вином и двумя кувшинами. Только вампирша и заметила, как Эребус, которого она терпеть не могла, что-то подсыпал в чашу молодой ведьмы и, решив отомстить за давнюю обиду, шепнула Ветке на ухо так, чтобы никто больше и не понял, что сказала:
— Не пей, муж Нокс решил заполучить тебя хитростью, — она взяла с подноса новую чашу, а эту поставила самому интригану, так как, распустив павлиний хвост перед Богиней Ночи, тот даже и не притронулся к своей. — Будь осторожна, Эребус не отвяжется, пока не добьётся женщины, чтобы покинуть её через пару недель среди осколков разбитого им сердца.
— Спасибо, но почему ты мне помогаешь?
— Я уже ходила этой тропой, грех не использовать такой шанс отомстить за жестокое разочарование.
Ветка проверила, не подсматривает ли кто за ними, и поблагодарила Аэти за проявленную к ней чуткость. Ламия только проказливо улыбнулась, сверкнув отдраенными до зеркального блеска белоснежными клычками, поставила рядом с ведьмой стеклянный чайничек с жасминовым чаем и такую же чашку, и помчалась к другому столику, куда её подозвала черноволосая незнакомка в короткой тунике и с внушительным луком за спиной. Здесь можно было не скрывать своей подлинной сути, ведь приказ Юпитера строго гласил: 'Не высовываться'!
Обсуждение нюансов затянулось до сумерек, поэтому ламия, который неровно дышал к Мегере, попросили проводить Иветту до дому из опасения, что неприятности свалятся ей на голову, словно снег в знойном июне.
— Исполню всё в точности, моя Богиня, — кровосос загадочно улыбнулся и промурлыкал, — к тому же, эта ведьма стаяла перед обаянием самого Эребуса. Такое увидишь не часто. Если вы позволите, готов взять на себя личную охрану вашей жрицы, если вы позволите чаще вас видеть.
— Я подумаю, но обещать нечего не буду. Посмотрим, как справишься, кусать никого нельзя, запомни это, иначе у Ветки могут быть большие неприятности с Полицейским департаментом. Ты хочешь попасть на ковёр к Тизифоне, или, не дай Юпитер, к самому Морсу? — увидев, как кровосос заливается зелёной бледностью, Фурия поняла, что он не посмеет ослушаться её приказа. В общем, если, уверен, что справишься с этой нелёгкой работёнкой, то Орк подпишет приказ о твоём переводе под крылышко к полковнику Морсу.
— Надоело уже подносы таскать под сальные шуточки Либера, если честно. Да и, учитывая, что ты — одна из главных информаторов полиции, лицезреть прекрасную Мегеру буду гораздо чаще, чем здесь.
— Юнона, как вы мне все надоели! — капризно простонала Фурия, но по её изумрудным глазам было видно, что она совсем не сердится на воздыхателя. — Всё, выматывайтесь. За два дня Алекто приведёт нашу серую мышку в состояние ослепительной Феи. Кстати, Виктора не забудь позвать. — Мег протянула спутнице абонемент в один из самых дорогих и престижных салонов красоты 'Очарование Венеры'. — Идите. Ветка, выспись, как следует. Аор, головой отвечаешь, чтобы с её головы ни один волос не упал!
— Как пожелаешь, моя Богиня, — вампир учтиво поклонился и легонько потянул Иветту за рукав и шепнул. — Пошли, Мег на дух не выносит Либера, поэтому неприятности могут возникнуть у любого, кто будет иметь несчастье попасться под горячую руку.
Сколько себя помнила, Иветту всегда пленял вид вечернего города, когда лиловые сумерки спускались на уставший за день мегаполис. Блеск и шум ночной жизни, в отличие от Всеволода и Лили, оставляли её сердце равнодушным. Зато свет фонарей, разливающийся в мягкой полутьме, напоминал о далёком детстве, когда вечер уже стал любимым временем суток Ветки.
Ламий пробормотал заклинание невидимости и прошептал:
— Так гораздо интереснее! Если кто-то желает тебе зла, пусть подумает, что ты одна. Тогда он не устоит перед искушением выпустить когти, которые я с удовольствием обломаю!
Девушка так устала от шума и гама, царящего в 'Смехе Феи', что мечтала поскорее добраться до дома и, приняв душ, заползти под одеяло. К тому же, непрошеное внимание Эребуса вызывало у неё неподдельный ужас и желание скрыться куда-нибудь так, чтобы и следов никто не нашёл.
— Чикса, я так и не понял, что там было, в 'Смехе Феи'?
— Алекто долго ругалась. У тебя, видимо, тепловой удар был, уж не знаю что напридумывал твой воспалённый мозг, суслик. — Ветка говорила голосом, в котором не было и тени эмоций, ясное дело, что такая встреча на тёмной улице ей совсем не понравилась.
— Чикса, как зовут ту официантку? Красивая зараза!
— Мы не знакомы, но не думаю, что она захочет тебя видеть, ведь ты при всех обозвал её кровосоской!
— Тогда придётся заменить ту очаровашку одной не в меру зарвавшейся девицей! — тут девушка почувствовала, как ей зажали рот ладонью, чтобы не кричала, и потащили в тёмную подворотню.
Иветта, подумала про себя: 'А чтоб у тебя на заду чирей вскочил, и никто не давал'! — и вонзила острые зубки в ладонь, которая мешала не то что заорать со всей дури, но просто дышать, и придушенно прошипела:
— Придурок, тебе мало неприятностей было? Так добавлю! Поверь, для такого благого дела ни капельки не жалко!
— Хватит меня пугать, чикса! Оставь свои сказочки для дебилов и 'Смеха Феи' и сокурсничков. Сейчас ты сполна заплатишь за все унижения, которые мне пришлось вынести по твоей милости за последнее время! не волнуйся, ни калечить, ни убивать не стану, хотя, возможно, стоило бы!
Аор весь подобрался, как гончий пёс, почуявший добычу. Бледные ноздри затрепетали, вдыхая аромат тёплой крови, впрочем, инстинкт был скручен в бараний рог волей ламия. 'Если кусать нельзя, то всласть попугать никто не запрещал'! — подумал он, развернув за спиной чёрные кожистые крылья и пакостно хихикнув.
Гроза промзоны уже предвкушал сладкий триумф, когда почувствовал, как чья-то ледяная ладонь опустилась ему на плечо, а бархатистый голос промурлыкал прямо в ухо:
— Эй, лапоть, а ты в курсе, что это моя ведьма?
— Эта чикса меня допекла, пошёл вон! — и парень ускорил шаг, но странный незнакомец не только не отставал, но ещё и вонзил в его кожу острые когти. — Ты что творишь, дебил? — заверещал рыцарь безлюдных подворотен, почувствовав, что если так и дальше пойдёт, то незнакомец пустит ему кровь.
— Защищаю свои владения от наглых смертных, которые повадились совать нос, куда не просят! — мурлыкающий смех резанул по напряжённым струнам нервов точно раскалённый нож.
— Отстань от меня, не то я тебе кишки выпущу, а потом и до этой заразы дело дойдёт.
— Интересно, как ты собираешься это сделать? Свою заточку ты обронил, пока тащил мою ведьму, так что даже не мечтай! — незнакомец откровенно издевался над противником, чего тот стерпеть уже не мог.
Вцепившись в запястье руки, он попытался оторвать её от себя, но добился лишь того, что острые, как бритва когти располосовали подаренную в 'Смехе Феи' одежду.
— Давно так не веселился! — доверительным голосом огорошил его наглый вражина. — Ты даже не представляешь на кого руку поднял, глупый маленький смертный!
Парень испуганно вскрикнул, выпустил Иветту и стал шарить во мраке в поисках чего-то, чем со всей дури огреть чудовище по лобастой башке, чтобы спасти свою шкуру.
— Знаешь, все эти человеческие байки про серебро, чеснок и осиновый кол не работают, — доверительно выдохнул Аор прямо в ухо порядком перетрусившего промзоновского ухаря. — Я бы тебя сожрал, да вот незадача: у прекрасной Мег на тебя совсем другие планы, даже кости тебе переломать нельзя. А вот малость повеселиться мне никто не запрещал!
Ламий завертел головой в поисках чего-то, известного ему одному, промурлыкав Ветке:
— Знаешь, детка, некоторые совершенно не в состоянии прислушиваться к добрым советам. Мне кажется, парочку-другую лет тотального невезения он, как минимум, заработал ко всему ранее обещанному.
Девушка осторожно села, облокотившись об не слишком чистую стену, и попыталась собрать мозги в кучу, но не преуспела. Свидание с асфальтом не прошло для неё бесследно: голова кружилась и ощутимо побаливала.
Поняв, что ведьма сейчас временно не дееспособна, кровосос поволок пленника куда-то прочь в бархатную тьму, велев спутнице обязательно дождаться его возвращения. В ответ раздалось невразумительное бурчание, но Аор понял, что его не только услышали, но и поняли.
— Всегда хотел попробовать, как это пенальти с помощью такого вот козла, как ты, ну, или что-то в подобном роде! — ламий распластал пленника на земле спортивной площадке, наступив ему на грудь когтистой лапой и что-то явно просчитывая про себя, загибая длинные пальцы, покрытые зеленоватыми жёсткими ворсинками, и шевеля чувственными губами.
Приняв окончательное решение, Аор ухватил свою законную добычу за шкирку и поволок к волейбольной сетке, недовольно бурча себе под нос:
— Неужели так сложно было просто оставить мою ведьму в покое, а?
— Она тоже вампир? — задумчиво протянул несчастная жертва произвола нежитя.
— Нет, обычная смертная, хотя и, в отличие от тебя, с головой дружит. Прекрасная Мегера любому голову открутит, кто посмеет хотя бы вякнуть что-то нелицеприятное про неё! Сёстры моей госпожи и вовсе в порошок сотрут и даже не заметят! — Аор столько унижений натерпелся от Либера и Эребуса в стенах 'Смеха Феи', что решил оторваться на полную катушку и, заодно, умаслить Мег.
— Тогда ты почему её ещё не сожрал? Да ещё и именуешь моя ведьма? — неподдельное изумление в голосе парня развеселило ламия ещё больше.
— Жрать друзей не принято даже у нас, а эта малышка — любимица Мегеры, которая украла моё сердце и не заметила. Так что, приятель, — доверительно выдохнул Аор в ухо пленника, — тобой бы с удивлением закусил, да не велено. Ссориться с тремя стервами у нас мало кто рискует, и я к этим камикадзе не отношусь. Морс свидетель!
— Это что за ханурик такой, у которого бабы верховодят и в подручных такая жуть бегает? — вопрос так и остался без ответа.
— Тебе может крепко влететь за устроенный балаган! — едва слышный голос Иветты вернул не в меру расшалившегося ламия на грешную землю.
p align=justify> — Предлагаешь вот так просто спустить ему все его пакости и ещё и меня оставить без развлечения?
— Нет, — светло-карие глаза мстительно блеснули из-под упавшей на глаза чёлки, — только вот провернуть это дельце надо так, чтобы никому придраться не удалось. Юпитер велел вам не светиться, так ведь?
— Поздно! — Аор не спешил вернуть себе прежний облик.
— Сначала сделай так, чтобы он сознание потерял.
Вампир что-то неразборчиво пробормотал, и его пленник безвольно распластался по кочковатой поверхности дворового футбольного поля. Потом вперил в Ветку пытливый взор изумрудных глаз и приготовился слушать.
— Скрой собственную суть, неприятности нам совершенно не нужны, и выслушай меня очень внимательно. Надо сделать так, чтобы подумали, что во время драки он слишком сильно головой ударился, тогда подумают, что у него лёгкое сотрясение мозга и галлюцинации.
— Чуть позже, Иветта. Прикрой меня, вдруг, кого нелёгкая принесёт. Зря он с тобой связался, жил бы спокойно, тихо в своём клоповнике... — ламий ухватил промзоновского неудачника и пару раз приложил головой о росший с самого края дуб. — Говорят, не трожь мою ведьму, значит, ноги в руки и дёру, от греха подальше. Я тоже не железный, хотя жрать уличного бандита как-то совсем не охота. Ветка, ты тут постой, сейчас закончу проделку и отведу тебя домой, как Мегера велела, — от имени любимой Фурии губы растянулись в счастливой улыбке.
Аор довольно грубо проволок неудачного разбойника по земле, остановившись метра за три до баскетбольного кольца. Ведьмочка в это время следила, чтобы никто не увидел, какие чудные дела творятся на площадке около нового дома, который ещё почти не был заселён. Впрочем, Богиня Удачи оказалась милостива к ним на этот раз: ни одна тень прохожего даже вдалеке не мелькнула.
— Болтают, что лучшие баскетболисты — люди, но они себе сильно льстят. Эх, жаль его в клубок нельзя свернуть, как ежа, а то б более эффектная вышла проделка! — широко расставив когтистые ступни и балансируя кожистыми крыльями, Аор приподнял бесчувственного парня и метко попал в кольцо.
— Ему нельзя долго вниз головой висеть! — предупредила девушка, пошатываясь: колени после пережитого так и норовили подогнуться.
— Один момент, минут пять ему явно не повредит, а я пока тут 'сцену оформлю'.
Аор снова принял человекообразный вид и, сверкнув в лунном свете белоснежным клыком, без всякой магии устроил колоритный бардак, который обычно сопутствует любой уважающей себя городской драке. Даже ведьмочка была вынуждена согласиться, что всё выглядит убедительно и натурально, если так можно выразиться.
— А теперь завершающий аккорд ламийской серенады! — кровосос выудил из кармана новенькую 'Люмию' апельсинового цвета и набрал заветный номер, включив громкую связь, чтобы Иветта слышала весь разговор.
— Служба спасения девять один один! Слушаю вас! — раздался приятный женский голос. — Что случилось?
— Нужны спасатели, полицейский и скорая помощь. Уличная драка, похоже, была. Мы с девушкой хотели в кино сходить, а тут такие дела. — Аор назвал точный адрес и попросил поторопиться, так как не знает, сколько времени бедолага проторчал в волейбольной сетке вертикально, причем, свисая головой вниз.
— Ждите, через одну-две минуты спасатели будут на месте.
Повесив трубку, ламий довольно улыбнулся и помог уже совсем пришедшей в себя Иветте стоять так, словно с ней ничего не произошло совсем недавно.
— Самое главное, что ты ничего толком не видела, так из тебя никому ничего не удастся выудить. Парень крепкий, особо тяжёлых последствий не будет. Спасибо, что вовремя остановила меня: кажется, я слегка увлёкся.
Спасатели только подивились, насколько далеко может зайти людская подлость, укладывая пострадавшего, начавшего приходить в себя на носилки. Случай был настолько нетривиальным, что полковник Морс прибыл на место происшествия лично.
Когда до неё дошла очередь, ведьма лишь продемонстрировала туфельку со сломанным каблучком, теперь уже на другой ноге, и только руками развела:
— Простите, офицер, если только Алекс сможет вам чем-то помочь. Когда я доковыляла, тут уже ничего не было странного, кроме бедолаги в баскетбольном кольце, — ламий осторожно поддерживал девушку под локоток.
Молоденькая врач скорой помощи лишь сокрушённо покачала головой, выслушав, что несёт пострадавший, и расстроенно пробормотав:
— Такой молодой, а уже заработал, как минимум, лёгкое сотрясение мозга. Похоже у него бред с галлюцинациями. Оставлю его под наблюдением на сутки, такие травмы опасны именно непредсказуемыми последствиями, — велела его поскорее увозить.
Черноглазый брюнет, извинившись, отозвал Аора в сторонку и вручил ему новенькое удостоверение, сурово посмотрел на нового подчинённого, едва слышно шепнув:
— И чтобы никакого самоуправства! Мне не нужны неприятности! Твоё дело — охранять Иветту. За самодеятельность отправлю в Тартар без права на амнистию! — тон голоса Бога Смерти, которого древние греки именовали Танатос, и тени возражений не допускал.
— Как пожелаете, мой господин. Да и Мег с меня три шкуры спустит за малейшую оплошность.
— Согласись, такая служба лучше, чем подносы таскать под пятой у Либера? — заметив тощую, похожую на мышь девицу с цифровым фотоаппаратом, начальник городской полиции лишь тяжело вздохнул и велел подчинённым. — Уберите отсюда прессу, иначе завтра в желтых газетёнках такое прочитаете, что мало никому не будет!
Впрочем, незваная гостья умудрилась смешаться с толпой и вовремя ускользнуть. В утренних новостях по первому каналу и во всех газетах на первой полосе оказалась фотография промзоновского бандита, которому такая широкая огласка нужна была, как рыбе зонтик. Впрочем, сутки в больнице позволили ему без потерь пережить ажиотаж по поводу его скромной персоны, который вскоре сам собой сошёл на нет.
Злой, как тысяча чертей, которым дверью грузового лифта придавило хвосты, некоронованный король промзоны благополучно вырвался из лап эскулапов. 'Это не галлюцинации и не бред. Та тварь не сожрала меня только потому, что ведьма, Мегера и какой-то там Морс не велели. Сразу понятно, что оба авторитеты такие, что даже это чудовище приструнить смогли. Ну, ничего, чикса, в другой раз поквитаемся. Рано или поздно наши дорожки пересекутся, тогда ты заплатишь за все мои страдания и унижения!'
На то, чтобы добраться до своих угодий, у молодого бандита ушёл час драгоценного времени. Зло выругавшись, он выгнал из кустов, в которых обычно прятался в ожидании перспективного прохожего, которого можно было основательно пощипать, незнакомого паренька, прошипев:
— В следующий раз голову откручу! Это моя территория!
Просидев целый день в засаде, он так никого и не встретил. 'Да что же за непруха-то такая?! — взвыл несчастный и бросил взгляд на командирские часы, оставшиеся ещё с тех далёких времён, когда он не растворился на просторах промзоны, превратившись в одного из самых опасных и удачливых местного хищника. Правда Фортуна после встречи с Иветтой повернулась к нему роскошными нижними девяносто, и сменить гнев на милость явно не спешила. — А, чтоб тебя! — выругался 'суслик' про себя, сверившись с расписанием в порядком замызганном блокноте, решил пощипать инкассаторскую машину. Делал он это не часто, чтобы не подставить своего информатора, который поставлял дорогие цацки хозяину ювелирного салона 'Блеск роскоши'.
Неприятности на этот раз не спешили вырисовываться на его горизонте, поэтому мерзавец слегка приободрился, но решил с выводами пока не спешить. Заветный магазинчик, сверкая яркими огнями неоновой рекламы, явно процветал даже в этих, прилегающих к промзоновским кущам местах. Владелец потихоньку приторговывал краденым в обмен на покровительство здешних воротил тёмного бизнеса и взимание относительно небольшой мзды. На стекле был приклеен стикер с изображением ирландской феечкой с флаконом абсента в руках, что означало, что сегодня инкассаторы повезут солидную сумму из 'Блеска Роскоши'.
Парень никак не мог понять, почему у него так неспокойно на душе, и недобрые предчувствия выпустили метровые когти. Списав всё на пресловутый 'ушиб головного мозга', воришка присел на лавочке, с таким пивом, словно ожидает подружку и, выудив из кармана куртки бутылку пива, купленную в ларьке по дороге сюда, принялся лениво попивать тёмный напиток, явственно благоухающий сивухой.
Он никогда не был суеверен, но когда облезлая чёрная кошка принялась тереться об порядком стоптанный кроссовок. Парень попытался отфутболить её в ближайшие кусты, но не преуспел в этом. Наглая животина не только ловко увернулась, но и умудрилась полоснуть по ноге. От острых когтей не спасла и линялая ткань тоненьких летних джинсов.
— А, чтоб тебя, пакость такая! — взвыл страдалец и запустил вслед хвостатой обидчице на половину опорожненной бутылкой, но, к своему крайнему раздражению, не попал.
На этом его злоключения только начинались: проклятье молодой ведьмочки ещё начинало расправлять кожистые крылья ламии, чтобы исполнить предначертанный на сегодня сюжетный финт в нелёгкой судьбе некогда преуспевающего уличного бандита и поставить жирную точку на ближайшие три года в его поганой карьере.
Инкассаторская машина лихо подкатила к служебному входу, и двое служащих банка вскоре скрылись в недрах ювелирного салона. Выудив из кармана флакон со старым добрым хлороформом, любитель острых ощущений подкрался к разморенному от нестерпимой жары шофёру и приложил к его лицу не слишком чистую тряпицу, щедро политую снотворным составчиком. Здоровяк пару раз что-то протестующе пробормотал и отключился. Заклинив тормоз, промзоновский ухарь присел за колесом в ожидании своего сладкого пирога на праздники жизни.
Служащие банка не возвращались так долго, что сидящий в засаде бандит был вынужден несколько раз разминать затёкшие от долгого сидения ноги, теряясь в догадках, что могло их там так надолго задержать.
Пролетавшая мимо ворона, мстительно каркая, уронила ароматный подарок прямо на капюшон страдальца. Тот негромко выругался и запустил вслед нахалке увесистой каменюкой, которая, впрочем, отрикошетила от стены и едва не распластала его по земле, ударив в грудь. 'А, чтоб тебя! Да что они там, канат проглотили и в сортир пошли? — ворчливо подумал он.
Когда запропавшая парочка появилась, таща по четыре мешка в каждой руке. От такого изобилия у промзоновского джентльмена удачи даже глаза разгорелись. Он уже мысленно потирал руки, понимая, что выиграл тот самый пресловутый джек-пот, о котором он столько раз слышал, но коварный шанс был так редок, что о нём ходили лишь противоречивые и путаные легенды.
Выудив из кармана кожаный ремень с небольшим грузиком, наглец легонько приложил обоих по макушке и для верности ещё и хлороформа заставил вдохнуть. 'Никакая ты не ведьма, чикса, а только жутко везучая наглая девчонка из универа!' — он презрительно фыркнул, заталкивая добычу в заранее приготовленный мешок для картошки из грубой и замызганной дерюги и расторопно завязывая завязки на горловине увесистого баула.
Обчистив салон машины и карманы пострадавших, он приободрился ещё больше и уже собирался сматывать удочки, как раздался свист кожаного ремня, и его щиколотки обожгла острая боль, а сам он полетел на асфальт. Совсем неласковый удар об твёрдую поверхность с жарой сделали своё чёрное дело: парень лишился чувств и остался в полном неведении о собственной дальнейшей судьбе.
Увидев сурово смотрящего на него полковника Морса, промзоновский суслик по прозвищу Хорёк, понял, что на этот раз ускользнуть ему не удастся. Выражение лица сероглазой заместительницы начальника городской полиции тоже не сулило проколовшемуся бандиту ничего хорошего.
— Виталий, вы только вчера покинули больничную койку, и сразу за своё! — в голосе брюнета, к удивлению задержанного, была лишь бесконечная усталость, видимо, служба совсем его заела.
— Мы с Мег давно собирали информацию по пару десятков глухарей. Допрыгался, соколик, — глаза фурии Тизифоны победно сверкнули из-под кокарды фуражки, — три года — срок, конечно, небольшой, для начала, но, есть подозрения, что за тобой водятся и более тяжкие грешки. Так что, моли всех богов, чтобы твои грешки никогда не всплыли.
— Начальник, головой я, видно, сильно ударился: везде мерещатся клыкастые твари с кожистыми крыльями, которые грозятся выпить меня, как я бутылку с дешёвым пивом!
— Что ж, думаю присяжные учтут ваше не слишком хорошее здоровье, но за попытку ограбления инкассаторской машины отвечать всё равно придётся, — равнодушно проронила Тизифона.
Промзоновский прохвост, с недовольством заметил, что лодыжки не сильно стянуты солидным кожаным ремнём, а на запястьях защёлкнуты банальные полицейские наручники.
— Эй, а ноги зачем так упаковали? — срывающимся от ужаса голосом попытался возмущаться он.
— А это чтобы ты не вздумал удрать, если твоей ушибленной башке что-то ещё привидится из разряда неуставного! — усмешка полковника парню совсем не понравилось, как и то, что взгляды его мучителей веяли прямо-таки могильным холодом.
— Тизифона, как думаешь, мы не превысим своих полномочий, если допросим абсолютно всех свидетелей по глухарям. Особенно тем, где срок давности почти истёк?
— Должностная инструкция 'Юпитер ноль-ноль-гамма' в такого рода случаях допускает нестандартные подходы? — Виталий с удивлением увидел, как в чёрных, самых обычных глазах вспыхивают языки пламени, хотя никто даже зажигалки рядом не держал, чтобы отражение открытого огня могли отразиться на хищно сверкнувшей радужке.
— Да, шеф, даже вменяется в обязанность! Любое Зло должно быть наказано! — брюнетка бросила злорадный взгляд на задержанного, намекая, что мало ему не покажется, причём, совсем скоро.
Морс, у которого фамилии на самом деле никогда и не было, загадочно улыбнулся и опустил жалюзи, создав столь необходимый полумрак для того, чтобы допросить тени ушедших, коль скоро живых свидетелей практически не было.
— Шеф, охранник Аор предоставил мне подробный отчёт: этот человек пытался ограбить Алекто Тартарину и Иветту Местину. Причём, он был очевидцем и готов уговорить обеих девушек написать заявление.
— Неплохо, но этого будет слишком мало. Его могут отпустить под подписку о невыезде: во время нападения на инкассаторскую машину никто не пострадал, попытка ограбления — не само оно, — Бог Смерти в который раз подивился, что смертные обращаются с Законами так же, как небожители с Моралью.
Итак, кто нам может предоставить интересующую нас информацию?
— Живых свидетелей соучастия или серьёзных проступков обнаружить не удалось, а число глухарей за последние пять лет выросло так сильно, что Юпитер и Юнона в ярости! — фурия старалась не встречаться взглядом с полковником Морсом, так как чувствовала, что настроение у него такое, что, если попасть под горячую руку, мало никому не покажется, даже старшей Богине Мести.
Бог Смерти, которого древние греки уважительно величали Танатос, постучал костяшками пальцев по дубовой столешнице письменного стола и задумчиво проронил:
— Говоришь, Юпитер и Юнона не довольны текущей раскрываемостью?
Офицер сокрушённо покачала темноволосой головой: перед глазами встали воспоминания о последнем вызове на ковёр, и как Эребус ещё и масла подлил в огонь гнева Отца и Матери Богов. При этом она с крайней степенью неудовольствия поняла, что Морс видел всё, заглянув в этот миг в её разум и недовольно поморщился.
— Как думаешь, Виталик сможет перенести наши нетрадиционные методы допроса? — в чёрных глазах задержанный увидел лишь злорадное веселье.
— Жить захочет — выкарабкается! — кровожадно усмехнулась фурия, пристёгивая ухаря из промзоны дополнительными наручниками за запястья и щиколотки к на совесть вмурованному в пол кабинета полковника стулу.
— Вы не имеете права меня бить или пытать! — молодой бандит только сейчас почуял, что пятки уже конкретно горят, но на этот раз вывернуться уже не удастся.
Танатос Морс, согласно официальным документам, возглавлял городскую милицию уже без малого тридцать лет, после того, как Юпитер повелел сделать всё возможное и нет для того, чтобы люди почаще вспоминали о Богах, позволяя тем больше вмешиваться в реальную для них жизнь.
Брюнет старательно закрыл все окна специальными тёмными ролетами и выпустил специальное заклятье, чтобы никому и в голову не пришло их побеспокоить. Единственным источником света оказалась странная тёмно-синяя свеча в подсвечнике из вулканического стекла, украшенном странным орнаментом.
Из мглистого угла выскользнул Аор и протянул Морсу два заявления. Одно было от Иветты, другое от младшей фурии.
— Присядь, будешь у нас с Тизифоной за понятого. Если что подтвердишь, что допрос прошёл без малейших нарушений согласно должностной инструкции 'Юпитер ноль-ноль-гамма' в процессе допроса подозреваемого зафиксировано не было.
Тем временем полковник Морс, вперив отсутствующий взгляд, что-то запел на незнакомом задержанному языке. Мгновение и среди причудливых хитросплетений странной музыки заскользил и высокий и сильный голос майора Тизифоны, через пару куплетов и парень, принёсший два заявления, присоединился к старательно дерущей горло парочке.
В углах кабинета полковника точно живые заклубились тени, заставив пламя свечи испуганно затрепетав. На их фоне сгустками непроглядного мрака возникло несколько фигур, очертаниями похожих на человеческие.
Самая ближняя из гостей провещала бесцветным голосом, больше похожим на шелест сухого тростника под не слабеньким ветром:
— Чем та, что была Ангелиной Сианой, может служить тебе, господин мой Танатос?
— Ккккто это? — с трудом выдавил из себя Виталий, испуганно косясь на полупрозрачную женщину, которая при жизни, видать, была божественно красива.
— Ангелина Сиана, одна из тринадцати Привратниц Тартара. Цербер, конечно, щеголяет тремя головами, но и ему не под силу уследить за всеми душами, которые туда сходят.
— Принеси мне регистрационную книгу и выясни, кто из усопших за последние пять-семь лет, может пролить хоть каплю света на тёмные делишки этого смертного.
— Как пожелаешь, господин мой Морс, — она с поклоном протянула мужчине три увесистых талмуда, судя по всему, с пергаментными листами, после чего раздался скрежет закрываемых врат где-нибудь в средневековом замке, и кабинет вновь приобрёл свой первоначальный вид.
— Итак, Тизифона, помоги мне. Выписывай имена и фамилии любого, кто может быть хоть как-то связан с этим ухарем. Будет идеально, если мы накроем и всех его ныне здравствующих сообщников.
— Конечно, Танатос. Каждое зло должно быть наказано! На том стоим, стояли, и будем настаивать вечно! — брюнета грациозно плюхнулась в кресло напротив высокого начальства и прилежно зашелестела страницами, делая какие-то пометки в блокноте.
Аор, опустившись в свободное кресло, насмешливо поглядывал на задержанного, а потом спросил в лоб:
— А что тех или того, кто поиграл в баскетбол этим ухарем так и не нашли?
— Нет, но это и не важно. Слишком много глухарей и висяков, чтобы заниматься подобными мелочами, — Морс отмахнулся от не в меру развеселившегося ламия, как от надоедливой мухи и тяжело вздохнул. — Не покалечили, не убили, а только воздали должное за наглость. Жив, вот пусть и радуется жизни! А теперь помолчи, похоже, я что-то нащупал... — полковник что-то пробормотал, и в кабинете появилась молодая необыкновенно красивая женщина с изумрудными глазами и волосами цвета гречишного мёда.
— Танатос, мы, кажется, договорились, что ты не будешь злоупотреблять моим добрым к тебе отношением? Ты побеспокоил меня второй раз за последние двадцать лет! Думаешь, у меня других дел нет, как разгребать чужое изгаженное грешками исподнее?!
Виталий с изумлением воззрился на странный головной убор: то, что казалось гротескной шляпкой с прозрачной вставкой вуали, на самом деле оказалось крылышками, которые по чьему-то капризу росли на голове незнакомки. Рассердившись, она привела их в движение, видимо, не желая надерзить суровому начальству, которое нашло бы способ примерно наказать за непростительное хамство.
— Талея, я и так стараюсь тревожить твой покой как можно реже, Тизифона и Аор мне свидетели! — Танатос начинал злиться: ведь какую-то тысячу лет тому назад он позволил смертному возлюбленному этой вертихвостки прожить лишние три сотни лет, уговорив Богинь Человеческой Судьбы сделать исключение на основании нескольких прецедентов, бедолага прожил ровно столько, сколько и нежные и страстные чувства в сердце феи.
— Второй раз за какие-то неполные двадцать лет! Ты отвлёк меня от очень важного ритуала, Морс, поэтому позаботься о достойной награде за труды! — подумав, а не закатить ли грандиозную истерику, всё же решила, что ссориться с Богом Смерти не стоит, а вдруг опять какому-нибудь смертному бедолаге удастся похитить её любовь.
— За удовольствия всегда приходится платить, Талея.
— Что ты хочешь узнать? — крылышки капризной особы снова пришли в движение, обдувая всех приятным ветерком.
— Найди для меня в Тартаре несколько душ, которые смогут дать мне наводку на ныне здравствующих людей, которые могут дать мне непрошибаемые факты, чтобы упечь этого ухаря хотя бы годика на три. Мне настолько надоели его проделки за последние пять лет, что не помешает от него отдохнуть.
Талея наградила Виталия полным презрения взглядом и важно удалилась, попросту растаяв в воздухе. Надувшись от самодовольства, она вернулась через каких-то двадцать минут, таща за руку бледную тень довольно молодой девицы весьма разнузданного вида.
— Это Каттори, одна из Стражей Границ. Уверена, она сможет рассказать тебе много интересного. Надеюсь, теперь я могу идти?
— Благодарю за службу Талея, буду должен! — Танатос начертил в воздухе замысловатый знак, вспыхнувший багровым светом, подтверждая обещание. — Итак, Каттори, кого следует привлечь для составления эффективного списка свидетелей?
— О, господин мой Танатос, — промурлыкала девица, которая при жизни была греческой гетерой в Афинах, — достаточно призвать Маргариту Ланскую. Эта бедняжка была убита при странных обстоятельствах во время налёта на ювелирный салон 'Блеск Роскоши' два года назад. Очевидцы говорят, что она наотрез отказалась давать грабителю код от своей банковской карты. Налётчики забрали её с собой, через трое суток нашли только бездыханное тело в одном из подвалов промышленного склада как раз на территории, где разбойничает наш ухарь Виталик.
Тизифона сразу почуяла восхитительный аромат страха и даже облизнулась от удовольствия, промурлыкав внезапно охрипшим голосом:
— Каттори, приведи её к нам прямо сейчас. Пуделёк нервничает и готов сделать на полу признательную кучку, — она засмеялась, точно кошка, играющая с глупой мышью, готовясь вызвать острые коготки. — Вроде, там в связи с этим делом взяли лишь двух из троих бандитов, а водителя они так и не сдали?
— Прекрасная у тебя память, вот поэтому я и экономлю бюджет нашего заведения, отказавшись от услуг секретарши: ни одна смертная не принесёт столько пользы на боевом посту, сколько под силу тебе! — Танатос улыбнулся, хотя больше всего выражение лица полковника походило на кровожадный волчий оскал. — Поторопись, Каттори, Виталий должен попасть на судебное разбирательство в здравом уме и трезвой памяти.
— Да уж, только надо так, чтобы тут происходящее не выходило за пределы версии сильного ушиба головы, так что, Морс, не переборщи с впечатлениями.
Аор не удержался от проказы и, когда гроза промзоны кинул на него взгляд, сверкнул белоснежным клыком, который уже через несколько мгновений принял свои маскировочные размеры. Ламий весело подмигнул задержанному и лениво поинтересовался:
— Надеюсь, руки и ноги не затекли от долгого сидения? Потерпи, скоро всё благополучно закончится, и разомнёшь их по пути в одиночную камеру.
Бледное полупрозрачное бесцветное создание, которое при жизни было очень красиво и чем-то отдалённо напоминало своего дядю Всеволода, набросилось на Виталия с упрёками:
— Почему ты не вступился за меня, а просто уехал, оставив в лапах тех, кто повинен в моей смерти? Господин мой Танатос, именно этот мужчина был третьим, но он лишь исполнял роль водителя и не повинен в том, что я так рано покинула Мир Живых.
— Маргарита, он должен заплатить за свой проступок, но нам нужны непробиваемые доказательства. Чем ты можешь помочь следствию. Каждое Зло должно быть наказано, но и человеческие законы мы проигнорировать не имеем права.
— Я покажу вам, где спрятан мобильный телефон, где зачинщик всего этого кровавого действа заснял, как меня убивали, и как он угрожал водителю, что уничтожит и его, если тот сболтнёт хоть одной живой душе об этом деле, — по призрачной щеке скатилась злая одинокая слезинка.
— Аор, Тизифона, соберите все улики, которые только удастся обнаружить. Маргарита, возможно, мне удастся добиться пересмотра приговора обоим фигурантом той гнусной истории. Они получат пожизненное, которое заслужили! — чёрные глаза злорадно сверкнули, тень из Тартара жадно облизала серые губы и с надеждой посмотрела на полковника.
— Вы позволите мне медленно сводить обоих с ума, не убивая?
— Ты в своём праве, Маргарита. Только одно требование: они должны прожить полную меру жизни, отмерянную Парками, осознавая каждое её мгновение.
— Господин мой Танатос, благодарю вас, — прошелестела Маргарита и поманила за собой бесплотной рукой старшую фурию и ламия, который снова проделал фокус с появляющимся и пропадающим клыком, чтобы задержанный был посговорчивее.
— Итак, Виталий, должен сказать вам то, что слышит любой находящийся под следствием в этих стенах под сенью Юстиции! — кривоватая ухмылка подсказала пленнику, что дело тут не только в привычных абстрактных понятиях. — Чистосердечное признание смягчит вашу вину. Всё, сказанное вами может быть использовано против вас в суде! — Бог Смерти одарил промзоновского ухаря весьма красноречивым взглядом и опустил несколько массивный подбородок на сложенные в замок руки, сверля задержанного насмешливым взглядом. — Предложение о сотрудничестве имеет силу до того момента, как мои люди не вернутся с непробиваемыми фактами. Тогда три года могут обратиться в, как минимум, десять. Выбор за вами, господин Тавин.
Поняв, что деваться ему некуда, Виталий потребовал ручку и бумагу и расписал в подробностях все события той роковой ночи до момента, пока сообщники не отпустили его восвояси. Машину облили бензином и подожгли, чтобы никто не смог обнаружить несчастное транспортное средство, угнанное с одной из стоянок автопарка.
Тизифона подготовила все материалы к завтрашнему суду и тяжело вздохнула:
— Общение со смертными не проходит бесследно ни для кого: мне жаль эту бедовую девицу, неужели ничего нельзя сделать? Вроде, далёкие времена прошли, мир изменился безвозвратно.
— Можно. Думаю, что переговорю с Парками. Быть может, они примут в расчёт то, что без содействия Маргариты нам не удалось бы избавиться от целого ряда глухарей. Репутация для Юпитера важна настолько, что многие старые методы теперь под строгим запретом.
В ответ раздался тяжёлый вздох фурии, а Морс отчётливо услышал воспитательный свист плети, сопровождаемый полным боли и раскаянья стоном преступника. Но, с Отцом и Матерью Богов спорить было чревато слишком крупными неприятностями.
Иветта даже и сама не поняла, почему проснулась. Хвалёное ведьмино чутьё вопило благим матом, что кто-то вломился без спроса в её квартиру.
Пожелав наглецу тысячу и одну досадную неприятность, девушка, сжав в руке амулет, подаренный Тизифоной, накинула халатик на голое тело и принялась осторожно оглядывать свои владения в поисках нарушителя её покоя.
Аор куда-то, как на грех, отлучился, вот кто-то и воспользовался тем, что ламий был вынужден отбыть по делам службы. Ветка прекрасно знала, что приказы Морса не дерзали обсуждать даже три Фурии из опасений получения нагоняя по полной программе.
Никого так и не обнаружив, Ветка с удивлением обнаружила на подоконнике в спальне роскошную чёрную розу, чьи лепестки явственно отсвечивали багровым сиянием и небольшой свиток пергамента, аккуратно перехваченный узкой золотой тесьмой.
Ведьма хотела только одного: спать, поэтому, подавив слабый писк протеста от собственного неуёмного любопытства, поставила защитные чары на подарок, в котором почуяла скрытый подвох, и на собственную квартиру, решив, что не будет ничего трогать без присмотра Мегеры или Тизифоны.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
