| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И я с ясностью ощутила, что Хронос не просто просит — требует. Желание снять артефакт и отдать его Сильвестру мне не принадлежало, хотя в то же время все же было моим. Желанием моего второго сердца. Я сняла кулон и протянула его затаившему дыхание мужчине.
Сэр Сводбери нахмурился: он не спешил, тянул время. Ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу белой рубашки и вытер платком вспотевший лоб. Сильвестр боялся притронуться к часам. Я видела: боялся, что сказанное подтвердится. И что не подтвердится — тоже боялся. Наконец мужчина протянул руку, и я отпустила цепочку, с тихим шелестом сползшую на пухлую ладонь. Мужчина вздрогнул. Еще и еще раз. Безвольное тело забилось в конвульсиях. Ладонь сжалась, и он откинулся на стул, едва не рухнув вместе с ним назад. Глаза закатились. Не зная, что делать, я ухватила его руку, пытаясь разжать крепко сцепленные пальцы. Остановило меня прикосновение маленькой ладошки Сида.
— Не стоит. Он просто вспоминает.
Зрелище выглядело слишком страшно, чтобы ничего не делать. Чем дальше, тем больше состояние Сильвестра напоминало эпилептический припадок.
Дальняя мамина родственница, тетка Дора, страдала этим недугом, а поскольку любезная тетушка любила навещать дальних родственников, мы с Катти не понаслышке знали, что такое эпилепсия.
Я даже представить не могла подобного итога. Мне казалось, он просто рассмотрит кулон и вернет его. Возможно, откинет крышку странных часов, сверит время, осмотрит циферблат, ну, или еще что-то. Но не так, не так это должно было выглядеть!
Я попыталась стащить Сильвестра на пол. Сид услужливо придержал стул. Придерживая голову Сводбери на своих коленях, я молилась, чтобы все закончилось. Пальцы, сжимавшие кулон, побелели, а на губах мужчины появилась пена.
— Надо это прекратить.
Я снова попыталась разжать пальцы Сильвестра. Сид вцепился в мои руки, а хрупкая детская ладошка сдавила кисть так, что хрустнули пальцы. Боль сменилась злостью.
— Ты что творишь?!
Мальчик не ответил. И я тоже мгновенно забыла о нем, поняв, что конвульсии прекратились и Сильвестр снова приходит в норму.
Он глубоко и часто задышал. Распахнутые глаза с немым ужасом смотрели в мое лицо. Пальцы его разжались, и кулон ловкой змеей скользнул на пол, замирая там, будто таясь.
— Сильвестр? — что спросить? Вспомнил ли? Как самочувствие? Глупо, да и незачем. Он помнил, я знала, и чувствовал себя при этом отвратительно.
Опомнившись, мужчина прерывисто сел, а затем обернулся, и его стошнило прямо на ковер.
Сид взял мою чашку с чаем, щедро сыпанул в него сахара, размешал.
— Он помнит, — заключил мальчик, склоняясь над трясшимся в спазмах телом сэра Сводбери. Я отошла к камину. Не из брезгливости, а чтобы не смущать чопорного английского джентльмена.
Дрова пылали жаром, но мне было холодно. Подняв глаза на уже знакомую картину над камином, я всмотрелась в лица воинов. В наш первый с Генри визит к Сводбери мне показалось, что на этой картине изображен кто-то знакомый мне. Глядя на воинов, облаченных в кольчуги с обнаженными мечами, я поняла. Один из рыцарей за спиной лидера напомнил моего отца. Почему я поняла это только сейчас? Простое сходство, не более. Кубок, лежащий под ногами людей, и их кровь, льющаяся на землю, в свете пережитого выглядели насмешкой над жестокой реальностью.
Правильно ли я сделала, что обратилась к Сильвестру? Ведь Дориан сказал, что я могу пойти на это только в крайнем случае. Я взглянула на завозившегося толстяка. Мальчик помог мужчине подняться и сесть в глубокое кресло ближе к камину.
Краем глаза я следила, как осунувшийся хозяин дома с потемневшим лицом и лихорадочным блеском глаз принимает чай из рук ребенка. Дрожащими руками он подносил его к губам, жадно пил и внезапно уронил на пол опустевшую чашку.
— Наденьте, — Сид протянул мне кулон. — Он не хочет долго оставаться без вас.
Я приняла из его рук замысловатые часы, таинственно замерцавшие в ладони. Хронос был доволен своей работой. Странная безделушка с характером снова просилась ко мне на шею. Когда я научилась отличать свои желания от его? Или отличала, потому что он так хотел? Страшная вещь. Однако мысль о том, что его придется отдать, отозвалась колкой болью в душе. Он стал частью меня, и то, что мне придется с ним расстаться, казалось неправильным.
— Долго это с ним продлится? — очень надеясь, что Сильвестр нас не слышит, прошептала я. Сид привычно нахмурился, помотал головой.
Молча он вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Теперь мы с Сильвестром остались совсем одни.
— Не могу поверить, — выдохнул Сводбери. — Он смог... Ты справилась. Боже правый... Как мне объяснить это Квентину?!
Он закрыл глаза и долго сидел, сотрясая головой, как древний старик.
Я устала стоять. Присела рядом с креслом и сжала пухлую трясущуюся ладонь.
— Сильвестр. Я знаю, что это сложно. Но мы справимся. У нас в запасе еще много времени. И мы не упустим его.
Веки мужчины дрогнули, он посмотрел на меня мутным полубезумным взглядом.
— Ты не понимаешь девочка, не понимаешь...
Сводбери то закрывал, то открывал глаза, истерично мотал головой и снова успокаивался в кресле.
Лишь тиканье часов да треск дров в камине нарушали наше уединение. Постепенно метания и вздрагивания толстяка сошли на нет, веки перестали дрожать. Дыхание мужчины выровнялось, обрело глубину. Я просидела с ним до сумерек, уже давно было пора возвращаться домой.
В дверях меня встретил Сид. Ждал меня? Или услышал шаги?
— Приезжай завтра.
— Я работаю.
— После работы. Он уже придет в себя.
'Если придет', — поправила про себя я, пожав плечами. Не стоило соглашаться с Сидом и давать Сильвестру кулон. Слишком уж пугающими оказались последствия.
— Хорошо. Я приеду. Скажи...
Мысль была странной, но мальчик, похоже, много знал о Хроносе. Возможно, что и ответит.
— Сначала он имел другую форму, — я коснулась рукой артефакта.
Сид кивнул и не дал закончить.
— Да. Он способен меняться по желанию владельца, но суть его всегда неизменна.
— А если я, к примеру, обвяжу его вокруг запястья, он станет наручными часами?
— Возможно. Если попросить.
Попросить? Ну да, как же я могла об этом не подумать.
* * *
Спала я плохо, всю ночь мне снился нездоровый встревоженный Сильвестр. А наутро обнаружила на запястье изящный браслет, открывающий взору скрытый под овальной резной крышечкой знакомые циферблаты таинственного механизма. Да, так, пожалуй, будет удобнее прятать Хронос от посторонних глаз. Особенно когда прикуплю себе еще пару блуз с длинным рукавом.
Провела по витиеватой резьбе пальцами, одновременно передавая артефакту свою благодарность.
Сэр Сводбери позвонил в семь. Я как раз допивала утренний чай, и жизнерадостный и деловой тон толстяка произвели на меня куда более бодрящий эффект, чем традиционный утренний напиток. Он извинялся за вчерашнее, просил приехать, и более всего удивляло, что никогда ранее он не разговаривал со мной с подобным почтением. Договорившись о встрече, я, наконец, отбыла на работу в лучшем из своих настроений.
Орден встретил привычной суетой, запахом клубничного чая со сливками и оставшимися еще после Рождества яркими гирляндами из мишуры. Я здоровалась с встречными коллегами, и моя улыбка вызывала на их лицах ответную радость. Сэр Бурден при виде меня чему-то очень удивился и просил зайти к нему после обеда, а сэр Оксфорд поздравил с помолвкой сестры.
Я влетела в двери отдела, словно на крыльях, поздоровалась, не глядя, с уже пришедшими раньше меня коллегами и уселась за свой стол. Ноут привычно зажужжал, от удовольствия я даже глаза прикрыла. Как мне не хватало этой иллюзии защищенности и комфорта! Как же я скучала по размеренным будням сотрудника отдела артефактов.
За спиной раздалось покашливание, и голос Терезы спросил:
— Простите, а вы, собственно, к кому?
Удивленно оглянулась и встретилась с шестеркой любопытных взглядов.
Лица коллег медленно вытягивались.
Тереза вытаращила глаза, а потом истерически захихикала.
— Элен? Обалдеть. А что с тобой случилось?
Я непонимающе осмотрела себя.
Ну, гардероб сменила и постриглась, уши проколола и в хорошем настроении на работу пришла. Что, собственно, не так?
— Просто ты так выглядишь... — Тереза развела руками. — Отпуск явно пошел тебе на пользу. Я тебя не узнала.
— Как выгляжу?
— По-другому, — смущенно протянула девушка. — Будто тебя феи подменили.
Я улыбнулась.
— Привыкайте.
И загрузила обзор артефактов за две прошедшие недели. Стоило проверить, что важного я могла пропустить.
* * *
Жизнь бурлила. Я ходила на работу, иногда бывала у Сильвестра, посещала секции и тренажерный зал, практиковалась в магии, оттачивая навыки, и готовилась с сестрой к предстоящей свадьбе. Никогда я не чувствовала себя более живой.
Мы с Генри, а точнее, я, заручившись его, как начальника, поддержкой, ввели несколько новшеств в нашем отделе: улучшенную процедуру учета и систематизации, а также разделения артефактов на более и менее полезные. Это непременно пригодится в будущем, когда появится Дориан.
По вечерам я ездила к Сильвестру. Обсудив с ним план наших дальнейших действий (на самом деле, от меня ничего серьезного и не требовалось, кроме молчания и посильной помощи ордену) до конца, мы решили не встречаться больше без надобности, дабы не вызывать ненужных подозрений.
На день всех влюбленных Эдмонд подарил Катерине ключи от их будущего дома. Он снял домик, о котором Катти мечтала, и даже начал выплату кредита. Последние зимние дни пролетели в суете по обустройству семейного особняка будущей четы Уорд.
До приезда Дориана, по словам Сильвестра, оставалось всего несколько дней. И я считала часы с замиранием сердца. То, что он вскоре окажется так близко, в одном со мной городе, наполняло сердце надеждой и верой в лучшее.
Время шло, и в холодную невозмутимую столицу, наконец, пришла дождливая весна. В первых числах марта в будущем доме Кати окончательно закончили ремонт.
Мне досталась одна из четырех комнат второго этажа, выходящая окнами на восток.
Первое время все шло прекрасно. Кати с Эдом приглашали друзей, спорили о цвете скатертей и форме салфеток, в общем, вели себя, как обычная счастливая пара, готовящаяся вступить в брак. Вечерами мы подолгу сидели на кухне, обсуждая все ту же предстоящую свадьбу.
Я слишком расслабилась, позволила непростительное, забыла о том, насколько сурова может быть реальность.
В тот вечер я возвращалась с работы значительно позже обычного. Моросил мелкий дождь, в свете желтых фонарей походивший на редкий туман. От автобусной остановки шла пешком. Зонт по оплошности остался дома, пришлось выше поднять воротник пальто, избегая колких капель, норовящих ужалить неприкрытое лицо, и чаще смотреть под ноги.
На людях я обычно старалась не демонстрировать свои способности. Но в этот вечер, возможно, из-за дождя я все-таки оказалась недостаточно осмотрительна. Вода — отличный проводник, и в дни, когда идет дождь, мое чувство восприятия обостряется почти до физической боли, до реальных человеческих мыслей. Чужие чувства и переживания, скрытые от меня в другое время, в дождливую погоду видны как на ладони. Тем они соблазнительнее и интересней. Я поздно поняла, что машина, стоявшая на дорожке около нашего гаража, не принадлежит Эдмонду, и, в довершение своей глупости, прислушиваясь к чувствам и тревогам пешеходов, почти опустила ментальный щит. Дориан говорил никогда не снимать щит. О, как же он был прав!
Некоторое время я стояла на пешеходной дорожке, вслушиваясь в тревожные ощущения девушки из желтого дома через улицу, выгуливающей терьера. Ее терзала любовная тоска, сомнения и страх потерять дорогого человека. Все это было мне так знакомо... Я потянулась к ее тревогам, добавляя к оттенку печали каплю уверенности в себе. Немного другого цвета — и краски ее настроения изменились. Возможно, я зря обнадежила незнакомку, но даже если с этим парнем у нее ничего не выйдет, уверенность останется. А окружающие любят тех, кто уверен в собственных желаниях.
Я повернула к входу в дом, обрушивая капли с рукавов, и нос к носу столкнулась с незнакомым вампиром. Он стоял в полумраке на нашем крыльце и тихо разговаривал с ежившимся от холода, одетым в легкий домашний свитер Эдмондом. Оба смотрели на меня.
Сердце пропустило удар. Я подняла щит, но понимала, что это все. Уже слишком поздно. Есть ли хоть какая-то возможность внушить этому кровососу, что ему все привиделось? Вряд ли. Я мысленно скрестила пальцы и попросила о помощи Хронос, хотя и понимала: он вряд ли сможет что-нибудь сделать теперь.
Натянув приветливую улыбку, я проигнорировала заинтересованный взгляд вампира и настороженный — Эда.
— Добрый вечер.
Вампир слегка кивнул. Эдмонд — облизал пересохшие губы.
— Элен, это... доверенный человек...
— Август, — представился вампир. Бархатистый низкий голос больше походил на шепот. Стоя к нему так близко, я уже отчетливо могла разглядеть лицо. Мулат средних лет, симпатичный, как и все упыри. Среди вампиров я не встречала некрасивых ни разу.
— Очень приятно. Элен, — выдавила из себя еще одну милую улыбку. И, памятуя о способности вампиров чувствовать ложь всем сердцем, постаралась поверить в сказанное. По глазам кровососа поняла: вышло не слишком хорошо.
Эдмонд нахмурился, а я, пользуясь паузой, просочилась мимо них в двери и, быстро кинув пальто, удрала в свою комнату.
За ужином Эдмонд был молчалив и попеременно кидал на меня настороженные взгляды. А перед сном пришел в мою комнату. И хорошо, что пришел, иначе еще немного — и инициатором этой беседы стала бы я.
— Нам надо поговорить.
— Говори, — безразлично бросила я от стола, за которым уже четверть часа бесцельно листала Майринка Густава, от волнения не в силах сосредоточиться на тексте.
— Ты маг!
Сколько обвинения и осуждения! Я оторвалась от книги и, встав, скрестила руки на груди.
— Если это проблема, завтра могу съехать.
Эд протер ладонью лицо и взялся за голову.
— Почему ты не сказала мне?
— Ты знал.
— Нет! Я знал, что ты умеешь делать фокусы! Но понятия не имел, что у тебя есть реальные способности, которые могут заинтересовать...
Он запнулся. Я кисло улыбнулась, заканчивая его фразу:
— Вампиров.
Эдмонд сник. Окинул комнату блуждающим взглядом и, в итоге сделав шаг, опустился на заправленную постель. Закрыл руками лицо.
— Ты знаешь о них, — выдохнул он.
Мое сердце сжалось. Как же тяжело было видеть его таким. Не о подобных вещах должен думать человек, у которого через месяц свадьба.
— Знаю, — не стала отрицать я. — И мне до чертиков интересно, что один из них делал у тебя... у нас дома.
Эдмонд не ответил.
— А если бы у тебя был ребенок. Представь, приятно было бы подпускать их к детям?
Эдмонд помотал головой.
— Ты не понимаешь. У меня стоит метка. Я работаю на них.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
