Горечь победы

Сам Альбус попался очень глупо, вместе с Лили, на Хогвартс — экспрессе. Они, как и треть других учеников, ехали на похороны родителей. Было ли это предательство или просто прекрасная работа бойцов корпораций, но десант оказался в поезде и вырубил большую часть пассажиров сонным газом. Лишь несколько учеников погибли в бою, успев защититься воздушными пузырями. Больше Альбус сестру не видел. "Добычу" распределили между собой корпорациями, и второй наследник Поттеров оказался собственностью фармацевтов.

Всё, что казалось надёжным, незыблемым, рассыпалось как карточный домик под ударами жестоко недооцененных магглов. Защиты обычных домов не хватало — артефактов министерства и взятых под контроль магов вполне хватало, чтобы вскрывать убежища одно за другим. Лишь маноры древних родов, ушедших в осадное положение, не могли не то, что вскрыть — скорее, найти. А вот другие символы надёжности — Хогвартс и Гринготтс, пали с удивительной лёгкостью. Школа магии, куда начали стягиваться маги со всей Англии, после отказа сдаться, была разрушена штурмовой авиацией и системами артиллерийского огня всего лишь за день. И не было в Хогвартсе великого мага, способного одной волей исказить законы физики, и удержать древние щиты.

Гоблинский банк, отказавшийся иметь какое-либо дело с магглами, выдержал любые попытки штурма. А вот удара снизу никто не ожидал, шахтная техника позволила просто прокопать проходы со стороны метро, и залить подземелья воинственных карликов водами Темзы. В одночасье утонули все самки и детёныши древнего клана. Отчаянная атака выживших на верхних этажах уже ничего не решала, тем более, что из полутора сотен гоблинов, ринувшихся мстить, лишь пара десятков оказались элитными воинами, обряжёнными в тяжёлые рунные доспехи, способными под шквальным огнём добраться до врагов, и сделать из них мясную нарезку. Но это была лишь месть, кровавая, но бессмысленная, ведь до истинных врагов гоблины не добрались, а лишь добавили аргументов демагогам, ратующих за полное истребление магических рас.

Но всё это Альбус узнал куда позже. В это время он уже привыкал к одиночной камере, полностью заблокированной от магии рунами предателей и хитрыми механизмами, привыкал к постоянному давлению — как психологическому, так и физическому. Стыдно признавать, но шестнадцатилетний маг с удовольствием поменял бы свою камеру на уютный отцовский чулан под лестницей, а садистов из корпорации — на душек-Дурслей!

Он видел, как вокруг него ломают других магов и магических существ, как предаются семьи и друзья, и приходил в ужас. Вскоре, в соседних камерах начали появляться иностранцы — сломленные, шантажируемые семьями английские маги помогали теперь уничтожать защитные комплексы других стран. Статус Секретности рухнул по всему миру, но лишь в чудных восточных странах, вроде Японии, Китая и России, маги сумели как-то договориться со своими правительствами, и общими усилиями противостояли давлению корпоративной демократии, с новыми ресурсами решившей распространиться на весь мир.

Нет, Альбус ничуть не обольщался, отлично понимая, что его воля ничуть не сильнее, чем у прочих. Просто он был особо ценным ресурсом — сильным магом с тёмными корнями, и потому с ним обращались гораздо мягче. Хватило и примеров соседей, чтобы согласиться на ограниченное сотрудничество. Ведь особенно упрямых перебрасывали на проекты типа "М-энергия", где маги и магические существа загибались сотнями в экспериментах. Очень уж хотелось власть имущим превратить упрямых дикарей в покорные батарейки.

Молодой маг был задействован в проекте "Панацея", и отнюдь не как зельевар, из тех десятков, что срочно адаптировали зелья для богатых магглов и не как колдомедик из тех, что перестраивали больницу Святого Мунго под нужды власть предержащих без магических способностей. Его роль была проще. Наложить медлительное массовое проклятье на какой-нибудь рабочий район. Когда там начинали массово дохнуть нищие магглы, корпоративные учёные радостно объявляли об очередном птичьем, яичном или ящеровом гриппе, и подвижках в поисках средства от него. Дальнейшее для Слизеринца просчитать не трудно. Дорогие плацебо-прививки. Адресные проклятья в особо упрямых и говорливых — и очень, очень дорогое лечение, единственным эффективным компонентом которого был незаметный визит мага, снимающего собственное проклятье.

Альбус был полезен — и потому существовал чуть лучше остальных. Хотя до брата, надо сказать, не дотягивал. Джеймс Сириус Поттер, пожалуй, был самым ценным экземпляром. Сильный обученный маг, владелец уникальной мантии-невидимки, способный незаметно заявиться на любой объект конкурентов и парой заклинаний уничтожить целый завод. Или воинскую часть. Или городок непокорного государства.

Дважды брат умудрялся устроить им встречу, один раз даже семейную встречу рождества. И Альбусу было страшно смотреть на эту имитацию счастливой жизни. Да, он познакомился с Хоуп, двухлетней племянницей, рождённой вскоре после падения магической Англией. Именно ими — женой и дочерью, держали Джеймса. И если маленькая девочка искренне веселилась и радовалась новому знакомству, то вот красавица Габриэль, вейла, так долго пытавшаяся добиться Гарри, даже если придётся стать второй женой, а позже переключившаяся на старшего сына героя, выглядела собственной забитой тенью. Как сломанный цветок, с бездонными глазами, наполненными ужасом, вздрагивающая от резких движений и громких звуков.

Альбус знал только один способ сотворить подобное с замужней вейлой, но надо быть сумасшедшим магглом, чтобы насиловать огненных птиц! Проклятье огня рано или поздно убьёт мерзавцев, обречённых погибать в пожарах, но как с этим живёт старший? Хотя... при последней встрече Джеймс был предельно откровенен. Его переводили на восток, и даже непревзойдённая мантия Певереллов не сможет вечно защищать брата от таинственных безжалостных волхвов. И потому младшему передавалась мечта — и надежда. На забытую в книге палочку одного из давно умерших Блэков. На медленно умирающий старый особняк. На мизерные шансы освободить дочь и сестру, которой не повезло даже больше, чем братьям. Их хотя бы не отправляли на размножение — ведь редкие ресурсы надо воспроизводить, не правда ли? И никому не было дела до того, что Лили только четырнадцать, и до её девичьих влюблённостей.

Можно было ещё многое рассказать портрету, но Альбусу хотелось оставить хотя бы крохи самоуважения. К чему вспоминать то, во что превращали гордых когда-то магов. Зачем вспоминать зоопарк, где умирали от недостатка магии драконы, мантикоры — и приравненные к зверям гоблины и кентавры? К чему описывать то, как его уговаривала магглорождённая ведьма на год младше. У неё было задание — понести ребёнка от Поттера младшего, а он брезговал и не желал подчиняться. И тогда ему устроили незабываемую ночь с мужеложцами, а заодно, дали почитать досье сестры, сейчас вынашивающей, мать его, уже второго ребёнка!

Нет, он не сломался, скорее, что-то в нём умерло. И он послушно трахал тупую хапплпаффку, а в нужный момент, "вспомнил" о маноре Блэков, где в библиотеке собраны сотни изысканных проклятий, прекрасно подходящих для проекта "Панацея". Потому что лучше сдохнуть при попытке что-то изменить, чем жить вот так вот!

— И что ты собираешься делать теперь? — Портрет был на удивление спокоен, хотя потемневшие глаза древнего мага говорили о многом.

— Постараться принять род. Стать главой Блэков. Принести в жертву этих вот — и восстановить защиту. Попытаться вытащить родственников... может, как-то связаться с другими манорами, должны же быть ещё засевшие в родовых поместьях. Учиться, жить — и мстить!

— Вот как? Что ж, достойно. Покажи руку, нет, левую... вот оно как.

Альбус криво ухмыльнулся, опуская левую ладонь, где сейчас не хватало безымянного и среднего пальцев. Хорошо, что он был наследником лишь двух родов, и его избавляли всего от двух артефактов-колец. Некоторым любителям артефактов пришлось куда хуже.

— История идёт по спирали, потомок. Когда нам рассказывали, что этот мир уже захватывали магглы, и предкам приходилось устраивать ад на земле, чтобы вернуть возможность себе возможность жить, не таясь, мы не верили в подобную чепуху. Значит, займись делом. Книги по ритуальным жертвоприношениям — на третьей полке второго стеллажа. Начни с малого. Ну а мы постараемся договориться. Думаю, в подобной ситуации тебе с радостью выделят учителя, помощников, паразитов-домовых эльфов, а также будущую жену и вассалов-захребетников. Маноры сейчас переполнены — трещат по швам.

— Жену? Вассалов?!

— Привыкай, будущий лорд Блэк. Власть, это не столько возможности, сколько ответственность. Хочешь силы — впрягайся! И шансы вытащить родичей увеличатся в разы.

— А дальше? Так и жить, прячась вечно?

— Зачем? Всего лишь следовать путём предков. Оглянись, и выбирай. Третий шкаф — самоподдерживающиеся проклятья. Седьмой — некромантия. Восьмой — демонология. У других родов тоже есть весьма интересные библиотеки. Выбирай свои способы. Никто кроме нас самих не вернёт нам потерянный мир.

Конец