Легенды Ассиора. Война

На этот раз, никаких особых разговоров не было, правда, отнеслись к нему с большим уважением. Ели, первый раз за день, но обильно и сытно, в основном мясо, или скорей мясную пасту, местный пимикан. Перед сном, старший, извинился и, снова надел на Федора колодку.

Следующий день, был не столь уж утомительным, то ли начала появляться привычка, то ли подействовала мазь, но ноги Федора болели меньше. На привале, старший сказал, что они уже почти прибыли, и завтра около полудня будут на границе. Эта новость ни обрадовала и не огорчила Федора, ему было все равно, лишь бы закончилась эта бешеная скачка.

В середине следующего дня, скачка действительно кончилась. Путники миновали узкий въезд в горне ущелье, охраняемое каменным фортом с высокой четырехугольной башней. Федору развязали руки, и он уже мало чем, кроме костюма, отличался от своих спутников.

Теперь они не спеша, ехали, странной гладкой, словно выточенной между горных стен дороге, скорее напоминающей пересохшее дно горной реки, чем ущелье. Впечатление дна реки, дополняла вырубленная в камне одной из стен на высоте примерно двадцати метров дорога. По идее в таком ущелье должна быть высокая влажность и много зелени, но отвесные стены давали только защиту от палящего солнца, а отсутствие влаги, позволяло расти только чахлым деревцам, листья которых имели скорее желтый, чем зеленый цвет.

Навстречу путникам, часто попадались прохожие и крестьянские повозки, которые тянули, как правило, пара волов, или купеческие фургоны запряженные парой лошадей. Помимо встречных, попадались и попутчики, которые просто ехали быстрее. Этот участок пути, видимо был не очень длинен, но хорошо и давно изъезжен. Было видно, что впереди торговый город, другого в подобной местности быть не могло.

Следующий пологий поворот вывел путников на прямую дорогу, которая заканчивалась горной стеной с большой пещерой, на приличной высоте. Видимо в древности поток воды, питающий реку, изливался именно оттуда. Недалеко от пещеры, прорубленная в стене дорога, ныряла в узкую трещину в стене плато.

Ход в это новое ущелье, в которое упиралась вырубленная в камне дорога, охраняла крепость, но это была огромная крепость. Неприступные, выложенные из дикого камня стены, поднимались на неправдоподобную высоту. Опираясь на горные утесы, имея пять ярусов стен, крепость скрывала внутри целый город. Кроме того, было заметно, что помимо наземных казематов, крепость имеет и подземные оборонительные сооружения. Верхние оборонительные башни, просто сливались со скалой. Федор уже видел в этом мире подобные сооружения.

Но увидав эту картину в целом, Федор напрягся, ошибиться было невозможно, они приближались к Стеонскому плато.

* * *

В отличие от крепостей, виденных Федором до этого, эта крепость не была возведена с помощью магии, он это почувствовал, едва ее увидел. Эти огромные, опирающиеся на почти неприступные скалы стены, были возведены руками обычных людей. Высотой с девятиэтажный дом, стены первой линии, были просто неприступны, если атаковать с дороги. Их слабостью было только то, что можно было поставить лучников, на близлежащих скалах, и прикрывать штурмующую стены пехоту. Глядя на их высоту, думать о конной атаке, через прорубленные в скальном фундаменте ворота, просто не хотелось. Но над этими стенами, буквально в паре десятков метров, нависали вторые стены, еще выше. Широкие ворота, метров пяти высотой, с металлической подъемной решеткой, охранял караул, в составе которого Федор не увидел ни одной сонной физиономии. Опытные воины, входящие в состав караула, явно знали, что расслабляться нельзя. Но сопровождающих Федора воев явно знали, и некоторые караульные, увидев отряд, заулыбались, — и пропустили без досмотра. Просто, каждый проезжавший вой, брался рукой за металлический стержень, торчащий в полутора метрах от ворот. Федор тоже проделал это, чем заслужил немало удивленных взглядов, но с воев охраны, при этом, спало последнее напряжение. И на них просто перестали обращать внимание.

Как и предполагалось, въехав в ворота, они сразу оказались перед глухой стеной, поэтому путники повернули, и поехали по довольно узкому коридору, между стен. С кем же они собрались воевать, создавая такие оборонные сооружения, в каждом крупном селении, — с тоской и опаской подумал Федор.

К его удивлению, город за стенами был не очень большим, торговая площадь, окруженная каменной колоннадой, слишком большая для подобной крепости, забитая галдящим народом и торговыми палатками. Много гостиниц, склады казармы, и административные здания, жилых построек, как говорят татары — ёк, то есть, нет, совсем. Крепость представляла собой, скорее оборонительное сооружение с огромным гарнизоном, чем жилой город, но сопровождающие Федора бойцы, прямо за стенами, повели себя так знакомо, как ведут себя люди, вернувшиеся домой из долгой и опасной командировки.

Не смотря на наличие пленного, они остановились в первом же кабачке, и заказали хорошего темного пива и нарезанные кусками стебли какого-то растения, по вкусу напоминающие соленую спаржу. Угощение проставили и Федору, который с удовольствием его принял, потом еще, и еще.

Ну и как всегда, музыка. Музыкант появился неоткуда. Чуть старше Федора, он держал он в руках инструмент, так похожий на русские гусли, что Федор не удержался и с трудом, пиво оказалось крепким, подошел к скальду. И вспоминая правила поведения, в подобных ситуациях, внимательно осмотрелся.

Сидевшая рядом со скальдом девушка, с обнаженными плечами и знаком стеонской рабыни, грустно смотрела в зал. Девчонка была молодой, одетой в легкое, с обтянутой талией зеленое платье, и полупрозрачные шаровары с шитыми звездами, выступающими из под подола. Красавица была просто восточная, впечатление портили только высокие кожаные сапожки на шнуровке, а также отсутствие мелких косичек и головного убора.

— Слышь, братан — начал Федор, — а на слух мелодию сыграешь?

— Сыграю.

И Федор начал напевать, еще минут десять понадобилось для коррекции мелодии, ритма и тона. Короче минут через двадцать, музыкант бодро, но очень тихо и практически без ошибок заиграл ламбаду. Мелодия ему явно понравилась, а девчонка завертелась, врубаясь в ритм, и стала улыбаться. Затем скальд громко ударил по струнам, а девчонка встала и изогнулась в первом танцевальном движении.

Танцевала она классно, вертелась словно чертенок. Через несколько минут хлопали все. Видимо начав уставать, девушка стала выводить в круг сидящих за столами, просто выдергивая полупьяных мужчин, с дубовых лавок. Короче, через полчаса плясали все.

Единственное о чем поздно подумал Федор, это о том, как будет чувствовать себя сам музыкант, и ужаснулся, стало жалко парня. Но оказалось, что он уже не один, вокруг него, возник целый струнный ансамбль, помогающий ему, в аранжировке мелодии. Сам скальд, теперь, вел только основную тему и играл часа полтора без остановок. Зато, когда все выдохлись, этим трудягам накидали гору монет, поставили пиво, и тарелку с крупно нарезанными стеблями. Перед девушкой, тоже стояла полная кружка и, глядя на Федора, она благодарно улыбалась.

Спутники, или конвоиры Федора, тоже поучаствовали в общем веселье. И приняв еще по кружечке, тем не менее, в настоящий момент сидели за столом, что называется, высунув языки. Сидящий среди них Федор, только посмеивался, мысленно перебирая в голове мелодии, которыми он ещё мог обогатить плясовые собрания этого мира.

Явно находясь в отличном расположении духа, скальд встал, подошел к столу, за которым сидел Федор и, испросив разрешения его спутников, пригласил его за свой стол. Получив добро, они с Федором пересели за стол, за которым сидел скальд, и стали мирно, с виду, тихо беседовать. Шум окружающего кабака, просто заглушал их беседу, и если рядом не было специалиста читающего по губам, то понять их беседу не мог ни кто.

— Спасибо, темный, — неожиданно начал беседу скальд.

— А ты откуда меня знаешь? — удивился Федор.

— Мало кто, из учащихся Стеоны, не знает темного, ты ведь был один, а меня зовут Ворот Герт.

— А как я закончил, знаешь?

— Да, мы потом долго спорили, ну с корытом с дерьмом все ясно, ты много знатных стеонских купцов побрызгал. Они потом к студентам ходили запах отбивать, к магистрам стыдно было. А их жены! Слушай за твое здоровье студиусами уже выпито столько, что жить ты должен вечно! Ну а с колдовским огнем ты переборщил, там теперь даже трава лет сто расти не будет.

— Не сто, а десять, — вспомнив свойства напалмовых атак, уточнил Федор.

— Да, ну и пожег ты кое-кого, но в целом все живы.

Услыхав эту новость, Федор облегченно вздохнул. Толкать цистерну на напалуумную атаку, его побудила ненависть, возникшая при виде того, в каком состоянии находились его друзья. А сообщение о том что, в общем, все живы было для него бальзамом на незаживающие раны. Тем временем его соученик, если так можно выразиться, болтал без умолку:

— Мы, долго думали, как тебе удалось надуть, эту тупицу, нового магистра. Прислал же Ворож, такого урода. А прежнего магистра, они придали ледяному плену. Слушай темный, а эта музыка, что, правда из твоего мира, ты что, правда Готлинг, и расколдуешь их долину?

— Так, давай по порядку, — начал Федор, — какую долину, кто заколдовал, и подробнее?

— Во время последней войны, в долину вошла армия Арта. Они осадили город крепость, не этот, а истинный Снежин. В городе был маг, который взялся помогать защитникам, но у противника были свои колдуны. Борьба магов закончилась ужасно, на долину обрушился мороз, столкнулись два истинных заклинания, в Стеоне говорят об этом с трепетом. Оба мага погибли, заклинания были на крови. Холод вынудил осаждавших уйти, но много их осталось под стенами и в долине. Из долины вышла едва десятая часть тех войск, что вошло, остальные просто замерзли. Расколдовать долину нельзя, это знают все, но....

— Существует пророчество, — начал Федор...

— Ну да, слушай. Тебя наверно этими пророчествами задолбали, а сестра у тебя есть?

— Есть, да ты ее знаешь, Антониной зовут.

— Ну, ты .... даешь, — выпалил Ворт, а возьми меня с собой.

— А ты здесь откуда, — начал Федор...

— Да я-то местный, — вдруг вспомнил что-то Ворот, — а вот откуда здесь ты?

— Вон, — кивнул Федор на своих спутников, которые, начав приходить в себя, внимательно наблюдали за беседующими скальдами, — эти вот, привели, и как звать не спросили.

— Хреново, — резюмировал произошедшее Ворт. — Это братья Ливии, они слуги совета, круто за тебя взялись, от них не сильно побегаешь. Слушай сюда, они поведут тебя к старейшинам стражей, а там разговор один, либо расколдовывай долину, либо в чем мать родила на мороз. Но если ты истинный, то выпутаешься, в случае чего сошлись на меня, а я спрячусь, пока найдут, может, еще пару дней поживешь.

— Так, кончай пьяный базар, — говори по делу, — начал Федор, но договорить не успел. Две пары крепких рук, выдернули его из-за стола, другие воины сграбастали Ворота и девушку и, компания, увеличившись в составе, вышла из кабака.

* * *

Федор только выматерился про себя, прикинув, что пока шла эта пляска, он мог запросто снять свою квадзияровую кольчужку, и призвать меч, вот бы пошла потеха. А теперь его довольно бесцеремонно конвоировали, прихватив в самый натуральный ментовской захват, зажав за спиной правую руку, и цепко держа за волосы. Правда, отвели не далеко.

Их втолкнули в маленькую комнату, в которой стоял один широкоплечий верзила, и взирал на ворох меховой одежды. Увидав пленников, он обернулся и сказал всего одно слово:

— Одевайтесь.

— Я туда не поеду, — начал, было, Ворот. Но верзила с разворота, влепил ему ладонью тяжелую плюху, от которой тот слетел с ног, и самодовольно усмехнувшись, сказал:

— А тебя не спросили.

Вообще-то боевые искусства были обязательным курсом стеонского обучения, но видимо, они относились к разряду тех наук, которые Ворот изучал плохо. В отличие от Федора, который вообще не любил беспредела, детина взвыл и рухнул на пол. Подлый удар, с разворота и из-за спины, но эффективный, как он заорать успел. А вот додумывать было некогда, в комнату ввалились еще трое, и довольно быстро спеленали обидчика. Короче, с тумаками, нарядили, болезных, всех троих, уложили на нарты и повезли как мешки с поклажей.

Сначала нарты несли шесть бугаев, ногами вперед, как покойников, что сильно возмутило Федора. Затем вышли за стену, с обратной стороны города, и поставили нарты на снег, вот тут пришла пора удивляться Федору, городская стена служила границей между зимой и летом.

Дальше был бег на нартах, не бег, а скорее полет, нарты неслись с огромной скоростью, по неподвижной снежной пустыне. Вылетающие из-под полозьев, тяжелые льдинки, били Федору по лицу. Но возражать он не мог, поскольку помимо того, что его связали, ему еще закрыли рот кляпом, из старой меховой рукавицы.

Гонка была сумасшедшей, каюр, со славянской рожей, не только покрикивал на собачек, но и частенько использовал длинную палку. Нарты, или легкие сани, неслись с дикой скоростью, которую Федор ощущал своей физиономией. Глаза в подобных условиях пришлось закрыть, чтоб острые снежинки их не выбили. Но яркий свет, все равно, бил в лицо, а морозный ветер жег щеки, и Федор уповал только на то, что дорога окажется не очень длинной, иначе, он может, серьезно обморозится. Когда нарты стали замедлять ход, он открыл глаза, и сквозь чукотский прищур, стал всматриваться в окружающее пространство.

Они подъезжали к занесенным снегом, невысоким каменным стенам. Точнее, стены торчали из снега метра на четыре. К воротам вел, довольно глубокий прокоп, демонстрирующий то, что под снегом высота стен составляет еще метра три. Федор прикинул, какой должен здесь пройти снежок, дабы намести такой скромный сугробчик.

За воротами снега оказалось не меньше. Они ехали по узкой улице, с двух сторон которой, красовались прокопы, олицетворяющие входы в дома. Невысокие с такого уровня, крыши домов напоминали сугробы, из которых шел дым, указывая на то, что помещения жилые. О городе из того, что видел, Федор смог составить только одно впечатление, снег, камень, снег. Наконец нарты остановились.

Федора, довольно грубо, втолкнули в темное помещение, в котором было тепло. Еще не отошедший от мороза, он мог только наслаждаться теплом, и отсутствием яркого ослепляющего света. В натопленной каморке, было только одно маленькое окошко.

Щурясь от резкого изменения света, князь разглядел стол, и сидящего за ним полного человека, одетого в кожаные, облегающие ноги штаны, мягкие меховые носки и кожаную безрукавку, мехом наружу, поверх белой полотняной рубахи. В целом незнакомец не производил вида следователя, или палача.

— Здравствуйте, — сказал Федор, когда силуэт незнакомца, четко проступил в его сознании.

— Приветствую тебя, именующий себя Готлингом, — ответил тот.

— Темнишь, дядя, — резко ответил Федор, когда разглядел, что собеседник, годится ему в отцы.

— Да что тут темнить, — ответил тот, — все, всё знают, разве, что ты действительно Готлинг и белый скальд. Ну, тогда понятно. Значит так, вариантов два. Первый — мы снимаем с тебя квадзияровую рубаху, ты признаешься, что ты самозванец, и мы спокойно отдаем тебя в Стеону. Второй — ты пытаешься снять заклятие с долины, получится, не будет у тебя слуг вернее. Не получится. От этого дома, можешь идти куда пожелаешь, правда, в одной набедренной повязке, у нас женщины скромные. Ну, что, на выбор?