Перекрёсток времён (главы 1-12 из 36+)

Она рассказала ему о генеалогии семейств Поттер и Блэк, и Гарри с удивлением узнал, что его бабушка Дорея Блэк приходилась Вальбурге тётей. Она рассказывала ему о положении, которое оба семейства занимали в обществе чистокровных.

Гарри продемонстрировали семейный гобелен, где на генеалогическом древе располагалась и его линия. Его настигла волна печали, когда он увидел там портрет Сириуса. Видимо Кричеру приказали восстановить все повреждённые портреты членов семьи, которые по той или иной причине ранее были выжжены с гобелена.

Он узнал лицо Нарциссы Малфой, урождённой Блэк, но двух других женщин, её сестёр, он не знал. Одной из них была Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк, а другой — Беллатрикс Лестрейндж, также в девичестве Блэк. Разглядывая древний гобелен, Гарри был удивлён такому количеству красивых женщин и мужчин.

Когда он спросил об этом у Вальбурги, та рассказала ему семейную тайну, хранимую более тысячелетия. Тысячу двести лет назад Лорд Блэк влюбился и женился на болгарской вейле, и с тех пор все дети, рождавшиеся в семье Блэк, унаследовали этот ген красоты. Ходили слухи, что некоторые унаследовали даже и способность вейл к очарованию, хотя и в минимальной степени.

Вальбурга перечислила всех членов семьи Блэк, которые были ещё живы, и Гарри удивился, что на самом деле в живых оставалось ещё довольно много людей. Но он был и обеспокоен, узнав, что некоторые из них являлись последователями Волдеморта. Вальбурга успокоила его, объяснив некоторые особые нюансы, связанные со статусом главы семьи Блэк.

Одним из таких нюансов было то, что ни один из членов семьи не мог сознательно нанести главе Дома никакого вреда. Это заклинание накладывалось на каждого родившегося в семье ребёнка. И ещё она его заверила, что Блэки больше не поддерживают Волдеморта, кроме некоторых отщепенцев.

К первому сентября Гарри был полон решимости не позволять другим диктовать ему свою волю, и хоть в мире у него не осталось больше друзей, это не означало, что он будет скрываться. Он был наследником Дома Поттер и Лордом Блэком из Дома Блэк, он происходил из двух благородных семейств с богатой и иногда печальной историей, и ему нечего было стыдиться.

Вальбурга напутствовала его:

— Гарри, никогда не проявляй перед другими людьми слабость. Есть те, кто будет молиться на твои слабости и пытаться использовать их против тебя. Заключай союз с теми, кто сделает наш дом сильнее, независимо от того, на каком факультете Хогвартса они учатся или учились.

Однако у Гарри была одна серьёзная проблема — разрывающее сердце одиночество. В школе и общественных местах он мог спрятаться за равнодушным выражением лица, но под этим скрывалось отчаянное желание быть принятым таким, какой он есть, чтобы в него поверили, но прежде всего ему хотелось быть любимым.

* * *

Долговязый рыжеволосый волшебник и ведьма с густыми волосами цвета меди шли по коридору Хогвартс-экспресса. Оба были одеты в стандартные хогвартские мантии, по расцветке которых можно было понять, что они с факультета Гриффиндор. На левой груди каждого сверкала серебром буква "P", сообщая всем вокруг, что они к тому же школьные старосты.

— Говорю тебе, Миона, вряд ли у него хватит мужества, чтобы показаться в поезде, не говоря уже о том, чтобы вернуться в школу. — Рон Уизли расхохотался, а Гермиона Грейнджер закатила глаза.

— Я слышала, как второкурсница с Хаффлпаффа сказала, что она точно видела похожего на него человека, садящегося в поезд, — ответила она своему бойфренду.

— Поттер слишком труслив, чтобы показать своё лицо! Кроме того, в конце прошлого года факультет проголосовал запретить ему появляться в башне. Если ему негде спать, зачем ему вообще возвращаться?

— Он же должен закончить своё обучение, Рон, — вздохнув, заметила Гермиона. — И может быть теперь, когда прошло два месяца, нам нужно провести повторное голосование, я имею в виду на холодную голову, переосмыслив то, что мы сделали, — с некоторой надеждой сказала она.

— Вот уж вряд ли, я прослежу, чтобы эта жаждущая славы свинья больше никогда не вступила на порог башни Гриффиндора! — горячо заявил Рон. — К тому же я сомневаюсь, что Симус, Дин, или Невилл хотели бы жить в одной комнате с убийцей, не говоря уже об остальном факультете, — фыркнул он.

— Н-но что, если Гарри говорил правду? Что, если Седрика убил Сам-Знаешь-Кто? — тихо спросила девушка.

— Ты что, шутишь? Кто поверит в то, что Поттер победил в дуэли Сама-Знаешь-Кого? — криво усмехнулся парень. — Лучший типа дуэлянт сбегает из-под носа Сама-Знаешь-Кого и десятка Пожирателей смерти?! Давай, Гермиона, включи свой мозг, ты же самая умная ведьма нашего времени! Ты на самом деле думаешь, что если бы то, что рассказал Гарри, было правдой, он бы выжил? — с вызовом выплюнул Рон.

Гермиона опустила голову в пол и её плечи поникли.

— Я... Я думаю, что нет, — она медленно покачала головой и издала печальный вздох. — Наверное, я просто не хочу верить в то, что он сделал. Он же был нашим лучшим другом с первого курса.

— Всё, что он делал, это попросту использовал нас, Гермиона! Он списывал мои и твои домашние задания. Если бы мы с тобой на первом курсе не обошли все ловушки, камень бы украли. Это я остановил Локхарта, желавшего стереть нам память.

— Но василиска убил Гарри, — вставила Гермиона.

— Это он так сказал! На самом деле никто не знает, что там произошло, не так ли? Он мог выдумать всё, что угодно! А Джинни была слишком далеко от него, чтобы разглядеть подробности, — ответил Рон.

— Но что-то ведь окаменяло студентов, и я помню светящиеся жёлтые глаза. Я провела исследование и всё указывало на василиска. — Гермиона хоть и слабо, но пыталась защитить Гарри.

— Ты на самом деле видела василиска, Гермиона? — надменно спросил Рон.

— Ну нет, это я так сказала, я просто видела пару жёлтых глаз, — прошептала она.

— Вот именно! — заявил Рон торжествующе. — Это могло быть чем угодно: чарами иллюзии или гламура, скрывавшими истинного виновника!

— Но как же насчёт всего остального...

— Никаких "но", Гермиона, — зарычал парень. — Всё, что хочет Поттер — это стать более известным и получить больше денег! И он сделает для этого всё, даже если нужно будет навредить кому-то или убить, как бедного Седрика, — припечатал Рон. — Я уже устал говорить об этом мерзавце. Как насчёт того, что мы завалимся в наше купе и ты покажешь мне, как бы хотела меня поцеловать? — предложил он, шевеля бровями.

— Мы должны закончить обход, Рон! Мы обошли только половину поезда, — по-деловому заявила Гермиона.

— Ладно, но потом тебе придётся сделать это для меня, — похотливо ухмыльнулся парень. Гермиона тайком закатила глаза, и пара продолжила патрулирование.

Они прошли почти до конца поезда, когда Гермиона заметила закрытую и заблокированную дверь купе. Она постучала, чтобы выяснить, кто запер дверь, так как по правилам поезда все двери в купе должны оставаться разблокированными.

— Простите! — крикнула Гермиона через дверь. — Вы не можете запираться. Пожалуйста, немедленно откройте. — Она подождала ответа, которого не последовало. Постучав ещё раз, она потребовала отпереть дверь.

— Мы старосты школы! Если вы немедленно не откроете дверь, то потеряете очки своего факультета! — и снова никакого ответа.

— Отлично! — раздражённо воскликнула Гермиона. — Мы просто сообщим о вас дежурному профессору, и дальше пусть он разбирается!

— Я позабочусь об этом, Миона, не нужно звать никакого профессора. К тому же, они во время поездки обычно спят, — уверенно заявил Рон.

Он вытащил из мантии палочку, направил на замок двери и уверенно произнёс: "Алохамора!". Заклинание вылетело из палочки и впечаталось в замок. Дальше произошло неожиданное: заклинание экспоненциально отразилось обратно в заклинателя и отбросило высокого рыжеволосого парня дальше по коридору к другому купе. Он с глухим стуком свалился на пол, что несказанно напугало группу второкурсников из Хаффлпаффа, которые активно болтали в этом купе.

— Рон! — закричала Гермиона и бросилась к упавшему парню. — Т-ты в порядке? — спросила она у ошеломлённого рыжика.

— Тьфу! Что случилось? — пробормотал Рон, у которого раскалывалась голова от возвращённого заклинания.

— Твоё заклинание отразилось. Я думаю, что на это купе какой-то семикурсник наложил отталкивающую защиту. — Гермиона помогла ему подняться на ноги.

— Это же незаконно! — закричал он.

— Ну, я не думаю, что незаконно, но безусловно, против правил, — поправила его девушка.

Гарри услышал возмущённые возгласы и приподнял дверные жалюзи поинтересоваться, кто пытался к нему войти. Он увидел пару своих бывших лучших друзей: Гермиона помогала Рону встать на ноги. Гарри ощутил укол грусти, наблюдая за ними, но быстро подавил её, увидев в глазах Рона ярость. Да, ничего не изменилось.

— Поттер! Ты заплатишь за это! Клянусь, ты завязнешь в отработках на целый месяц! — орал Рон, брызгая слюной во все стороны. Крики возмущённых хаффлпаффцев притормозили его тираду.

Прежде чем Гермиона смогла вымолвить хоть слово, Гарри опустил жалюзи и вернулся на своё место. Он почувствовал, как надежда на возможное примирение с друзьями испаряется. В этот момент ему вспомнились слова Вальбурги: "Не показывай перед ними свою слабость, они должны видеть лишь сильного Гарри. Проявляй свою силу в словах и действиях. Не давай обещаний, которых не сможешь сдержать, будь то врагу или союзнику. Только ты управляешь своей судьбой, Гарри, никогда не позволяй никому распоряжаться ей".

— Только я управляю своей судьбой, — прошептал Гарри, и его взгляд вернулся к проплывающему за окном сельскому пейзажу. — Но кажется, у судьбы по этому поводу другое мнение. Безумный лорд использовал мою кровь, и я даже не знаю, зачем. Я одинок и изолирован, пффф, если я переживу ещё один год, это будет чудом. И я не вижу, что у меня есть какой-либо контроль над своей судьбой.

В груди Гарри снова разрослось чувство одиночества. Пылающая боль с течением дней, казалось, лишь усиливалась и усиливалась. Он не испытывал иллюзий в том, что в древней волшебной школе его примут тепло, но понимал, что Вальбурга права — он нуждался в образовании и подготовке, которые мог получить только в Хогвартсе.

Он стал таким парией в волшебном социуме, что найти репетитора при том, что о нём говорило Министерство и Ежедневный Пророк, было почти невозможно. В конце концов, Хогвартс оставался для него единственно возможным вариантом, и он с неохотой туда возвращался.

Стук в дверь его купе возобновился. Он слышал ревущий голос Рона, приказывающий открыть дверь. Его громкие тирады перемежались едва слышимым голоском Гермионы, пытавшимся успокоить рыжего. Её усилия, наконец, увенчались успехом, когда она что-то прошептала этому придурку. Что именно, Гарри был не в состоянии услышать.

Оставшееся время поездки прошло без происшествий. Поезд медленно подкатился к станции Хогсмид, и Гарри терпеливо ждал, пока он не опустеет. Он не хотел немедленной конфронтации, будь то с так называемыми бывшими друзьями, либо с кем-то ещё. Он конечно знал, что достаточно скоро этого не избежать, но пока у него была на то возможность, хотел насладиться тишиной.

Шум почти прекратился, и это означало, что поезд опустел. Он медленно открыл дверь купе и направился к выходу. Оставалась единственная карета, к которой Гарри и направился, но при виде запряжённого в неё скелетообразного крылатого коня или чего-то, похожего на коня, чуть не подпрыгнул.

Он с опаской посмотрел на животное, но то совершенно не производило впечатления враждебного и на самом деле казалось вполне послушным. Мальчик протянул руку и осторожно прикоснулся к его шее. На ощупь та была прохладной и удивительно мягкой. Животное повернуло к Гарри голову и уткнулось носом в его плечо. Гарри улыбнулся зверю и погладил его длинную морду, которая, казалось, была так и создана для этого. Конь отозвался довольным ржанием.

— Что ж, думаю, один друг у меня всё же есть, — невесело усмехнулся мальчик. Гарри подошёл к карете и сел, после чего она немедленно отправилась к замку.

* * *

Гарри стоял прямо перед Большим залом, прислушиваясь к громкой болтовне студентов внутри.

— Вот и всё, — глубоко вздохнул он и расправил плечи, затем поправил плащ из лучшего шёлка акромантула. Вальбурга настаивала на том, что как Лорд он должен одеваться соответственно.

Он ещё раз глубоко вздохнул, чтобы успокоить нервы, и вошёл в Большой зал с высоко поднятой головой, отведёнными назад плечами и безразличным взглядом на лице. Широкими уверенными шагами он приблизился к гриффиндорскому столу.

Это было жутко; весь Большой зал молчал, и все взоры были устремлены на него. Единственным звуком оставалось цоканье по плиткам пола, производимое каблуками его сшитых на заказ сапог из драконьей кожи. Гарри подошёл к ближайшему от дверей концу стола и приготовился сесть. Те, кто там сидел, быстро сместились дальше по столу, желая дистанцироваться как можно дальше от невменяемого убийцы.

— Эй! Поттер! Мы не хотим видеть тебя за своим столом, — взревел Рон Уизли, но был полностью проигнорирован Гарри, который, казалась, даже не услышал этого. — Поттер! Тебя здесь не ждали! Иди пачкай какой-нибудь другой стол! Эй, Поттер!

— Мистер Уизли, достаточно, — сказал Дамблдор, поднявшись со своего трона.

— Но профессор, он же убийца! — крикнул Рон, на что некоторые студенты закивали, включая подавляющую часть хаффлпаффцев.

Гарри стоически сидел, ни на кого не глядя.

— Мистер Поттер никакой не убийца, мистер Уизли, Седрик трагически погиб из-за Волдеморта, — заявил Дамблдор, что вызвало вздохи и вопли теперь уже большинства студентов, а не только какой-то небольшой фракции.

— Вас там не было, директор, Вы не можете знать, что произошло на самом деле! — выкрикнула блондинка из Хаффлпаффа Ханна Эббот, смотря на Гарри со злостью. Несколько голосов выразили ей своё согласие.

— Всё, что у нас есть, директор, это его слова, — заявила со своего места за столом Рейвенкло Мариэтта Эджкомб. — Даже если это было бы и правдой, я думаю, вряд ли Поттер смог бы противостоять взрослому волшебнику, тем более Сами-Знаете-Кому! — выплюнула она. Хор соглашающихся голосов начал нарастать.

На фоне продолжающейся перепалки между студентами и директором одна из членов школьного персонала про себя ухмылялась. "Это будет гораздо проще, чем я предполагала", — размышляла она, вырвав клочок ворсинок из своего розового кардигана.

Громкий выстрел из палочки Дамблдора навёл порядок в Большом зале, и студенты вновь заняли свои места. Но едва сдерживаемая враждебность не могла таиться слишком долго. И цель у этой враждебности была одна — Гарри Поттер. Каждый факультет уже составлял планы, как поэффектней излить свой гнев на идиота, ищущего славы.

Оставшаяся часть праздничного пира, как и сортировка, прошли мимо Гарри. Все его мысли и внимание были обращены внутрь себя, в попытках подавить тревогу и печаль от одиночества, которые он ощущал. Тем не менее, он был благодарен мадам Малкин за дополнительную усовершенствованную защиту, которой та обеспечила его плащи и мантии. На это ушло дополнительные двадцать галлеонов, но оно того стоило. Он прекрасно знал, что вскоре этим усовершенствованиям предстоят всесторонние испытания.