Балбеска в Космосе, или как приручить Тигра?

Ну, капитан, когда я выберусь, а я буду на звездолете и вовремя, ты у меня еще запоешь. Пресмыкаться будешь и есть с моей руки, уж это я тебе обещаю. А сейчас необходимо успокоиться и постараться выбраться не только из шкафа, но и из гостиничного номера на двадцатом этаже.

Тот звук, который сопровождал закрывание дверцы шкафа, был мне знаком. В моем номере, который я делила со вторым пилотом, той самой Каэрри Джоунз, мулаткой двадцати двух лет из Алабамы, шкафы запирались на ручной замок типа "задвижки". Дешево и сердито. Значит, если применить некоторую физическую силу, например, надавить плечом и дернуть в сторону, а можно и попытаться выбить дверь, то должно что-нибудь получиться.

После пятой попытки я вывалилась из шкафа вместе с вещами, которые грудой свалились на пол. Выбрала себе брюки капитана, ничего, что в поясе широковато, и подвернуть пришлось раза четыре, зато не засвечусь голой филейной частью. Обувь не стала даже искать, она мне сейчас была ни к чему. Двери номера не вскрыть и это удручающий фат. Значит, выбираться придется по наружной стене через окно.

Высоты я в принципе не боялась, поэтому оказавшись на подоконнике открытого окна, даже не вздрогнула. Передо мною, как на ладони, распростерся космопорт Ардэнума, столицы Пинии. Планета была населена не густо, так как два материка, которые составляли всю сушу Пинии, можно было облететь на скутере за четыре часа, да и то, большая часть суши представляла собой непроходимые джунгли. Огромный океан господствовал на планете, не позволяя разрастаться поселениям и городам.

Итак, подо мною двадцать этажей, а надо мною пятнадцать. Гостиничный комплекс представлял собой многоуровневое сооружение, в которое входило пять зданий в виде цветка, с самым высоким центром и отходящими от него лучами. В одном из таких лучей и остановился экипаж звездолета "Эсмеральда" для встречи с военным сопровождением и принятия на борт ценного груза.

Что это за груз, никто не знал. Гриф "особо секретно" мог отпугнуть любого охотника за горяченьким. Да и меня он вряд ли мог заинтересовать в настоящий момент. Босыми ногами я попыталась дотянуться до выступа возле соседнего окна, руками цепляясь за металлическую трубу, служащую специальным рукавом для коммуникационной связи.

"Что тебе обезьяна, — усмехнулась я, дотянувшись носком правой ноги до выступа, — видел бы капитан, до чего меня довел, совесть замучила бы. Или нет? Мог ли он предположить, что я рискну вылезти наружу таким способом?"

Вряд ли. Может дело в генетике, а может в моей бесшабашности, но страха и правда не было. Было только огромное количество адреналина в крови, который в настоящий момент пьянил не хуже виски. Аварийная лестница была моей целью номер один, к которой я двигалась с грацией кошки или обезьяны, кому что напоминает. Мне было не до сравнений. Ветер усилился, влетая в рукава рубахи кэпа и вылетая в штанины, волосы трепыхались, как белый флаг, кричащий — "Я сдаюсь, снимите меня со стены!"

Лишь врожденное упрямство и желание утереть нос кэпу, причем настолько сильное, что ударяло в голову, заставляло двигаться вперед...к лестнице. Допотопное средство аварийного спасения оказало мне неплохую службу, когда я спустилась на задний двор за гостиничным зданием. Ноги подкашивались, голова немного кружилась, или это мир кружился вокруг моей головы?

Кое-как собравшись с духом и силами, босоногая прошла в фойе и, не глядя на стойку администратора, промаршировала к лифтам. Оказавшись в своем номере, бросилась к часам. До назначенного времени, при опоздании к которому я была бы автоматически не только отстранена от полета, но и лишилась бы своего места в экипаже, было десять минут.

Собрав всю свою волю в кулак, мигом переоделась в форму с нашивками звездолета, обулась, упаковала необходимый набор вещей, подхватила планшетник, и ринулась на выход. Все сборы заняли три минуты тридцать секунд, еще тридцать секунд ушло на спуск на первый этаж, затем полминуты занять флайер и задать путь до космопорта, который съел еще четыре минуты. Полторы минуты ушло на ураганный марш-бросок по космопорту, прохождение блок-подтверждения и ...вещи я закинула в первую попавшийся хозблок, вбила личный код доступа и пулей понеслась в рубку.

При входе в рубку я буквально налетела на входящего передо мною капитана, впечатавшись всем своим бюстом к его твердой спине. Быстро отстранившись, я пробормотала слова извинения, и юркнула на свое место у панели управления полетами, при этом спиной явственно ощущала прожигающий взгляд капитана.

Саен Снаут прочистил горло и стальным голосом велел отчитаться всем службам о готовности к старту. Когда перекличка завершилась, мне был дан приказ "отчаливаем". Вот теперь я точно поняла, что капитан не в себе. Никогда за полгода моего нахождения в рубке "Эсмеральды" кэп не выражался таким образом. "Стартуем", — это был его стандартный приказ. А шутить во время старта он вообще не позволял. Поворачиваться, чтобы посмотреть на выражение его лица, я не рискнула. Выполнив все необходимые манипуляции, почувствовала, как постепенно усиливается давление, тело почти слилось с креслом. Однако это длилось недолго. Вскоре звездолет был уже на орбите, где его взяли в плотные тиски крейсеры военных рейнджеров, на одном из которых находился Аким.

— Приветствую всех рейнджеров, — произнес капитан спокойным голосом, — "Эсмеральда" готова к гиперпрыжку.

— Готовность первой категории, — поступил ответ от главнокомандующего эскадрой военных крейсеров, саена Игоря Торчинского.

— Службе гипердвигателя — начать обратный отсчет.

— Пять, четыре, три, два...ноль.

Мириады звезд, выстраивающиеся в световые лучи в схронотуннеле, или как его еще называли в просторечье "гипертуннеле", как всегда завораживали и вызывали кратковременный сбой в работе сердца. Моргнула, вдох-выдох...Хлопок, и звездолет со своим грозным сопровождением выскочил в несколько световых лет от Истрана, к которому следовало лететь больше суток, без скачков и как можно осторожнее. Капитан посчитал, что основная работа выполнена, и велел мне и суперкарго прибыть в кают-компанию, пилотирование взять на себя второму пилоту. Остальным разойтись по каютам.

— Сбор через два часа в рубке, — бросил он экипажу перед выходом.

На меня он даже не взглянул, должно быть и не сомневался, что последую тут же за ним. Саен Тим Ричмонд, суперкарго, двинулся следом, но затем, идя по коридору, чуть отстал и поравнялся со мною.

— Где тебя носило? — прошептал он в мою сторону, стараясь, чтобы шедший впереди капитан не расслышал. — Кэп был зол, как бизон.

— А хоть бы лопнул, — фыркнула я, зажав рот рукой.

Капитан чуть сбился с шага. Саен Ричмонд шлепнул меня ниже талии рукой и прошипел:

— Вылететь хочешь? Я тебя с трудом отмазал, должна будешь.

Сглотнула, нервно покосилась на суперкарго, думая, что эта фраза мне не нравится. Все женщины экипажа, которые оказывались ему должными, в итоге расплачивались в постели. Интересно, а такое домогательство санкционировано кэпом? Надо будет уточнить. Промолчала, не желая вступать в спор, тем более что мы уже пришли. Капитан продержал саена Ричмонда ровно пять минут.

— Тим, свяжись с рейнджерами, скорректируй с ними время прибытия и место транспортировки груза. Можешь идти.

Я тоже двинулась к выходу, желая как можно быстрее смыться с глаз капитана, да и саен Ричмонд почти вытолкал меня к дверям, как вдруг капитан холодным голосом произнес:

— Саена Красина, вас я еще не отпускал. Идите, саен Ричмонд, у вас много работы. Не задерживаю.

Выпрямив спину, нацепив маску уверенности и полного спокойствия, я повернулась к капитану лицом. Суперкарго бесшумно исчез за дверью, которая тут же с тихим шипением закрылась за моей спиной.

Глава 2.

Я стояла перед кэпом совершенно спокойная, ни один мускул на лице не дрогнул. Молчала, как и положено по Уставу, пока не заговорит капитан. Он же стоял напротив, изучая меня пристальным взглядом, причем так, словно видел впервые в жизни. Большой палец правой руки заправил за ремень, второй рукой потирал подбородок.

— Лира, зачем вы ворвались в мой номер в гостинице? — вдруг спросил он, хмурясь.

— Ошиблась дверью, — ответила я первое, что пришло в голову.

И пожалела. Щека кэпа дернулась, словно от удара, взгляд налился свинцом.

— И к кому же вы, интересно, шли в таком виде?

— Не могу ответить, саен капитан.

Вытянулась по стойке смирно, подбородок выше обычного уровня, губы плотно сжаты. Идеальная выправка.

— Лира! Вольно уже.

Я немного расслабилась, но не позволила себя провести. В любую минуту кэп мог заявить об очередном нарушении Устава звездолета.

— Сколько вам лет? — вдруг спросил меня кэп, пройдясь передо мною, заложив руки за спину. — Припоминаю, двадцать четыре, так в вашем личном файле указано. Так, родились вы на Земле, в семье военного инженера...хм, саена Дмитрия Красина, погибшего при испытании какого-то своего изобретения, верно?

Я помалкивала и следила за его передвижениями, не подавая каких-либо признаков невнимания.

— Единственный ребенок в семье. Ваша мама медик, верно? Работает в городской больнице хирургом. В школе вы отличались неусидчивостью и невнимательностью, за что и были по окончании переведены на психологические курсы "повышения уровня ответственности и пунктуальности". Странно, я раньше вообще о таком не слышал. Ну, ладно. Так, дальше... в двадцать дин вы окончили с успехом Академию гражданского космического пилотирования. Были направлены на стажировку вторым пилотом на гражданский корабль "Серебрянный", совершающий турполеты по системе Союза. Практика завершилась. На борт "Эсмеральды" вас взяли по рекомендации из Управляющей Компании Гражданским космическим флотом, как ответственного, исполнительного и совершенно вменяемого Ведущего пилота, так было написано в вашей характеристике, — мужчина подошел почти вплотную ко мне и, глядя прямо мне в глаза, улыбнулся.

Я едва не рухнула к его ногам. Кое-как сдержавшись, сцепив силу воли и зубы, позволила себе только пару раз моргнуть.

— И знаете, что не дает мне покоя? — произнес он, перестав улыбаться. — Какого шезра Ведущий пилот моего звездолета вваливается ко мне практически, в чем мать родила, при этом выглядит так, словно в мусорке успел поваляться, и требует ...можно, да, я дословно повторю: "предоставить политическое убежище до утра и чтобы не сметь приставать к этому восхитительному телу".

Честно, держалась из последних сил. Нет, я не хотела ни оправдываться, ни возражать или, упаси Боже, спорить, мне жутко захотелось смеяться. Ибо чувство юмора родилось вперед меня. Я так и представила себя: пьяную в стельку, перемазанную какой-то дрянью, в одном бикини, и требующую не трогать "моего восхитительного тела". Как там кэп не блеванул, не знаю.

Уголки моего рта дрожали, ресницы на веках подрагивали, но я держалась. Кэп фыркнул и отошел.

— С кем у вас было пари? — резко спросил он, и тут же повернулся ко мне.

Я вздрогнула, выдав себя с головой.

— Так я и знал, — резюмировал саен Снаут, недовольно поджимая губы. — Назовите имя, саена Красина. Или вы будете отрицать сей факт?

— Никак нет, саен капитан. Назвать имя не могу, саен капитан.

Хокк ругнулся и встал снова почти вплотную ко мне. Его глаза пробежались по моему лицу, но ниже подбородка не опустились.

— Может стоит рассмотреть ваше поведение несколько с другой стороны? — его голос стал вкрадчивым, оттого более опасным.

Я скосила взгляд на его глаза. Такие пристальные и ...красивые... и я поплыла. Что это со мною? Неужели он обладает эмпатическими способностями, о которых я слышала от Акима? Я сглотнула и начала падать вниз, а в голове билась одна мысль "кто ты, капитан?". Очнулась я на кушетке в той же кают-компании, а рядом на корточках сидел кэп и гладил мое лицо пальцами. Едва заметил, что пришла в себя, отдернул руку, и поднялся. Я попыталась сесть, потрясла головой и выдала:

— Это был запрещенный прием, саен капитан.

Он вздернул бровь и вкрадчиво ответил, присев рядом на кушетку:

— Лира, о чем вы говорите? Вы упали в обморок.

— Вряд ли. Я никогда не теряю сознания. Это вы что-то сделали...

— Вам показалось, саена Красина, — был мне совершенно равнодушный ответ. — Можете идти отдыхать. Через час быть в рубке.

Я поднялась, отдернула одежду и бросила возмущенный взгляд на кэпа.

— Хотела бы я знать, где учат эмпатии?

Кэп в ответ только улыбнулся и заверил меня, что я ошибаюсь.

— Интересно, а вы откуда таких словечек нахватались? — откинувшись на спинку кушетки, капитан сложил руки на животе.

Его расслабленная поза меня не провела. Он был предельно собран и готов к броску. Как тигр на охоте.

— Слышала, не помню где, — пожала плечами. — Могу быть свободной?

— Пока, да. Но разговор не закончен.

И я вышла, чувствуя тяжелый взгляд в спину. Пора бы привести себя в порядок, переодеться в каюте и ...отправиться на поиски ответов на свои вопросы. А где это лучше всего сделать? Верно, в святая святых нашего программиста, Мизаила Верника. В его особой каюте, напичканной всякой техникой, аппаратурой, компьютерами и ...самое главное, доступом в Сеть.

За огромную коробку шоколада, которую я успела прихватить с Пинии, он допустит меня к главному компьютеру звездолета. Мне срочно надо было переговорить с Акимом, связаться с которым можно было по закрытому каналу личной борт-связи.

Но для реализации сего намерения необходимо было найти тот хозблок, в который я сгрузила свои вещи. После десяти минут поиска довольная ввалилась в свою каюту, которую так же делила со вторым пилотом, как и номер в гостинице. Никого не обнаружив, уселась на койку, и стала вынимать вещи. Так, а кто упер мой шоколад? Шезра, а ведь его-то и забыла положить в той спешке, в которой удирала из гостиницы. Взвыв от досады, покусала губы и решила идти наобум. Расстегнула молнию так, чтобы впадинка на груди выглядела чуть соблазнительнее, а губы накрасила помадой с ферромонами.

Мизаил был у себя. Не в духе. Это было плохо.

— Привет, — радостно поприветствовав программиста, получила в ответ нечто среднее между "чего надо" и "отвали", нагло присела на подлокотник его кресла. Провела рукой по его всклокоченной шевелюре и тихо спросила, наклонившись ближе к его лицу своим бюстом.

— Милый, а что с настроением? Обидел кто? Ты скажи, тому мало не покажется.

Должна заметить, что наши с программистом отношения не заладились сразу, как я оказалась на борту звездолета. О том, что он недолюбливает именно мой тип женщин, узнала от соседки по каюте, ибо вот на нее-то он сразу запал. Да только девушка была уже занята, что вызывало у него периодические депрессии и срывы. Чаще всего на мне. Вообще на звездолете женщин было пять штук: я, второй пилот, два медика и специалист по гиперпрыжкам, то есть помощник гип-инженера.

Парень меж тем как-то нервно сглотнул и покосился мне в вырез.

— Чего тебе? — спросил он уже несколько иначе. — Случилось чего?