| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ясно. Ну, хорошо, госпожа фон Бекк, королевское управление безопасности благодарит Вас за сотрудничество.
— А ресторан?... — спросила я с тревогой.
— Пока будет закрыт до особого распоряжения. Неофициально говоря — дня на три — четыре.
— Ясно... Ты Норберта уже отпустил?
— Владельца? — Дэн кивнул. — Да, я с ним говорил и сказал, что он свободен — но думаю, никуда он не ушел.
— Хорошо, пойду с ним поболтаю. И, Дэн...
— А?
— Если будет возможность, держи меня в курсе. Хотя бы чтобы знать, надо ли опасаться — и чего...
— Ладно... — протянул задумчиво Дэн. И, зная его, я могла быть уверена, что он прикидывает, как можно использовать наше давнее знакомство для ускорения расследования. — У тебя есть личный коммуникатор?
— У меня только личный и есть, — усмехнулась я. — Буду ждать.
Норберт и в самом деле все еще болтался в кухне. Да и не только он — Майя сидела у кондитерского стола и выстраивала фигуры из ядрышек фундука; Судзуки с непроницаемым лицом разгадывал кроссворд в газете, напечатанной иероглифами; Хаким каждые пять минут выглядывал в окно, как будто гигантская акация, что росла здесь уже лет триста, могла уйти погулять. В общем, все были при деле. Хорошо еще, что официанты должны были появиться к половине восьмого вечера, и, соответственно, хотя бы их встревоженные физиономии перед глазами не будут маячить.
— Что слышно из больницы? — задала я общий вопрос.
— Ничего пока. Ну, то есть, желудок Фреду промыли, жить будет. К нему вызывали королевского медика, мэтра Карсинэля, эльфы же лучше всех с отравлениями работают, — ответила Майя. — А что сказал наш полицейский?
— Он не полицейский, он безопасник. Так что мы с вами, дорогие мои, вляпались в дело, касающееся высших вопросов безопасности. Ничего внятного он не сказал, как ты можешь догадаться. Велел всем быть в пределах досягаемости. В конце концов, это я первой унюхала ту неизвестную гадость...
— Душа моя, — Норберт прекратил бессмысленное кружение по кухне и остановился передо мной, — если бы ты ее не унюхала, то мы вполне могли бы на основе этого бульона сделать соус к оленине, например. И подать клиентам.
Тут он реально схватился за голову.
Нет, вот ей-богу — я всегда считала это выражение вполне умозрительным: ну, как бы такой символ полного отчаяния. Но Норберт действительно держался за голову и даже, кажется, готов был ею побиться об стену...
— А кстати, насчет оленины! — сказала я бодро. — Ведь не гнить добру! Даже если нас откроют через три дня, мясо может и не дожить. Ну ладно, мы его, конечно, закроем стазисом, но вкус-то уже будет не тот, а? Ведь можем же мы для поддержания сил того... по кусочку... как вы считаете?
Хаким оживился и полез на полку за любимой сковородкой, а я достала апельсиновое желе для соуса. В конце концов, не пропадать же приготовленным пряностям.
Мой коммуникатор засигналил очень поздно вечером, практически ночью. Я, конечно, еще не спала: при моем графике работы я раньше трех не ложусь, — но к звонкам после полуночи все равно отношусь неодобрительно. С другой стороны, этот неожиданный звонок вполне может быть связан с бульонными приключениями...
Отвечу, пожалуй.
— Слушаю? — экран я оставила темным; с какой бы стати мне показываться неизвестно кому в шелковой пижаме с гигантскими розами?
— Лиза, это я. Ты дома? — да уж, неожиданность. Звонил мне Дэн Паттерсон. Майор Паттерсон. — Можно, я зайду?
— Дома, конечно, давай. Через сколько тебя ждать?
— Да, собственно, я уже здесь, возле калитки...
— Ну, если ты переживешь мой вид в пижаме, то я открываю дверь. — Я нажала кнопку, отпирающую вход во двор.
Мой дом нельзя было назвать особняком в нем всего два этажа, чердак и подвал; или, считая по-другому — три спальни, гостиная, кабинет-библиотека и кухня. Но это по-настоящему хороший дом в хорошем районе, и я его выбрала и купила сама. В моей жизни это был второй осознанный полностью самостоятельный выбор — первым случаем я считаю отъезд из Вицнау сюда, в Люнденвик, когда вся семья отправилась в Сиам.
Я почти никогда не открывала дверь посторонним, и даже не вполне посторонним, но пришедшим без приглашения. И дело даже не в старой поговорке "Мой дом — моя крепость". Просто у каждого человека должно быть место, где он может остаться один. Кому-то хватает для этого стола и стула в библиотеке, ну, а мне вот дом в самый раз.
Цветное витражное стекло входной двери заслоняла высокая фигура Дэна. Я помедлила мгновение, и приложила ладонь к магозамку. Со щелчком дверь отворилась.
— Кофе дашь? — Дэн не утруждал себя приветствиями — в конце концов, не так давно виделись. Не так давно, как в прошлый раз, ага.
— Дам, конечно. Сейчас сварю. Проходи, садись вот у камина, — я не стала бросать в пасть камина магический огненный шарик, а добросовестно разожгла дрова — настоящие дрова и настоящей спичкой. Впрочем, труда это не составило, и огонек мгновенно побежал по горке тонко наколотых березовых поленьев. — Можешь курить, если хочешь.
Варка настоящего кофе — процесс небыстрый; смолоть зерна, залить холодной водой, согреть в горячем песке до подъема тонкой пенки, дать слегка отстояться... Все это занимает немало времени, и, когда я вернулась в гостиную с подносом, Дэн спал в моем любимом кресле, откинув голову и уронив на пол незажженную сигару.
Я поставила поднос на стеклянный столик, налила кофе в чашку тонкого чинского фарфора и аккуратно поднесла чашку к носу спящего. Конечно, через мгновение Дэн, истый "кофейник", приоткрыл глаза.
— О! Это я что, задремал?
— Ты попросту уснул, мой дорогой, — я усмехнулась. — И даже слегка похрапывал. Пей кофе и рассказывай. Ты ж с информацией ко мне пришел, а не просто кофе попить?
— Хм. Берешь быка за рога? Да, отвык я с нашими придворными дамами от прямых манер... Ну, ладно, слушай. Во-первых, ты была права — наш маг в Службе безопасности смог установить, что отраву добавили в момент между полным размораживанием и началом нагревания. Как ты считаешь, в какое примерно время этот кусок ледяного бульона полностью растаял?
— Я думаю, что ваш маг назвал время полной ликвидации кристаллической структуры льда, но ежели без науки, по опыту... Думаю, часам к шести — семи утра. Так?
— Молодец. В шесть пятьдесят исчез последний ледяной кристаллик.
— Ага. А Фред поставил бульон прогреваться, я думаю, часа в четыре дня?
— Именно. Он так сказал, и маг это подтвердил.
— Но пришел шеф в ресторан раньше, он всегда приходит часа в три — полчетвертого, и начинает готовить ужин для персонала. Вернее, не так. Первый раз он появляется рано утром, между шестью и семью, чтобы рассовать по холодильникам купленные утром свежие продукты.
— То есть? Получается, что Борнлиф приходит на работу дважды?
— Именно так! — Я глотнула кофе и поморщилась: переложила мускатного ореха. — Рынки работают до десяти — одиннадцати утра, но те, кто хочет купить хорошую рыбу или мясо, появляются там не позднее шести, ну, семи часов. Фред закупает рыбу, мясо, травы, свежие овощи — словом, то, что не хранится долго, и привозит в "Олений рог". Распихивает по кладовым и уходит домой спать.
— Хм, интересно! А если его нет? Ну, не знаю, в отпуске, например...
— Вообще-то, в отпуск мы все уходим одновременно, когда ресторан закрыт, в августе. Но если, например, Фред болел, то на закупки отправлялся Норберт.
— Ага, ясно. Значит, Борнлиф был в ресторане около семи утра, надо уточнить время.
Дэн сделал пометку с блокноте, а я подумала, что сказала что-то лишнее. Ладно, будем надеяться, что майор Паттерсон будет действительно расследовать это дело, а не искать козла отпущения.
— Не знаю, кто сегодня появился раньше, Фред или Норберт — когда я добралась до работы, было четыре, и оба уже были на месте и переоделись. То есть, у нас есть промежуток между семью утра и тремя часами дня, когда в ресторане никого не было.
— Именно, — повторил Дэн. — Но, вообще-то, мы можем еще сузить этот промежуток. Камеры наблюдения были выключены с одиннадцати до одиннадцати сорока.
— Все камеры? — мой вопрос не был праздным: дело в том, что я, по секрету ото всех, даже от Майи, установила на кухне и возле двери в мою комнату две мои собственные камеры, они же датчики движения. Причем с магической составляющей. О чем я и сказала Дэну. Приятно было посмотреть на его глаза, принявшие классический размер "по восемь пенсов".
— Ты тайком поставила камеры наблюдения? Поясни, зачем?
— Потому что трижды я обнаруживала, что в пряностях в моей кладовой копались. Причем старались привести все в тот же вид, какой и был до их, так сказать, "визита". И еще: нужно учесть, что, если кому-то из персонала, пусть даже не повару, а любому официанту или уборщице, понадобились бы пряности — они всегда могли придти ко мне и сказать. Я бы помогла подобрать, рассказала, как употребить, и дала нужное количество. Ну, конечно, если не брать в расчет самую дорогостоящую экзотику, которую Норберт покупает буквально на вес золота, типа шафрана или мускатного цвета. А это значит одно из двух: или копался чужой, или это был свой — но не желавший свой интерес афишировать.
— И сегодняшние записи со своих камер ты еще не смотрела??? — Дэн вскочил с кресла.
— Дорогой мой, — промурлыкала я, — если ты разобьешь эту чашку, тебе придется покупать целый сервиз, потому что таких чашек в продаже больше нет.
— ЛИЗА!!!
— Смотрела, смотрела, — махнула я рукой. — Передача с камер идет и записывается на мой коммуникатор. Но только это ничего никому не даст. Смотри сам.
На экране коммуникатора двигался размытый серый силуэт. Нельзя было даже понять, женщина это или не сильно высокий и некрупный мужчина.
— Он вошел в ледник в 11.05 и пробыл там двадцать пять минут, — сказала я. — Я не понимаю, что можно и нужно было делать в холодной комнате с небольшим количеством еды столько времени???
— Наверное, когда мы узнаем это — узнаем и все остальное... — задумчиво произнес Дэн.
— Ладно, — встрепенулась я. — А во-вторых?
— Что — во-вторых?
— Ты сказал "Во-первых, ты была права". Это предполагает, что должно было быть, как минимум, во-вторых. А может быть, и, в-третьих, и так далее.
— А-а! Да, действительно. Во-вторых, я хотел сказать, что мы даем разрешение открыть ресторан послезавтра. К сожалению, информация попала в Сеть и в вечерние газеты... ты еще не читала, какие пируэты накрутили наши акулы пера вокруг этого досадного происшествия?
— Нет, — лениво отозвалась я. — Но могу себе представить. Особенно если учесть, что уже целую неделю никто не слышал никаких амурных новостей из дворца. Кто расстарался больше всех, "Вестник Люнденвика" или "Вечерний Королевский Глашатай"?
— Пока опережает "Вестник" — им сливает информацию кто-то из госпиталя святого Панкратия, где лежит ваш повар. Поймаю этого информатора — все ноги повыдергаю. Но господа журналисты интригуют изо всех сил и щедро сыплют догадками. Поэтому сегодня никто, и в том числе ваш господин Норберт Редфилд, не может предсказать, отшатнется ли публика от ресторана, в котором чуть не убили повара — или наоборот, толпой ринется на место преступления.
— Это все понятно. — отмахнулась я от прогнозов. — У меня другой вопрос: скажи мне, а зачем все это было проделано? Понятно уже, что Фред просто неудачно прошел мимо кастрюли с неприятностями, и вовсе не был целью. Но кто-то же был?
Дэн поставил кофейную чашку на столик и помолчал — причем я бы не стала держать пари, обдумывает он, что именно можно мне сказать, или же какую лапшу лучше повесить мне на уши.
— Я полагаю, — медленно проговорил он, — что целью являлся, и продолжает являться, господин Редфилд. Но вот кто и почему открыл на него охоту — пока сказать не могу.
— Не можешь или не хочешь?...
— Лиза, вот честное слово — не знаю.
— Ну, хорошо, тогда скажи хотя бы — почему такое заурядное дело о попытке убийства расследует не обычный уголовный инспектор, служащий городской стражи, а цельный майор и глава столичного Управления безопасности? Этого ты не можешь не знать!
— Ох, Лиза... — Дэн тяжело вздохнул. — Ты ж не отстанешь, пока не вытянешь ответ?
— Боюсь, что ты прав! — я глядела ему прямо в глаза. — Не отстану!
— Расследование поручено мне, потому что господин Норберт Редфилд внесен в белый список Управления безопасности.
Я присвистнула. Белый список! Это что же получается, если учесть, что в верхний, или красный, так сказать, самый главный список государства, входят члены королевской фамилии, и только они; а белый является вторым по значимости!..
— Что я о нем не знаю? Он герцог инкогнито? Эльфийский посол? Или глава гильдии тайных убийц?
Дэн лишь многозначительно поднял брови.
11 сентября 2183 года
Норберт позвонил мне на следующий день утром.
Да, все правильно: Фреду не повезло во вторник, десятого сентября, а в среду, одиннадцатого, коммуникатор просигналил в немыслимую рань — в одиннадцать утра.
Ну, а как еще назвать это время для человека, возвращающегося обычно с работы в три-четыре часа утра?
Естественно, нынче ночью, после ухода Дэна, я еще долго не спала — прикидывала, как пойдут теперь дела у ресторана? Конечно, слухи и сплетни дело временное, но, вылетев один раз из модной обоймы, можно туда уже никогда и не вернуться... Ничто не бывает столь преходящим, как мода. И это в полной мере относится к моде на рестораны. Вот года два назад в Люнденвике с шумом и помпой открылся ресторан степной кухни "Varvarian" — ну, и где он теперь? Кажется, на том месте торгуют шляпами... Так что, лично мне не хотелось бы, чтобы "Олений рог" закрылся, вряд ли я найду другую такую комфортную работу.
И кому мог так помешать наш тихий Норберт?
Что там говорят обычно великие детективы: Is fecit cui prodest — сделал тот, кому выгодно?
Кстати, интересно, в самом-то деле, а что я вообще знаю о Норберте Редфилде? Включен в белый список, ну надо же!
Знаю, что его дата рождения — двенадцатое января, это всем нам известно, поскольку в этот день ресторан открыт только для "своих". Знаю, что Норберту сорок четыре года, что он беззаветно любит кулинарию, оперные арии для меццо-сопрано и гравюры с изображениями рек и мостов. Еще он собирает фигурки овец, им отведено почетное место в его кабинете в ресторане. Знаю, что у него есть дом здесь, в Люнденвике, совсем рядом с "Оленьим рогом", и вроде бы еще загородное поместье, где живет его ... сестра? Матушка? Какая-то родственница, в общем.
Упс... все, больше ничего не знаю. Даже не знаю, был ли он женат, потому что в последние четыре года, по моим наблюдениям, он женат на ресторане.
Все это не имело никакого значения, пока нас всех не впутали в уголовное расследование.
Итак, в одиннадцать утра мой — да-да, тот самый, личный — коммуникатор просигналил каким-то хриплым, так и хочется сказать — преступным голосом. На экране я увидела Норберта, совершенно обыкновенного: в белой рубашке с кружевным жабо, с крупным сапфиром в мочке правого уха; серебристые волосы завязаны в хвост, за спиной виднеются корешки книг и большой экран компьютера.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
