Ты будешь мой

Камни в саду забавно "пели". Нагрелись от моего гнева — не привыкла я с некоторых пор, чтобы меня не замечали. А принц так увлёкся гостями, что совершенно про всё забыл. И где находится, и у кого. Хорошо, гости не забыли. Когда камни засветились, покрываясь рунами, инессцы быстро поняли, что "эта бессердечная стерва" уже вернулась. И она недовольна.

Ох, и весёлая вышла сценка. Инессцы замерли, умолкли, точно сами окаменели. Застыли вокруг принца охранными духами. А Его Высочество повернулся ко мне, вспыхнул улыбкой — красавец.

"Госпожа, я так счастлив вас наконец-то видеть".

И отвесил мне поклон по всем правилам дугэльского этикета. Я смотрела, как мягко золотятся его кудри — длинные, как у всех полукровок. И меня бросило в жар, саму, как камни — ни с того ни с сего. А руки — тоже сами — зачем-то принялись комкать край подбитой лисьим мехом накидки.

Принц выпрямился, выстрелил в меня взглядом, точно стрелой в сердце, и покаянно вздохнул.

"Простите меня, госпожа, что я так бесцеремонно пригласил сюда моих соотечественников. Я совсем не желал нарушать границы дозволенного, но, — и смотрел нахально, дерзко, но без высокомерия, — мне очень хотелось узнать новости из первых рук".

"Новости он узнать хотел! Он бы ещё эту чернь в круг силы привёл и там новости узнавал, нахал!" — билось в голове. А взгляд никак не мог оторваться от его лица. Красивого, да, как у любого полукровки. Но глаза у принца были просто волшебными. Я даже почти поверила, что в них есть какая-то неизвестная мне магия, которую я тогда, у воротных камней, не разглядела.

"Госпожа? — принц шагнул ко мне. Стегнул улыбкой, огрел взглядом. — Я прощён?"

Я открыла было рот. Представила, как все — и он тоже — слушают и ждут (и смотрят!), как я пытаюсь вытолкать из себя слова. Закрыла. И быстро закивала, как девчонка, как школьница. Совсем не как королева. Ледяная стерва, ха!

Принц засиял улыбкой ещё ярче — хотя куда уж, казалось бы. Наклонился, взял мою руку и, глядя мне в глаза, словно клеймо ставя, мягко коснулся губами. Уже инесский обычай, в Дугэле непрошеные прикосновения табу. Тем более коснуться колдуньи — уму непостижимо.

Мысль дать сдачи у меня даже не возникла. Я только отшатнулась и прижала руку к груди. А Его Высочество, внимательно глядя на меня, вдруг заявил:

"Да, госпожа, я так и знал, что нет на вас никакой крови".

Я опешила и молча уставилась на него — но, видимо, взгляд был красноречив, потому что принц объяснил:

"В Инессе рассказывают, что у вас на щеке горит печать крови как знак убийства. Вот здесь", — и аккуратно коснулся моей левой щеки.

Я застыла, не вполне понимая, о чём он.

"А ещё говорят, что вы детей едите. Фэйрийских, — добавил принц. — Какие глупости, правда?" — и засмеялся.

Я отпрянула — его смех бил по ушам набатом. А потом развернулась и чуть не бегом бросилась обратно во дворец. Камни визжали в моих комнатах, я крушила всё подряд и никак не могла успокоиться, пока не перенеслась в Битэг. Там, среди тишины, тумана и земли я чувствовала себя спокойно, как в могиле. И вся эта глупость в виде золотых волос, медовых глаз и фэйрийских черт меня совершенно не трогала. Ну, если только чуть-чуть. Самую капельку.

Что на меня нашло? Я, я одна важна — какие ещё волосы, какие глаза? Моя мать была дурой настолько, что меняла этих красавчиков, как перчатки (и от одного из них родила меня). Мать, не я — мне не нужен никто, мне не важен никто, я сама по себе. Я одна, одна, одна — и мне это нравится!

Духи тумана пришли ко мне и убаюкали, утешили — так что когда вернулась во дворец, я была образцом ледяного спокойствия. Какой-то инесский принц, да ещё и второй надо мной посмеялся? Я не могу его убить, но запомню надолго. И на переговорах ему аукнется. Или чуть позже. Неважно.

Придворные шарахались от меня — как обычно. Слуги шарахались — тоже не ново. После обеда я отдыхала в саду, одна среди милых сердцу камней и никого не ожидала увидеть. Меньше всего инесского принца — до первого официально объявленного дня переговоров оставалось больше суток.

"Госпожа, — он снова поклонился, безупречно, как и в прошлый раз. — Я хотел попросить прощения, — сказал, пока я, онемев, его разглядывала. — Я, кажется, оскорбил вас. Ваше Величество, я иногда веду себя как мальчишка. Это недопустимо, знаю. Я позволил себе лишнее. Прошу прощения", — и снова поклон, такой же выверенный, как и предыдущий.

Я прижалась к потеплевшему камню, как идущий на плаху хватается за любую возможность оттянуть казнь. Открыла рот и попыталась объяснить Его инесскому Высочеству, чтобы шёл он... желательно подальше отсюда. До завтра. И извинений мне не нужно. Мальчишка? Да он старше меня года на три!

И вот я пыталась выдавить из себя хотя бы звук, не то что слово. Принц ждал — всё ещё в поклоне. А у меня было одно желание — снова сбежать. Или убить его. Издевается, он же издевается! Как и остальные, пока ещё принцессой была, заставляли меня говорить, чтобы посмеяться. Мамины придворные дамы, учитель — да даже служанки!

"Ваше Величество?" — принц посмотрел на меня недоумённо из-под упавшей на глаза чёлки.

Я выдавила в ответ нечто невразумительное, сгорая от стыда. Отвернулась, прижала руку ко рту — чтобы хоть как-то прийти в себя. И укусила до крови.

Он снова меня коснулся — обхватил мою руку, сжал, убрал от лица. Ну его же учили нашим обычаям, по поклону видно! Как он смеет меня так бесцеремонно касаться?!

Это я смогла выдавить — прокаркать — вполне отчётливо. Крик души. Принц немедленно убрал руки и даже чуть отодвинулся — он рядом со мной успел сесть. Ещё один нарушенный обычай — садиться в присутствии королевы без разрешения. Что он о себе возомнил!

"Простите", — снова вздохнул он и сжал руки — наверное, чтобы меня ненароком меня не коснуться. Но даже не подумал встать.

Я, дыша как после забега, всё-таки выпалила:

"В-в-вы см-м-меётесь н-н-над-д-до м-м-мной?"

"Нет, — быстро откликнулся он. Его рука опять потянулась ко мне, но он опомнился. — Нет, Ваше Величество. Нет".

"А т-т-тог-гд-да з-зачём вы зд-десь?" — я отодвинулась, насколько позволил камень.

"Я просил прощения, — он улыбнулся тенью прежней улыбкой. На этот раз почти робкой. — Только что. И, Ваше Величество — вы спасли мне жизнь. Я благодарен. На самом деле я в долгу перед вами..."

Я отмахнулась, отвернувшись, и он замолчал. Но ненадолго — я тогда ещё не знала, какой он страшный болтун, этот второй принц Инессы.

"Можно мне приходить сюда иногда, Ваше Величество? Здесь очень тихо и так легко дышится — это почти напоминает мне море, — я дёрнулась, а он, будто не заметив, продолжил: — Вы мне разрешите?"

Я почему-то кивнула. И он остался. Он молол какую-то чушь про торговцев, про фэйри и про морской народ даже. Он признался, что это его первая поездка так далеко от дома. Что он всегда мечтал побывать в Гленне, а о Дугэле и мечтать не мог. Что у нас удивительная магия и странная земля. Что он скучает по морю. И по дому скучает тоже, а ещё волнуется, знает ли его семья, что он жив, что прекрасная королева Дугэла спасла его. Я перебила, вставив, что его семье я уж конечно дала знать сразу же, а его самого не спасала, просто разрешила ступить на нашу землю, как и должна была. И совершенно не понимаю, как он мог продержаться два дня в море.

"Меня хранили", — сказал он со странной улыбкой, от которой у меня ёкнуло сердце и во рту сделалось гадко, точно как раньше, когда я не могла пользоваться магией, а все вокруг — до последней служанки — хоть немного да колдовали. Неприятное чувство усилилось, когда я поймала взгляд инессца — ещё более странный, чем улыбка. В нём было что-то новое — что-то совершенно новое, такое, что никто до него ко мне не относил. Я не могла понять, что это.

Он так же смотрел на меня на следующий день, от чего я заикалась ещё больше и только гордость не дала мне снова сбежать. Я не понимала, что со мной творится, но это что-то было совершенно точно связано с инесским принцем.

Полагаю, ему было скучно в Дугэле — чем ещё объяснить его постоянные попытки оказаться со мной поблизости? Я полагала сначала, что это такая дипломатическая тактика, чтобы смутить меня, обмануть и выгадать больше привилегий для Инесса. Злилась от этого всё сильнее. Не один и не два раза даже выходила из себя — на переговорах, в присутствии его свиты (в которую он отобрал, стыдно сказать, инесских торговцев — чернь, простолюдины) и просто один на один. Его Высочество, казалось, ничего не замечал. Ему стоило улыбнуться и пристально посмотреть на меня, как я тут же замолкала и тихо горела, разрываясь от желания смотреть на него, быть рядом — и от гордости, напоминавшей, что никому, кроме меня самой до меня дела нет. Я, конечно, видела, что точно так же принц ведёт себя с моими придворными дамами и со служанками. Он запросто говорил со всеми — начиная от мальчика на побегушках и заканчивая моим советником. И мне хотелось раскроить череп советнику и четвертовать мальчика, но Его Высочество поворачивался ко мне, и желание затухало — как и гордость.

"Высочество? — сказал он однажды на переговорах, когда я выдавливала из себя его титул. — Госпожа, меня зовут Рэян, — и улыбнулся. — Пожалуйста, зовите меня по имени".

"Не буду" и "Не забывайтесь" были погребены вместе с гордостью. Ещё один походя нарушенный обычай. У меня хватило благоразумия не назвать ему моё имя при всех, но как же хотелось!

"Илва, — сказала я ему на следующий день в саду. — Меня зовут Илва".

И он стал звать меня так всегда — при послах, при фэйри, при придворных! А у меня рот не открывался его поправить. Мне так нравилось, как моё имя звучит, когда он его произносит...

Он изменял меня, принц Рэян из Инесса — походя и легкомысленно. Дипломатическая тактика? Я отлично отдавала себе отчёт — он был наивен, этот инессец. Его едва хватало, чтобы действовать по инструкциям, составленным, очевидно, отцом. В остальное время Рэян делал странные вещи (вроде панибратского разговора с поварёнком — принц же!) и не представлял, к каким они могут привести результатам. Как следствие, весь мой двор, считавший инессцев не от мира сего, в него влюбился. Милое сумасшествие — просьба помочь фэйри. Детское поведение — а что с детей возьмёшь? Они же не понимают. Вот и Рэян не понимал. Наивный мальчик.

И он, похоже, не осознавал, что я при желании могу попытаться испортить жизнь ему и его острову. Что я чуть не убила его у воротных камней. Что крови на мне нет, потому что я меняю юбки чаще трёх раз в день. Что меня нужно и должно ненавидеть. Не любить так уж точно.

А я заразилась его простодушием. Например, стала уделять больше внимания внешнему виду. Мне хотелось нравиться инесскому принцу. Мне хотелось, чтобы он смотрел на меня чаще, чем на других. Мне хотелось видеть в его глазах то странное чувство, которого в других я не видела никогда. Восхищение.

И после встреч с ним я не могла работать, что было ужасно. Я стала разговорчива — и кое-кто этим воспользовался. У меня появилась наперсница — одна из придворных дам, которые так любят подсидеть друг друга. "Ах, Ваше Величество, вам так идёт этот цвет. Ах, госпожа, вы так свежи с утра". Мне хотелось рассказывать кому-то — просто выговориться. И эта змея меня слушала. "Вы влюблены, Ваше Величество!" — сказала она однажды, когда я пожаловалась, что не представляю, что со мной творится. "Ах, как хорошо — скоро у Дугэла родится наследница!"

Меня словно холодной водой облили. Наследница. Да-да, они все ждут, когда у меня появится ребёнок, дочь, которой они будут управлять, а меня убьют. И уж конечно не на поединке.

Я казнила змею-фрейлину в тот же вечер и день спустя прошлась по её родственникам и друзьям. Но мысль о наследнице не отпускала. Нет, ребёнка я не хотела. Но — свадьба? Супруг, мой, всегда мой — перед законом, людьми и магией.

Переговоры как раз подходили к концу, и я представляла, что Рэян уедет и... Дальше "и" не было ничего. Я не хотела, чтобы он уезжал, я не хотела видеть его только на дипломатических встречах, я мечтала, чтобы он стал моим. Только моим. Полностью моим.

Нет, я не питала иллюзий по поводу его отношения ко мне. Я вряд ли была способна возбудить в нём больший интерес, чем любая служанка — да и любая леди. Ха, особенно я. Заика, бледная немочь. Кому я нужна кроме меня самой?

Но мысль отказаться от него приводила в ужас. Я забыла про камни, забыла про туман, но не окончательно сошла с ума, чтобы забыть, что я колдунья.

В наш последний вечер, приватный, когда мы обменивались прощальными подарками, я вылила ему в бокал убойную дозу любовного эликсира. И он его выпил.

Я ждала, что Рэян потеряет сознание (ну или хотя бы взгляд расфокусируется, как было написано в учебнике). И уж потом будет всегда с восхищением смотреть только на меня.

Но Рэян поставил бокал, нахмурился, облизал губы. Посмотрел на меня задумчиво и спросил:

"Илва, это же был приворот?"

У меня отнялся язык, но Рэян всё понял, наверное, по взгляду.

Вздохнув, инесский принц, подошёл ко мне, взял за руку и тихо произнёс:

"Илва, если бы я был свободен, другой невесты я не смел бы желать. Но моя свадьба через месяц. Я люблю другую".

У меня ёкнуло сердце.

"К-к-кого?"

"Ты очень на неё похожа, — улыбнувшись той странной улыбкой (теперь я понимала — влюблённой), сказал Рэян. — Ты так же красива. Но Санна..."

Санна. Дальше я не слушала. Зачем? Имя было фэйрийское. Даже не просто фэйри — так называет своих дочерей морской народ. Ну конечно тогда на Рэяна не мог подействовать эликсир.

Какая-то русалка стоит на моём пути. Какая-то русалка украла сердце, которое должно быть моим. Какой-то русалке мой принц улыбается так, как должен улыбаться мне.

Ну уж нет...

На следующий день я написала отцу Рэяна, предложив очень выгодное дополнение к уже заключённому договору. Выгодное для Инесса, к сожалению, не для Дугэла. Ну ладно, думала я. Раз моего принца приходится покупать, пусть это будет высокая цена. Он того стоит.

И конечно, обсуждать новые поправки к договору нужно было лично — и я предложила поехать в Инесс с ответным визитом. А Рэяну сказала, что хочу плясать на его свадьбе. Он обрадовался, мой простодушный принц. "Я боялся, что оскорбил тебя вчера, Илва".

Ха! Меня? Мне нужно было только чуть-чуть отложить отъезд — подготовиться. На земле Инесса я буду уже не так сильна, как в Дугэле. А мне предстояло колдовать — и серьёзно, сложно колдовать.

Я упражнялась на фрейлинах. Тех, чьи семьи посмели перечить мне, когда я объявила, что еду в Инесс. И хочу принца Рэяна себе в супруги. Ах, он не из Дугэла! Ах, ребёнок будет полукровкой. А мне плевать! Больше всего — на ребёнка. Но двору пришлось устроить показательное выступление, чтобы землю без меня не стали трясти.

Но вот всё было позади — и я взошла на корабль, присланный за Рэяном. Я и моя испуганная до синевы свита — мы все боимся моря, маги земли.

Я же забыла о страхе и чувствовала только радостное предвкушение, стоя на палубе рука об руку с Рэяном. Скоро он будет моим. Совсем моим, полностью и безраздельно.