Часть 9. Осколки.

Наконец, она скривилась, ойкнула, изогнулась телом, в ответ на болевые ощущения и открыла глаза.

— Привет, — я улыбнулась ей подбадривающе, — как себя чувствуешь?

— Ннне зннаююю, — протянула она, испуганно озираясь, — всё болит.

— Что болит? — качнула я головой, прислушиваясь к её телу.

— Не знаю, — она прикрыла глаза, а я послала обезболивающий импульс, не касаясь тела, и подождала ответа.

— Ничего уже не болит, — подтвердила девушка.

— Ты помнишь как тебя зовут?

— Да, — видно было, как она напрягается, припоминая свое имя, — Оксана... Козырева...

— А где живешь, помнишь?

— Да, — она кивнула головой. — Проспект мира, тридцать один, квартира семнадцать. Это в Приморске, на южном берегу.

— Молодец. Хорошо. Ты помнишь что с тобой произошло? Говори быстро. Потом расскажешь подробно, если у нас с тобой будет это 'потом'.

— Помню, — неуверенно ответила она и открыла рот, чтобы продолжить свою речь.

— Вот и хорошо, — не дала ей договорить. — Теперь лежи здесь тихо и вспоминай, что с тобой было в последнее время. Вспоминай весь сон, который тебе снился, — я выделила интонацией слово 'сон', чтобы не возиться с последствиями воспоминаний, а потом скажу, что она всё ещё спит, пока не доставлю домой, и внушительно добавила. — Детально вспоминай. Это очень важно. Поняла? Если не вспомнишь и пошевелишься, пока я не вернусь, то нам обеим крышка. Поняла?

Страх метнулся в её глазах, но у меня не было другого выхода, кроме как напугать девушку и в то же время занять чем-то её мозг.

Я поднялась и пошла к своим пленникам, но девица метнулась за мной, схватив обеими руками за сапог.

— Не бросай меня, — завопила она, — я боюсь! Ты не представляешь, что со мной было! Он опять меня загонит в ...

Блин! До чего же бабы иной раз бывают несносными!

Я досадно вздохнула, сдерживая неприятные эмоции, обернулась к ней, легонько коснулась мизинцем области третьего глаза.

Девица закатила глаза, отцепилась от моего сапога и, безвольно раскинув руки на полу, крепко заснула. Теперь она проспит до тех пор, пока я её не разбужу или не разбудит тот, кто останется жив после ритуала. Или никто никогда не разбудит.

Перешагнув через её руку, я подошла к прозрачным ёмкостям, где в одной сидел по-турецки Эльдар, а вторая казалась пустой. Пришлось перейти на двойное зрение. Эфирное тело Бореля покачивалось внутри оболочки, как и было задумано.

— Ну, что, господа, пошли в ритуальный зал?

Хмурые мины дружно промолчали, точно зная, что их мнение меня по большому счёту не интересует. Сказала лишь бы что-нибудь сказать и услышать хоть какой-нибудь звук в этой гробовой тишине.

Я протянула энергонити к каждой оболочке, как к воздушным шарикам, закрепила их, подцепила пальцем и пошла в ритуальный зал.

Оболочки, с размещенными в них пленниками, болтались за моей спиной то сталкиваясь между собой, то разлетаясь в разные стороны, но ничем не отягощая моё продвижение по Живому Замку.

Замок настороженно молчал, но меня это тоже уже не интересовало.

3

Большой пентакль Соломона был на месте. Каждый из шести лучей едва светился желтоватым светом. Лишь острые углы, законченные жертвенными чашами, оставались тусклыми. Давно здесь никто не проводил ритуалов. Видимо, Борель держал Хранителей в чёрном теле и никто из них не смел претендовать на эту привилегию.

'Замечательно. Так даже лучше', — подумала вскользь.

Я разместила пленников в центре пентакля, прикрепив их к двум вершинам главного внутреннего треугольника. Коротким Словом обездвижила оборотня и Мага.

Если бы не Сфера чистой энергии, растворённая в моём теле, мне не удалось бы подчинить эфирное тело Бореля своей воле. Да и с Эльдаром пришлось бы изрядно повозиться. И не знаю, кто из нас бы победил. Скорее всего не я. Но сейчас единственный козырь был в моих руках и я не преминула им воспользоваться.

Оставив Мага и оборотня в энергетических оболочках, обошла все шесть ритуальных чаш по кругу, слева направо, а не наоборот, как того требовали большая часть магических ритуалов, зажгла свечи около каждой.

Сегодня большой пентакль Соломона послужит Магии Созидания, восстанавливая справедливость, соединяя части в целое, возвращая Великому Магу заслуженное веками мучений физическое тело и единую душу. Для этой цели мог использоваться только один ритуал Магии Созидания — ритуал Радуги.

Сакральная семёрка в нём проявлялась двояко: в плюсе — справа налево и в минусе — слева направо. Итого, четырнадцать.

Семь цветов радуги указывали на переходные состояния от одного цвета к другому, то есть моменты их соединения и преобразования друг в друга.

Магическая семерка позволяла использовать именно ритуал соединения, который мог решить большую часть проблем сразу и то, к чему стремился Великий Маг, поняв в итоге свою ошибку. Но было поздно что-то исправлять самому. Ему нужна была помощь и он прибег к уловке с вызовом того, кто может его услышать и принять сигнал SOS.

В капкан попала я, как самая дурная или самая чувствительная из дурных. За что сейчас и расплачивалась сполна. Но дело нужно было сделать и я не роптала даже в душе.

Осколки моего венецианского зеркала, нечаянно разбитого Борелем на четырнадцать частей — и угораздило же меня их тогда посчитать! — подтолкнули к мысли, что Борель, Великий Маг и ученый, в погоне за разгадкой добытой им где-то Сферы, поддался на обман рвущегося к обладанию вожделенным энергетическим сокровищем дракону.

Драгир уговорил Бореля прибегнуть к чёрной магии и разделить свою душу на части, создавая Хранителей, ищущих разгадку Сферы самостоятельно, что, по словам Драгира, могло дать Борелю вместо одной долгой жизни одновременно четырнадцать, считая и Живой Замок. А, значит, и возможностей решить загадку Сферы в четырнадцать раз больше.

На самом же деле Драгир стремился ослабить Бореля и завладеть Сферой в одиночку, а там и властью не только над Миром Драконов, но и над всеми Мирами Вселенной. Но Борель допустил ошибку в расчётах ритуального действия и расщепил свое Я на тринадцать частей, сливаясь в единое целое с Живым Замком. Поэтому Драгир потерял доступ в Дюны, а Борель потерял возможность вернуть свое 'Я' в целость.

Хранители-ученики постепенно обретали самостоятельность и всё дальше отдалялись от власти и воли прикованного к Живому Замку Мага-Хозяина.

В моменты просветления рассудка та часть Бореля, которая осталась в Живом Замке, высылала в энергетическое пространство человеческого Мира сигналы о помощи, но из-за искажений, вызванных магической стеной вокруг Дюн, воспринять эти сигналы, как крик о помощи, никто из магов не мог, да и вряд ли захотел бы его принимать, а, тем более, кидаться очертя голову на помощь древнему сумасшедшему магу.

На удочку попалась я, поддавшись усталости, эмоциям, желанию отдохнуть после многолетней работы без отпуска. Попалась по собственной дурости, мизеру опыта или по каким-то другим причинам, которые люди иногда называют Судьбой. А может быть из-за того, что это было моей задачей воплощения. Точно знать я этого не могла. Могла только предполагать.

Какое отношение ко всему этому имеет оборотень Эльдар?

Да очень простое.

Из того, что предоставила мне память Эльдара во время ритуала, проведённого в Особняке вампиров, будучи ещё совсем мальчишкой, он увидел, что один из двоюродных братьев по отцу неожиданно для себя самого обернулся щенком и, испугавшись, помчался, не разбирая дороги, куда глаза глядят. Эльдар понял, что малыш бежит к морю и бросился следом. Морской берег был довольно крутым и волны могли утянуть в отрытое море не только испуганного щенка, но и взрослого волка, или даже человека с недюжинной силой и умением плавать.

Когда щенок свалился в воду, мальчишка без раздумий прыгнул следом за ним, схватил малыша и изо всех сил швырнул на берег, а сам, накрытый волной, захлебнулся и пошёл камнем на дно.

Видимо тогда естественный портал в Живой Замок находился почти у самого берега и безвольное тело малыша утащило водоворотом, созданным активной силой, в портал и забросило в Замок.

Борель пытался реанимировать ребенка, но малыш умирал. Борелю ничего не оставалось делать, как поделиться с мальчиком крохотной частичкой своей души, чтобы сохранить ему жизнь.

Эксперимент удался. Мальчик не умер, а та часть души Бореля, которую он вложил в маленькое умирающее тельце, осталась в нём, поддерживая жизнь и развиваясь вместе с душой мальчонки.

Получилось соединение душ в единое целое и со временем невозможно стало отличить, какая часть души борелевская, а какая мальчишки и Эльдар стал Борелю ближе, чем мог бы стать родной ребёнок. Эльдар не оставался в долгу и отвечал Магу искренней преданностью и любовью, какие редко встретишь у отца и сына.

Мои размышления позволили предположить, что так Борель исправил свою ошибку, допущенную во время ритуала разделения и таким образом он обрёл реальное, живое, молодое и сильное тело волка-оборотня, хотя сам, будучи Хозяином Живого Замка, а только частью себя самого этого до сих пор, как мне казалось, так и не понял.

Во время ритуала в Особняке вампиров память Эльдара-Бореля показала всё его детство, юность, зрелость, прожитые в Замке. Показала предыдущие года поисков, побед и ошибок Великого Мага и учёного, но лишь той своей частью, которую помнила вложенная в него часть души Бореля. И это была самая светлая его часть.

Я знала чем рискую и знала, что сейчас моей жизненно важной задачей было исполнить предначертанное задолго до моего рождения на свет. Это вернуть Борелю целостность души, а Алтарю его Сферу и я не собиралась от этого отступать.

Коль выпала эта работа на мою долю, почему бы и не испытать свои и Богини Дарины силы, если мы и правда хоть как-то с ней связаны. Не зря же Сфера приняла меня 'за свою' и растворилась в моём теле, этим дав мне в пользование на какое-то время божественное могущество, но, одновременно, грозя сжечь заживо или превратить в чёрт знает что, если заиграюсь и не выполню того, что была обязана выполнить.

Я была готова к тому, что энергетические оболочки, окружающие Мага и оборотня, в какой-то момент ритуала исчезнут, поэтому заранее прибегла к заклинанию обездвиживания обоих, чтобы успеть довести ритуал до того места, когда их вмешательство уже никакой роли не сыграет и я смогу беспрепятственно его закончить, а потом уйти восвояси. Как говорится, мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Внимательно осмотрев пленников, я повернулась к ним спиной, став на третью вершину внутреннего треугольника. Борель и Эльдар занимали две другие. Согласно ритуалу начала тихо петь заклинания, сопровождая из пасами, а потом и телодвижениями. В правой руке я сжимала Артефакт Власти Бога Огня, левую держала открытой, ладонью вверх, куда когда-то погрузились капли крови Хранителей.

С каждым изменением тональности моего голоса брошь-артефакт увеличивалась в размере, превращаясь постепенно в магический жезл, с навершием в виде бутона розы, объятого пламенем, который постепенно набирал цвет огня, переливаясь 'живыми' всполохами на лепестках.

Свечи ярко запылали. Их пламя вытянулось высокими языками, горя ровно, без дыма. Линии пентакля налились ярко-жёлтым пульсирующим огнём. Мой голос из возрастающего в тонах стал призывным. Я двинулась по внешнему кругу, останавливаясь у каждой чаши, капала с ладони выделившуюся единственную каплю крови, громко называла имя Хранителя и он тут же материализовывался с другой стороны чаши и замирал неподвижно.

Так я сделала два полных круга, вызвав всех двенадцать Хранителей.

Прежде я никогда не совершала этого ритуала и не знала насколько это действие может мне подчиниться. Пришлось полагаться на удачу и изрядно рисковать.

Ну, что ж, кто не рискует, тот не пьет шампанского!

Сознание, воля и душа сконцентрировались на цели ритуала Радуги. Я положилась на удачу, на Жезл Власти и Сферу. Замешки в проведении любого ритуала, особенно созидательного, нельзя допускать ни в коем случае и поэтому, не переводя духа, я начала выпевать первые слова тройного заклинания.

Завершающие три заклинания в соответствии с ритуалом, я пропела, унесенная в воздух тремя составляющими силами: силой Жезла Власти, Сферы и собственной воли. Когда дошла до слов соединения первого Хранителя с физическим телом Эльдара, Хранитель дематериализовался в густую дымку и она потянулась к внутреннему треугольнику, где стояла и я.

В этот момент меня рвануло за руку вверх и я оказалась высоко в воздухе над пентаклем, а он закрылся плотным энергетическим куполом.

С трудом мне удалось держать голос ровным, а дыхание равномерным.

Энергетическая оболочка вокруг Эльдара с хуком лопнула, дымок всосался в тело оборотня и оно неожиданно выгнулось на короткий миг дугой.

Вися в воздухе, я продолжала петь до тех пор, пока все Хранители не превратились в дымки цветов радуги двух пограничных оттенков и не соединились с телом Эльдара, каждый раз вызывая конвульсии несчастного оборотня.

Последним был Борель, заключенный в сферу чистой энергии.

Я не представляла, что нужно сделать, чтобы оболочка Сферы исчезла и едва не запаниковала. Лишь понимание, что прерывать ритуал смертельно опасно не только для присутствующих здесь, но и может вызвать непредвиденные изменения в Мирах, удержали необходимую концентрацию.

Тоненькие струйки разноцветного дымка потянулись со всех сторон к телу Эльдара.

Теперь он стоял по собственной воле, сосредоточившись на происходящем и помогая мне изо всех сил.

Калейдоскоп цветов, фигур, образов, сотканных из дыма, неслись к его телу, кружили вокруг него, исчезали под одеждой, наполняя настоящего хозяина своими частями, возвращали память, знания, умения, мудрость, интеллект и соединяли их в единое целое.

Из последних сил я держала себя в руках, а руками Жезл Власти и собственную кровь, медленно наполняющую ладошку из открывшейся в её центре раны, где от Деваны прятался Жезл Ориона. Ладонь повернулась сама, выливая кровь в центр внутреннего треугольника.

Сфера, окружавшая до этого момента эфирное тело Бореля, превратилась в лёгкую дымку и неспешно всосалась в его эфирное тело. Борель шагнул вперёд и совместился с физическим телом Эльдара.

Ритуал Радуга успешно завершился.

4

Очнулась лёжа на песке. Тихий шум волн уверял, что я ещё жива. Медленно подняла голову и осмотрелась.

В нескольких метрах от меня лежал без сознания молодой красивый мужчина, очень похожий на Эльдара. Чёрные густые волосы обрамляли мужественно-притягательное лицо воина и любовника. Длинные, густые ресницы, загнутые кончиками вверх, бросали длинные тени от заходящего солнца на щёки. Сильная грудь и крылья точёного носа равномерно расправлялись и опадали, подсказывая, что он тоже жив.

Я смотрела на него и слезы горечи смешались с брызгами волн, разбивающихся о крутой валун, упершийся в берег у моих ног.

Этот человек был так похож на моего знакомого, моего друга, которого я больше никогда не встречу и в которого я, кажется, даже влюбилась.