Ведьмина радуга 1книга

Сначала она несколько раз моргнула, потом поморщилась. Отразившееся существо было совершенно ей незнакомо. Смуглое лицо, черные длинные волосы в полном беспорядке, как свалявшаяся шерсть уличного кота. Она провела пальцами по поверхности зеркала и еще раз всмотрелась: довольно симпатичная, если бы не крокодильи прозрачные глаза и не порезы, как будто она упала лицом на ежика. Ресницы не слишком длинные, но густые, брови узкие с резким хищным изломом ближе к виску. Губы цветом практически не отличаются от кожи лица, скорее коричневые, чем розовые. Она широко открыла рот и оскалилась. Все зубы были на месте, ровные и белые, правда, в нижней челюсти с левой стороны наблюдался небольшой "наезд" их друг на друга. Самое главное, полный комплект жующих принадлежностей.

Девушка рассматривала себя больше двадцати минут, пытаясь привыкнуть, что незнакомка в отражении — это она сама. Корчила рожи, показывала язык, оттягивала веки, придавливала нос пяточком, но все также оставалась чужой самой себе.

Устав от лицедейства, она умылась, почистила зубы обнаруженной зубной щеткой и принялась расчесывать непослушные волосы. Все попытки собрать их в косу или хвост, используя одну руку и подбородок в качестве вспомогательных средств, не увенчались успехом. Раздраженно отбросив пряди со лба, девушка вернулась в палату. На прикроватной тумбочке обнаружился небольшой пакет, не замеченный ранее. В нем оказалось всего два предмета: ободок, обтянутый красным бархатом и серебристое колечко. Девушка отложила в сторону ободок, посчитав его неинтересным, и внимательнее рассмотрела украшение. Оно было сделано в виде стрекозы, обвивающей своим телом палец. Две пары искусно вырезанных из серебра, кружевных крылышек расходились в стороны от обода примерно на пол сантиметра, а вместо глаз сверкали зеленые камушки. Девушка оглядела руки и, обнаружив полоску незагорелой кожи на среднем пальце левой руки, надела кольцо. Искусственное насекомое уютно устроилось на насиженном месте.

В дверь осторожно постучали, затем она тихо отворилась, и в комнату вошла женщина. Увидев, что пациентка пятой палаты пришла в сознание, медсестра приветливо улыбнулась и поздоровалась. Ульяна подняла глаза и невольно наклонилась вперед. Вместе с вошедшей женщиной в комнату вплыла атмосфера доброжелательности и материнской заботы. К ней тянуло, словно замерзшего эскимоса к пылающему камину. И снова нахлынуло странное чувство, будто она ощущает чужие эмоции и видит сквозь внешность "настоящее я" человека. И "Я" этой женщины очень понравилось.

Она пролистала словарь и вполне понятно сказала:

— Здравствуй, меня зовут Ульяна. Извини, что я испачкала утром пол.

Эстер Квинси, именно так звали медсестру, ласково улыбнулась и погладила теплую руку девушки. Несмотря на странные глаза, она ей очень понравилась, и женщина действительно обрадовалась, что та пришла в себя после трех дней беспамятства.

— Здравствуй. Как твое самочувствие? — обеспокоенно спросила она. — На счет пола не волнуйся, пустяки. Меня зовут Эстер.

Уля порывисто пожала протянутую в приветствии руку, нежась в лучах исходящей от женщины доброты. Эстер осторожно осмотрела травмы девушки и поменяла бинты. Все это время Уля продолжала улыбаться, пребывая в странном состоянии неги и спокойствия.

2. Лазурный

На следующее утро функции будильника взяла на себя громко хлопнувшая дверь. Уля сонно потянулась. Перед ней стоял Майкл. Столкнувшись с пронзительным взглядом жутких глаз, он снова отшатнулся, но попытался улыбнуться. Доктор злился на самого себя, что не может привыкнуть к "собачьему взгляду" пациентки.

— Доброе утро. Через полчаса тут будут корреспондент из местной газеты и полицейский, — доложил он и после паузы спросил: — Как рука?

Девушка села в кровати, расправив одеяло ладонью, и внимательно посмотрела на Майкла. Его красивое бледное лицо напоминало фарфоровую маску куклы: такое же прекрасное и неподвижное. Живыми были только яркие лазурные глаза. Но какая в них была энергия! Словно компенсируя сдержанность мимики, все эмоции накапливались в них. Вот уж точно: зеркало души.

— Хорошо, — она кивнула, — доктор как вас там...

— Доктор Джонс.

— Мне нужна ваша помощь. Я так понимаю, меня будут фотографировать? Пожалуйста, помогите собрать волосы. — Увидев, что он послушно сделал шаг в ее сторону, быстро добавила: — Пять секунд, я только умоюсь. Кстати, я воспользовалась зубной щеткой. Надеюсь она была новая?

— Новая. В ванной все необходимое для личной гигиены. Я купил для вас, — вежливо произнес Майкл.

Из-за двери донесся саркастичный вопрос:

— Искупаете свою вину?

Мужчина молча пожал плечами, решив, что она совершенно права.

— Вы выбрали себе имя?

— Я не разговариваю в туалете, — возмущенно фыркнула девушка.

Через пять минут она вошла в комнату свежая и веселая. Осторожно придерживая сзади развивающиеся полы больничной рубашки, девушка прошла вдоль стены, старательно не поворачиваясь спиной. Доктор молча проследил за ее телодвижениями, ожидая ответа на вопрос.

— Выбрала. Меня зовут Ульяна, — звонко сказала она.

Мужчина задумчиво потер подбородок.

— Это имя показалось вам знакомым?

Девушка раздраженно натянула жесткую рубашку на колени, проигнорировав вопрос.

— Дурацкая штука, эта больничная одежда. Чувствую себя голой. Боже мой, где мои трусы? — пробормотала она под нос.

Майкл опустил взгляд и плотно сжал губы, с трудом удерживая улыбку. Все так же, не смотря на Ульяну, он протянул ей большой бумажный пакет.

— Здесь все, что может вам понадобиться: кофта, джинсы, футболка, носки. Нижнее белье тоже. Ткани натуральные, в основном хлопок. Надеюсь, я не ошибся. У вас тридцать восьмой размер?

— Откуда я знаю. — Она быстро выхватила пакет из его рук и скрылась за дверью в ванной. — Спасибо.

На переодевание ушло еще десять минут. Пакет перестал шуршать, но девушка все еще не выходила. Из-под двери периодически раздавалось возмущенное шипение и ругательства.

Майкл нетерпеливо постучал каблуком по ножке стула.

— Ульяна, у вас все в порядке?

— Просто замечательно! — язвительно заверила она.

Ульяна толкнула ногой дверь и предстала перед доктором в чудном виде. Сиреневая кофта застегнута на уровне груди на две из десяти пуговиц. Сверху в районе декольте виднеется белый лифчик, почему-то свободно болтающийся спереди, а ниже пуговиц голый живот. В пупке серебристой звездочкой сверкает пирсинг. Чуть выше начинались слои бинтов. Джинсы надеты вполне сносно, но молния спереди не застегнута. На фоне темной ткани штанов ярко белый треугольник трикотажных трусов, выглядывающих оттуда, смотрелся очень странно. Зато носки сидели просто идеально.

Майкл невольно улыбнулся и икнул, пытаясь подавить смех. Девушка стояла напротив, метая светлыми глазами молнии, и совсем не разделяла его веселья. Загипсованная рука, хотя и снятая с подвязки, явно мешала нормально одеться.

Продолжая крепко сжимать губы, чтобы не рассмеяться в голос, Майкл подошел к бушующей пациентке и стал заново проталкивать пуговки кофты в петли. Потом осторожно запустил пальцы за пояс джинсов и несколько раз встряхнул девушку, чтобы она полностью в них влезла. Только потом застегнул на них молнию. Осталось самое сложное действие — надеть нормально бюстгальтер. Развернув Ульяну к себе спиной, он задрал кофту на ее плечи и нашел лямки лифчика. Надела она его правильно, осталось только щелкнуть застежками. Закончив поправлять одежду, он взял щетку и стал расчесывать длинные спутанные волосы. Все время пока он с ней возился, словно с малым ребенком, девушка молчала, не забывая фыркать, если он прикасался прохладными пальцами к ее голой коже. В конце стилистических процедур он заплел волосы Ульяны в косу.

Ульяна устало села на кровать и улыбнулась.

— Спасибо за одежду. Если у меня снова возникнут финансовые трудности, пожалуй, прыгну на капот вашей замечательной машины.

Майкл удовлетворенно расслабился: его больше не душил смех, теперь можно свободно улыбнуться в ответ.

— Вы правильно сказали — я искупаю свою вину, поэтому вам не за что меня благодарить. Весь город уже в курсе, что в больнице находится русская девушка двадцати лет с признаками амнезии. Сегодня появятся фотографии и репортаж по телевизору, думаю, в скором времени за вами приедут.

— Прекрасно. Что мне сейчас делать? — Она нетерпеливо заерзала на кровати, готовясь к каким-нибудь действиям.

— Выздоравливать, — коротко отчеканил доктор.

Едва он покинул комнату, как в нее вошли репортер и полицейский. Оба они не владели русским языком и поэтому даже имя девушки с трудом могли понять.

Она приветливо улыбнулась.

— Здравствуйте.

Мужчины быстро переглянулись, молча подвинули стулья к кровати и по очереди представились:

— Патрик Элмерз, газета "Ситка".

— Чарльз Бабкок, "Королевская жандармерия Канады".

На вопросы девушка отвечала односложно, словарного запаса оказалось достаточно, чтобы понять, что они говорят, но явно не хватало, чтобы изъясняться самой. Самым частым ответом на любой вопрос было: "нет, не помню". Поэтому, сделав пару фотографий и выяснив, что она не будет подавать в суд на виновника травм, они быстро удалились, унося с собой эмоции неудовлетворенности и разочарования.

Ночью на Ульяну накинулась бессонница. Заживающие порезы ужасно чесались, от чего любое прикосновение ткани к телу вызывало раздражение и злость. А ближе к рассвету за окном стали раздаваться печальные вопли, будто плачет младенец или воет шакал. Девушка плотно прикрыла окно и снова постаралась уснуть, успокаивая себя мыслью, что завтра обязательно вспомнит кто она такая.

???

Прошло еще четыре дня, в течение которых ничего не изменилось. Несмотря на множество объявлений, замусоривших город, и ежедневный репортаж с фотографиями Ульяны, пугающими местных жителей, ее родственники не объявились. Похоже, никого не интересовала судьба русской девушки, не знающей даже собственно настоящего имени.

Майкл Джонс старался навещать необыкновенную пациентку как можно реже. В непосредственной близости с ее внимательными глазами, он терялся и чувствовал себя "открытой книгой". Если ему нужно было что-то узнать, он просто посылал Эстер — медсестру, симпатизирующую девушке.

Из полученных травм остался только перелом руки и поврежденные ребра, правда, с таким диагнозом в больнице делать было нечего. Пора было выписывать диковинную жительницу пятой палаты. Ульяна сама понимала, что жить в клинике, пока память не восстановиться, ей никто не позволит, даже если покровитель и вредитель в одном лице будет очень стараться. Решив поговорить об этом с доктором Джонсом, девушка с аппетитом накинулась на завтрак. Не успев съесть и половину того, что стояло на подносе, Ульяна умудрилась разлить вишневый сок на свою единственную кофту. Злостно ругаясь, естественно, по-русски, она постаралась стянуть одежду. В конце концов, это получилось, причинив боль и неудобство неподвижной руке. В пакете, великодушно подаренном доктором, она нашла серую футболку и задумалась: в отличие от кофты на пуговицах, ее надеть практически невозможно. Вот если бы у нее, как у пластиковой Барби, руки легко откручивались и вставлялись на место... Беспомощно вздохнув, она натянула воротник футболки, та повисла на шее как шарф, не желая дальше двигаться.

По обнаженной коже бегали мурашки, а Ульяна все смотрела на загипсованную руку и люто ненавидела ее, как злейшего врага. С раздражением надавив ладонью на гипс, она громко вздохнула, всей душой желая, чтобы рука сгибалась. Неподвижное предплечье слабо засветилось, мерцая, словно алмазный песок. Едва заметное покалывание охватило сначала кончики пальцев, затем быстро распространилось до подмышечной впадины, заставляя хихикать от щекотавших мурашек. Одновременно на лбу выступила испарина, а тело накрыло странной слабостью. Девушка уже приготовилась падать в обморок, когда неожиданные ощущения прекратились. Осмотрев подозрительную правую руку, она рванула гипс, он на удивление легко поддался. На гладкой коже не было ни порезов, ни даже шрамов. Уля пошевелила пальцами, но боли не почувствовала. Довольно улыбнувшись, как будто ничего странного не произошло, она спокойно надела футболку и продолжила завтракать. До сегодняшнего дня она пила несладкий чай, но сейчас, словно наркоман, накинулась на белый песок. Когда опустела половина сахарницы, девушка остановилась. Вторую часть она высыпала в кружку и тоже быстро съела. После чрево угодной процедуры румянец снова разлился по смуглым щекам. Поставив поднос на тумбочку, Ульяна выпрямилась на кровати и положила ладони на перемотанные ребра. Сосредоточившись на мысли, что она полностью здорова и у нее нет даже заусениц на пальцах, девушка несколько раз глубоко вдохнула и стала ждать результата. Легкое покалывание, появившееся сначала в пальцах ног, стало быстро подниматься по телу, принося одновременно неимоверную слабость. Как только Ульяна почувствовала, что ничего больше не болит, то сразу же потеряла сознание.

Сначала девушка услышала взволнованные голоса, громко спорящие на какой-то тарабарщине, потом сквозь размытый туман увидела прекрасное лицо ангела. Он обольстительно улыбался. Она протянула руку, желая коснуться его светящейся кожи, но дивное существо почему-то нахмурилось и испустило ужасно неприятный запах кошачьей мочи.

Майкл силой уложил руку девушки на кровать и снова поднес пузырек с нашатырным спиртом к ее носу. Она сморщилась и отвернулась, но самое главное — пришла в сознание.

Доктор удивленно осмотрел чистое лицо: еще вчера вечером его "украшали" глубокие царапины. У кровати обнаружился гипс, но при медсестре Майкл решил ничего не спрашивать. Как только женщина вышла, он рывком посадил Ульяну на кровать.

— Зачем вы сняли гипс?

Девушка быстро замотала головой: от резкого перемещения закружилась голова, и она снова была готова творить шедевры в стиле Ван Гога.

— Доктор, черт возьми, забыл — не навреди! — воскликнула она.

Майкл растерянно отстранился и осмотрел ее уставшее лицо.

Ульяна покопалась на прикроватной тумбочке и нашла сахарницу, правда, после недавнего пиршества, совершенно пустую.

— Мне нужен сахар, я хочу сахара. — Она вложила в его руки керамическую посудину. — Пожалуйста.

Как только мужчина вернулся, Ульяна выхватила из его рук чашку и принялась есть. Ложка мелькала с завидной скоростью. Потом девушка перевернула сахарницу и, закинув голову назад, высыпала все, что осталось прямо в рот. Довольно откинувшись на подушку, она широко улыбнулась сидящему напротив доктору, как старому другу. Он не ответил на улыбку, а, наоборот, обдал холодной волной недоверия и отчужденности.

Девушка опустила взгляд и посмотрела на его сплетенные красивые пальцы, потом скользнула выше к широкой сильной груди и тут остановилась. На лицо смотреть не хотелось: она чувствовала, что ему не нравятся ее глаза.

— Доктор, как вас зовут? — Уля, откинувшись на подушки, теребила на пальце кольцо. Оказалось, очень удобная занятие, если задумаешься или нервничаешь.