Второе Сердце

— Ну, вот еще! — надулась Ари — Я тебе что собачка, на поводке ходить!

Минари демонстративно подперла руки в боки. Все весело рассмеялись.

Ари и Гейдель встречались уже около двух лет. Они не раз собирались пожениться, но все никак не получалось. Эти постоянные налеты на город, постоянные смерти, ну какая тут может быть свадьба. В общем, после нескольких срывов, они решили пока подождать и не планировать женитьбу, так сказать до лучших времен. Да и кому нужны все эти условности? Отношения у пары были замечательные, чего еще надо?

— Слушай, а что насчет Аренгорфа? — Дорф обратился к Гэму, — Он вроде появлялся в городе.

— Да, я мельком видел его. Пытался догнать, но Аренгорф все время от меня ускользает, — огорченно сказал Гэм, — Только я сяду ему на хвост, как он мгновенно куда-то исчезает. К тому же, вы не поверите, но Аренгорф невероятно быстро бегает!

— Гремор бегает? — удивились бойцы.

— Да! Это конечно звучит как абсурд. Сам бы не поверил, если бы не видел собственными глазами. Все нормальные греморы хорошо летают, но на земле они медлительны и неповоротливы. Однако Аренгорф...Мало того, что он обладает способностью передвигать предметы, так он еще и сам передвигается не хуже любого человека.

— Ну, так ведь он Властитель греморов. Он обладает намного большими способностями!

— Это понятно. Но бегать он точно не должен, во всяком случае, предыдущий Властитель не бегал, — констатировал Гэм.

Все находившиеся в комнате немного задумались. Гэм, как никто, хорошо разбирался в греморах и их повадках. И уж если он был чем-то удивлен, значит, что-то действительно было не так.

— Что ж, значит в этот раз тебе придется потрудиться гораздо больше, — сказал Дорф. — Если конечно ты не оставил эту дурацкую идею — убить Аренгорфа?

— Даже не надейся, что я откажусь от своей цели. Я уверен — это мое дело. И я доведу его до конца.

— Я уже давно на это не надеюсь...

Все в отряде понимали, что если кто и убьет главного гремора, то это, несомненно, будет Гэм. Он не только был самым сильным, ловким и смелым представителем отряда, Гэм был абсолютно уверен в том, что у него это получится. Более того, четыре года назад Гэм убил предыдущего Властителя Тинезарда Акритара — одного из самых безжалостных греморов, когда-либо нападавших на город. Никому до этого раньше не удавалось убить самого Властителя. В память об этом на левой щеке у Гэма остался шрам, нанесенный ему Акритаром. После его смерти наступило затишье. Около трех лет люди наслаждались спокойной жизнью. Но потом появился новый Властитель — Аренгорф, и налеты на город возобновились с той же силой. И Гэм поставил себе новую задачу. Каждый раз как проносился слух, что Аренгорф в городе, Гэм сломя голову несся туда, где его видели. Но пока что все его попытки расправиться с ним заканчивались неудачей.

— А я думаю, у Гэма все получится, — уверенно выступила Минари. — По крайней мере, я в него верю.

Ари широко улыбнулась Гэму. И он, всегда такой серьезный, тоже не смог сдержать улыбку.

— Спасибо, Ари.

— А вот я думаю, что Аренгорфа уложит Фой, — начал острить Гейдель, — причем с первой попытки и с закрытыми глазами. Он ведь у нас просто супер профессионал! Итак делайте ваши ставки — наигранно вещал Гейдель— Лично я бы поставил на Фоя. Фой наш человек! А кто за Гэма? Гэм — номер Один! Голосуйте друзья.

И все весело загудели, заспорили, подыгрывая Гейделю. В общем, праздничная шумиха получилась, что надо. Гем и Фой сидели рука об руку и весело смеялись над своими друзьями. Ари просто умирала от хохота

— Ну, все хватит. Угомонитесь уже! — пробурчал Дорф. — Фой, которого мы все знаем и любим, с этого дня является полноправным членом нашего отряда. И ему, как и любому из вас, потребуется оружие. Лурия, сходите на склад и подберите Фою одну из наших новейших винтовок — с радостью распорядился Дорф.

Лурия, Гэм и Фой спустились по лестнице в складские помещения. Там все сплошь было завалено какими-то ящиками, непонятными железяками и другой рухлядью. По всей видимости, только одна Лурия могла разобраться в том, что там творится. Она подошла к большому стальному контейнеру и достала оттуда новейшую оптическую винтовку.

— Ну, как тебе? — Она протянула винтовку Фойу — Оптический прицел, 16 патронов в обойме — сказка просто. У меня всего пару таких осталось.

Гем одобрительно кивнул головой.

— Держи малыш. Теперь ты один из нас. Не щади патронов. И помни: главное целиться им точно в сердце, ты ведь знаешь оно у них справа, а не слева как у людей.

* * *

Утро следующего дня было на редкость солнечное и свежее. Шедший всю ночь дождь уже успел смыть все следы вчерашнего сражения. О нападении могли напомнить разве что фрукты, разбросанные по мостовой. Да и те были вскоре убраны дворниками.

Ари проснулась от яркого солнца бившего в окно. Она не спеша встала и пошла на кухню готовить завтрак. День обещал быть спокойным, так что сегодня вполне можно было расслабиться. От запаха свежесваренного кофе проснулся Гейдель.

— Доброе утро, любимая! — Гейдель подошел и нежно поцеловал Ари. — Чем сегодня займемся? Погода просто супер!

— Может пойдем прогуляемся, — предложила Минари.

— Отличная идея! — поддержал Гейдель, обнимая Ари.

Рослин парк на южной окраине города был самым любимым и популярным местом у жителей Квинленда. В жаркие дни здесь можно было укрыться в тени ветвистых каштанов, а в дождь посидеть под крышей уютной беседки. Центральным местом парка был небольшой прудик с перекинутым резным мостиком.

Ари и Гейдель шли по каштановой аллее, изредка переступая через небольшие лужицы, еще не успевшие высохнуть после ночного дождя. Они прогуливались медленно, глубоко вдыхая аромат цветущих каштанов. Переступая через очередную лужу, Минари задалась вопросом.

— Интересно, а почему каждый раз после налетов греморов идет дождь? — она вопросительно посмотрела на Гейделя

— Я, честно говоря, не обращал на это внимания.

— Да, я тебе точно говорю. Сейчас был дождь и в прошлый раз тоже, и всегда, сколько я помню, после очередного налета идет дождь! Как будто хочет смыть все следы...

— Да, странно. Надо будет понаблюдать за этим.

Ари очень нравилось цветение каштана. Когда они проходили мимо скамейки, Гейдель в два прыжка забрался ей на спинку, и сорвал цветок со свисающей ветки. Цветок, а точнее соцветие из множества мелких белоснежных цветочков, образующих целую мохнатую шапку, удивительно пахло. Ари постоянно прикладывала его к носу и вдыхала нежный аромат.

Широкая каштановая аллея вывела парочку прямо к прудику. В это время года на нем как раз цвели кувшинки. Ари и Гейдель поднялись на резной мостик и, усевшись на дощетчатый пол, свесили ноги вниз. Мостик был такой низкий, что пятки почти доставали до воды. Через прозрачную водную толщу было видно сбившихся в стайку мальков. Они мельтешили туда сюда, и приходилось невольно напрягать глаза, чтобы проследить за их

движением.

На другом берегу мостик выходил к брусчатой дорожке, бегущей в самую середину раскинувшегося лесопарка. Дорожка уходила то вверх то вниз, постоянно разветвлялась, а кое-где и вовсе распадалась на еле заметные тропинки. Вдоль брусчатки стояли круглые фонари, которые были предназначены для освещения дороги запозднившимся посетителям. Бывало, идешь вечером по брусчатке, вокруг уже стемнело, и вдруг прямо перед тобой загорается фонарик, идешь дальше — загорается второй, и так все фонарики, к которым ты приближаешься, а те, что остались сзади, сами затухают. Идешь, а свет медленно ползет следом за тобой. Такая задумка архитектора крайне понравилась всем жителям: и дорогу видно, и энергии расходуется не много. В дневные же часы через листья высоких кленов просачивались узенькие лучики света, покрывая дорожку золотистыми узорами. Ари любила подолгу рассматривать их, пытаясь отыскать какой-то рисунок. Вот и сейчас она встала прямо по середине дорожки и стала с любопытством всматриваться в причудливые линии.

— Смотри, вот это похоже на женскую фигурку. Вот голова, вот ноги, — показывала Ари, проводя пальцем рядом с воображаемым рисунком.

— Где? Я ничего не вижу, — Гейдель наклонился поближе, пытаясь что-то разглядеть.

— Да ты весь свет загородил! Как тут что-то увидишь.

Минари взяла кусочек мелка и стала обводить световые рисунки. Она старалась делать это как можно быстрее. Ведь дунет ветер, дерево шелохнется, и рисунок пропадет навсегда. Так что пальчики ее работали очень шустро. Гейдель стоял в стороне, облокотившись на раскидистый орешник. Он внимательно наблюдал за ее движениями, вычерчивая взглядом все столь знакомые и милые ему черты: сосредоточенно сдвинутые брови, густые ресницы, правильный нос, нежно розовые губы, упрямый подбородок и вдобавок стройная, точеная упорной физической подготовкой, фигура.

Ему, конечно, была не понятна эта ее забава — разрисовывать камушки в брусчатке, но если Ари это нравилось, он был готов подождать, пока она вдоволь насладится своим занятием. Минари беззаботно водила мелком по брусчатке, как вдруг лицо ее стало неподдельно серьезным. Она испугано уставилась в пол, и все тело ее буквально замерло. Гейдель сразу это заметил и подбежал к ней.

— Что случилось?

— Я увидела гремора...

— Где?

— На брусчатке.

— Ты разглядела гремора в светотенях?

— Да, я обводила картинку, как передо мной вырисовался гремор, причем крайне правдоподобно, как будто кто-то нарочно хотел показать мне его изображение...

— Ари, ну это просто воображение. Тебе после вчерашнего мерещится.

— Может быть...

— Все хватит в тени всматриваться, пойдем-ка лучше.

Гейдель, взяв Ари под руку, увел ее дальше по дорожке. Они направились как раз туда, где стояли изящные бронзовые статуи. Одна изображала юношу, играющего на арфе. Юноша сидел на камне, свесив одну ногу, и перебирал длинными пальчиками серебряные струнки. Статуя была выполнена так искусно, что казалось, вот-вот из инструмента польются удивительные звуки. Другая скульптура изображала влюбленную пару. Девушка с игривым взглядом сидела на коленях у молодого человека и весело смеялась. А он, слегка придерживая ее за талию, что-то восторженно рассказывал. Лица и мимика у статуй были словно живые. А идеально высеченные складки на одежде, казалось, сложены из настоящей ткани, а не тяжелой бронзы. К тому же все статуи в парке были сделаны ростом с человека, поэтому, иногда мельком взглянув на статую, можно было подумать, что там находится живой человек. Особенно часто статуи путали с людьми в темное время суток, когда уже не различимы краски и видно только силуэт.

Когда Минари проходила мимо статуи влюбленных, ей бросился в глаза человек, сидящий прямо напротив. Это был мужчина лет тридцати-сорока. Он с грустным видом смотрел на радующихся молодых людей, и взгляд его был полон такой бесконечной грусти и тоски, что Ари не смогла не остановиться. Она подошла к мужчине, присела рядом и негромко спросила:

— У вас что-то случилось?

Мужчина посмотрел на Минари печальными глазами, потом безнадежно опустил их вниз и произнес

— Я сегодня похоронил жену. Мы прожили вместе восемь лет. А вчера при налете на город она погибла. Представляете, погибла прямо у меня на глазах, и я ничего не смог сделать...

— Я очень сожалею, — сочувствующе произнесла Ари.

— Гремор пришел прямо к нам в дом. Представляете, просто открыл дверь и зашел. Мы оказались в ловушке прямо в собственном доме. И никто, никто не смог нас спасти, никто не защитил нас. Греморы повсюду, они разгуливают, где хотят, заходят в наши дома, и никто ничего не делает!

— Ну почему же никто..., — постаралась вмешаться Ари.

— Вы хотите сказать, что тот отряд, который создали для нашей защиты, что-то предпринимают. Да они там все сидят на нагретом месте, обложились винтовками, и за свою жизнь им спокойно. А что они делают для нас?

Ари возмутила эта фраза, но мужчина находился в таком состоянии, что перебивать его сейчас было бесполезно. Гейдель стоявший по близости невольно отвернулся.

— Да ничего!— возбужденно продолжал мужчина, — ничего они для нас не делают. Ну, разве что Гэм. Гэма я уважаю. Он этих тварей хорошо мочит. Он там вообще наверно единственный, кто хоть как-то старается помочь. Гэм прошлого Властителя убил, он и этого замочит. И он отомстит, отомстит за смерть моей жены, я уверен, и за сотни других смертей.

Гейдель, не выдержав, отошел в сторону. Его очень задели слова говорившего. Гейдель нервно кусал губы и мял ладоши. Через минуту к нему подошла Ари, оставив мужчину разговаривать с самим собой.

— Ты расстроен?

— Расстроен? Да я уже готов был придушить его!

— Ну, ты же видишь человек не в себе, вот и мелит всякую чушь.

— Нет, Ари, это не чушь. Наверняка, не он один так думает. И это меня очень задевает. А еще больше меня задевает, то, что все боготворят Гэма. Гэм, Гэм, только и слышишь: Гэм лучше всех, Гэм прикончит Аренгорфа. Почему в этом, вообще, все так уверены?

— Ну потому, что он убил Акритара...

— Мало ли что когда-то было! Может, ему просто повезло тогда. Ты не подумай, я ничего не имею против самого Гэма, но эта ваша уверенность меня иногда добивает.

— Так что, ты думаешь, Аренгорфа никто никогда не убьет?

— Если все будут надеяться на Гэма, то может и не убьем. Гэм уже вон сколько за ним гоняется, и все бестолку. Лично я не хочу надеяться на Гэма и тупо ждать, пока он прикончит Аренгорфа. Я сам хозяин своей судьбы, в конце концов.

— Подожди, Гейдель. Ты что тоже собрался начать охоту на Аренгорфа? Ты считаешь, ты сможешь его убить? — встревожено спросила Минари.

— А почему нет?! Чем я хуже Гэма?

— Гейдель, ты с ума сошел...

— Ну вот...Сразу с ума сошел. Ты, значит, в меня не веришь? А я то думал... — Гейдель разочарованно отвернул голову.

Ари подошла поближе к нему. Нежно повернула к себе его лицо и сказала.

— Гейдель, ты же знаешь, я очень тебя люблю. Я не считаю что ты лучше или хуже кого-то. Я люблю тебя таким, какой ты есть. Мне не нужны эти твои бессмысленные геройства.

— Это не бессмысленно...

— Это будет бессмысленно, если ты погибнешь. Аренгорф очень силен, ты и сам это прекрасно знаешь. Я не хочу, чтобы ты рисковал.

* * *

Уже около месяца не было налетов со стороны Тинезарда. В городе наблюдалось явное напряжение. Особенно велико оно было в отряде сопротивления. Обычно греморы нападали не реже чем раз в месяц, а то и вовсе каждую неделю, поэтому сейчас их ждали буквально с минуты на минуту.

А кто-то не ждал, кто-то просто надеялся, что они больше не появятся, что кошмар закончился, и наступит тихая, мирная жизнь. Может она конечно и наступит, но явно не сегодня. Бойцы отряда сопротивления как раз находились в штабе и обсуждали эффективность предпринимаемых мер по борьбе с греморами, когда поступило сообщение о надвигающейся опасности.

В штаб вбежал запыхавшийся часовой, который был поставлен на крыше здания для наблюдения за Тинезардом, и мгновенно выпалил.