Девушка с наузой-19

— Посмотрю я на тебя, как Васька нас к столу пригласит, — неожиданно спокойно ответил тот. — Ты хоть под ноги посмотри — тогда меня может, и поймёшь.

Но Виталий Олегович и сам начал примечать: в квартире грязно настолько, что ещё немного — и всякая навья мелочь найдёт здесь для себя идеальное пристанище. Ведь для вредной и часто подлой этой мелочи нет ничего замечательнее запущенного обиталища, которое грязью заросло.

Волхвы переглянулись, но говорить не стали, а один за другим вошли в гостиную. Квартира была типовой, так что разглядеть, где большая комната, а где маленькая — несложно. Марьямна сидела на диване — перед включенным телевизором, но в сам экран не смотрела, а явно ждала, когда появятся долгожданные, хоть и нежеланные гости.

Едва Виталий Олегович вошёл, она протянула ему бумажку.

"Пришли снимать с меня слово Васеньки?"

Волхвы поздоровались и присели, кто куда: Виталий Олегович на стул напротив дивана, Мироныч — возле стола, на табурет, брезгливо оглядываясь.

— Марьямна, ты умная женщина и должна понимать, что снять слово мы можем, если только будем понимать, что за силы дали Васеньке зат... — Виталий Олегович споткнулся на полуслове, а ведьма зашипела. — В общем, ты поняла. Марьямна, так что ты сделала с сыном, что у него появились такие силы?

Ведьма сердито прочеркала что-то на бумажке и развернула её к волхву.

"Ничего я не сделала!! Васенька сам сильный! И всегда таким был!"

— Но почему тогда мы не понимает природы твоего молчания?

"Потому что вы оба дурни старые!"

— Марьямна, говори по делу, — строго сказал старый волхв. — Не забывай, что мы твоя последняя надежда. Да и Васенька твой рискует навсегда остаться при тебе без колдовских сил. Я ведь знаю, что ты без дела не сидела, пока Андрея тебя с сыном отгонял от себя и не давал возможности развивать его силы.

На глазах ведьмы показались злые слёзы. Марьямна склонилась над следующим листком и уже медленнее, не прорывая бумагу ручкой, написала:

"Можете мне верить или не верить, но у Васеньки силы свои!"

Подумав, Виталий Олегович вздохнул.

— Хорошо. Зайдём с другого бока. Почему Васенька на тебя обозлился?

Снова злобное шипение и снова торопливое царапание бумаги до дыр.

"Та девица! Это она довела Васеньку — и он рассердился!"

— Но рассердился-то он на тебя, — задумчиво напомнил старый волхв. — И что-то мне всё же кажется, Марьямна, что ты от нас утаиваешь истину. Да и Юрий сказал, что это не девица, а ты рассердила сына.

Одновременно с этими словами в комнату вошёл Василий, с громадным подносом, на котором уместились чашки, заварной чайничек и плоская тарелка с халвой, которую Василий старательно раскрошил и для которой не забыл добавить на поднос чайные ложечки. Он поставило поднос на стол, из-за чего Мироныч с интересом принюхался к заварному чайнику, приподняв с него крышечку.

Марьямна не стала подсаживаться к столу, и сын персонально преподнёс ей чашку с чаем и небольшую розетку, куда отсыпал халвы. А потом убежал на кухню — снова ставить на огонь воду, а то вдруг всем чаю не хватит.

Ведьма проследила за всеми его движениями, а потом быстро склонилась над следующим листком бумаги.

"Ты видел! Васенька любит свою мамочку! Он бы ничего против меня не сделал, если бы не та девица! Уж не знаю, кто она такая и откуда взялась, но из-за неё Васенька на меня заклятие молчания и бросил! А ведь, небось, хотел в ней кинуть!"

— Девица — моя внучка, — спокойно сообщил ей Виталий Олегович. — Она сильная наузница — и ей уж точно ничем не сдался твой сын.

Марьямна простецки открыла рот, поморгала, а потом её глаза округлились, и ведьма быстро написала:

"Вот она и прознала про силу моего Васеньки и приворожила его к себе!"

— И снова, Марьямна, — терпеливо сказал старый волхв. — У внучки моей жених есть. Колдун сильный, не чета твоей семейке. На кой твой Васенька ей сдался? Ладно. Выключай телевизор. Посмотрим, сумеем ли расплести слово Васенькино на тебе.

Когда сын Марьямны прибежал посмотреть, всем ли хватает чаю, ведьма сидела в центре комнаты, а два колдуна медленно кружили вокруг неё, внимательно разглядывая плети странного, но жёсткого проклятия, не дававшие Марьямне говорить.

Три часа прошло, прежде чем Мироныч первым заметил конец "нити", за который можно дёрнуть, чтобы расплести странное заклятие Васеньки, высказанное в момент страстного его пожелания: "Мама молчит!"

— А-а! — завопила ведьма — но её вопль мгновенно стух в сипение: давно не говорившая, Марьямна рисковала снова потерять возможность говорить из-за недавнего вынужденного молчания.

Волхвы объяснили её сыну, в чём дело, и Василий беспрекословно вновь побежал на кухню — готовить чай с мёдом и травами.

— Нам бы тоже неплохо горло промочить, — пробурчал Мироныч. — Да и поесть не мешало бы, если учесть, что нам ещё с Васьки снимать блок да проверять его силы.

— Не надо с него снимать блок... — прошипела ведьма свистящим шёпотом. — Я сама потом всё сделаю. А вы сделали своё дело — ну и шагайте отсель!

Оба волхва в искреннем изумлении уставились на Марьямну. Первым очухался Виталий Олегович. Он тронул обалдевшего Мироныча за плечо и кивнул ему на дверь в прихожую.

— В какой-то степени она права. Это уже её семейное дело. Идём, Мироныч.

— Да она... да она!..

Но Виталий Олегович вытолкал друга на лестничную площадку, да ещё успел попрощаться с удивлённым Васенькой, прежде чем объяснить другу:

— Мироныч, успокойся. Нашего блока ей не снять. Она думает только, что сильная. И всех с собой равняет. Идём, найдём кафе какое-никакое, перекусим.

— И что? Совсем ничем не ответим? — зло рыкнул Мироныч.

— Ну, как сказать... Отвечать будем, когда поймём, в чём дело. А пока — пыль да туман... Это тебе не заклятие, чтобы искать кончик нити да с него распутывать.

— Но дальше?! Дальше-то что? — настаивал старый волхв, поспевая за Виталием Олеговичем по улице.

— Дальше... Дальше мы, Мироныч, чуть позже позвоним снова Любаве и зададим ей пару вопросов, на которые она нам ответит вечером.

— Да? И что это за вопросы? — подозрительно заглянул в лицо друга Мироныч.

— Примерные — они у меня есть. Но за обедом мы должны их так отшлифовать, чтобы Любава ответила нам на них конкретно. А потому идём спокойно, едим спокойно и возвращаемся к дому Кудренцовых.

— А что — вопросы такие, что Любава может неправильно их понять? — удивился старый волхв, уже заинтригованный новой загадкой.

— Хуже. Она может считать с меня ответы на эти вопросы. Но я в собственных ответах — увы... Что уж сказать... Не уверен. Поэтому тебе сейчас придётся слушать меня и формулировать вопросы, потому что я собираюсь перед тобой юлить, словеса таким кружевом плести, чтобы Любава меня "не услышала". Ты ведь понял, о чём я?

— Понял, Виталя, понял, — вздохнул Мироныч, не скрывая, что весьма задет не только любопытством, но и тайной своего старого друга. — А напрямую о своих подозрениях не скажешь?

— Пока они только подозрения, — грустно сказал Виталий Олегович. — И я очень боюсь, что я не так кое-что понял. Мне нужна уверенность.

Следующая глава в четверг.

Выкладка ближе к девяти вечера.

Если проды не будет, в комментариях будет предупреждение.