Четыре миллиона за голову

И тут — крылья большой черной птицы — второй кусок плотной бархатной ткани накрыл цветочного жирафа. И во всем происходящем чувствовалась центростремительная упорядоченность. Чувствовалась, но не воспринималась разумом...

Секунду спустя передо мной лежала холмистая долина черного бархата с постоянно меняющимся ландшафтом: какое-то беспорядочное движение происходило под тканью. Словно борьба нескольких титанов. Тогда же мне показалось, что на мгновение откинувшийся краешек материи открыл женскую ручку, сжимавшую розовое коралловое ожерелье. Это длилось совсем недолго, но сразу же после во мне появилась уверенность, что я обязательно выздоровею, смертельная болезнь уйдет...

Да, вот так примерно все и было.

И сейчас я не уверен, видел ли я тогда эту полупрозрачную изящную часть женского тела? Скорее всего, показалось, ведь все знают, что химеры бестелесны...

Что было потом?

Звуки из динамиков приобрели тягучую визгливость, гармония растворилась в обыденности, ненадолго стало тихо-тихо, а потом словно кто-то судорожно надавил на меха волынки: "ваа-бааа... ваа-бааа"... Заунывные, дисгармоничные звуки. По моей коже побежали мурашки.

И разом исчезли колыхания черного бархата, я опять оказался на "Пантере", Томми тряс меня за плечи, Кристина брызгала в лицо водой.

— Флекс, Флекс! Дорогой! Очнись! Мы ее взяли, когда она проникала в центральный процессор! Томми вовремя включил искривитель и вырубил автоматику.

— Дружище! Скорей приходи в себя, — в голосе Тома чувствовалась тревога, — нам надо убираться отсюда. Вторую химеру искривитель не выдержит. Лопнут зеркала от перегрузки. Тогда гикнемся здесь все. Под фанфары. Траурные, конечно. Ручным управлением владеешь только ты. Срочно вытаскивай нас отсюда. Единственный шанс! Давай, давай, дружище! Ты меня понимаешь?

— Да, да, Том! Понимаю. Сейчас, дайте попить что-нибудь, — голова разламывалась от адской боли, перед глазами плыли разноцветные круги, — сейчас, сейчас, отдышусь немного и к штурвалу...

Ну, а дальше все было делом техники. Ведь недаром я в свое время был лучшим из лучших асов Президентской эскадрильи "Астрофайтер", награжен, между прочим, орденом "Полярная Звезда" Первой степени. Обратный полет прошел, как говорится, без сучка и задоринки. Вот только каждый раз при включении или выключении искривителя пространства мне казалось, что через пластик штурвала я чувствую ту самую мелодию, очень напоминающую "Полет шмеля". И такая тоска начинала наваливаться на меня. Но я честно боролся...

Первое, что я сделал, после того, как "Пантера" приземлилась и химера была отгружена в кристохранилище, так это пошел в зал с медицинскими автоматами. И каково было мое удивление, когда после необходимого анализа прибор выдал мне белую карту! Белую! Не бордовую, как обычно, свидетельствующую о смертельном заболевании, а девственно белую! Белую! То есть, после тесного общения с химерой, я стал абсолютно здоров. Никакого рака! У меня были нормально функционирующие почки. И левая, и правая! Здоровые!

Ну, в общем, мы с Кристиной поженились, Томми бросил свою мутную живопись и открыл завод по производству кристохранилищ, а человечество получило лекарство от рака. Теперь в каждой больнице есть отдел по борьбе с раковыми заболеваниями, где в звукоизолирующей комнате находится лечебная химера. Некоторым больным достаточно одного сеанса в этой комнате, другим пяти, но химеры помогают всегда...

Вот так человечество навсегда избавилось от онкологических заболеваний...

Эти записки я оставляю потомству. Пусть знают, как все было на самом деле.

В последнее время мне часто снится один и тот же сон.

Точеная женская рука, сжимающая ожерелье из розового коралла.

Тогда я встаю, иду к окну, открываю штору и всматриваюсь в звездные дали.

Порой мне кажется, что я слышу ту самую музыку.

Очень похожую на "Полет шмеля" Римского-Корсакова.

1 Сообщество Изучения Редкостей