Улыбка гусара

Закончил, и говорит вновь: — Последнее осталось. Покойся с миром, и да примет тебя господь средь ангелов своих. Не переживай, сын мой, за кротость, тобою проявленную, прямо в рай попадешь. Потерпи немного.

Достал он откуда-то кол деревянный, молоток, да и вогнал мне тот кол прямо в сердце! Дурак, право слово... От кола того мне ни холодно, ни жарко, только мундир попортил, да дыру в теле пробил. И не совестно же супостату было так надо мной издеваться?

А после были похороны. Закопали меня, в гробу закрытом, на монастырском кладбище тайно, как бродягу какого-то, и забыли, наверно.

Да вот только, соврал отец Савелий, как последний басурманин соврал! Никакого рая! Лежал я себе потихоньку в скуке великой и даже пошевелиться не мог! Из всех изменений обстановки окружающей, лишь количество червей, проползающих мимо по своим делам непонятным. Сначала считал от тоски неодолимой, а потом и бросил, до ста тысяч досчитав.

Кол осиновый, на вампиров её разновидности, как мне Сангрени говаривала, действия ровно никакого не оказывает, но от этого, знаете ли, ощущение дыры в груди приятных эмоций не добавляет. Никому бы не порекомендовал, господа! Пренеприятнейшие ощущения! Да еще он, кол проклятущий, гниет помаленьку, неимоверное желание почесаться вызывая. Ан нет, не судьба... Только и оставалось, что мысли нерадостные думать, да отца Савелия ругать по матерному, неведомо чего дожидаючись. Разве что господа археологи с лопатами пожалуют, исторические окаменелости откапывать. Вот уж удивлены будут, когда вместо ценного раритета эпохи минувшей, обнаружат гусара в плохом настроении...

Мысли этой хватило ненадолго, вновь хандра подкралась незаметно. Пришлось занимать голову не столь уж приятным занятием — вспоминать те книги, что перелистывал по настоятельным требованиям мадам Сангрени, впоследствии столь грубо меня оскорбившей. Не знаю уж, на сколько времени мне хватило сих занятий, но вспомнил я все премудрости, в книгах описанные, до последней буковки. Вот только, излишнее количество премудрости книжной, способно вызвать глубокий и крепкий сон. Право слово, еще на экзаменах в кадетском корпусе примечено, да не только мной, но и всеми остальными знакомцами.

В общем, сморило меня от души и по всему видно, надолго. Оно и правильно, спешить, как сами понимаете, некуда, да и вокруг ничего особенно интересного не происходит. Ан вдруг разбудили, собаки. Интересно, кому приспичило мою могилку кровью человеческой поливать? Вернейшее и надежнейшее средство вывести вампира из сна, да и от чар любых избавляет. Приятно вновь способность двигаться обрести. Ну, так что, будем опознание пробудивших меня проводить? Там и решим — благодарность перед строем объявлять или же использовать в качестве сытного обеда и калорийного ужина. Впрочем, сейчас и выясним. Поживем господа!

Пора вставать, пора. А то крики вновь усилились. Да еще и голос женский! Они там что, даму обижают? Как гусар и дворянин, я такого позволить не могу, а посему первый вариант поведения отпадает, аки лист с осеннего дерева! Вперед!

Хорошая земелька, рыхлая, кровью пропитанная. А где у нас кровь, там у нас что? Правильно, там и власть моя, вампирская. Достаточно лишь немного поспособствовать и пропитанная кровью земля взрывается множеством комьев, освобождая мне путь на свободу.

* * *

Заметки на полях:

Ну что вам добавить. Хотите совет? Никогда не ходите на кладбище ночью, особенно в незнакомом городе. Да, интересно. Да, кладбище древнее. Да, после посещения хорошего ресторана, и с приятным со всех сторон кавалером, это может показаться вполне привлекательной идеей. Вот только Андрей Гочковитас, мой сокурсник, и очень близкий друг, по чьему приглашению я и приехала в этот не самый уютный городишко, почему-то совершенно не подумал о том, что наше с ним уединение могут пожелать разделить несколько местных гопников.

Впрочем, он уже заплатил за свою ошибку, по самому высшему счету заплатил. Смелый все же был паренек, уважаю. А вот мне похоже, такая участь не светит, по крайней мере пока... Впрочем, уверена, что в конце концов я последую за своим неудачливым ухажером. Нет, я конечно поизображала лань на охоте, побрыкалась от души, поорала старательно... Кажется даже удалось одному из них неплохо расцарапать морду, но все же восемь гопников на одну слабую и хрупкую меня — это многовато будет. Догнали, и без лишних слов повалили. И вот, когда я уже готовилась сказать последнее прости своей девичьей чести, а заодно и всему этому, довольно таки поганенькому миру (не думаю что меня после всего произошедшего решились бы оставить в живых), обстановка резко изменилась.

* * *

Ночь. Свежий, прохладный воздух. Спокойное, полузаброшенное кладбище. Красота... И всю мировую гармонию нарушает кучка каких-то уродов, занимающихся совершенно непотребными делами. Непотребство не в трупе, который лежит, исколотый ножевыми ранами, то дело вполне житейское. Мало ли за какие заслуги его в подушечку для иголок превратили — может, карту передергивал, а может и муж какой барышни, у себя оленьи украшения на голове после его визита обнаружил. Мало ли поводов. Правда, зачем столько ударов наносить, да еще рукой неумелой? Одного в сердце хватит, или режущей кромкой по шее провести легко так, одним мимолетным взмахом. А тут... Ударов с десяток.

Не в том дело. Крик женский мне никак не почудился. Вот она, девица весьма молоденькая, да в положении наинеприятнейшем. Две твари, людского имени недостойные, руки-ноги к земле поприжали, а третий, нижней головой озабоченный, снасильничать пытается. Остальные же, числом пятеро, стоят себе спокойненько, да еще советы голосами гнусными подают.

Нападать со спины мне как-то и не пристало, даже на таких недостойных уважения противников, поэтому я подобрал ком земли, да и кинул в того негодяя, что собирался овладеть девицей помимо ее воли. Как и полагается, попал, причем прямо по затылку. Ну наконец-то, изволили заметить мою персону, а то обидно даже. Однако, раздавшийся вопль был на незнакомом языке. Впрочем, почему незнакомом? Слышал я что-то такое, слышал... Да никак чухонское наречие, на кое никто из благородных людей и внимания никогда не обращал? Совсем распоясались, холопы!

Хм, а ведь они надо мной смеются. Надо мной, дворянином, офицером! Хотя, откровенно признать, я сейчас явно не в той форме, чтобы соответствовать званию и титулу. Зато они не в том виде, чтобы считаться людьми, раз промышляют таким мерзким делом, как насилие. Да и вообще, кушать хочется!

Прыжок и вот первый из этой чухонской шайки уже в моих крепких, но совершенно не дружеских объятиях. Что, не смешно теперь? Оно и понятно, теперь мое лицо, однозначно не слишком хорошо смотрящееся после пребывания в могиле, видно во всей "красоте". Ф-фу, ну что же так громко орать, того и гляди еще кто-нибудь проснется, придется поздним ужином делиться. А мне и самому не так уж много... Извините, малость жадничаю, но после столь длительного вынужденного поста мне простительно.

Кровь. Господа, великолепное чувство после столь затянувшегося перерыва. Тут и особый вкус, и совершенно непередаваемый аромат — куда там вину, пусть и многолетней выдержки. Прелестно... Да и для восстановления ран телесных ой как способствует. Кол-то осиновый, коим меня попотчевали в качестве прощального блюда, пусть и сгнил, но дыра от него так и осталась. Зато теперь прямо на глазах затягивается. Да и внешний вид ощутимо похорошел. Был не гусар, а так, мумия египетская, а сейчас вполне ничего себе, хоть в полк, хоть в бордель-с. Нет, пожалуй, лучше в бордель, поскольку в полк без штанов не пустят. Мои-то превратились в нечто непотребное, не то червями погрызенные, не то просто от времени сгнившие.

Кончилась бутылочка, то есть человечек. Вкусно, но мало... Еще хочу. Для гусара одной бутылки вина никогда не хватит, ну а для гусара-вампира? Правильно, та же история, но в другой обложке. Полностью обескровленное тело полетело в сторону и вот тут-то остальные поняли, что не все так просто в мире под луной. Один из них вытягивает вперед руку, раздается щелчок и хищно засеребрилось лезвие ножа. Ага, просто великолепно! Шпаги у меня нет, но в моем теперешнем положении она не столь и нужна, магию также применять не буду... пока. Развлекусь малость, вспомню былые тренировки, когда учитель фехтования показывал приемы уклонения от ударов ножа, шпаги, да и от пуль пистолетных уклоняться учил.

Вот только у него нож, а у меня что? Ну как же, можно коготки малость отрастить, на одной руке. Несильно, сантиметра на три. Будем делать из любителя посмотреть на сцены насилия над прекрасной дамой кружевное изделие с рюшечками и фестончиками. Лезвие ножа рыбкой пляшет в руке моего противника, переходя из прямого хвата в обратный. Рад не только за него, но и за себя — будет какой-то интерес в этой хоть и не дуэли, но уж дорожной схватке точно.

Колющий удар, потом секущий, перехват ножа лезвием вниз и вспарывающий удар снизу вверх. И все впустую... Ловлю глубокое изумление в глазах негодяя и отвечаю искренней, душевной улыбкой, обнажающей длинные, снежно-белые клыки вампира. Отвлекся. Зря, во время боя ничего не должно отвлекать, иначе проигрыш гарантирован. А проигрываешь тут не месячное жалованье (грешен, спускал за картами раза три), а собственную жизнь, что не в пример более существенно. Когтями его, да по харе некультурной. Вот так, было обычное человеческое лицо, а стало живое пока что подтверждения вреда разгульной жизни. В смысле, нос исчез, срезанный под самый корень.

Опять вопли... Нет, не нос надо было отрезать, а всю голову целиком. Безголовые не орут, они на это в принципе не способны, проверено на мадам Сангрени. Завершилась забава. Ножик бросил, ладошки к лицу прижал и воет, от меня пятясь. Ну и куда ты собрался, друг ситный? Если тебя где и ждут, то разве что в аду. Небось и котел давно приготовили, костерок развели... Ну что ж, любезнейший, не будем задерживать месье Сатану?

Резкое движение вперед, хватаю руками за шею и рывок... Сила вампира на порядок превосходит человеческую, и позвоночник не выдерживает такой нагрузки.

— Он отправился в ад для безголовых, — обращаюсь к оставшимся шестерым. — Вам билет на ту же станцию или придумать нечто пооригинальнее?

Ровно половина из них, то есть три экземпляра, пытаются бежать. Нет уж, мне это не надо! Жест, несколько слов на давно умершем языке и вокруг нас возникает бледно-серая, практически невидимая стена. Незадачливые беглецы пытаются проскочить сквозь нее, но врезаются и с жалобными стонами отползают обратно.

Стена... По правде говоря, ее там и нет, так, видимость, иллюзия. Зато чем больше страх запертого внутри человека, тем большую прочность она приобретает. Так что трусам отсюда не выбраться ни при каких условиях. Ладно, пока они там охают и ахают, займусь другой троицей. Ага, один из них изволит навести на меня пистолет какой-то странной формы, коротенький такой. Ствол ходит ходуном, сам весь дрожит, словно пьяный могильщик ранним утром...

— С-стой, ст-трелять буду! — истерически, с подвыванием заголосил он. Вот как, по-русски заговорил. Может ведь, когда хочет...

— Пли!

От громкого крика самым что ни на есть командным голосом этот лопух нажал на спуск и пуля просвистела высоко над моей головой. Старый трюк, но с такими людьми действует на удивление эффективно. Но тут вдруг раздался второй выстрел, а за ним и третий. Вторая пуля опять пролетела мимо, ну а третья все же попала. В плечо, но ведь неприятно! Затянется через пару секунд, но что это за пистолет такой, что стреляет несколько раз подряд, да еще с такой скоростью? Никогда таких не видел, а посмотреть любопытственно было бы.

Но обстрел этот надо прекращать. Благо и выбор богатый, очень богатый. Кладбище место уникальное — можно творить такое, что в других случаях ой как трудно, ну а тут... Здесь везде тела, даже там, где от могил и следа не осталось. Жест, подкрепленный мыслью, и из-под земли высунулись две призрачные руки, обхватившие стрелка за лодыжки и дернувшие вниз. Стоит чухонский "богатырь", врос в землю по самую шею. А где остальное? Под землей разумеется, надо же кладбищенскому духу чем-то заняться. Вот и будет ему пожива, может сразу жизнь вытянуть, а хочет — пусть потянет процесс. Впрочем, я и духом это существо зря назвал — ни разума, ни сознания, одно лишь желание сожрать или напугать. Сам по себе никчемный, но если разбудить, да еще чуть силы добавить, тогда неплохой помощник получится. В пределах кладбища опять же.

Минус один, имеем пять... Так, а что это у меня в руке? О, голова... Бедный Йорик! Я знал его, Горацио. Считаете, что отрубленная, вернее оторванная, голова — штука абсолютно бесполезная? Ошибочка с вашей стороны. Например, можно череп на каминную полку поставить или в качестве пепельницы использовать. Но это дело долгое, не сиюминутное. Так что брошу-ка я ее. Но не просто так, а в направлении приговоренного к смертной казни... через загрызение. Метательный снаряд пролетел с десяток метров и попал точно в цель, то есть в область шеи очередного разбойничка. Ну а там, она открыла как глаза, так и пасть, начав с большим аппетитом откусывать кусочки от своего бывшего знакомца. Оживший мертвец вообще отличается крайней прожорливостью и полным отсутствием памяти. Так, ходячая кукла, пригодная для простейших действий типа возьми-принеси-пойди-загрызи.

Так, те трое, что пытались убежать, так и носятся по периметру стены, путаясь в слезах и соплях, ну а четвертый стоит, как восковая фигура в музее и раскрыв рот, смотрит, как голова его покойного приятеля доедает другого, пока еще живого. Безумная картина, сеньор Босх бы прослезился от радости и уселся бы на травку с мольбертом.

О, да тут и еще одно интересное действо намечается! Девица, о которой я временно и запамятовал, вовсе не собиралась лежать в обмороке, как это сделали бы многие мои знакомые светские дамы. Напротив, увидев, что один из ее обидчиков стоит себе ошалевший от избытка эмоций и впечатлений, подкрадывается к нему сзади, держа в руках здоровый такой сук, и не обращая на меня ровным счетом никакого внимания. Нет, я не против, как эстет и искренний ценитель женской красоты, я залюбовался подобной картиной. Луна, ночь, кладбище и прекрасная женщина. Почти обнаженная, фигура просто великолепная, гусарская суть так и требует познакомиться поближе...

Хрясь! Очарование момента нарушил звук удара, когда немного подгнившая деревяшка вошла в очень тесное соприкосновение с головой незадачливого насильника. Сук переломился пополам, голова же была немного покрепче и не развалилась. Зато сознание из ее обладателя вышибло всерьез и надолго. Девица же, пребывая в праведном гневе, принялась пинать его ногами, часто поминая наряду с известными мне ругательствами и некие иные выражения. Почему-то среди них упоминалась птица петух из какой-то камеры и еще песец, который обязательно и непременно сейчас должен прийти за этим подобием человека. Не понимаю...

А, разобраться можно и несколько позже, не буду мешать красавице воздавать разбойничку сторицей. Убьет — судьба его такая. Не добьет — самому придется довершить начатое ей. Так, а эти трое мне совсем надоели. Бегают, суетятся, лови их еще... Легче малость умерить пыл, послав волну страха, от которой ноги подкосятся. Сказано — сделано. Посыпались на землю, словно яблоки с ветки.