Неудавшийся спаситель человечества

Кстати надо б забрать, продумал Павел. Даже в сейфе не должен лежать.

— Если человек умный он смысл действий просечет быстро. А там и до утечки недалеко.

— Никому не верить тоже паранойя. Тем более, часть работы все равно придется кому-то передать. Я ж не буду сам пленки для сетки тянуть. Это уметь надо и таких на всю страну не больше двух лабораторий. Они могут не знать зачем, но не полные же идиоты.

— Я тебя понял и подумаю.

— А знаешь, — сказал отец, когда Павел встал, собираясь прощаться. — Я тебе благодарен.

— За что?

— Задачка была интересная и дальнейшая работа предстоит тоже. Тяжелая, нервная из-за твоих условий и тем не менее, то, ради чего живет настоящий ученый. А деньги... Хорошо, когда они есть, однако достижение цели гораздо важнее.

Конечно, приятно удовлетворять свое любопытство за чужой счет, подумал Павел. И не важно государственный или работодателя. Мне деньги на голову свалились и, если понадобится, достану сколько угодно, а в принципе они не растут на деревьях. Дать одному, значит не получит другой. Бюджет любой организации не резиновый. И грант получают под нечто заманчивое хотя б в перспективе. Обоснуй. Иначе шиш. Еще и с обязательной политической и идеологической составляющей, чтоб в отчете галочку поставили. Не важно, нужно тебе спасение климата или под это дело чьи-то пожертвования пилят. Попробуй заикнись, что твоя идея нарушает общепринятую теорию. Черта с два кто-то кредит даст, если правду написать. Уж папа точно в теме и не случайно глаза загорелись, когда говорил.

Павел все замутил не для счастья планеты. Требовалась легализация денежных трат и чтоб никто не удивлялся откуда средства. После тщательного обдумывания решил — оптимальный вариант. Такое купят и настоящий профессионал под рукой, с которым можно договорится. Родичи тоже кидают и не так уж редко, но в данном случае отца волнует наука, а не вознаграждение. А если стране и миру в результате станет жить удобнее, так оно и к лучшему. Год, два, три — ну, какая разница сколько на изделие уйдет. Главное, чтоб работало. Доводить до идеального состояния будут другие. Это ж мечта всех 'зеленых'.

Вот волшебная палочка не откликается. Совсем. Никаких чудес. Причем не только из Хогвартса, но из советских 'Чародеев' тоже. И не ясно от отсутствия магии в нормальном мире или настроена на владельца. Другие заклинания тоже не срабатывают, так что, скорее всего, первое. Он откровенно удивился, когда бластеры исправно стали стрелять. В той Вселенной даже звуки в вакууме бывают, не удивило бы окажись иные принципы у физики. Да и 'Сверчок', тот маленький пистолетик из 'Людей в черном', отдачей которого главного героя уносило, тоже исправно бьет. Уилл Смит оказался недоумком. Хотя, то сценаристы веселились. На самом деле, там переключатель есть и можно использовать с разной силой. А в жизни никто за оружие не примет. Выглядит игрушкой.

Уже почти рядом с домом в очередной раз застрял в пробке. Чуть раньше б проскочил без проблем, а в это время вечно прутся с работы дикими ордами. От нечего делать принялся смотреть по сторонам. Сначала не понял происходящее у мебельного магазина. Ну, кто-то придуривается. Потом дошло. Наверное, правильно было б отвернуться и ничего не замечать, но его взбесило откровенное издевательство и смеющиеся люди. Даже не выключив двигатель он выскочил и подбежал к людям.

— Лечь, встать, — продолжал командовать резкий голос.

— Вы что совсем охренели? — заорал в голос. — Это как над ребенком издеваться!

— Проваливай молокосос, — небрежно сказал крепыш в тельняшке под расстегнутой рубашкой, давя на спину Шабана ботинком, — пока уши не надрал.

— А вы-то, чего вылупились? — крикнул Павел на зрителей. — Завтра такие уроды и над вами посмеются.

— Ну, все, сам напросился, — сказал крепыш спокойно, шагнул вперед и в следующее мгновении Павел обнаружил себя лежащим на асфальте.

— Ах ты ж сука, — пробормотал, вставая.

Драться он не любил и не умел. И наверняка б снова отправился на землю, но замах кулака неожиданно был остановлен.

Шабан держал драчуна за плечо железными пальцами и судя по скрючиванию того, со всей силой. Крепыш попытался лягнуть, дико матерясь, но полудурок с совершенно невозмутимым видом не отреагировал.

— Паша хороший, — сказал невозмутимо. — Нельзя его трогать, — и давил так, что крепыш встал на колени.

Народ вокруг шарахнулся. До кое-кого дошло, что игра закончилась. Дальнейшее могло последовать совсем не приятное. Тем более здоровый тип явно с заметной придурью и ему ничего не грозит, разбей кому-то голову.

— Немедленно прекратите! — закричал начальственный голос от входа в магазин. — Оставь его!

Как бы подтверждая, крепыш закричал в голос, уже не пытаясь вырваться и ругаться. Ему явно было очень больно.

— И где ж вы были до сих пор, гражданин начальник? — зло спросил Павел. — Или прежде все устраивало? Может я тоже скомандую? Шабан, вон тому в морду дай!

Тот послушно бросил прежнего противника и развернулся к красномордому начальнику. Человек побледнел заметно и крайне резво прыгнул внутрь помещения.

— Не надо, — хмуро сказал Павел. Объясняться по поводу тяжких телесных со слугами правопорядка настроения не было. — Идем.

— Эй, — подала голос одна из продавщиц. — Ты куда его уводишь? Нельзя!

— Тоже внезапно вспомнила про можно и нельзя? Гниды вы все! — и пошел к машине, отпихивая стоящую на дороге девицу, старательно все снимающую.

Совсем люди одурели, не в полицию звонят, а камеру включают. Их убивать будут, а они продолжат пока в яму не закопают. Дебилы хуже Шабана, вырвав мобильник, давя под негодующий вопль и засовывая ей в руку несколько стодолларовых купюр, чтоб не имела претензий, подумал со злостью. Девка уставилась на деньги в оторопи.

— С той стороны садись, — показал рукой, не обращая внимания на недовольно гудящие машины. Этим хотелось скорее проехать, а он мешал. Хорошо еще в ближайшем к тротуару ряду, а не посреди улицы. — Пристегнись.

Минут пять он молчал, остывая и размышляя на кой ему очередная головная боль. Чего полез? Нашелся тоже герой. Хорошо хоть пистолет плавает в озере, а то схватился бы за него, себе на голову, получив в челюсть. А тут еще эта с камерой. Возможно не одна. Моментально бы срок намотали за незаконное применение оружия. Чисто и красиво. Это не уголовников ловить. Палку срубит мусор влет.

— Ты почему ему повиновался, а потом вдруг вмешался?

— Мама сказала слушаться старших, — вежливо доложил Шабан. — Но ты хороший. Тебя обижать нельзя.

— Засбоил? Первый закон против третьего? Приоритет команд противоречит и заклинило?

— Извини, Паша. Не понял.

— Ладно, забудь.

Нашел с кем базарить об Азимове и его Трех законах робота.

— Я ничего никогда не забываю.

— Что, совсем?

— Да. Они говорят потому что голова пустая.

Павел не стал выяснять кто 'они'. Может врачи, а может эти самые из магазина. Завернул во двор. К счастью еще рано, место найти не сложно. А то под вечер и на детскую площадку заезжают. Благосостояние проживающих заметно поднялось с советских времен, когда сдали в эксплуатацию дома, а стоянки тогда были не самое актуальное. Зато теперь вечные проблемы и свары. Кое-кто считает определенные места личной собственностью. Могут и колеса проколоть, займи такое.

— Выходи! — сказал.

— А разве не надо поднять? — спросил удивленно Шабан, показывая на мешок с картошкой.

Павел открыл рот чтоб рявкнуть и тут же закрыл. А и правда, чего самому таскать, когда такой лось под рукой. Кстати и еще одно решение само пришло. Уж этот ничего лишнего не расскажет. Просто не поймет.

Их квартира была на втором, а у Шабановых на четвертом. Все равно по дороге. Мешок у дурня на плече, безразмерную сумку с солениями за ручки оба несли. Брякнул сознательно звонком, хотя ключ в кармане и когда мать открыла дверь, показал, сюда заноси.

— Я скоро вернусь и все объясню, — чмокнув в щеку сказал.

Судя по запаху, у нее, как всегда, на плите горит. Не ее стезя готовка, но старается-то не для кого-то, для вернувшегося сына. Придется жрать как есть и нахваливать. Не зря сам научился варить-жарить и курицу разделывать.

С Клавдией Ильиничной, — отчество так и не вспомнил, и спросил на лестнице у Шабана, вышло хуже. Для начала она всерьез испугалась, обнаружив у Павла синяк и пришлось успокаивать, что не ее чадо наградило. Напротив, как бы даже показало положительную сторону. Но оставлять там нельзя. Загнобят бедолагу. Можно нисколько не сомневаться, не в первый раз такое вытворяют.

— Угу, — подтвердил Шабан, на прямой вопрос. Ему было хорошо. Сидел и играл на старом телефоне в змейку, высунув язык. Смотрелось при его габаритах не лучшим образом. — Люди смеются, им приятно.

Павел мысленно тяжко вздохнул, выматерившись про себя. Любви он к Шабану по старой памяти не испытывал, но скотство же издеваться над недоумком. И смешного здесь ничего. Привыкли шпынять безответного, не получая сдачи.

— Что ж на теперь делать? — с наливающимися слезами спросила неизвестно кого еще не старая женщина. — Я после случившегося с ним работать не могу. Сердце постоянно прихватывает. Хоть какой-то заработок был. Знаешь сколько платят по инвалидности? Кошку прокормить не хватит. А там давали на руки двадцать тысяч.

Очуметь, подумал Павел, серьезно кивая. Где ж такие зарплаты в Москве. Они, суки, еще и себе в карман ложили его зарплату. Благодетели чертовы. Вот бы кому не мешало голову проломить.

— Значит так, — сказал он максимально твердо, давя интонацией. — Завтра я отвезу его в одно место. Ничего сложного. Подай, принеси, пол помой, и тому подобное. Если подойдет, получит не меньше сорока. Только я вас прошу, никому об этом не говорите. Они там тоже сильно хитровывернутые. Оформят кого-то на шестьдесят, а разницу начальник заберет. Зато хозяева приличные и издеваться над... Олегом, — его тоже едва вспомнил по имени, — не будут.

— Спасибо большое, — оживляясь, сказала женщина. — Ему никогда не надо два раза повторять. Все сразу запоминает.

— Пока не за что. Завтра посмотрим.

Уже на лестнице он набрал номер отца.

— Молись на меня, — сказал весело. — Нашел тебе лаборанта. Исполнительного и абсолютно тупого. Никому ничего не выдаст даже под пыткой, поскольку ничего не поймет.

Глава 9

Мафия все знает.

Солидный мужчина в дорогом костюме прошел на привычное место у большого окна.

— Как обычно, — сказал подскочившему официанту, лениво разглядывая проходящих мимо по улице женщин.

Павел подошел прямо к его столику и непринужденно уселся, не спрашивая разрешения, заодно показав Шабану на стул с другой стороны от клиента.

— Добрый день, Сергей Александрович.

— Мы знакомы? — совершенно спокойно спросил тот.

— Я вас знаю и этого достаточно, — кладя на столик перед ним не особо толстую папочку с собранными парнями Станислава Петровича доказухой.

Всего то пару десятков листков. Причем жизнь не по средствам показана железно, как записанные на жену две квартиры, дом в Сочи и еще масса всего. Да и счет в кипрском банке достаточно солидный. Но привязать к конкретным людям невозможно. Практически все теряли речь при прямых вопросах. И то, кому охота сознаваться в столь сомнительном деле. И ведь ни один не жалел и не раскаивался и их понять можно. Ради своего ребенка практически любой пойдет на что угодно. Лишь одна не под запись поделилась, как система работает. Естественно, не бесплатно.

— И что? — без особого интереса спросил господин Жуков, пролистав. — Собираетесь меня этим шантажировать?

— Ну, что, вы! Я прекрасно сознаю, что никаких прямых улик нет и идти в суд с этим, — похлопал по бумагам, — бессмысленно. Правда с кем бы вы не делились, но скандал вашему замечательному благотворительному обществу 'Здоровье народа' абсолютно без надобности. Вышибут моментально, лишь бы замять. Но к чему эти крайности?

Он выложил на стол плотно закрытый небольшой сверток.

— Здесь тридцать тысяч долларов, — сказал. — Еще столько же получите, когда вот этот ребенок пройдет операцию, — на скатерть легла бумажка с подробными данными Степки. В ваших силах сделать это в кратчайшие сроки. Если в течение месяца, получите дополнительно сорок.

Обычная расценка, если верить докладу, полтинник. Но Павлу денег было не жалко. Как и премии за труды сыщикам. Они могут понадобится еще и пусть запомнят щедрость.

— За кого вы меня принимаете? — повышая голос, сказал господин Жуков.

— Это ты, сука, не понял с кем дело имеешь, — прошипел Павел. — Шабан, возьми его за глотку. Придуши, но ничего не сломай.

С абсолютно невозмутимым лицом тот протянул лапу и сжал шею сидевшему рядом.

— Достаточно, — сказал Павел, убедившись, что Сергей Александрович перестал махать лапками и явно отключается без кислорода.

Подлетевший официант тревожно глянул на кашляющего гостя.

— Все в порядке?

Господин Жуков глянул на него со злостью, но невольно уставился на слегка сдвинувшего пиджак Павла. Заполненная кобура на ремнях для скрытого ношения пистолета его заметно впечатлила. А стоящему сзади халдею не видно.

Кстати все официально и разрешение есть. Охранная фирма не зря хлеб ест. Только откуда этому уроду знать.

— Да, мы просто беседуем, — пробормотал.

— Кофе мне черный принесите, пожалуйста, — попросил Павел. — Без сахара. Тебе тоже? — обращаясь к Шабану.

— Мне б колы, — застенчиво произнес тот.

— Есть?

Официант заторможено кивнул. Лезть в чужие разборки ему не хотелось. Клиент ему не друг и особо на чаевые не расщедривался. А молодой бугай здесь все разнесет, прежде чем патрульные соизволят прибыть по вызову.

— Давайте сразу бутылку. Итак, — когда тот удалился, — мы не из мусорни. Это дело личное. Просьба очень хорошего знакомого. Баба, мать в смысле, ничего не знает и знать не должна. Она с тем человеком в контрах. А он очень серьезный дядя с большими возможностями. Даже из тюрьмы способен устроить кое кому серьезные неприятности. Я ясно излагаю?

— Даже очень, — убирая в карман деньги, пробурчал Сергей Александрович.

— Смотри. Пацан сказал — пацан сделал. Ты согласился, взяв. Я тоже помню, что обещал. Сорок тысяч еще за скорость. Но если вздумаешь кинуть, он вырвет матку твоей жене, а дочь на хор поставим. И это не шутка юмора.

Он поднялся, не дожидаясь ответа и жестом позвал Шабана. На пол пути забрал у официанта колу и вручил соратнику.

— А кофе? — спросил халдей растеряно.

Павел сунул ему крупную купюру, отмахнувшись.

— Выпей за мое здоровье.

Не перемудрил, спросил сам себя на улице. Нет, эта крыса никому ничего не скажет. Побоится. Характеристика достаточно четкая. Жаден и трусоват. Предложения делал людям среднего достатка, прекрасно сознавая, что таким не достать двести тысяч, но пятьдесят сумеют. А доходы Антонины указаны в документах и не стоило подкатывать официально. К тому же не хотелось светиться в их конторе и показывать кучу наличности. Ладно, что сделано, то сделано. Если замучает совесть, перешлет в фонд потраченное на пацана и в интернет сольет данные на взяточника. Только вряд ли ему станет лучше на душе. Не этот, так другой начнет химичить. Тем более, уверенность на все сто процентов, не сам балуется. Минимум трое в доле. И ничего им реально не предъявить.